Александр Строганов
Сочинения. Том 3
Владыко достает из-под кровати большую банку с мутным настоем, разливает по бокалам, один из бокалов протягивает Фелистратову.
ВЛАДЫКО Вот, Димитрий, пей маленькими глотками и повторяй за мной.
С терпением и послушанием.
ФЕЛИСТРАТОВ С терпением и послушанием.
ВЛАДЫКО При всем тем, что видел.
ФЕЛИСТРАТОВ При всем тем, что видел.
ВЛАДЫКО При всем тем, что увидено будет и не будет.
ФЕЛИСТРАТОВ При всем тем, что увидено будет и не будет.
ВЛАДЫКО Никогда не познать мне того.
ФЕЛИСТРАТОВ Никогда не познать мне того.
ВЛАДЫКО Кто я таков.
ФЕЛИСТРАТОВ Кто я таков.
ВЛАДЫКО Кто вы все.
ФЕЛИСТРАТОВ Кто вы все.
ВЛАДЫКО И зачем мы держим, или же не держим друг друга за руки.
ФЕЛИСТРАТОВ И зачем мы держим, или же не держим друг друга за руки.
ВЛАДЫКО Ко дню и черному рад буду.
ФЕЛИСТРАТОВ Ко дню и черному рад буду.
ВЛАДЫКО И исполнять дыхание и дуновение не откажусь.
ФЕЛИСТРАТОВ И исполнять дыхание и дуновение не откажусь.
ВЛАДЫКО Будь-мо.
ФЕЛИСТРАТОВ Будь-мо.
ВЛАДЫКО Ну вот, Димитрий, теперь ты должен помочь мне. Только прежде обещай, что выполнишь все, о чем попрошу.
ФЕЛИСТРАТОВ Обещаю Св. Новоинофан.
Владыко извлекает из-под кровати два ведра.
ВЛАДЫКО Вот тебе, Димитрий, два ведра. Из того, что поменьше, ты полей меня, когда я улягусь. А из того, что побольше, полей меня, когда я истлею.
ФЕЛИСТРАТОВ (Машет руками.) Что вы, что вы, Св. Новоинофан! Зачем вы так поступаете со мною? Да разве я смогу?
ВЛАДЫКО Мне, Димитрий, без помощника не обойтись. Но это – надобно. Пришло время Святого Новоинофана. И греха на тебе не будет, если это беспокоит тебя.
ФЕЛИСТРАТОВ Да как же это?!
ВЛАДЫКО Сделай мне облегчение, сделай. Прошу тебя. Ты обещал мне. Не для тебя, Димитрий, поверь, не для тебя делаю я это – для себя. Так надобно. Таков порядок.
Владыко укладывается.
ФЕЛИСТРАТОВ Что вы делаете, Св. Новоинофан?!
ВЛАДЫКО Знание и понимание придет к тебе. Верь, Димитрий. А теперь поскорее исполни то, о чем я тебя просил. У меня почти не остается времени. Я не могу умереть иначе. Если я начну тлеть без твоей помощи, все пропало, все впустую. Ничего не изменится. Несколько мгновений, несколько мгновений осталось!
Фелистратов берет ведро.
ВЛАДЫКО Благодарю тебя. Будь-мо.
Фелистратов поднимает ведро.
ВЛАДЫКО Стой, я забыл сказать тебе важное. Ты… ты…
Гримаса появляется на лице Владыко.
ВЛАДЫКО Не успею. Скорее, Димитрий, скорее.
Фелистратов обливает Владыко жидкостью из первого ведра. Тот занимается ярким огнем. Кричит, но скоро крик затихает. Фелистратов гасит огонь жидкостью из второго ведра. Фелистратов плачет.
Дедов
Дедов и Фелистратов.
ДЕДОВ Что-то давненько тебя не видно было, Володя?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ И господин Владыко не появляется. Где вы бродите?
ФЕЛИСТРАТОВ Господина Владыко нет больше.
ДЕДОВ А что случилось?
ФЕЛИСТРАТОВ Он умер.
ДЕДОВ Отчего, Володя?
ФЕЛИСТРАТОВ Я сжег его.
ДЕДОВ Что-то случилось, Володя? Ты какие-то нелепости говоришь.
ФЕЛИСТРАТОВ Нет. Я говорю правду. Так было необходимо.
