Александр Сергеевич Зайцев
Ласточкино гнездо и коварство сарацинов
« Спасибо Вам» – я протянул сестре деньги.
« Пожалуйста, – сказала она в ответ, – двадцать лет работаю, а таких фокусов еще не видела».
Из кабинета вышел замполит и остановился возле нас, глядя на меня своими очками.
« Из бригады» – спросил он.
« Да, начальник вещевой службы – постарался успокоить я его, увлекая за собой, – поехали домой товарищ майор, машина внизу, комбат за Вами прислал».
« Я Вам более нечего не должен» – спросил я у дежурного врача и, получив утвердительный ответ, попросил разрешения позвонить. Назвав позывной батальона, я попросил соединить меня с квартирой командира.
« Слушаю» – ударил меня голос Юрия. « Петрович, это я – сообщил я – все нормально, поменял одного на другого».
« Спасибо дорогой – выдохнул комбат в трубку – давайте домой, завтра увидимся».
По дороге я не стал расспрашивать у замполита, что и как произошло. Чувствуя мой зуд, он разговорился сам.
« Ты где нашел его» – сначала поинтересовался майор. « На губе – ответил я – как окурок, в углу валялся».
« Вот гнида -начал замполит свой рассказ, – когда везли его, сидел спокойно, иногда руками перед собой махал. Начальник НТО треста высадил нас у госпиталя, договорились, что будет ждать меня в бригаде и укатил. В городе Дима стал вертеть головой, очухался, но виду не подал. Мне надо было остаться в приемном покое, а я, как дурак, решил его для верности в отделение проводить. Он в лифте, с каким-то хреном в халате парой слов перекинулся, в отделение вошли, этот знакомый меня в коридоре посадил, подожди, говорит, я сейчас, забрал Диму и с концами. Минут через тридцать, подходят ко мне двое бугаев и под белы рученьки. Я им пытался объяснить, но куда там. Смотрят на меня ласково и волокут по коридору. Решился я, саданул одному в промежность, вырвался и в ординаторскую, думаю там успею людям объяснить. Влетел, а там компания из двух мужиков и медсестры спирт распивают. Уперся я в дверь, а сам кричу, помогите. Хорошо говорят, разберемся, только Вы дверь освободите сначала. Влетели мои санитары, один их выпивох со смехом говорит им, забирайте, нам тут лишних не надо. Кинули меня в пустую палату, отметелили по первое число, в рубашку запеленали и в койку. Через час пришла знакомая мед. сестра, вколола какую-то дрянь, я сразу в обморок.
Очнулся вчера ночью, лежу весь мокрый, рядом два хмыря. Один газету рвет, мусолит и полоски на кровати расклеивает, от мух, наверное, другой, целую ночь, полотенцем ноги вытирал. Посматривают на меня с любопытством, а я связанный, как чурбан валяюсь. Давай орать, звать на помощь, вошел мед. брат с полотенцем в руках, на конце узел, как даст мне по животу, у меня искры из глаз. Утром, наконец-то, отвели меня в другую палату, народу в два раза больше, но все спокойнее. Сосед, раза три попросил соленого огурца до понедельника и отстал. Вот и все. В Хороле сейчас, наверное, все стонут от хохота».
« Там все тихо, никто ничего не знает, – обернулся я к замполиту – и не узнает, если конечно вы сами не расскажите, или из госпиталя шум не прикатиться, комбат, поэтому, меня и попросил».
« Дай бы Бог, – ответил майор – на старости лет в такую хохму угодил, комбату завтра передай, пусть зайдет, я пару дней дома полежу, куда мне сейчас с таким лицом».
Утром я протянул комбату сто рублей и передал просьбу замполита. « Я уже был у него, – сказал он, забирая деньги, – поглядел в его светлые очи, матом меня крыл, живого места не осталось». Он вышел из-за стола, обнял меня и похлопал по спине.
« Спасибо Саня, выручил, – благодарил он меня – праздник за мной, да, позвони комбригу, он вчера мне звонил, про тебя спрашивал, я сказал, что ты в Камень-Рыболов укатил, за светильниками».
« А их привезли» – спросил я.
