Александр Валентинович Надысев
Опалённые льды Арктики
Глава 6. Нападения на полярников
В это тревожное время в Карском море всё чаще и чаще стали появляться подводные лодки немцев, которые нагло нападали на коммуникации Северного морского пути, стараясь найти караваны судов союзников и топить их. Они ещё не знали о том, что идёт крупный конвой судов через Северный морской путь. Поэтому атакам немецких субмарин всё чаще стали подвергаться беззащитные полярные метеостанции, разбросанные по всей советской Арктике.
Туманной ночью 16 июля 1942 года в заливе Малые Кармакулы Карского моря патрулировал советский корабль «Муромец». Второй помощник капитана, находился в штурманской рубке и вглядывался в утренний туман. Он посмотрел на часы, было около 2-х часов ночи.
«Как тихо…», – только подумал он, как вдруг прогремел орудийный выстрел, потом частые орудийные выстрелы … Выскочивший на мостик капитан подлодки Пётр Котцов, выхватил у вахтенного бинокль и сразу оценил обстановку.
– Видишь подлодка, – закричал он, – она обстреливает полярную станцию.
– Полный вперёд! Пулемёты готовь, – приказал Котцов. – Огонь по артиллеристам.
Немецкие артиллеристы суетились у орудия, установленного на палубе подлодки, и обстреливали гидросамолёты и строения полярной станции. Когда же несколько крупнокалиберных очередей с «Муромца» хлестнули по ним, то немцы исчезли в рубке, и фашистская подлодка быстро погрузилась в море.
– Эх, спугнули, – проговорил Котцов. – Надо бы подлодку пушкой доставать, но не было времени развернуться.
***
Когда немецкая субмарина U-601 погрузилась в море и пошла в сторону залива Моллера, её командир капитан-лейтенант Пётер Оттмар вызвал радиста и приказал:
– Передай: «Уничтожена метеостанция Малые Кармакулы».
– А нас, дорогой друг, – совсем развеселился Оттмар, поглядев на штурмана, – ждёт другая полярная станция Советов в заливе Моллера. Вот где постреляем.
Глава 7. Угроза
30 июля караван судов ЭОН-18 пришёл на Чукотку в бухту Провидения, но случилось непредвиденное. При подходе к пирсу эсминец «Разъярённый» повредил винты и погнул оконечность правого гребного вала. Ремонт правого винта проводился на ходу, и скорость эсминца сразу упала до 8 узлов в час.
В бухте Провидения к каравану присоединился ледокол «Микоян», только что совершивший кругосветное путешествие из Батуми через Босфор, Суэцкий канал, через Тихий океан на Чукотку. Наконец караван ЭОН-18 вышел в Чукотское море. Уже на следующий день моряки увидели первые льды и, пойдя далее, попали в лёд плотностью от 7до 9 баллов. Теперь суда каравана следовали друг за другом и только за ледоколами.
Вскоре радист эскадренного миноносца «Баку» получил радиограмму:
«Внимание, в Карском море немецкие подлодки»
Чукотское море оказалось самым сложным участком похода. Корабельные приборы отметили прогиб бортов до 100 миллиметров. И вдруг 26 августа капитан 1-ого ранга Обухов принял тревожную радиограмму:
«В Карском море появился немецкий крейсер «Адмирал Шерр». Прошу принять меры и повысить боеготовность. В случае встречи с крейсером атаковать и уничтожить».
«Что делать? – соображал Обухов, собрав военный совет на ледоколе «Микоян». – До Карского моря, района действия «фрица», нам ещё идти почти месяц, и оказать сопротивление крейсеру наши эсминцы просто не в состоянии».
Он уже принял решение и, спокойно выслушав мнения офицеров, приказал:
– Идти скрытно, прикрываясь льдами и применять дымовые завесы.
Караван, продвигаясь в тяжёлых льдах, вынужден был разделиться, так как ледоколы проводили каждый эсминец отдельно. По этой причине 15 сентября «Баку» и «Разъярённый» с транспортами первыми пришли в бухту Тикси. Куда через некоторое время прибыл с остатками каравана «Разумный», пройдя через Восточно-Сибирское море.