ДЕДОВ Ну что же, сжег, так сжег, раз необходимо было. Как я рад видеть тебя! Сколько же времени прошло?
ФЕЛИСТРАТОВ Четыре года.
ДЕДОВ Долгие четыре года!
ФЕЛИСТРАТОВ Как вы себя чувствуете?
ДЕДОВ И не спрашивай. Совсем дело – дрянь.
ФЕЛИСТРАТОВ Сердце?
ДЕДОВ Сердце.
ФЕЛИСТРАТОВ Никто не навещал вас?
ДЕДОВ Кто же может прийти ко мне. Ты смеешься?
ФЕЛИСТРАТОВ Я говорю о докторе.
ДЕДОВ Ах, о докторе? Нет. Нет. Я как-то уже и забывать стал. А ты все еще тревожишься?
ФЕЛИСТРАТОВ Напротив, боюсь своего безразличия. Да, да.
ДЕДОВ Так и должно быть. Ты становишься зрелым человеком. А безразличие твое, это не безразличие вовсе, это – избирательность. Избирательность – хорошее качество.
ФЕЛИСТРАТОВ Избирательность была свойственна мне всегда. Человек не меняется от рождения и до самой смерти.
ДЕДОВ Кто сказал тебе эту глупость?
ФЕЛИСТРАТОВ Это – истина Святого Новоинофана.
ДЕДОВ Ну, знаешь, философия – это такая наука, когда на любой чертовщине можно бражку завести. Значит мы с тобой вдвоем остались?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ Ну что же, по крайней мере, тихо, спокойно. Мне с моим сердцем теперь покой нужен.
ФЕЛИСТРАТОВ Позвольте, я послушаю ваше сердце.
Фелистратов задирает рубаху Дедова. Прикладывает ухо к его груди. Внимательно слушает.
ДЕДОВ Ну, что там?
ФЕЛИСТРАТОВ Перебои.
ДЕДОВ Плохо это?
ФЕЛИСТРАТОВ Хорошего мало.
ДЕДОВ Спасибо, что не врешь. Да я и сам знаю, что плохо. Умру, на кого оставлю тебя? Трудно тебе одному будет.
ФЕЛИСТРАТОВ Не нужно думать о смерти. Надобно отвлечься и подумать о чем-нибудь этаком, хорошем. Вспомните детство.
ДЕДОВ У меня не было детства, Володя.
ФЕЛИСТРАТОВ У всех было детство.
ДЕДОВ Моим детством было его детство.
ФЕЛИСТРАТОВ Чье?
ДЕДОВ Ну как же, доктора Кандинского. Виктора Хрисанфовича. Это благодаря мне он однажды, падая неудачно, не разбился насмерть. Мы с ним и рыбу ловили в траве. Он еще совсем маленьким был и думал, что рыба водится везде. Везде ее и ловить можно, стоит только опустить прут или веточку. Я так радовался каждой его детской фантазии. Ему было шесть, и я чувствовал себя шестилетним. Вас тогда еще и не было никого. Были только он и я. Он – первый, я – второй. Не стану скрывать. Когда, после того, как мы вернулись с турецкой кампании, где чуть не погибли, стали появляться вы, один за другим, вы жутко раздражали меня. Но он был уже далеко не ребенком, и одного меня ему было мало. Ему были нужны новые и новые помощники.
ФЕЛИСТРАТОВ Все, что вы говорите, ново и неожиданно для меня. Почему вы не рассказывали мне об этом раньше?
ДЕДОВ Ты не был готов услышать и понять это. А теперь, когда, вполне вероятно, ты останешься один, мне хочется, чтобы ты знал.
ФЕЛИСТРАТОВ Скажите, а он видел, как мы выглядим?
ДЕДОВ Он видел всех еще до того, как вы оказались здесь. Он знал ваши истории.
ФЕЛИСТРАТОВ А вас?
ДЕДОВ А меня он не видел никогда. Я уже был с ним, когда он научился видеть.
ФЕЛИСТРАТОВ Кто мы? люди?
ДЕДОВ И да, и нет.
ФЕЛИСТРАТОВ Вы совсем запутали меня.
