Александр Тимофеевич Филичкин
Предыстория и завершение книги «Разведчик, штрафник, смертник»
Пани Ядвига
Один из знакомых Григория рассказал ему такую историю: – Всё происходило в то время, когда Красная армия освободила всю Украину, дотла разорённую фашистскими ордами. Войска СССР вышли со своей территории и вступили в соседнюю Польшу.
К удивленью советских солдат эта страна оказалась совершенно нетронутой вермахтом. Ведь «вельможные паны» не оказали большого сопротивления Гитлеру. Она все сдались всего через четырнадцать дней.
После чего, стали прекрасно сотрудничать с оккупационным режимом. В армию немцев добровольно вступило более полумиллиона поляков. Многие из них воевали на Восточном фронте Германии против «кровавых советов».
Красноармейцы продвигались вперёд и везде видели дорогие дома и большие усадьбы, полные прекрасных вещей. Нищие жители российской глубинки в недоумении разводили руками.
Все, как один говорили: – Всего у них было в избытке. И чего им ещё не хватало? Скорее всего, каждый из них хотел получить, что-то ещё. Например, огромный участок земли на плодородной Кубани и сотню, другую славянских рабов.
Отступавшие поляки и фрицы отчаянно сопротивлялись и упорно цеплялись за каждый рубеж. Наши дивизии уничтожали противника в тяжёлых, кровопролитных боях. Они неуклонно продвигались вперёд и занимали город за городом, село за селом.
Пехотный полк РККА наткнулся на сильно укреплённый район. Исполняя приказ руководства, он начал атаку, в ходе которой понёс ощутимый урон. Потери оказались такими большими, что после захвата позиций врага, победившую часть отозвали с передовой и отправили на пополнение личным составом.
Уцелевших военных, отвели не так далеко от линии фронта. Их разместили в скромном посёлке, смотревшимся так, словно и не было в мире войны. Всех поселили в домах местных жителей и дали кратковременный отдых.
По ближайшей округе шастали небольшие отряды недобитых фашистов и «польских панов», вставших на сторону Гитлера. Однако, в городок они не совались.
Патрули советских бойцов регулярно обходили все улицы. Так что, там было тихо. Лишь иногда доносились редкие выстрелы вражеских снайперов. Они хоронились в лесопосадках и били по тем бойцам, что решились пройтись по околице.
Оказавшись в такой безопасности, измученные в сраженьях солдаты отсыпались целыми днями. Время от времени, офицеры давали команду провести быстрый рейд по окрестностям.
Солдаты прочёсывали ближайшие заросли и уничтожали таящихся там «партизан». Затем, возвращались в небольшой городок. Чистили и ремонтировали боевое оружие. Приводили в порядок обмундирование, обветшавшее от продолжительной носки, и ждали того пополнения, что им обещали военачальники фронта.
Одно отделение разместили в просторном зажиточном доме, расположенном возле окраины. Большое хозяйство принадлежало крепкой, уверенной женщине лет сорока. Звали её пани Ядвига.
С её слов выходило, что муж этой дамы являлся поручиком Польского Войска. Защищая страну от нападения Гитлера, он геройски погиб ещё в 1939 году. Двое малолетних детей находились у бабушки, жившей на хуторе. Других родных у неё не осталось.
Кроме хозяйки, у дома крутилось три крупных собаки. Они охраняли обширный участок со множеством дворовых построек. Среди десятка сараев имелась конюшня на четырёх лошадей. Там же стоял хлев на десяток свиней, да пара вместительных птичников. Один был для кур, второй для гусей.
Большинство советских солдат прибыли в полк из российской глубинки. Деревенские парни с нескрываемой завистью смотрели на большое подворье и удивлённо пожимали плечами. Все недовольно ворчали, что невозможно одной крепкой женщине справиться с подобным хозяйством.
Для того, чтобы содержать всё в порядке, нужно иметь пять или шесть батраков. Тем более, как обмолвилась полька, у неё имелись поля, засеянные пшеницей и рожью. На них ведь тоже должен кто-то работать. Наверняка она нанимала около десяти человек.