В Тикси корабли каравана объединились и продолжили полярный поход уже вместе. Обухов постоянно напоминал морякам:
– Будьте внимательны! В море не только крейсер, но и подлодки немцев.
Глава 8. Разбой субмарины
U
–209
17 июня 1942 года. В это время, окутанная тайнами, готовилась в поход новая «волчья стая» немецких субмарин. Но случилось непредвиденное – перед выходом в море командир субмарины U-209, одной из этой «волчьей стаи», капитан-лейтенант Генрих Бродда «нажрался, как последняя скотина». Его кричащего, что перетопит всех большевиков, еле-еле затащили в подводную лодку, которую пришлось выводить в море его приятелю Герману Шульцу. Не успел Бродда проснуться, как сразу заспорил с механиком Эрлихом Шурцером и они «сцепились».
– Саботажник, твои дизеля ни к чёрту! – орал он на механика. – Нужно немедленно возвращаться на базу и ремонтироваться.
И вдруг истерично закричал:
– Вижу перископ … Торпеды, готовь… Залп!
– Почудилось? – потешался над ним вахтенный офицер Шульц.
Восемь раз субмарина Бродды «топила» советские перископы, но этого ему было мало, и снова ему казалось, что не работают дизеля и опять ругался с механиком.
– Когда же его уволят с флота? – удивлялся Шульц. – А может его покрывают, там наверху? Впрочем, увидим …
28 июля 1942 года субмарина U-209 достигла долготы базы Киркенеса. Баренцево море было спокойно, и в перископ Генрих заметил одинокую шлюпку с моряками.
– Судя по надписи «Хоному», она принадлежит судну конвоя PQ-17, – разглядел он и приказал. – Всплыть и захватить моряков в плен.
Но поторопился Бродда. Он не заметил, как к шлюпке спешили тральщик и сторожевик, а со стороны острова Рыбачьего неслись торпедные катера.
Увидев такое, он заорал:
– Погружение и полный ход… Лево руля! … Сесть на грунт.
– Уф,ф! – смахнув пот со лба, проговорил Бродда. – Отсиделись, идём на базу.
А вот следующий поход в Баренцево море ему не задался. Не успела субмарина выйти на патрулирование, как Бродда был вызван в Берген …, и оттуда самолётом он улетел праздновать день рождение фюрера.
– Вот почему его держат на флоте! – сообразил Герман Шульц. – «Папа» его оберегает.
Вскоре субмарина U-209 вновь заняла свою позицию у северо-восточной части полуострова Канин. Получив приказ адмирала Шмундта обследовать Карское море, субмарина всплыла и пошла вдоль ледового поля, и тут Бродда получил донесение воздушной авиации:
«15 августа. Обнаружен караван из 5 судов, следующих к проливу Югорский Шар. Море свободно ото льдов».
Субмарина U-209 в надводном положении ринулась на охоту.
– Конвой идёт, – доложил Шульц.
– Что? – вскричал Генрих и, схватив бинокль, увидел корабли.
– Погружение на перископ! – вдруг заорал он. – Штурман смотри!
Теперь в окуляры перископа смотрел уже штурман и читал:
– «Кара», «Куйбышев» на буксире, два тральщика …
– Это же конвой из Архангельска! – вскричал испуганный капитан Бродда. – Наш бурун от перископа явно заметят! Погружение!
Когда шум винтов конвоя стал стихать, тогда капитан Генрих Бродда бодро приказал:
– Всплыть. Орудие готовь!
Но советский конвой уже втягивался в пролив, и атаковать было не кого. Тогда поднявшись на мостик, Бродда в бинокль разглядел хвост конвоя и фыркнул:
– Это какие-то рыболовные траулеры, а не эсминцы. Орудийный расчёт, готовсь.
Но «пли» Бродда не успел скомандовать, так как корабли окончательно ушли в пролив.
– Господа, там есть береговые батареи, – оправдывался он, – и мы можем попасть под их обстрел.
Театральным движением он велел идти за кораблями к острову Матвеева, но увидев силуэты кораблей, заорал:
– Нас кажется, заметили!
И теперь, проклиная своё публичное геройство, Генрих заметался по центральному посту, а Шульц успокоил его:
– Это всего-то небольшой сторожевик и два парохода, одного из них волочёт буксир, а за ними ползут две баржи.