ДЕДОВ Нет, я не путаю вас. Я сейчас объясню. и все тебе станет ясно. Не составит для тебя, медика, труда. Мы – ничто иное, как «голоса». Вы же знаете, что такое «голоса»? Вы ведь практиковали с Виктором Хрисанфовичем? Беседовали с пациентами, лечили, писали труды. «Голоса» – опора или смерть больного, то что внутри, то, что есть его вторая суть, вплоть до внешности.
ФЕЛИСТРАТОВ (Печально.) Я знаю, что такое «голоса».
ДЕДОВ Так вот, мы и есть они. Поведай вы миру о своих наблюдениях, вашим трудам цены бы не было. Рассказывая о нас, вы невольно рассказывали бы и о нем. Он – это мы. Без нас он – нечто другое. Хуже, лучше – не знаю, но другое. Каждый человек уникален. Нет двух совершенно похожих людей, даже если они находятся одновременно в утробе матери.
ФЕЛИСТРАТОВ Значит ли это, что все содеянное?..
ДЕДОВ И не содеянное.
ФЕЛИСТРАТОВ И не содеянное им, это мы?
ДЕДОВ Точно так, милый Володя.
Дедов морщится, прикладывая руку к сердцу.
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ Теперь ты начинаешь понимать?
ФЕЛИСТРАТОВ Кажется, понимаю. Но ведь теперь Кандинского нет. Он мертв. Он покончил с собой.
ДЕДОВ Это, Володя, сложно и для меня.
ФЕЛИСТРАТОВ Если он покончил с собой, а он – это все мы, выходит мы и виновны в его смерти? Выходит, кто-то желал его смерти и привел его к ней.
ДЕДОВ Теперь я отчетливо вижу, что ты начинаешь многое понимать.
ФЕЛИСТРАТОВ Господин Дедов, коль скоро вы знаете очень много, а может быть все, что связано с жизнью Виктора Хрисанфовича, вы можете знать и то, почему поступил он так?
ДЕДОВ А тебе хотелось бы разобраться в этом?
ФЕЛИСТРАТОВ Очень.
ДЕДОВ Предположим, ты знаешь все. Что это даст тебе? Станет ли тебе легче жить после этого?
ФЕЛИСТРАТОВ Здесь легкость не при чем. Легкости не было со мной никогда. А может быть я не знаю, что такое легкость.
ДЕДОВ Что, из любопытства?
ФЕЛИСТРАТОВ Какое же может быть любопытство, когда речь идет о покойном докторе?
ДЕДОВ Верно, ты не из любопытствующих. Однако я воздержался бы от подобного исследования. Мне не хотелось бы делать тебе больно.
ФЕЛИСТРАТОВ Боль – спутница моего существования. Так что мне не привыкать.
ДЕДОВ Могу ли я понимать твои слова таким образом, что ты настаиваешь на исследовании этого странного поступка?
ФЕЛИСТРАТОВ Я сформулировал бы это несколько иначе.
ДЕДОВ Но суть не меняется?
ФЕЛИСТРАТОВ Безусловно.
ДЕДОВ Что же, изволь. Приступим?
ФЕЛИСТРАТОВ Приступим.
ДЕДОВ Чего ты боишься?
ФЕЛИСТРАТОВ Я?
ДЕДОВ Ну да, твой страх очевиден. Ты спишь под кроватью. Когда часами ты стоишь подле своей кровати, ты напряжен. Я давно наблюдаю тебя. Тебе страшно.
ФЕЛИСТРАТОВ Это, это…
ДЕДОВ Это – интимное?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, это очень интимное.
ДЕДОВ И ты не хотел бы говорить об этом?
ФЕЛИСТРАТОВ Откровенно говоря, да.
ДЕДОВ Ну что же, не будем. Как ты уже успел убедиться, я знаю многое. Я знаю и причину твоей тревоги. Сделаем так. Я назову тебе причину, а ты подтвердишь, если мое заключение окажется верным. Если ошибусь, ты ничего не скажешь.
ФЕЛИСТРАТОВ Пусть будет так.
ДЕДОВ Володя, дорогой мой Володя. В тебе так же живут Владыко, Арестовы, Больцы, Дедовы, только их зовут иначе и они совсем другие. И тебе страшно находиться между двух… нет, даже между трех огней. Они, мы и доктор Кандинский.
ФЕЛИСТРАТОВ (Поражен.) Как?! Как вы могли узнать об этом?
ДЕДОВ Опыт, Володя, опыт.