Неулыбчивая пани Ядвига никогда не вступала в споры с бойцами. Она помогала всем, чем могла и добровольно взяла на себя чрезвычайно большую обязанность. Хозяйка стала готовить еду для всех постояльцев. Причём, делала это без всякого ропота три раза в сутки.
Пища всегда была очень свежая, вкусная и в том количестве, которое нужно для пропитанья мужчин. Блюда всем подавались, как в ресторане, на новой посуде, и каждому в отдельной тарелке. Сервировка блистала своей чистотой.
В кои-то веки, бойцы оказались под крышей добротного дома. Они были сыты, спокойны и ничем особым не заняты. Все хорошо понимали, что кормить девять здоровых мужчин весьма тяжело. Да и возиться с горами посуды три раза в день, непростая задача.
– Когда она всё успевает? – удивлялись бойцы. Все постоянно хотели ей чем-то помочь. Предлагали ей дров нарубить для печи, почистить лук и картошку, вымыть тарелки после еды.
Хозяйка позволяла им делать чёрновую работу, но только сама занималась всем остальным. Она никого не пускала в просторную кухню. Особенно перед тем, как всех приглашала поесть.
Стол находился в великолепной гостиной. Он был настолько большим, что за ним умещались все бойцы отделения. Пани Ядвига пчёлкой металась между плитой и столовой. С ловкостью официантки расторопная женщина быстро обслуживала голодных солдат.
Замечательный отдых продолжался пару недель. Потом, из тыла пришло обещанное полку пополнение. Прибывших людей распределили в подразделения уцелевшие в последних боях. В частности, в их отделение, зачислили двух новых бойцов.
Командир осмотрел шеренги солдат. Он остался доволен их внешним видом и сказал короткую речь о заботе товарища Сталина, направленной на Красную армию. Напоследок, он заявил, что завтра в девять утра, часть уходит на фронт.
После плотного и очень вкусного завтрака, солдаты дружно поднялись из-за стола и с грустью глянули по сторонам. Они постарались запомнить тот дом, где очень спокойно провели столько времени.
Затем, попрощались с хлебосольной пани Ядвигой. Она невозмутимо послушала их тёплые речи, и довольно прохладно кивнула. Так же, как и всегда, она принялась собирать грязные тарелки, ложки и вилки. Складывать посуду в высокие стопки и уносить всё в просторную кухню.
Солдаты направились к выходу. Подхватили оружие и вещмешки, стоявшие возле дверей. По очереди вышли во двор. Построились в короткую линию и рассчитались. Как ожидалось, все оказались на месте и никто ничего не забыл.
Сержант дал команду: – Налево! – а затем: – Шагом марш!
Размеренным шагом, отделение двинулось к расположению взвода.
Замыкавший шеренгу, боец был так сильно тронут радушием пани Ядвиги, что решил напоследок сказать ей ещё раз спасибо. Он немного отстал и сделал пару шагов к стене богатого дома, мимо которого все проходили. Солдат заглянул в раскрытое настежь окно и увидел такую картину.
Полька стояла, согнувшись, и ставила на пол использованные недавно приборы. Возле неё находились все три дворовые собаки. Они вертелись вокруг и дружно глотали остатки еды, лежавшей в грязной посуде.
Заметив, что на какой-то тарелке не осталось объедков, женщина брала её с пола. Опускала в ведро с грязной водой и ополаскивала лёгким движением руки. Почти тотчас вынимала и ставила на деревянную полку.
К удивленью солдата, облизанный крупными псами и побывавший в помоях, фаянс удивительно ярко сверкал белизной. Парень очень любил всяких животных. В его доме всегда жили питомцы, и он иногда кормил их со стола. И собака и кошка частенько облизывали пальцы хозяина.
Молодой человек не обращал на это внимания, и не бегал множество раз ополаскивать руки. Поэтому, боец не расстроился оттого, что увидел. Солдат усмехнулся и побежал за друзьями ушедшими немного вперёд. Он догнал своё отделение, пристроился в хвост короткой колонны и двинулся следом.
