Александр Швед-Захаров
Семейные Ценности
– Не волнуйтесь. Это я. Чистый. – продолжил успокаивать отец семейства. – Может вы чего-нибудь скажете, а то, я начинаю волноваться, что с Вами что-то не так.
– Да нет, пап, с нами всё хорошо. Просто очень страшно. Особенно маме, – тут Пётр заметил, как Катю периодически потряхивает.
– Я принёс наши вещи, а ещё плед, который мы брали на пикники. Расстелем его на полу, будто мы на пикнике и так скоротаем ночь.
– Тот, оранжевый? – вдохновившийся перспективой вечера, спросил Виталик.
– Да, он.
–А где он, я его не вижу, – ища глазами, удивился сын.
Отец осмотрел все вещи, переставил сумки. Пледа не было.
Снова холодный пот его прошиб. Как же так, как он мог его забыть. Он отлично помнил, как положил плед на крыльцо, но в памяти совсем не отложилось, что он его внёс в дом.
– Я сейчас, – задумчиво известил отец и отперев дверь в тамбур покинул жилое пространство дома.
Закрыв за собой дверь, Пётр собрался с силами и сделав несколько глубоких вдохов открыл входную дверь. Медленно он высунул голову, чтобы оглядеться найти плед на том месте, куда он его положил в последний раз. Уже сильно стемнело. Освещение он отключил, чтобы никого не привлекать. Как он не пытался, но найти визуально плед, он не смог. Чётко помня место, где он видел объект поиска в последний раз, он видел, что ничего там нет. Нет ни там, ни где-либо ещё.
Бросив взгляд в сторону машины, Пётр заметил тёмный силуэт, находившейся под кронами деревьев. Силуэт, будто левитировал, имея чёткие очертания верхней части тела и полное отсутствие нижних конечностей, лишь только размытые очертания. Осознав увиденное, хозяин дома в страхе и спешке захлопнул дверь м заперев замки на двух дверях, что отделяли их от внешнего ужаса, вернулся в дом, к семье.
– Ну что, где плед? – дёрнул за левую руку отца сын.
Пётр встрепенулся, перед глазами всё ещё стоял силуэт под деревом.
– Я это, э-э-э, забыл в машине, скорее всего. – запинаясь, объяснил отец.
– Забирать не будешь? – не унимался сын
– Думаю, что сейчас нет, не буду.
Он взял руку сына, и они пошли в комнату, в которой их ждал Егор с мамой. Это был рабочий кабинет Петра. Здесь он уединялся, когда необходимо было поработать или нужен был отдых от всего и всех. Небольшое помещение 2,5 на 4 метра, было заполнено письменным столом, длинным раскладным диваном, стоящим перпендикулярно столу, на котором можно было легко поспать, книжным шкафом у дальней стены и тумбой с широкоформатным телевизором, стоящие напротив дивана. Верхнее освещение не было включён, шторы были задёрнуты, а источником света служил настольный торшер, издававший приглушённый, мягкий свет и сияние включённого телевизора. Пол покрывал зелёный ковёр, с длинным вопрос, который раньше лежал в гостиной. Семья расположилась на диване и внимательно внимала происходящему на экране.
– Папа, что ты застыл, проходи, – и Виталик подтолкнул отца. Пётр сделал шаг вперёд. Огляделся по сторонам в растерянности. Ему явно было не по себе. Было чувство чужого во всей этой обстановке, будто не его это был дом, и он не хотел тут быть.
«Будьте осторожны, без нужды не выходите на улицы, а лучше запритесь у себя в квартирах и не пускайте никого. МЫ понятия не имеем, сколько их на нашей Земле и сколько ещё может появиться. Никто не знает их основной цели. Но мы точно понимаем, что они захватывают нас, вселяясь в нас. Интернет наполняется роликами «превращений», которые сняли зрители, но сейчас, люди, в стриминговых каналах, стали размещать прямые трансляции с превращение. МЫ понимаем, что ОНИ познают наш мир, познают то, что нас окружает, они вытесняют нас, старясь полностью заменить. Всё, что происходит на территории Российской Федерации, имеет место быть в Китае, США, Мексики, Канаде, Бразилии, Аргентине, Кубе, Казахстане, Германии. Что является основным критерием при выборе мест высадки, остаётся неизвестным. По сообщению из Министерства Обороны, сейчас готовиться удар по космическим объектам, доставивших их сюда, с целью отражения первой волны, так как есть подозрения, что это разведывательные экспедиции»
– Они не будут атаковать. – не отрывая взгляда от экрана, произнёс отец.