ФЕЛИСТРАТОВ И как мне избавиться от этого?
ДЕДОВ Никак. Все произойдет само по себе. ты не в силах что-либо сделать. Я очень болен. Ты это видишь. Осталось недолго. Вот ты и останешься только между двух огней. Уже легче будет.
ФЕЛИСТРАТОВ Не говорите о смерти. Дурная примета.
ДЕДОВ Оставим. Поговорим о Кандинском. Не передумал?
ФЕЛИСТРАТОВ Нет.
ДЕДОВ Ну так. Позволь задать тебе еще один вопрос. Сам ты как думаешь, кто мог подтолкнуть Виктора Хрисанфовича к решению покончить с собой?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ Я не тороплю тебя. Ты можешь хорошенько подумать, посоветоваться.
ФЕЛИСТРАТОВ Арестов?
ДЕДОВ Почему Арестов?
ФЕЛИСТРАТОВ Ему было нехорошо. Он не любил людей. Он был зол на многих. И потом он хотел как-то изменить ситуацию. Ведь не случайно он единственный из нас пришел к решению попытаться вырваться? Он душил Владыко. Он разбил окно.
ДЕДОВ Все поверхностно. Все же ты молод, Володя, и советчики твои мало понимают в людях.
ФЕЛИСТРАТОВ Не Арестов?
ДЕДОВ Может быть, доктор Кандинский и был тем единственным человеком, которому Арестов по-настоящему был благодарен, которого Арестов любил. Он спас Арестова от неминуемой смертной казни. Запутавшийся в жизни Арестов не был негодяем. Много доброты и сентиментальности заключалось в этом странном человеке, но доброту свою он бережно прятал до самой смерти.
ФЕЛИСТРАТОВ Зачем?
ДЕДОВ Он уже не верил никому. Он часто встречал людей много хуже себя самого. Его часто унижали.
ФЕЛИСТРАТОВ Как же можно, пройдя через унижения, унижать других людей?
ДЕДОВ Это распространено среди людей. И потом, Володя, будучи медиком, ты не можешь не знать симптомов, свойственных падучей. Я имею в виду спонтанные вспышки гнева.
ФЕЛИСТРАТОВ Но он боялся.
ДЕДОВ Он слишком долго боролся за жизнь. Это стало привычкой, даже не привычкой, болезнью.
ФЕЛИСТРАТОВ Как же можно обозвать привычкой любовь к жизни?
ДЕДОВ Все есть в этом мире. Все может стать болезнью. Нужно быть внимательным. Арестов – решительность, твердость Кандинского.
ФЕЛИСТРАТОВ А Больц?
ДЕДОВ Больц – начало нежности, слабости, ошибок Кандинского. Любимое и любящее дитя. Нигде, Володя, Больц не чувствовал бы себя так уютно, так спокойно, как здесь.
ФЕЛИСТРАТОВ Мне кажется, он не был до конца порядочным человеком. Перед нелепой своей смертью он вел себя недостойно.
ДЕДОВ Он вел себя как Больц. Он и не мог бы вести себя иначе. Мало того, я был крайне удивлен, что испуг перед визитом Виктора Хрисанфовича мобилизовал его, подвинул на действие. Больц победил свою лень. Для него – подвиг.
ФЕЛИСТРАТОВ У него было двойное дно. Так думается мне.
ДЕДОВ Милый Володя, у каждого из нас двойное, тройное дно. Мы все не ведаем, что творим, при этом изобретая, фантазируя много. И Больц, и Арестов были необычными людьми. Они не походили ни на кого. Были яркими, как каждый из нас. Иначе доктор не оставил бы всех нас здесь. Сколько больных прошло через его руки, а выбрал он только нас, мы – избранные. Когда Кандинский уходил в отдохновение, забытье, когда ему не хотелось ничего делать, не хотелось видеть никого, Больц, и только Больц беседовал с ним. Любой другой лишил бы его покоя, приблизил бы его смертный час. Больц был незаменим. Он был нужен доктору, а доктор был нужен Больцу. Многие люди выбирают себе друзей типа Больца. Часто это оказываются лучшие друзья.
ФЕЛИСТРАТОВ Такие страшные поступки, как совершенный Виктором Хрисанфовичем, есть признак слабости.