Солдат понимал, что не все относятся к домашним зверькам с той же любовью, что он. Многие люди очень брезгливы. Если бы подобные граждане знали, как поступала пани Ядвига, они вернулись назад и расстреляли её вместе с огромными псами.
Лишь после того, как полк покинул селение, в голове молодого бойца возникла новая мысль: – Раз женщина так ненавидела советских солдат, то она могла делать то, что было значительно хуже всего, что он только что видел.
Например, плевать в любую тарелку и даже мочиться в еду, приготовленную для проклятых врагов: – В следующий раз, нужно будет всё готовить самим. – решил красноармеец и тихо добавил: – Если, конечно, нам ещё доведётся, пожить в доме богатых поляков и немцев…
Польский хутор
Один из знакомых солдат оказался в плену уже значительно позже Григория. Он рассказал парню целую сагу о битве за небольшой хуторок. Их часть в то время стояла среди очень густых польских лесов.
Молодой лейтенант изучил карту местности, лежавшей вокруг маленькой, уютной деревни. Показал подчинённому на небольшую группу квадратиков, расположенных в глубине обширного леса и сообщил: – Сейчас наш взвод находится здесь. В двух километрах от восточной околицы, расположен крохотный хутор в пару-тройку домов.
Бери всех своих здоровых ребят. Двигай по этому лесному просёлку и посмотри, нет ли там немцев? Если есть, то постарайся их выбить и закрепиться на какое-то время. Если возникнет нужда, пришлёшь связного ко мне. Выполняй.
– Есть! – ответил молодой человек. Сержант бегом направился к месту, где размещалось его отделение. Он поднял на ноги голодных и усталых людей. Объяснил им задачу, и велел двигаться в путь.
Шёл 1944-й, третий год Великой войны. Красная армия постепенно избавилась от неуклюжих винтовок. Их заменили на снаряжение более грозного свойства. Поэтому, каждый из девяти советских солдат имел автомат «ППШ». Десятый, нёс ручной пулемёт Дегтярёва с круглым диском, крепившимся сверху.
Взяв оружие наизготовку, бойцы построились в длинную цепь и, пригибаясь, двинулись в путь. Короткими перебежками они добрались до леса. Не доходя до опушки, растянулись в высокой траве. Затаились и какое-то время внимательно вслушивались в тихий шелест листвы.
Не заметив присутствия фрицев, они ползком тронулись с места, и по-пластунски направились к зарослям. С большой осторожностью углубились в плотный подлесок. Преодолели густые кусты, растущие возле опушки, и опять осмотрелись.
Не заметив ничего подозрительного, они поднялись на ноги, и разделились на две, равные группы. Одна встала слева, другая направилась вправо от извилистой узкой дороги.
Солдаты расположились в нескольких метрах от пыльной грунтовки, так чтобы постоянно держать её в поле зрения. Затем, вытянулись в небольшие цепочки и, стараясь шагать, как можно бесшумнее, двинулись вглубь лесного массива.
Не встретив никого на пути, отряд в полчаса преодолел расстояние, отделявшее небольшую деревню от хутора. Он вышел к густой опушке и замер в тени плотных ветвей.
Перед людьми находилась большая поляна с высокой травой. Она протянулась метров на триста в каждую сторону. На краю обширного луга рос очень мощный раскидистый дуб.
Сержант надёжно укрылся за лесным великаном. Он поднял к глазам армейский бинокль, который дал лейтенант, и выглянул из-за толстого дерева. Немедленно выяснилось, что предусмотрительность советских бойцов не оказалась излишней.
Три бревенчатых дома и четыре сарая, стояли близко друг к другу. Между ними мелькали каски нескольких фрицев. Их было шесть или семь человек. Глядя на знаки различия, можно было понять, это были поляки, служившие Гитлеру.