« Да, и круг кованный, как ты просил» – ответил комбат.
« Ты, что там притих лейтенант, – пророкотал в трубке голос комбрига – давай, докладывай, что и как».
« Осталась только баня, – доложил я – дня через четыре закончим, овощехранилище и склады готовы, вещи перетаскиваем завтра».
« Во вторник буду у Вас, – сказал комбриг, – а коллегия в четверг. Все».
« Петрович – я заглянул к комбату, – папа во вторник будет у нас». « Знаю» – ответил командир, не поднимая головы. Ладно, сегодня пятница, пойдем авралить в баню. Светильники погасли в бане только в воскресенье, провели пробную топку, пар отличный, только душновато, отделка сырая, решили топить днем и ночью, может, просохнет немного за два дня, вдруг, комбриг париться полезет, он большой любитель этого дела.
До утра остался прапорщик, а я поехал в гостиницу, глаза закрывались сами собой. Утром, поглядев на часы, я понял, что опоздал на дежурную машину. Не беда, на попутке доберемся. Шагая по дороге, я услышал за спиной рев приближающейся пожарной машины. Вот, кто меня подвезет. Поднял руку.
« Привет мужики – я вскочил на подножку, – до поворота подбросьте».
« Почему до поворота – раздался дружный смех, – мы тебя до батальона довезем».
« Горим, – сердце мое грохнулось в живот – что горит». « Баня» – последовал ответ.
Горела наша баня. Клубы серого дыма вырывались из разбитых окон. Вокруг бани метались солдаты с ведрами, комбат, в одной рубашке руководил тушением, матерясь направо и налево. « Где тебя носит начальник» – подбежал он ко мне. « Что горит» – крикнул я. « Парилка и мойка – ответил он, – воду пожарникам покажи».
Ребята и сами все знали. Через минуту четверо из них нырнули вовнутрь, таща за собой рукав с водой. Белый дым из окон попер, как из паровозной трубы. Через десять минут пожар был потушен. Мы с комбатом стояли перед баней, ожидая, когда она проветриться и можно будет войти внутрь и осмотреть урон. Мне, лично, идти туда не хотелось, Петрович тоже не спешил. Он позвал посыльного и приказал найти начальника прод. склада.
« Докладывай Никитин, – приказал он подбежавшему прапорщику – как баню топил, где загорелось».
« В парной загорелось, асбест, наверное, возле трубы плохо укрепили, вот и взялось».
« Пошли смотреть, – сказал комбат, – вроде развеялось». За десять минут осмотра я разговаривал с собою только в матерных выражениях. Отделки парной и моечного зала больше не существовало. Ребята баграми изорвали все, что можно, чего их винить, у них работа такая, огонь искать. « Никитин – сказал комбат – бери ЗИЛ и гони в трестовский ДОЗ, забирай там, все, что есть и переговори с начальником цеха, сколько они могут сделать к вечеру, учти, что завтра доска нам будет не нужна, просто не успеем пришить, я пошел звонить главному инженеру».
« Саня – обратился он ко мне – бери людей, половину ставь на уборку, а с самыми путными проползи всю топку, больше пожаров нам не надо».
Загорелось в стене, где труба уходила в парилку, плохо укрепленная проволока разошлась, листы асбеста разъехались, и дерево сразу полыхнуло. Мастера мои теперь запомнят эту трубу до гробовой доски, они обернули и запеленали ее, как родное дитя, через каждые десять минут работы получая от меня хорошие пинки, терпели их безропотно и только просили не сообщать в Камень-Рыболов, а то их дембель будет очень длинным.
К обеду привезли фальцовку, и все силы были брошены на отделку. В Дозе, к вечеру, обещались сделать еще три куба, больше у них нет материала. По самым скромным подсчетам не хватало еще 3-4 куба доски. Где брать, одному Богу известно. Но оказалось, не только ему.
« Сережа – задушевно сказал комбат Никитину, – опять бери машину и катись до своего гаража».
« Товарищ капитан – взмолился прапорщик, – Вы же знаете, это на дом приготовлено, все договорено, бригада после майских праздников приезжает, у меня же шпунтовка, а тут фальц нужен».