ДЕДОВ Заблуждение, мой друг, заблуждение. Этот поступок – апогей внутренней мобилизации, концентрации всех сил.
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ А почему ты не вспоминаешь Мусю?
ФЕЛИСТРАТОВ Мусю я исключаю сразу. Бедный Муся.
ДЕДОВ Но ведь и он вел жизнь далеко не покойную, далеко не благую.
ФЕЛИСТРАТОВ Он раскаивался. Он ничего не мог поделать.
ДЕДОВ Верно. Как ты думаешь, зачем доктору Кандинскому нужно было связываться с этим несчастным? Что пользы было слышать его?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, это непонятно.
ДЕДОВ Это и другое будет непонятным, если следовать рациональным путем. Нет в судьбах человеческих ничего рационального, нет в поступках человеческих ничего рационального. Сколачивая состояние, добиваясь чего-либо тучного или, напротив, воздушного, человек забывает о равновесии. Да он просто и не думает о равновесии. А стало быть?..
ФЕЛИСТРАТОВ Стало быть Муся появился сам по себе.
ДЕДОВ Как просто сбить тебя с толку, Володя. Не печалься. Это пройдет. Муся не случаен. Муся – это самолюбие Виктора Хрисанфовича. Муся – первый, кто указал доктору на его благородство, человечность, заставил гордиться своим поступком. Кандинский слушал корявую речь Муси, и казалась она ему прекрасной музыкой. Кандинский предавался приятным воспоминаниям и был доволен собой. Каждый человек, Володя, подающий нищему, не забывает и о себе.
ФЕЛИСТРАТОВ Да нет же. Есть люди, делающие это совершенно искренне.
ДЕДОВ А кто говорит о неискренности?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ Но то, что Муся неповинен в смерти Кандинского – очевидно. Хотя, как видишь, он первым покинул нас. Так всегда. Перед неукротимостью рока первым нас покидает самолюбие. Тогда человек может совершить и совсем не свойственный ему поступок.
ФЕЛИСТРАТОВ Я исключаю Святого Новоинофана.
ДЕДОВ Согласен. Господин Владыко здесь ни при чем. Он – хаотическое, запутанное до нельзя начало философа Кандинского. Он – поиск Бога. Неимоверно трудный путь, который часто оказывается дольше жизни. Владыко – начало всех суеверий и ритуалов. С появлением Владыко, жизнь Кандинского усложнилась, однако стала богаче. И без Владыко невозможно было обойтись. Каждый на своем пути отыскивает среди непохожих на себя людей такого Владыко. Отношения с такого рода персонами чаще всего неоднозначны. Возникают отчаянные споры, скандалы, ссоры навсегда. Но Владыко не уходят из памяти. Остается след. Терзает, мучает, заставляет сожалеть, или испытать мгновение счастья, правоты. Поиск Бога, поиск истины со стороны кажется вычурным, надуманным. Вот почему делиться с кем-то мыслями в этой области, тем более излагать их на бумаге нужно с осторожностью.
ФЕЛИСТРАТОВ Как страшно ушел Владыко. Как страшно, что я принял невольное участие в этом.
ДЕДОВ Все закономерно. Ты не можешь казнить себя за это. Почему? Да, пожалуй я тебе уже объяснил все.
ФЕЛИСТРАТОВ Выходит остаемся мы с вами?
ДЕДОВ Я уже рассказывал тебе, Володя, как я лелеял Виктора Хрисанфовича. я отказался от многого, только бы у него все было гладко. В сущности, я без него – ничто. Его не стало. Не станет и меня.
ФЕЛИСТРАТОВ Не может быть. Да я любил его беззаветно. Неужели во всем повинен я? Этого не может быть.
ДЕДОВ Ты, дорогой Володя, одновременно и виноват и не виноват.
ФЕЛИСТРАТОВ Умоляю, объясните, господин Дедов.
ДЕДОВ Кем ты был для господина Кандинского, как ты думаешь?
ФЕЛИСТРАТОВ Не знаю. Я ничего не могу сказать о себе.
ДЕДОВ Ну как же, подумай.
ФЕЛИСТРАТОВ Теперь, когда из виновных остался я один, я ни о чем не могу думать. Хочу услышать от вас. Скажите же скорее.
ДЕДОВ Я задам тебе несколько наводящих вопросов и ты все поймешь.
