О казни Клавдио успела пробежать, Пришла другая весть. Узнали, что обратно Ко граду едет Дук. Народ его встречать Толпами кинулся. И Анджело смущенный, Грызомый совестью, предчувствием стесненный Туда же поспешил. Улыбкой добрый Дук Приветствует народ, теснящийся вокруг, И дружно к Анджело протягивает руку. И вдруг раздался крик – и прямо в ноги Дуку Девица падает. «Помилуй, государь! Ты щит невинности, ты милости алтарь, Помилуй!..» – Анджело бледнеет и трепещет И взоры дикие на Изабелу мещет… Но победил себя. Оправиться успев, «Она помешана, – сказал он, – видев брата Приговоренного на смерть. Сия утрата В ней разум потрясла…» Но обнаружа гнев И долго скрытое в душе негодованье, «Всё знаю, – молвил Дук; – всё знаю! наконец Злодейство на земле получит воздаянье. Девица, Анджело! за мною, во дворец!»
VII.
У трона во дворце стояла Мариана И бедный Клавдио. Злодей, увидев их, Затрепетал, челом поникнул и утих; Все объяснилося, и правда из тумана Возникла; Дук тогда: «Что, Анджело, скажи, Чего достоин ты?» Без слез и без боязни С угрюмой твердостью тот отвечает: «Казни. И об одном молю: скорее прикажи Вести меня на смерть». «Иди, – сказал властитель, — Да гибнет судия – торгаш и обольститель». Но бедная жена, к ногам его упав, «Помилуй, – молвила, – ты, мужа мне отдав, Не отымай опять; не смейся надо мною». – «Не я, но Анджело смеялся над тобою, Ей Дук ответствует, – но о твоей судьбе Сам буду я пещись. Останутся тебе Его сокровища, и будешь ты награда Супругу лучшему». – «Мне лучшего не надо. Помилуй, государь! не будь неумолим, Твоя рука меня соединила с ним! Ужели для того так долго я вдовела? Он человечеству свою принес лишь дань. Сестра! спаси меня! друг милый, Изабела! Проси ты за него, хоть на колени стань, Хоть руки подыми ты молча!»
Изабела. Душой о грешнике, как ангел, пожалела И пред властителем колена преклоня, «Помилуй, государь, – сказала. – За меня Не осуждай его. Он (сколько мне известно, И как я думаю) жил праведно и честно, Покаместь на меня очей не устремил. Прости же ты его!» И Дук его простил.
