Александр Симаков
Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»?
Немцы забили тревогу. Командование 16-й армии принимает все новые меры против партизан. Создаются «дозорные отряды» для предупреждения о возможном нападении партизан. В район Молвотиц направляется 1-й кавалерийский полк СС, проявляющий особую жестокость к населению. Командующий 1-м воздушным флотом генерал Кортен бросает против партизан самолеты. 3 ноября по приказу Буша из прифронтовой полосы выселяется все гражданское население. Впереди зима, но судьбы жителей меньше всего волнуют немцев.
И все же партизаны держат инициативу. 10 ноября было совершено нападение на колонну артиллерийской части, следовавшей к фронту. Нанеся врагу потери, партизаны ушли в лес.
Партизанский край
Особенно успешно действует 2-я партизанская бригада. Район ее действий охватывает неправильный четырехугольник, ограниченный железными дорогами Дно – Старая Русса, Дно – Бежаницы и шоссейными дорогами Холм – Бежаницы, Старая Русса – Холм. Из этого района можно было воздействовать на вражеские коммуникации. Удобен он был и для базирования: здесь находились крупные Серболовские, Полистовские и Рдейские леса, большие, до 60 км в диаметре, лесные торфяные болота. На территории Партизанского края до войны было 30 сельсоветов и 170 колхозов. В освобожденных районах находилось 400 деревень, в них были восстановлены колхозы, которые стали выполнять государственные поставки. Это позволило успешно решить проблему питания партизан. Каждый получал в день 200 граммов мяса, два раза в неделю по 150 граммов меда, а хлеб не нормировался.
В каждом районе были созданы так называемые организационные тройки, в которые, как правило, входили секретари или члены райкомов партии, работники райисполкомов. Эти тройки стали своеобразными органами Советской власти.
Принимались меры к открытию школ. Всего в крае начали работу 53 школы. Учителя получали из «госфонда» по 12 килограммов муки в месяц на себя и по 6 килограммов на иждивенца, а также мясо, сало, крупу, мед и другие продукты.
Работали в крае сельские библиотеки, медицинские и ветеринарные пункты. К концу 1941 г. туда была доставлена кинопередвижка.
Жители деревень собирали винтовки, автоматы, гранаты, ручные пулеметы и патроны. Все собранное они передавали партизанам. В населенных пунктах жители проделали большую работу, помогая партизанам подготовиться к зимним боям. Вязали перчатки, варежки, катали валенки, шили полушубки, ремонтировали сани и дровни. Колхозные кузнецы изготавливали «ежи» для установки на дорогах, по которым проходил вражеский транспорт.
За первые 6 месяцев войны партизаны в полосе Северо-Западного фронта (по далеко не полным данным) уничтожили свыше 700 автомашин, 275 мотоциклов, 100 подвод с боеприпасами и продовольствием, 80 мостов. Только убитыми противник потерял более 7000 человек.
Против партизан были брошены все части 281-й охранной дивизии, 10 охранных и полицейских батальонов, а всего не менее 30 тысяч солдат и офицеров. Кроме того, периодически привлекались отдельные части и подразделения полевых дивизий из состава 10-го и 2-го корпусов[48].
Случилось то, на что не рассчитывало командование вермахта. По предложению фельдмаршала Лееба, одобренному генеральным штабом сухопутных войск, руководство борьбой против партизан возлагалось на штаб 16-й армии, т. е. непосредственно на вермахт.
14 ноября 1941 г. Военный совет принял постановление о создании специального партизанского отдела, подчиняющегося непосредственно Военному совету. Теперь отдел имел не только обязанности, но и права. Он мог получать со складов фронта оружие, боеприпасы, медикаменты, снаряжение, различное другое имущество и направлять все партизанам.
Большим успехом явилось проникновение партизан в города и крупные населенные пункты, почти в каждом из них они имели своих людей, посылали туда разведчиков. Взаимодействие с подпольем позволяло добывать разведывательные данные, вести работу среди населения. Чувствуя близость и поддержку партизан, население примыкавших к Партизанскому краю районов саботировало распоряжение оккупантов. Староста деревни Хлебородово Дедовичского района выгрузил колхозный хлеб из амбаров и раздал его колхозникам. Амбары сжег, а потом заявил немцам, что хлеб полностью сгорел.