ФЕЛИСТРАТОВ Спрашивайте, спрашивайте, господин Дедов.
Фелистратов уходит на привычное для него место. Застывает. Вид его – само ожидание.
ДЕДОВ Кто кроме тебя знаком с медициной?
ФЕЛИСТРАТОВ Никто.
ДЕДОВ Хорошо. С кем советовался доктор Кандинский при разборе того или иного случая в практике?
ФЕЛИСТРАТОВ Со мной. Это удивляло меня.
ДЕДОВ Что же здесь удивительного?
ФЕЛИСТРАТОВ Доктор Кандинский знал много больше. Он – гений психиатрии.
ДЕДОВ Знаниями движет любознательность. Не так ли?
ФЕЛИСТРАТОВ Вероятно.
ДЕДОВ Любознателен ли ты, Володя?
ФЕЛИСТРАТОВ Мне трудно себя оценивать. Со стороны виднее.
ДЕДОВ Любознательность свойственна всем в твоем возрасте. А те интереснейшие пациенты, с которыми тебе доводилось встречаться, благодаря доктору, разжигали огонь поиска в тебе.
ФЕЛИСТРАТОВ Да, мне было интересно.
ДЕДОВ Считаешь ли ты, что психиатрия достигла совершенства?
ФЕЛИСТРАТОВ Нет, психиатрия только начинается.
ДЕДОВ Значит ты убежден, что возможны новые пути в диагностике, лечении?
ФЕЛИСТРАТОВ Да.
ДЕДОВ И ты занимался совместно с доктором их поиском?
ФЕЛИСТРАТОВ Мне кажется, нам с доктором Кандинским удалось несколько иначе взглянуть на суть некоторых душевных расстройств. Это удалось благодаря новой методике, которой прежде никто не пользовался.
ДЕДОВ Расскажи подробнее об этом.
ФЕЛИСТРАТОВ Методика своеобразна. Думаю, если бы он описал ее, ортодоксы могли бы счесть его за сумасшедшего.
ДЕДОВ В чем же она заключалась?
ФЕЛИСТРАТОВ Видите ли, Виктор Хрисанфович расценивал личность пациента, оказавшегося во власти галлюцинаций, до известной степени сохранной, и суть спасения ее заключалась в том, чтобы, прорвав плотное кольцо болезненных переживаний, взять больного за руку и вывести к реальной действительности. Это было трудно, потому что для этого требовалось принять его бред, прочувствовать, пережить его как свой. Суметь почувствовать в момент исследования, что его логика – единственно правильная.
ДЕДОВ Все же, кто был автором этого метода? Кто придумал это?
ФЕЛИСТРАТОВ Мы вместе.
ДЕДОВ Да, но всегда существует первый, кому мысль приходит в голову.
ФЕЛИСТРАТОВ Ну, если неоформленное ощущение скорого открытия и отрывочные неоформленные идеи считать основой, то эта мысль пришла в голову мне.
ДЕДОВ Но ты каждый раз делился своими несвязными идеями с доктором?
ФЕЛИСТРАТОВ Он был психиатром. Я не в праве был скрывать от него что-либо, связанное с психиатрией. Даже если мои сновидения имели подобную окраску, я делился с доктором.
ДЕДОВ Значит ли это, что вы общались постоянно?
ФЕЛИСТРАТОВ Каждый день и почти каждую ночь. Мы очень ладили, и, мне кажется, ему было интересно со мной.
ДЕДОВ Знаешь ли ты, что такого внимания он не уделял никому из нас?
ФЕЛИСТРАТОВ Нет.
ДЕДОВ Однако это так. (Хватается за сердце и морщится.)
ФЕЛИСТРАТОВ Вам плохо?
ДЕДОВ Не обращай внимания. Сейчас пройдет. Как же распределялись роли во время работы по новой методике?
ФЕЛИСТРАТОВ Моя задача заключалась в том, чтобы находить контакт с голосами, проникать в бред и заставлять привыкать к мысли о моем существовании. Я отводил от Виктора Хрисанфовича любые подозрения и давал ему возможность беспрепятственно находить контакт с больным. После чего он брал пациента за руку и так далее по схеме, то что я рассказал.
ДЕДОВ Ты не думал, что это может быть опасным?
ФЕЛИСТРАТОВ Нет, мне всегда легко удавалось выполнить свою часть работы.