Конечно, субмарина сразу вплыла. Бродда вызвал на палубу артиллеристов и громогласно приказал:
– Стрелять по моей команде!
Первой целью была баржа полная людей, среди них были видны женщины и дети.
– Огонь!
Баржа загорелась, и люди стали прыгать в море, но баржа осталась на плаву. Буксир, оборвав трос, попытался скрыться, но снаряды немцев зажгли его и тот затонул. Затем Бродда хотел добить баржу торпедой, но та прошла мимо. Тогда он со злостью приказал расстреливать из пулемёта, барахтающихся в море, людей. Некоторые из них цеплялись за шпигат3 субмарины, а Генрих хладнокровно расстреливал их из своего парабеллума. Но с горящей баржи неожиданно стали стрелять из винтовок и очень метко. Генрих же, получив лёгкое ранение в голову, тут же скрылся в рубке и приказал:
– Погружение, и самый полный!
– Удрали от безызвестного русского, засевшего с винтовкой на горящей барже, – съязвил Шульц. – А пароход-то и другая баржа всё ещё на якорях.
– Тогда возвращаемся, – захорохорился Бродда и приказал. – Всплыть!
Субмарина подошла к «жертвам» и прямой наводкой потопила пароход «Комилес» и баржу с углём, а из автоматов немцы добивали людей в море.
Вскоре радист немецкой субмарины перехватил радиограмму русских:
«16 августа 1942 года около полуночи из посёлка Хабарово в Нарьян-мар, без согласования, вышла группа кораблей, принадлежащих НКВД. В группу входили: буксирные пароходы «Комсомолец», «Норд» буксировал «Комилес». «Комсомолец» буксировал баржу, на которой находилось люди из числа семей полярников, строителей «Норильстроя» и рыбаков, которые были атакованы немецкой подлодкой».
–Герой, – скривился Шульц, – лихо расправился с женщинами и детьми.
– Не язви, а лучше послушай, – одёрнул его довольный Генрих.
И стал рассказывать о своём друге Тейхере, с которым он был недавно на дне рождения фюрера:
– Случилось это ранним утром в августе 1942 года. Ровно в четыре часа субмарина моего друга № U-456 всплыла для подзарядки и пошла к острову Подрезова. Неожиданно из-за острова друг за другом показались четыре корабля. Это оказались английские корветы, которые шли от мыса Канин. Заметив моего Тейхера, они погнались на ним, и стали палить из своих орудий.
И вдруг, рассказывал Тейхер, он в ужасе закричал:
– По курсу ледовое поле! Нас, кажется, прижали.
И его штурман принимает гениальное решение:
– Погружение. Ныряем под лёд, там наше спасение.
– Смело удрал, – пошутил Шульц.
– И представь себе, его субмарина без проблем ушла под спасительную кромку льдов. Вот как надо воевать с англичанами! – как павлин, распушил свой хвост Бродда. – А ты Шульц, перестань язвить.
Глава 9. Охота с оглядкой
«Волчья стая» немецких субмарин U-209, U-456, U-589 продолжала охотиться в Баренцевом и Карском морях. Их задача состояла в уничтожении транспортных судов, избежавших встречи с крейсером «Адмирал Шеер». Короче, они должны своими действиями отвлекать внимание командования Беломорской флотилии от северной оконечности архипелага Новой Земли. А именно, здесь планировался прорыв в Карское море крейсера «Адмирал Шеер».
И вот одна из «волчьей стаи» притаилась в глубинах Баренцева моря и это опять была осторожная субмарина U-209.
– Какая встреча, – обрадовался капитан-лейтенант Генрих Бродда. – Что мы видим! Посмотри Ганс.
Штурман приник к перископу:
– Вижу караван из мелочи: буксир тащит за собой две посудины, а за ним плетётся пароход и тянет баржу. Ну что, всплываем?
Субмарина всплыла и открыла артиллерийский огонь. Она подожгла в первую очередь баржу с людьми, а затем и весь караван. Из подожженной баржи бросились в море люди с белыми кругами на спинах. Немцы, хвалясь друг перед другом, стреляли по ним из спаренного пулемёта. Сделав своё «грязное дело», субмарина плавно погрузилась в море, а штурман проворчал:
– Мы так увлеклись, что израсходовали весь боезапас 88-мм орудия.