Саботаж охватывал и города. В Дновском депо немцы пытались наладить ремонт паровозов. Однако рабочие делали все, чтобы не выполнять приказы оккупантов. В пути паровозы останавливались, в буксах оказывались песок, железная стружка. Дышло в депо крепилось так, что через несколько километров выходило из строя.
Участились удары партизан по железнодорожным коммуникациям. При отсутствии взрывчатки выплавляли тол из найденных снарядов, а иногда просто развинчивали стыки рельсов. Особенно много диверсий и ударов пришлось на участок Витебской дороги. Так, 2 октября партизанами бригады Васильева выведен из строя крупный эшелон на участке Дно – Новосокольники, прервав на длительное время движение. Эффективность партизанских ударов вынужден был признать Ф. Гальдер. 3 октября в своем дневнике он сделал запись: «Переброска испанской дивизии и 227-й пехотной дивизии несколько затягивается вследствие разрушений на железной дороге (действия партизан)». И далее он отмечает: «Прибытие новых сил вызывает у командования группы колебания в отношении плана наступления».
Враг принимал чрезвычайные меры для охраны участка от Старой Руссы через Дно на Псков и далее на Остров и Резекне, по которому шло обеспечение 16-й армии. В районах действий партизан на путях закрытого профиля – один часовой на 10 м, а открытого профиля – один часовой на 20 м. Все станции имели гарнизоны не менее роты. Местность вокруг них в радиусе 250–300 м была подготовлена к обороне. Но это не спасало оккупантов.
После тщательной подготовки 20 октября отряды 2-й бригады разгромили станцию Судома в районе Дедовичей. Гитлеровцы потеряли 80 человек убитыми и ранеными. На несколько дней станция Судома была выведена из строя: «Потерь в этом бою, – сообщал комиссар бригады С.А. Орлов, – партизаны не имели». При нападении партизан на станцию Плотовец 30 октября было уничтожено более 100 гитлеровцев, взорван железнодорожный мост и склад боеприпасов. Вновь несколько дней участок железной дороги не работал.
Совершались нападения и на прифронтовой участок железной дороги Старая Русса – Парфино – Пола – Лычково. Здесь действовали старорусские и полавские партизаны. «В октябре в районе Старой Руссы, – констатирует штаб 10-го армейского корпуса, – снова появились партизаны и подрывные группы, которые минировали шоссе и железнодорожные пути». Трижды взрывали старорусцы пути между Старой Руссой и станцией Парфино. В начале ноября полавские партизаны пустили под откос вражеский эшелон вблизи станции Беглово. Через несколько дней полавские партизаны совершили налет уже на саму станцию Беглово, где в это время находился воинский состав.
Штурм Холма
Кроме активных действий на коммуникациях, части 2-й бригады содействовали проведению Торопецко-Холмской операции левым крылом фронта. Вот что пишет А.Н. Асмолов – начальник партизанского отдела политуправлению фронта о разговоре с Ватутиным:
«Мое внимание привлекла одна из красных стрел, направленных на город Холм.
– А когда наши войска должны взять Холм?
– В ближайшие дни, – отозвался Ватутин.
– Вот там, примерно в 70 километрах северо-западнее города, сосредоточены наиболее крупные партизанские силы – не менее полутора тысяч человек, в основном из 2-й бригады. Там сейчас как раз находятся Тужиков, Васильев и Орлов.
Ватутин обрадовался:
– Садитесь, товарищ Асмолов, и пишите приказ вашим партизанам о нападении на город Холм. Взять его мы намечаем 20 января.
Тут же, в присутствии Ватутина, я составил радиограмму Тужикову, Васильеву и Орлову, где предложил в ночь с 19 на 20 января совершить нападение на Холм, который в это время будут атаковать передовые части Красной Армии.
Прочитав радиограмму, Ватутин задумался и сказал:
– В ночь на двадцатое, пожалуй, будет поздно.
И собственноручно внес исправление: вместо «с 19 на 20 января» написал «с 17 на 18 января и расписался». Это решение было одобрено Ставкой Верховного Главнокомандования[49].