ДЕДОВ Я говорю о Кандинском.
ФЕЛИСТРАТОВ Но ведь путь для него был свободен.
ДЕДОВ А если больной имел двойное, тройное дно? Мы уже говорили, Володя, о такой возможности, на твоем же примере.
ФЕЛИСТРАТОВ (Неуверенно.) Да нет, это исключено.
ДЕДОВ Отчего исключено? Прецеденты есть. Предположить подобное возможно.
ФЕЛИСТРАТОВ Не говорите так, господин Дедов.
ДЕДОВ Но ведь ты хотел разобраться?
ФЕЛИСТРАТОВ Нет, нет, этого не может быть!
Фелистратов забирается под койку.
ДЕДОВ Вот видишь, ты все понял. Сам. Ты умница!
Дедов направляется к постели Фелистратова и усаживается на нее.
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да, да.
ДЕДОВ Так вот, дорогой Володя, представь себе, что господин Кандинский одиножды вышеописанным тобой способом проникает в болезнь и, взяв пациента за руку с ужасом обнаруживает, что кроме внешних, грубых галлюцинаций, существуют еще и скрытые глубоко и очень глубоко. А ты занят своей работой. Мы ничего не знаем о вашем, точнее твоем методе… да и знай, не имея медицинского образования, вряд ли могли бы чем-то помочь. Что же происходит тогда? А тогда происходит следующая пренеприятнейшая вещь. Доктор Кандинский остается там, куда стремился оказать помощь. Он сам становится галлюцинацией, бредом, голосом. У него нет пути назад. И ты уже не видишь его. Тебе невыносимо, ты мечешься, ты зовешь его. Но ничего невозможно уже поделать. Ты не подготовил для него пути отступления.
Фелистратов, обхватив голову руками, плачет.
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
ДЕДОВ А теперь, скажи, Володя, так и было?
ФЕЛИСТРАТОВ Да.
ДЕДОВ Дальше исчезновение Кандинского можно трактовать как угодно. Смерть от болезни, холеры, например… Хотя версия самоубийства весьма привлекательна для соперников, завистников. Слаб доктор оказался.
ФЕЛИСТРАТОВ Пожалуйста, не нужно больше ничего говорить.
ДЕДОВ А все сказано.
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.
Пауза.
ДЕДОВ Я знаю. Все произошло неожиданно. Знаю, как ты переживал, как мучился в беспомощности своей. Знаю, что ты не мог поделиться этим ни с кем из нас. Я не осуждаю тебя.
Пауза.
ФЕЛИСТРАТОВ Я должен был рассказать. Это спасло бы…
ДЕДОВ Никого бы это не спасло. Кандинского нет, а значит, нет и нас.
Дедов ложится, придавив своим весом находящегося под кроватью Фелистратова, закрывает глаза.
ФЕЛИСТРАТОВ Что же мне делать теперь? Что же мне делать?
Тишина.
ФЕЛИСТРАТОВ Скажите мне, господин Дедов, как можно исправить то, что произошло?
Тишина.
ФЕЛИСТРАТОВ Господин Дедов, слышите ли вы меня? Что с вами?
Фелистратов с большим трудом выбирается из-под кровати. Тормошит Дедова. Дедов мертв.
Фелистратов в ужасе оседает. Встает. Медленно ходит от кровати к кровати, поднимает простыни, подолгу всматривается в лица покойных.
Направляется к креслу. Надевает халат. Забирается на кресло. Прилаживает на шею петлю.
Входит пожилая нянечка. Фелистратов спешно освобождается от веревки.
НЯНЕЧКА (Фелистратову.) Виктор Хрисанфович, вы уже закончили обход?
ФЕЛИСТРАТОВ Да, да…
НЯНЕЧКА Нового пациента привезли. Вас просят пройти в приемный покой.
ФЕЛИСТРАТОВ Покорно благодарю. Идемте… Да, и вот что, здесь сквозняком окно разбило. Скажите Пал Палычу.
НЯНЕЧКА Хорошо, доктор.
Фелистратов и нянечка уходят.
Муся встает со своей кровати, усаживается на табуретку и принимается чистить картошку.
АРЕСТОВ (Освобождается от простыни.) Муся, чертово отродье, что ты делаешь там с ножом? Ты что задумал?
МУСЯ Картошку чищу.