– Что? – вступила в разговор Катя. До этого момента она молчаливо сидела, держа на руках Егорку. Своим видом она показывала обиду и отчуждение, совмещённое со страхом загнанного кролика, который не знает, что делать дальше.
– Я говорю, что атаки не будет. Информация для гордости вдохновения. Все, кто является важным лицом в МО, наверняка уже «осёдланы», это логично. Мы можем рассчитывать только на себя. Беда в том, что трудно воевать с тем, кого не видишь.
Пётр сглотнул, во рту пересохло.
– У нас есть питьевая вода? – осведомился хозяин.
Будто ждав, чего-то подобного, Виталик подскочил и выбегая из комнаты кинул: «Я сейчас, принесу, на кухне есть бутыль воды».
Пётр не успел что-либо сделать, как сын уже выскользнул из комнаты.
Виталик пересёк гостиную и зашёл на кухню. Тут было темновато. В темноте он различил формы девятнадцатилитровой бутылки, стоящей в углу, возле окна. На улице шёл дождь, очевидно он начался сразу, как отец вернулся, так как сейчас он лил сильно, затопляя мелкие ямки на гравийной дорожке. Периодически территорию участка освещал прожектор, вечером работавший по временному интервалу. В его свете капли дождя летели вниз, словно метеоритный дождь, достигая земли разбиваясь и разлетаясь на мелкие останки. Виталик завороженно смотрел на лужи, с крупными пузырьками, гарцующими на беспокойно поверхности. Сын вспомнил зачем он пришёл и открыв шкаф, достал большой стакан. Поставив его под гран нажимного клапана, он начал усиленно нажимать. Ему было очень приятно угодить отцу, сделать что-то полезное для него, быть нужным и полезным. С напором вода хлынула в стакан, быстро наполняя его, заметив это Виталик остановился, но было поздно, вода перелилась через край и сейчас уже стекала на пол, образуя лужу. Мальчишка не растерялся и схватив тряпку из раковины, быстро стал ликвидировать случившееся «наводнение». Ну вот, дело сделано, присев на корточки, Виталик дрожащей рукой, осторожно поднял стакан, и сделал глоток, чтобы предотвратить расплёскивания по пути в отцовский кабинет. Сделав два глотка, он встал и решил посмотреть на просвет, сколько осталось до края. Парень поднёс стакан к окну и в тот момент, когда прожектор включился, глянул на уровень воды. До края было ещё два пальца, можно нести стакан отцу. Взгляд его упал на то, что происходило за пределами дома. Будто парализованный восьмилетний герой застыл от увиденного. Он хотел пошевелиться, но увиденное его не отпускало. За окном, в трёх метрах от дома, висел жёлтый плед, тот самый, который отец оставил в машине. Висел в воздухе, без какой-либо поддержки. Полностью мокрый от дождя плед, словно песчаная гора на пляже с вершиной и основанием, висел в воздухе. Мальчик, словно завороженный смотрел на это и не понимал, как это возможно. Внезапно, плед двинулся в сторону, потом замер и начал медленно разворачиваться в сторону окна кухни. Когда это развернулось, сын отчётливо увидел нишу, в пледе. Нишу, в которой ничего не было. Словно плед облегал что-то, покрывал, спасал от дождя, а там, где ниша, очевидно должно было быть лицо. Лицо с глазами, которые сейчас, очевидно, таращились на него, словно охотники, следящие за жертвой. Свет погас и Виталик интуитивно почувствовал движение этого в его сторону. Он выронил стакан и просился бежать. За спиной раздался удар и звук разбиваемого стекла. Парень нёсся через гостиную, пытаясь выдавить из себя крик ужаса, но страх сковал его голосовые связки. На средине помещения он увидел дверь, открывающуюся в отцовский кабинет. Это был свет спасения, нужно быстрее добраться туда.