– Не беспокойся, Ганс, – успокоил его капитан-лейтенант Бродда, – я отправил радиограмму, и подлодка U-465 c снарядами для нашего орудия уже вышла из Киркенеса.
Неожиданно в рубке появился радист с перехваченной радиограммой:
«17 августа 5 судов Наркомата внутренних дел, идущих из пролива Югорский Шар в Нарьян-Мар, потоплены немецкой подлодкой. Принять меры».
– Чисто сработано! – захохотал Бродда. – Кажется, мы потопили заключённых.
***
Другая субмарина U-465 под командой капитан-лейтенанта Макса-Мартина Тейхерта 15 августа вышла из Киркенеса и направилась к Новой Земле на разбой. Через трое суток командир этой субмарины получил приказ передать U-209 двадцать 88-мм снарядов. При сильном шторме это не удалось, и командиры договорились встретиться в проливе Костин Шар. При входе в пролив субмарину Тейхерта встретили советские дозорные корабли Новоземельской военно-морской базы. Используя свой лучший ход в надводном положении, субмарина отстреливаясь ушла от погони, и через 5 часов всё же сумела передать снаряды подлодке U-209.
Утром, вновь увидев группу советских кораблей, Тейхер атаковал, но неудачно – его торпеды легли в сторону, и ему пришлось опять скрываться. И совершенно неожиданно его субмарина наткнулась на мотобот «Чайка» и большую шлюпку, стоящих на якорях. Подойдя к мотоботу немцы людей там не нашли, зато в руки к ним попали бесценные лоции и карты района пролива Маточкин Шар.
– Какая удача, – радостно говорил Техерт, – ведь из Нарвика вышел подводный минный заградитель U-589, который должен заминировать пролив Маточкин Шар, и эти карты ему очень понадобятся.
***
А субмарина U-209, пополнив снаряды для своего орудия, осталась контролировать район пролива Югорский Шар. Заметив транспорты русских, она аккуратно пошла за ними. Во время очередного всплытия на перископную глубину в центральном посту почувствовали удар.
– Это что? – вскричал дежуривший у перископа штурман. – Полное погружение.
– Что стряслось, мой друг? – спросил прибежавший Бродда
– Кажется, был удар по поднимающемуся перископу, – промямлил штурман. – Мы чьё-то днище явно промяли. После чего перископ невозможно ни поднять, ни убрать в шахту, я пробовал.
– Не может быть, Ганс, – вскипел Бродда.
И тут же приказал:
– Всплыть!
Когда субмарина всплыла, то глаза капитана Бродды расширились и он, вызвав радиста, приказал:
– Отстучи радиограмму: «Прошу вернуть на базу U-209» из-за поломки перископа.
– Ну, что? – спросил штурман, улыбаясь. – Возвращаемся?
– Как же, наш «папа» (командующий группы «Норд» адмирал Шмундт) не отзывает субмарину, – сердито ответил Хейнрик Бродда, – так как мы прикрываем с запада стратегический район для крейсера «Адмирал Шеер».
– Что же, наш перископ так и будет торчать, как мачта корабля? – удивился штурман.
– Значит, Ганс, так надо «папе», – пробурчал Бродда. – Да, так даже лучше. Всегда видишь куда идёшь, и что топишь!
Глава 10. В день рождения
В это время на метеостанции на мысе Желания праздновали день рождения артиллериста Курина.
– Наша метеостанция самая лучшая, – подняв алюминиевую кружку, провозгласил метеоролог Александр Неклюдов. – Так выпьем за неё!
– Сегодня же 25 августа 1942 года. Так? И я хочу выпить за день рождения Серёжки Курина, – нетвёрдо проговорил Пахомыч. – Посмотрите-ка, каков наш орёл!
– Пьём по «полярному» – с вечера до утра, – поднялся Неклюдов. – Пойдём, Серёжка, на свежий воздух и покурим, и ты мне расскажешь, в каком часу тебя мать родила.
– И я с вами, – увязался с ними Пахомыч, – а выпьем после.
Вдруг они услышали со стороны моря какое-то урчание и методический стук.
– Кто лязгает? – удивился Сашка Курин. – Никаких визитов к нам не намечалось.