Получив приказ о захвате города вместе с наступающими частями Красной Армии, командование бригады провело тщательную разведку. Было установлено, что гарнизон города насчитывает 1300 солдат и офицеров. Вокруг – широкая сеть дотов и дзотов, обширные минные поля и проволочные заграждения. Враг мог рассчитывать на поддержку гарнизонов соседних населенных пунктов. Были выявлены и уязвимые места. Имелась возможность перерезать дороги, по которым к противнику могло подойти подкрепление. На стороне партизан была внезапность.
Для помощи в бригаду было сброшено с самолетов более 4 тонн оружия и боеприпасов. Ранним утром 15 января восемь отрядов, в которых находилось более 1000 партизан, тремя колоннами двинулись к Холму. Надо было преодолеть 80 км. Только одна колонна на санях двигалась по дороге. В двух других лошади тащили сани по глубокому снегу. Через 15–20 км делали привалы, главным образом, чтобы накормить лошадей.
18 января к 4 часам утра все были готовы к атаке, по общему сигналу нанесли концентрированный удар на узких участках. Сводная группа отрядов под командованием начальника штаба бригады В.А. Головая ворвалась на окраины города со стороны Старорусского шоссе[50].
Бой шел за каждый квартал, за каждый дом. К 12 часам дня партизанское кольцо сомкнулось вокруг большого каменного собора и здания тюрьмы. Укрывшись за толстыми каменными стенами, гитлеровцы яростно отстреливались. Настойчивые атаки партизан со стрелковым оружием не дали результата.
Из соседних гарнизонов пробивались подкрепления. В районе деревни Сопки на заслон из 80 партизан наседали два батальона 396-го полка 218-й пехотной дивизии. Крупные силы подходили и из других направлений. Партизаны испытывали острый недостаток в боеприпасах. Поэтому было принято решение об отходе. Минируя дороги, партизаны сумели оторваться от преследования. Во время боя в городе погиб командир отряда Василий Иванович Зиновьев.
Вот как вспоминает участник того боя с противной стороны: «…немецких убитых уже убрали. Среди них был сам Комендант Холмской гарнизонной комендатуры. С намерением исследовать тактику партизан в этой операции мы обошли окраину города, насколько это было возможно. Стало ясно, что партизаны приближались по точно известному маршруту. Мы сделали вывод, что организованность у партизан была умной и компетентной. Основная часть нападавших продвигалась к командному пункту вдоль главной дороги на запряженных в сани лошадях. На санях были установлены «максимы».
Затем партизаны украдкой двигались огородами параллельно центральной улицы. Особая группа прокралась другим путем с задачей снять часовых по ходу основных сил. У нас создалось впечатление, что они имели необыкновенно точную информацию о расположении немецких частей в городе.
Мы прошли мимо нескольких часовых, убитых ударом штыка в спину. Других вытащили из нор скрюченных, полуобмороженных, испуганных, но еще живых. Это были старые солдаты, служившие обычно в тылу, их главная функция – снабжение частей всем необходимым. При опасности они старались прятаться в укромном месте.
Было понятно, что эти старые люди проигнорировали сигнал тревоги и предпочли спрятаться в укрытии. Поэтому партизаны смогли пройти незамеченными на КП и открыть по нему огонь из всего имеющегося оружия.
Один из часовых рассказал, как он увидел медленно двигающуюся в тумане колонну людей, а через несколько метров двигались сани с пулеметом. Они спокойно скользили мимо. Посты с часовыми были окружены людьми в белых полушубках. Быстро пораскинув мозгами и взвесив свои шансы выжить, он спрятался с головой в какую-то нору, где просидел в течение всего боя. Он даже слышал стоны раненых партизан и весь их отход. Когда, наконец, он вылез из укрытия, испуганный, полусумасшедший, то обнаружил, что воздух вокруг него пропитан ужасной вонью и понял, что в спешке залез в выгребную яму уборной»[51].
Не получился совместный удар партизан и 33-й стрелковой дивизии. У штабов советских войск не было опыта во взаимодействии с партизанами. Позже командир 2-й бригады Н.Г. Васильев писал: «Нам дали несколько телеграмм взять Холм 16–17 января и предложили связаться с командиром 33-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии полковником Макарьевым, но откуда он идет и где находится, не было указано даже ориентировочно. Запрашивали по радио, но ответа не получили. Между тем дивизия была в 20 километрах, но не знала, где мы. Самому полковнику Макарьеву не было известно о нашей задаче».