Судя по напряжённым движениям, фашисты недавно вошли в этот хутор с другой стороны. Теперь они перебегали от здания к зданию. Весьма осторожно входили внутрь каждой постройки и хорошенько осматривали все помещения. Нет ли там неприятеля?
Сержант отнял бинокль от глаз. Обернулся к солдатам и показал им условными знаками, чтобы они растянулись в длинную линию. Укрываясь за густыми кустами, все пехотинцы рассредоточились вдоль ближайших кустов. Они очень низко пригнулись к земле. Вышли на давно некошеный луг и, перебегая с места на место, устремились вперёд.
Немцы были так заняты изучением множества зданий, что не замечали бойцов, прячущихся в высокой траве.
Сержант подобрался к ближайшему дому метров на тридцать. Оглянулся на молодого ефрейтора, шедшего рядом, почти на карачках. Показал, ему чтобы он брал тех фашистов, кто окажется справа.
Прижал приклад автомата к плечу. Встал в полный рост и дал короткую очередь по врагам, находящимся слева. С криком: – Ура! – он рванулся в атаку. Паля на ходу во всех, кого видел, командир побежал к центру хутора.
Ефрейтор поднялся вслед за сержантом. Повёл оружием в правую сторону. Увидел фигуру во вражеской форме. Нажал на крючок спускового устройства и срезал фашиста двумя-тремя пулями.
Заметил другого противника, чуть повернул «ППШ». Выстрелил снова и снова попал. Солдаты тоже вскочили на ноги. Подхватили клич командира и помчались за ним. Загрохотали ещё семь автоматов и один пулемёт.
Чья-то пуля попала в гранату, торчавшую за поясом фрица. Кусочек свинца пробил металлический корпус. Затем, прошёл оболочку из аммонала и врезался в капсюль, сидевший в середине снаряда.
Заряд мгновенно сработал. Раздался громкий хлопок. Взрывная волна врезалась немцу в живот. Разрубила его пополам и разбросала все внутренности на несколько метров вокруг.
Серые клочья кишок повисли на соседнем заборе, как требуха от забитой скотины. Пару секунд они покачались на кольях. Свались на землю и пропали в пыли.
Десятки осколков гранаты брызнули в разные стороны. Большая часть врезалась в тех, кто оказался поблизости. То есть, в «комрадов» погибшего немца. Другие рванулись к советским бойцам, но те находились ещё далеко. Кусочки железа не добрались до цепи нападавших солдат и не смогли причинить им какой-либо вред.
Ошеломлённые внезапной атакой, фашисты не смогли устоять. Не думая об отпоре врагу, фрицы дружно рванулись к ближайшим постройкам. Отстреливаясь на полном ходу, они метнулись в густые кусты, стоявшие стеной на опушке. Пока пехотинцы домчались до хутора, все немцы скрылись в лесу.
Сколько из них было ранено, и удалось ли кого-то убить, красноармейцы, конечно, не знали, а идти в зелёные заросли, чтобы это проверить, никому не хотелось. В чаще старого леса можно спрятаться за каждым кустом и легко пристрелить человека, что бежит за тобой по пятам.
Сержант приказал трём солдатам найти укрытия возле опушки, где скрылись фашисты. Организовать охранение и держать под прицелом все подходы к селению. В первую очередь, с запада.
Всем остальным рядовым он велел заняться осмотром домов, погребов и сараев. Разбившись на двойки и тройки, они разбежались по скромному хутору, и очень внимательно осмотрели все его уголки.
Никого из людей бойцы не нашли. Видно, местные жители испугались приближения фронта. Хуторяне схватили самые ценные вещи. Погрузились в телеги и куда-то уехали.
Вместе с собою крестьяне забрали и всех домашних животных. Вплоть до последней курицы, кота и собаки. Из питомцев нашлась лишь овца, дрожавшая от громкого шума случившейся стычки. Похоже, что в ходе бегства хозяев, она отбилась от стада. Потерялась в лесу и, ничтоже сумняшеся, вернулась в родные пенаты.