– Надо глянуть, кто пожаловал, – проговорил Неклюдов – бежим за биноклями.
Пахомыч первым увидел в тумане подводную лодку и закричал:
– Вижу в километре-двух «немца». Объявляй тревогу!
Все разбежались по своим огневым точкам, вовремя устроенные Пахомычем и, поглядывая на бытовку, переживали:
– Эх, закуска остывает, да и налито!
Грохот дизелей подлодки поднял в воздух чаек, и сверкнул первый выстрел.
– Мимо! – прокричал Курин со своей позиции для орудия, бруствер которой обложили валунами.– Сейчас пристреляемся.
Немцы маневрировали и долго без передышки стреляли по строениям станции, ища радиоточку, чтобы спалить и её, но радист уже передавал сообщения на Большую землю:
«… Метеостанцию атаковала подлодка», «Некоторые строения повредили», «Убитых раненных нет» …
– Жаль, что не подвезли снаряды к 76-мм орудию, но я этих «гадов» и 37-миллиметровым достану, – кричал Сашка Курин, колдуя у орудия.
Но его снаряды ложились мимо, то впереди подлодки, то сзади её. Наконец, Курин пристрелялся, и сразу сверкнула вспышка на рубке подлодки.
– Попал! – закричал Курин, а затем – ещё попадание.
– Молодец, Сашка, – подбадривал его Неклюдов, – дошмыгалась подлая, драпает.
Подлодка задымила и, сбивая пламя, поспешила уйти в сторону.
– Ушла? – спросил Пахомыч.
– Кажись, ушла. Нет-нет потонула! – прокричал Курин.
И действительно, через полчаса, когда дым рассеялся, подлодка исчезла, а Неклюдов попросил радиста передать радостную весть:
«Подлодку потопили».
«Прошу доказательства», – резонно передали из штаба.
– Где их взять, – удивился Сашка Курин, – если лодка утонула?
– Тогда будем рассчитывать только на медали, – смеясь, ответил Александр Неклюдов. – Пошли, допьём за твой день рождения!
***
На немецкой субмарине U-255 поднялась паника:
– Откуда столько оружия у этих мирных метеорологов? – спрашивали друг друга на палубе артиллеристы, прислушиваясь к ливню пулемётных пуль по корпусу субмарины. – Как бы нас не зацепили.
– Дымовая завеса! Полный вперёд, – выкрикнул в рупор капитан-лейтенант Рехе, когда услышал, как корпус его субмарины дважды содрогнулся от попаданий русских снарядов.
И немецкая субмарина U-255, прикрываясь дымовой завесой, быстро удалилась от мыса Желания. Она была вынужденно идти в надводном положении из-за повреждений полученных ранее от русской глубинной бомбы, задолго до её атаки на советскую метеостанцию.
– Согласно операции «Либидошлаг», нам предписано: захватить базу, радиостанцию, шифровальные книги, пленных, – сетовал штурман, – а мы только подожгли четыре избы, а вот радиорубку не нашли, и русские послали в эфир четыре радиограммы.
– Жаль, что не нащупали их радиостанцию, – подтвердил капитан.
– Хорошо, что наши матросы вовремя успели починить 20-мм зенитный автомат, – обернулся к нему штурман, – а так пришлось бы стрелять только одним орудием.
– Да уж, мы разнесли весь городок, – заверил его капитан. – И правильно, что я не послал десант, там его явно ждала засада, как минимум рота НКВД с береговой батареей.
– Выходит нас ждали? – вздрогнул штурман. – Да?
– Хорошо мы прикрылись завесой, и ели-ели ноги унесли, – пробормотал бледный капитан Рехе.
И тут же он приказал радисту передать сообщение:
– Метеопост русских у мыса Желания уничтожен. Рехе».
Глава 11. «Хищники» моря
Ещё в августе 1942 года Главком ВМС Германии получил секретную радиограмму от японской разведки:
«Вышел из Владивостока советский конвой. Идёт в порт Полярный».
Командование Кригсмарине4 стало лихорадочно разрабатывать план операции «Вундерланд» (Страна чудес), опираясь на отчёт командира немецкого рейдера «Комет», который в 1940 году прошёл по Северному морскому пути в Тихий океан. А через две недели немецкое командование получило от воздушной разведки Люфтваффе такую радиограмму:
« … крупный советский конвой вышел из Архангельска в восточном направлении в сторону Вилькицкого пролива».