Услышав звон бьющегося стекла Пётр подскочил и бросился к двери, чтобы скорее помочь сыну, распахнув дверь он увидел фигуру сына, бегущего с кухни. Сын сбил его с ног, влетев пулей в комнату, вцепившись в него от страха извне. Отец быстро захлопнул дверь и повернув задвижку замка. Держав в объятиях отпрыска, Пётр гладил его по голове и пытался успокоить. Сквозь сопли и слёзы, сын что-то пытался донести до всех. Спустя полминуты, стало понятно. Старший повторял одно и то же: «Монстр здесь, монстр в доме».
У Виталика была истерика, он не мог остановиться, приступы накатывали всё больше и больше. Мать вызволила сына из объятий мужа и привлекла к себе, прижав его и гладя по голове, она успокаивала его, как могла, пытаясь отогнать страх и внушить уверенность.
– Успокойся, мы в безопасности, нас никто не тронет, – спокойным тоном говорил она, – они скоро уйдут, а если нет, то папа пойдёт и разберётся с ними. Правда папа? ПРАВДА ПАПА?
Пётр стоял задумчивый, уперев взгляд в пол, сосредоточив его на одной точке. Что зрело у него в голове, в определённый момент он сжал кулаки, вербально показав злость, сидевшую внутри. Слова жены вывели его из оцепенения.
– Что? Что «правда»?
– ТЫ разберёшься с этим, нам нечего бояться? – пыталась «достучаться» до мужа Екатерина.
Глухой удар сверху, прервал их диалог. В комнате все замерли, Виталик тихо втягивал в себя сопли и утирал слёзы рукавом школьной рубашки. Только ведущий по телевизору продолжал монотонно вещать. С минуту ничего не происходило, и в какой-то момент все решили, что им это показалось, как вдруг, глухой удар повторился, затем ещё один, и ещё. Словно кто-то ронял вещи на пол, давая о себе знать. Наверху была детская комната. То, что было наверху, явно чувствовало себя там, как дома.
– Я пойду разберусь с этим, набравшись мужества выдал отец и присев на корточки, извлёк, из нижнего ящика тумбы под телевизор, металлическую телескопическую дубинку.
– Папа, не надо, не уходи. Останься с нами. – бросился старший сын к Петру. – Не надо, оно само скоро уйдёт.
– Сын, всё будет хорошо, мы не дадим хозяйничать у себя в доме. Пора показать им силу и дать сдачи. – отец потрепал сына, поцеловал сына и повернув защёлку блокиратора, резко открыв дверь вышел в гостиную, закрыв также резко за собой дверь.
– Закройте её, – послышался голос хозяина дома из-за двери. – Когда я вернусь, я дам Вам знать.
Жена подошла к двери и лёгким движением заблокировала замок. За дверью послышался звук выскакивающего из друг друга составных частей дубинки, с звонким ударом, означавшим полное раскрытие.
Екатерина и дети остались втроём. Все забились на диване, вслушиваясь в то, что происходит наверху. Было слышно, как отец пересёк гостиную и вышел к лестнице. Затем ничего не было слышно и только спустя минуты две они услышали еле уловимое движение наверху, звук деформации досок от давления сверху. По ощущениям, он сейчас должен был войти в комнату. Тишина. Ничего не происходит. На минуту они подумали, что отец ничего не нашёл и возвращается обратно, как вдруг жуткий грохот разрушил их грёзы. На верху явно шла борьба. Виталик бросился к дери, но мать успела перехватить его и прижав его к себе, стала уговаривать не делать этого, что папа сам справится, на то он и папа. Борьба на втором этаже шла достаточно ожесточённо. Было слышно, как металл рассекает воздух, раз за разом, как ударяется о мебель и стены, пытаясь настигнуть цель и вернуть спокойствие в этот дом. В какой-то момент, после свиста дубинки и глухого удара об пол, всё стихло. Гробовая тишина, наступившая после этого, была нарушена тяжелыми шагами на втором этаже. Кто-то покидал детскую и направлялся в сторону лестницы. Вновь, их звук, стал слышен в гостиной. Неторопливая походка, рисовала в воображении, человека, который никуда не торопится, словно прохаживается по палубе круизного лайнера, ловя каждый момент, смакуя его и приправляя солоноватым вкусом ветра.