Сержант и ефрейтор осмотрели всех четырёх убитых фашистов. К пятому, что разорвало на две половины и порубило, как в мясорубке, они не захотели приблизиться. Было слишком противно трогать руками то жуткое месиво, в которое он превратился.
Все фрицы имели винтовки «Mauser», штык, в виде кинжала в кожаных ножнах, и наступательные гранаты «М-24». Плюс ко всему, противогаз в круглом тубусе, алюминиевый котелок и подсумки с патронами.
Ни ранцев с вещами, ни скатки, ни на ком не нашлось. Скорее всего, оставили где-то поблизости. Решили без груза сбегать в разведку и посмотреть, нельзя ли чего прибрать к своим жадным рукам?
Поэтому, и не взяли с собой никакого запаса съестного. В карманах лежали лишь сигареты в почти пустых мятых пачках и надкусанные плитки шоколада тёмного цвета со странным названием «Scho-ka-kola».
У прочих красноармейцев дела обстояли нисколько не лучше. Хорошенько обшарив пустые постройки, солдаты не смогли отыскать в них ни крошки съестного. То ли хозяева увезли всё с собой? То ли надёжно укрыли в соседнем лесу? Скорее всего, схрон, был где-то рядом, но пойди, отыщи его в этой чащобе.
Лазать по зарослям, где скрылись фашисты, никто не хотел. Поэтому, взоры голодных солдат обратились на дрожащую от испуга овцу. Какой-то боец вынул штык из ножен фашиста.
Взял животинку за мохнатую холку и, почти без усилия, вытащили из сарая во двор. Ловко подсёк ей передние ноги. Прижал её сверху правым коленом и крепко припечатал к земле. Задрал левой рукой кудлатую голову. Поднёс кинжал под нижнюю челюсть скотинки и провёл острым остриём по напряжённому горлу.
Алая кровь ударила толстой струёй. Смешалась с пылью в тёмную грязь и застыла маленькой лужицей. Жалобный крик сменился прерывистым хрипом. Он быстро стих. Отчаянное биение сердца навсегда прекратилось.
Подошёл ещё один бывалый солдат. Бойцы взяли животное за задние ноги. Подняли его над землёй и при помощи тонкой верёвки повесили на перекладину сарайных ворот.
Действуя в два острых ножа, старики сделали несколько надрезов в нужных местах. Вместе взялись за кожу. Рывком дёрнули вниз и стянули мохнатую шкуру, словно длинный чулок.
Затем, сняли обнажённую тушу с места разделки. Положили её на чурбак, на котором хозяева кололи дрова. Нашли топор возле поленницы и разрубили овцу на куски.
Тем временем, остальные солдаты не стояли без дела. Одни развели рядом костёр. Другие принесли из сарая глубокий котёл и обмыли пыльную ёмкость свежей водой из колодца.
Третьи положили баранину в глубокий казан. Налили его до самого верха и поставили на яркий огонь. Все стали с вожделением ждать, когда сварится свежее мясо?
Едва жидкость начала закипать, как прибежали трое дозорных. Они сообщили, что из леса появился десяток фашистов с винтовками. Не успели красноармейцы занять оборону, как слева по ним ударили «шмайсеры».
Поняв, что отделение оказалось под перекрёстным огнём, сержант дал приказ: – Отходим в сторону, откуда пришли!
Прячась за стенами домов и сараев, бойцы добрались до опушки, и укрылись за стволами деревьев. Не видя противника в плотных кустах, немцы тотчас прекратили огонь, но и в чащу они не полезли. Никто не хотел нарываться на пулю.
Фашисты рассредоточились по всему хуторку. Наученные недавним сражением, они двигались, низко нагнувшись, так, чтобы случайно не попасться врагу на прицел.
Оказавшись в подлеске, сержант стал говорить только шёпотом, и приказал провести перекличку. Каждый назвал имя с фамилией и сообщил о своём состоянии. Выяснилось, что двух человек слегка зацепило. Одного в левую руку, второго в бедро правой ноги.