Дивизия Макарьева лишь к 20 января вышла к Холму, но выбить противника из города не смогла. Вот какова цена исправления текста телеграммы генералом Ватутиным.
После этого партизанского налета вражеское командование приняло срочные меры по укреплению всех городов и крупных населенных пунктов в полосе Северо-Западного фронта, пополнив их гарнизоны. Силы врага на фронте были ослаблены.
Нарастающие удары партизан по коммуникациям вынудило командование 16-й армии заявить 10 февраля штабу группы армий «Север»: «Если не удастся пресечь действия партизан в тылу и восстановить контроль на «северном шоссе», то все дивизии придется снабжать по воздуху». Ф. Гальдер 10 февраля 1942 г. записал в свой дневник: «Придется организовать переброску снаряжения 16-й армии воздушным путем».
Командование 2-й бригады, ведя бои, не оставалось в стороне от помощи осажденному Ленинграду. В феврале 1942 г. оно обратилось с призывом к населению Партизанского края послать туда обоз с продовольствием. В деревне Нивки вскоре было собрано более трех тысяч пудов продовольствия. 5 марта начал свой путь обоз, разделенный на 7 групп. Опасаясь немецкой авиаразведки, двигались только ночью. 15 марта обоз подошел к линии фронта и до вечера укрывался в лесу. Копыта лошадей были обернуты в тряпье, а морды лошадей замотаны мешковиной. Ночью по сигналу ракеты отряды быстро оттеснили оборонявшийся немецкий батальон и образовали свободный коридор шириной в полтора километра. В него и устремился обоз. Почти всю ночь сохранялся коридор, по нему без потерь прошел весь обоз. Атаки противника были все отбиты. За линией фронта все продовольствие было перегружено на автомобили[52].
В феврале 1942 г. командование фронта приказало 2-й бригаде нанести удар по станции Дедовичи, где находилась одна из головных баз снабжения 16-й армии. Районный центр и станцию Дедовичи враг превратил в хорошо укрепленные опорные пункты с гарнизоном около 800 солдат и офицеров. Гарнизоны соседних деревень были готовы прийти на помощь. Вокруг Дедовичей простиралась почти безлесная равнина. Дедовичи были опоясаны валом из снега, облитым водой, построены блиндажи из бревен.
К операции привлекались 7 партизанских отрядов, около 1000 человек. К трем часам ночи 22 февраля они скрытно заняли исходные рубежи, были перерезаны телефонная и телеграфная связь. В половине пятого два отряда без выстрелов внезапно ворвались на северо-западную окраину поселка. Завязался ожесточенный бой. В это время основные силы партизан заняли юго-восточную окраину, а диверсионный отряд, перебив охрану, взорвал железнодорожный мост через Шелонь. Чтобы не допустить бронепоезд, севернее и южнее Дедовичей взорвали рельсы, разрушили станцию и взорвали склад боеприпасов. Важный для врага участок железной дороги на несколько дней был выведен из строя. Возвращаясь в Партизанский край, в районе Ясски в бою уничтожили 50 карателей.
Теперь гитлеровцами занялась 5-я бригада. К исходу 22 февраля разведка установила, что отогнанный от Яссок карательный отряд остановился на ночлег в селе Тюриково. Бойцы из входившего в бригаду отряда «Боевой» блестяще справились с задачей. Тюриковская операция продолжалась всего полтора часа. Более 200 карателей было убито, а около 50 сдались в плен. Богатыми оказались трофеи: 131 винтовка, десятки автоматов, 7 ручных пулеметов, 4 радиостанции, 16 тысяч патронов, 68 санных подвод с продовольствием.
Бои с карателями
Из Партизанского края была постоянная угроза всем коммуникациям 16-й армии, особенно железнодорожным линиям Дно – Старая Русса и Дно – Новосокольники, а также шоссе Дно – Старая Русса и рокадной дороге Старая Русса – Холм. Шоссейная дорога от станции Чихачево к Старой Руссе также проходила через северо-западную часть края.