В штабе Кригсмарине сразу просчитали, что оба советских конвоя должны прибыть где-то к середине августа в пролив Вилькицкого, соединяющего море Лаптевых с Карским морем. Штабисты подбросили фюреру идейку дополнить операцию «Вундерланд» по уничтожению не только двух советских арктических конвоев, но и разрушения советских портов в Арктике.
Гитлер, аж весь зашёлся от такой удачи.
– Какой куш! – размечтался он. – Потопить одним ударом два конвоя!
– Там же льды, – заволновался Редер.
– Но ведь «Комет» прошёл в 40-м году, – напомнил ему фюрер.
– И потом мы заняты секретными операциями, – вдруг вспомнил Редер.
– К чёрту! – взбесился фюрер. – Операции по высадке на Британские острова и «Морской бой» я отменяю, а вылазку «Вундерланд» начинайте немедленно.
Для выполнения этой операции были задействованы два крейсера «Адмирал Шеер» и «Лютцов», кроме того к ним добавили стаю субмарин для оперативной разведки.
И вдруг новый подарок! Немцы получили от союзной Японии радиограмму:
«1 августа советский конвой в составе 4 ледоколов и 19 транспортов направились в северном направлении и прошли Берингов пролив».
И тут в Кригсмарине засуетились с реализацией операции «Вундерланд». Они так заспешили, что 16 августа из Нарвика направили в Карское море всего лишь один крейсер-рейдер «Адмирал Шеер» под командованием опытного «морского волка» капитана 1-го ранга Вильгельма Меендзен-Болькен. Основной задачей этой операции ставилось уничтожение конвоев союзников, идущих Северным морским путём и нападение на порт Амдерма, который ошибочно считался пунктом разгрузки арктических караванов. Немецкий крейсер «Адмирал Шеер» уверенно шёл, рассекая волны Баренцева моря, и его офицеры радовались морским далям и лёгкой прогулке по советским тылам. И только один командир крейсера Меендзен-Болькен был крайне зол.
– Почему в Карское море в полном одиночестве оправили мой крейсер «Адмирал Шеер» и с ним только пять паршивых субмарин? В чём дело? – распекал Меендзен-Болькен штабного офицера при своих подчинённых. – И что случилось с крейсером «Лютцов»?
– Случилось непредвиденное … – хотел было объяснить представитель штаба …
– Ах, тот наскочил на подводную скалу, и не сможет участвовать в операции «Вундерланд», – театрально орал Меендзен-Болькен, отыгрываясь на молоденьком штабисте. – Что, другого крейсера не оказалось под рукой?
– Операция секретная, и готовились только два крейсера, – бледнел перед рассвирепевшим «морским волком» перепуганный штабной офицер, – А заменить «Лютцов» на другой не было возможности.
– Всё, свободны! – приказал он и, вдруг опять завёлся:
– Подонки, о чём они только думают, там в штабе? Не могут достойно выполнить волю фюрера!
И заорал:
– Все по местам!
А сам ухмыльнулся, поправив пробор, как у фюрера: «Вот моду взяли присылать ко мне на борт своих сынков».
Его офицеры, зная непростую ситуацию в штабе флота, видели, как издевался над молодым штабистом их «папа» и только качали головами.
– Но «папа», есть «папа», – рассуждали они, – и ему всё можно, ведь он любимец фюрера.
Тем временем крейсер «Адмирал Шеер» бодро приближался к своей цели. На его палубе, всегда под рукой, был свой карманный гидросамолёт «Арадо», лётчики которого ежедневно проводили разведывательные полёты и возвращались к своему «папе» с докладами.
«Где ваши субмарины? Почему мне не докладывают погоду»? – радировал обеспокоенный Меендзен- Болькен.
Согласно операции «Вундерланд», пять немецких субмарин давно уже патрулировали в водах советской Арктики и имели метеосведения для «Шеера», и дожидались его. А своими разбоями они отвлекали русских от рейда крейсера.
– Где же этот рейдер «Шеер»? – возмущались в душных отсеках своих субмарин подводники. – Почему так опаздывает?
