Александр Таиров
Ван Гог. Рисуй как гений
Когда человек отдает себя целиком какому-то делу, то теряет ощущение времени и пространства. Это можно понять. Именно об этом Ван Гог писал в своем предсмертном послании. Уходя из жизни, он произнес: «Скорбь будет длиться вечно»… В Священном Писании говорится о том, что мы приходим в этот мир для испытаний. А сила духа, сила личности зависит от того, насколько мы тождественны этим испытаниям, насколько мы готовы их преодолеть. Ван Гог – один из тех, кто преодолел все испытания. Он ушел в вечность, выстрадав свои гениальные творения, не будучи признанным при жизни.
Интересная параллель. И Сальвадору Дали, и Винсенту Ван Гогу родители дали имена своих погибших сыновей. И Сальвадор Дали, и Винсент Ван Гог носили имена своих недавно умерших братьев. Представьте, каждое воскресенье малыш по дороге в церковь видит надгробие со своим именем: Винсент Ван Гог. А другого впечатлительного мальчика, Сальвадора Дали, мать регулярно водит на могилу к брату. Каково это – видеть на могильной плите свое имя? Вряд ли такое может пройти без последствий для психики. И у Сальвадора Дали, и у Винсента Ван Гога эта детская травма, скорее всего, породила целый рой комплексов, повлиявших на личность, на особенности творчества. Неуравновешенный характер Ван Гога, его замкнутый, сложный, самопогруженный образ жизни наверняка во многом обусловлены тем, что будущий художник видел в детстве надгробную плиту со своим именем.
Все отмечали странности молодого человека – ранимость, неуживчивость, резкость и категоричность. Его взрывной темперамент был спусковым крючком для бесконечных ссор – в частности ссор с Гогеном, с которым Винсент был дружен, с которым пытался соседствовать, которого пригласил для того, чтобы вместе творить. Ван Гог мечтал создать артель художников в так называемом Желтом доме, который он арендовал в городке Арле на юге Франции. Ван Гог пригласил туда Эмиля Бернара и Поля Гогена. Однако Бернар так и не приехал. А Гоген, зная тяжелый характер Винсента, скрепя сердце все же решился приехать, но лишь только потому, что был в стесненном финансовом положении (Тео Ван Гог обещал ему материальную поддержку, если тот приедет к брату). Гоген, как мы теперь понимаем, не зря опасался конфликта с Винсентом Ван Гогом. Мы еще вернемся к этой трагедии.
Ван Гог был в какой-то мере самоистязателем. Это проявилось еще тогда, когда он решил стать священником, проповедовать протестантское вероучение обездоленным людям. В декабре 1898 года, после обучения в миссионерской школе, он стал пастором в шахтах Боринажа – бедного шахтерского района на юге Бельгии.
«Это – страшное место, и с первого взгляда вся округа поражает своей жуткой мертвенностью, – писал Винсент своему брату Тео. – Большинство здешних рабочих – изнуренные лихорадкой бледные люди; вид у них изможденный, усталый, огрубелый, людей преждевременно состарившихся. Женщины обычно тоже мертвенно-бледные и увядшие».
В Боринаже Ван Гог отдавал бедствующим шахтерам все, что только мог: свое время, свои силы, все деньги, которые получал. Однажды он отдал свою обувь бедняку-шахтеру, а сам много дней ходил босой. Он делился своей пищей, своим жилищем – спал на полу в каком-то полусарае, специально измазал себе лицо сажей. Это был своего рода фанатизм, самопожертвование, обусловленные состраданием к судьбам шахтеров и их семей. Винсент видел, насколько тяжела жизнь углекопов.
Винсент Ван Гог. Мост Ланглуа в Арле с дорогой вдоль канала. 1888
Взрывы в шахтах уносили жизни сотен людей. Свирепствовала эпидемия тифа, люди умирали без врачебной помощи в антисанитарных условиях. Винсент развернул бурную деятельность: выхаживал больных, обучал детей из бедных семей грамоте, много проповедовал, пытался пристыдить хозяев шахты за бесчеловечные условия труда углекопов.
К его самоотречению шахтеры относились с недоверием и раздражением. Встретив Ван Гога после тяжелой рабочей смены, они осыпали его бранью. Он смиренно склонял голову, но не прекращал свое подвижничество. Капля по капле ему удалось растопить зачерствевшие сердца углекопов и заслужить своеобразное уважение.
Ван Гог уже тогда много рисовал, делал наброски с натуры. Рисунки получались немного неуклюжие, угрюмые – в тон беспросветной жизни шахтеров. Этот период творчества отличается мрачной цветовой гаммой, не типичной для более поздних работ Ван Гога. В парижский период, когда Винсент познакомится с импрессионистами, его творения засияют яркими красками. Но до этого он работал в несколько сдержанной, почти монохромной, приглушенной манере.
Своей лучшей работой в то время он считал картину «Едоки картофеля». Винсент закончил работу над этим полотном в бельгийском городе Брехте, вскоре после отъезда из Боринажа. В то время он подружился с художником Антоном Ван Раппардом, происходившем из богатой аристократической семьи, с ним они стали проводить много времени, общаясь и работая как на пленэре, так и в мастерской, принадлежавшей другу. Естественно, он показал «Едоков картофеля» другу, ожидая услышать одобрительный отклик. Раппард не оценил достоинств этой картины и нашел ее «противоречащей природе творчества». Обидевшись, Винцент, в силу бескомпромиссности своего характера, перестал поддерживать общение с этим художником. Ведь на тот момент это полотно было его любимым детищем.
Картина «Едоки картофеля» – первая многофигурная композиция Ван Гога. Мы видим шахтерскую семью Ван Гроот в полном составе за обеденным столом. Эта композиция отсылает к парафразу с библейскими сюжетами: в полумраке происходит какое-то таинство. Художник рассматривает поедание картофеля как некий ритуал. Что для Ван Гога важно в этом сюжете? Важно то, что люди пользуются плодами своего труда. Заскорузлые, узловатые пальцы персонажей картины – такие грубые, такие темные, немножко грязноватые. И чепцы у женщин – грязноватые. Ван Гог вообще с трепетом относился к людям, которые работали на земле. В связи с этим можно вспомнить о том, что ему были близки работы французского живописца Милле, в которых жизнь крестьян изображена хотя и в несколько пасторальной манере, но в них воспевается «благочестие и добродетель физического труда». Для Ван Гога было важно, что люди «не даром едят свой хлеб» – создают своими руками то, чем живут.
