Александр Амфитеатров
Скиталец

– Как же вы избавились?

– Из ихних один вступился… жалко, что ли, ему стало меня; молодой такой мальчишка!.. Уж если, говорит, этот человек муку терпит и про деньги молчит, должно быть, и впрямь их у него нет!.. Отпустим его… он хороший человек, по-нашему умеет, про Бога говорит. Долго спорили, однако отпустили. «Только, – говорят, – смотри, начальству на нас не доказывай». – «А что мне доказывать? Ступайте с Богом!» Сели на конь, гикнули и уехали; сапогов, однако, не отдали. Я колышки из-под ногтей повыдергал, пролежал ночку в кустах, чтобы нога отошла, да потихоньку на другой день поплелся дальше: в Екатеринодар мне было нужно…

– И вы не жаловались?

– Зачем же-с? Ведь их бы все равно не поймали, а если б и поймали, лучше разве стало бы мне от того, что их в тюрьму посадили? Большого вреда ведь они мне не нанесли, отца с матерью не лишили. Надо рассуждение и жалость иметь: эти горцы народ необразованный, воздух любят… иной на воле богатырь богатырем, а взаперти его через две недели и не узнаешь: муха крылом перешибет! Тюрьма ест ихнего брата. Я в Ставрополе арестантика одного навещал, татарина – кунак мой, хороший человек – так, по глупости попал: конокрада убил, да чем бы его, как водится, в балку куда-нибудь, в степь стащить, сам пошел и объявился по начальству. Так верите ли: на глазах моих истаял… Сидит желтый, худой – одни глаза. «Скучно, – говорит, – кунак, горы не видать, солнца нет»… А подковы ломал!..

– Ну, а звери?

– От зверя меня Господь хранил Своим промыслом даже до чрезвычайности. Я в Ферганской области джуль-барса вот так, как вас, видел… Сытый, что ли, был, – прошел мимо меня в камыши через дорогу и не поглядел, не то что не тронул.

– Джуль-барс – это тигр?

– Точно так, большой зверь-с. Мне со страстей он показался с доброго быка. А ступает тихо, словно кошка… Кисточки на ушах.

– Как кисточки?

– Так, торчат вверх беловатые пучочки волос. Мне эти кисточки очень запомнились. Когда он, джуль-барс, вышел предо мной на дорогу из балки, я обомлел. Смотрю на него и не о том помышляю, что сейчас он начнет меня свежевать, а думаю: «Ишь уши-то… с кисточками!» Право-с! Такая глупость. Испугался, известно, – одурел.

– Скажите, пожалуйста, чем же вы живете?

– Да ведь я не все же без дела хожу. Вы не смотрите, что я праздный человек: я людям собой не скучаю… На Кубани в косцы нанимаюсь, на Урале на промысел становлюсь, в прошлом годе нанялся в Волыни у поляка лес валить, однако не стерпел, ушел.