Лежавшие рядом, соседи порылись в карманах и своих вещмешках. Нашли пару свёртков чистых бинтов. Сорвали с них упаковки из плотной бумаги и помогли бойцам с перевязкой. Те быстро пришли в себя от пулевых попаданий и заявили, что могут стрелять.
Сержант вдруг подумал о том, что не исполнил приказ командира и не выбил фашистов из хутора. Кроме того, нельзя оставлять подлым фрицам котёл с кипящей бараниной.
Потери у них небольшие. Те кого ранили, будут стрелять из кустов. Так что, можно отбить у врага варёное мясо. Он окликнул одного из бойцов и отправил к лейтенанту в деревню. Мол, пусть взводный даст солдат на подмогу.
Минут через сорок, пришло одно отделение, посланное к ним офицером. К этому времени, мясо в котле хорошенько прогрелось и принялось исходить упоительным запахом. Над лесом поплыл такой аромат, что у советских бойцов заурчало в желудках.
Красноармейцы растянулись в кустах длинной дугой. На обоих краях разместили по пулемёту. Открыли ураганный огонь из «ППШ» и двух «дегтярей» и с громкими криками дружно рванулись вперёд.
Заметив, что к ним устремилось около двадцати человек, десяток фашистов немедленно бросились к лесу, и мгновенно растворились в кустах.
Без всяких потерь красноармейцы повторно заняли маленький хутор. По приказу сержанта, бойцы установили охрану и сразу помчались к площадке, на которой варилась баранина.
Тот, кто хоть раз готовил еду на костре, доподлинно знает, что открытый огонь работает, не так эффективно, как нормальная печь. Много тепла рассеивается в разные стороны. Крупный котёл нагревается удивительно медленно. Поэтому, мясо пока не сварилось. Нужно было ещё подождать.
Однако, солдаты опять не смогли попробовать горячую пищу. С немецкого запада послышался рёв мощного дизеля. Следом за этим, затрещали кусты и деревья.
На поляну влетел полугусеничный бронетранспортёр с тевтонским крестом, черневшим на серой броне. Сверху стоял станковый пулемёт «MG 42». Следом за угловатой машиной бежали тридцать фашистов с винтовками наперевес.
Красноармейцы не стали сражаться с превосходящими силами фрицев. Они схватили манатки и откатились к опушке. Вернулись в густой лиственный лес, и укрылись в нём так, чтобы их не достали немецкие пули. Укрывшись в кустах, перевязали двух раненых однополчан и послали связного в расположение взвода, за помощью.
Через какое-то время, из деревни примчалось ещё шесть пехотинцев. Причём, они находились верхом на броне «тридцатьчетвёрки». Танк с ходу влетел на большую поляну и немедленно выстрелил из длинной башенной пушки.
Снаряд попал борт в «ганомага». Двигательный отсек транспортёра немедленно вспыхнул. Машина тотчас превратилась в огромную кучу пылающей стали. Клубы чёрного дыма широким столбом поднялись к вершинам деревьев.
Советский танк пальнул ещё несколько раз. Большая часть из фашистов была убиты шрапнелью. Вместе с ними погиб и весь хуторок. Жилые дома раскатились по брёвнышку. Хлева и сараи разлетелись на доски и щепки.
Минуту спустя, на месте построек остались только развалины. Среди дымящихся куч виднелись тела неподвижных врагов.
Пехотинцы закричали: – Ура!
Они дружно выскочили из ближайших кустов и рванулись в атаку. Не встретив сопротивленья фашистов, рассыпались по хуторку и добили оглушённых противников. На этом бой и закончился.
Солдаты, приехавшие на прочной броне, увидели вооружённых солдат. Они слегка напряглись, но заметив, как воины расправились с фрицами, с облегчением поняли, это свои.
Покончив с фашистами, бойцы стали искать котёл с варёной бараниной. Несмотря на все их усилия, солдаты ничего не нашли. Скорее всего, один из снарядов угодил точно в костёр и разметал всю еду по ближайшим окрестностям.