Первую попытку ликвидировать Партизанский край гитлеровцы предприняли в конце ноября – начале декабря 1941 г. Разработкой операции занимался штаб 16-й армии. Возглавлять карательную операцию было поручено коменданту 584-го армейского тылового района генералу Шпейману.
4000 солдат и офицеров с приданными самолетами, артиллерией, бронемашинами, танками начали наступление с четырех сторон. В это время основные силы бригады под командованием Н.Г. Васильева были за пределами края, направляясь в Локнянский район Калининской области. Каратели в численности превосходили оставшихся партизан в 10 раз. Решили не принимать фронтальных боев. Партизаны снялись с баз в деревнях и ушли на свои лесные базы. Вскоре вернулся отряд Васильева, но в открытый бой не стали вступать, слишком было велико превосходство врага.
В эти дни подвиг Ивана Сусанина повторил 70-летний житель деревни Мухарево Дедовичского района М. Семенов. Согласившись быть проводником карателей, он завел их в непроходимое болото. Каратели жгли деревни, больницы, школы, расстреляли 116 партизан. Шпейман поторопился доложить, что с партизанами покончено. Во всех крупных населенных пунктах немцы оставили гарнизоны. К середине декабря все эти гарнизоны были уничтожены, и партизаны полностью восстановили свой контроль над краем.
С конца апреля 1942 г. от партизан стали поступать радиодонесения о том, что противник подтягивает к границам Партизанского края как специальные части и подразделения СС, так и полевые войска, снятые с фронта. Все говорило о том, что против партизан готовится крупная карательная экспедиция.
И так бывало…
Военный совет фронта стремился всячески укрепить партизанские силы. В край были переброшены еще три бригады численностью свыше 1300 человек. По решению ЦК Компартии Латвии в Партизанский край ушли отряды партийно-советского актива Латвийской ССР и воинов-добровольцев 201-й латышской стрелковой дивизии общим числом 230 человек. К началу мая 1942 г. общее число партизан составило почти 4000 человек[53].
Пользуясь разрывами в линии фронта, в край смогли пойти несколько колонн автомашин с боеприпасами и взрывчаткой. По указанию Военного совета 3-й отдельный авиаполк перебросил партизанам 20 тонн боеприпасов и оружия, в том числе и противотанковые ружья. Партизаны все больше и больше закапывались в землю, постепенно на границе края была создана линия обороны с огневыми точками, блиндажами, ходами сообщений.
В помощь была привлечена бомбардировочная эскадрилья 3-го отдельного авиаполка. На схеме, переданной летчикам, партизаны обозначили позиции вражеских войск, которые наступали со стороны деревень Крутец и Хлеборадово. В первом налете участвовали 12 самолетов во главе с одним из лучших летчиков полка Богдановым. При помощи сигнальных ракет партизаны указывали цели. Было совершено 85 боевых вылетов, уничтожено около 300 гитлеровцев, 7 танков и бронемашин.
Противнику ценой усилий удалось потеснить партизан и захватить дорогу Чихачево – Старая Русса. Но свободно пользоваться ею они не могли: партизаны минировали дорогу, устраивали засады, нападали на колонны. Всего в мае партизаны края провели около 100 боев, уничтожив свыше 2000 солдат и офицеров противника, 16 танков и 2 бронемашины.
В начале июня крупные бои развернулись на всех пограничных участках края. Началась новая, третья карательная экспедиция противника. Немцы ввели в бой снятые с фронта полевые войска, в том числе танковые – 25 танков и бронемашин[54]. Каратели были оснащены артиллерией и минометами, использовалась авиация. В ночь перед наступлением вражеской группировки партизаны снялись с рубежей первой линии и скрытно сосредоточились на флангах готовых к наступлению частей противника. Была создана маневренная противотанковая группа.
После длительной артиллерийской подготовки каратели начали продвигаться в глубь партизанской обороны и попали под фланговые удары партизан. Враг был ошеломлен, бросая оружие и раненых, каратели стали поспешно отходить. Часть танков была подбита, остальные повернули обратно. Бои на границах края продолжались до середины июня. Вскоре силы гитлеровцев иссякли, и враг перешел к обороне.
