Александр Романов
Роковая ошибка
Эпиграф
“Да воцарится разум там, где чувства и эмоции смешались.”
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Широкие дубовые двери приемной распахнулись, и на пороге появился аристократично сложенный молодой человек с довольно выразительными чертами лица. Его темно-русые, аккуратно уложенные волосы, местами все же немного кудрявились, что, впрочем, придавало им лишь дополнительный шарм. Стремительный шаг, которым он вошел в комнату, говорил о многом. Такой шаг может быть только у мужчины, который точно знает, что хочет от жизни. И в самом деле, он был из людей, ставящих перед собой высокую цель, а затем четко и методично добивающийся ее реализации. В его взгляде отчетливо читались сила воли и уверенность в себе. Бросалась в глаза и ярко выраженная педантичность: хорошо отглаженные стрелки брюк, накрахмаленный воротничок и манжеты белой рубашки, элегантная заколка для галстука, безупречно чистые лаковые ботинки. Его облик весьма красноречиво характеризовался понятием “скромная внушительность”.
– Добрый день! У меня назначена встреча с Виктором Николаевичем, – молодой человек вопросительно посмотрел на девушку, сидящую за большим столом в просторной приемной.
– Здравствуйте! – холодно, но церемонно и размеренно, как всегда при встрече с посетителями, ответила девушка – Я так понимаю, вы господин Царев? Вам придется подождать. Виктор Николаевич еще не освободился. Присаживайтесь пока, пожалуйста.
–Хорошо, – ответил Дмитрий, ничуть не удивившись. Он частенько сталкивался с необходимостью ожидания первых лиц и неторопливым шагом отошел к кожаному дивану.
Находясь в очередной компании, любознательный молодой человек всегда найдет себе занятие, чтобы скоротать время. Так было и в этот раз. На стеклянном столике одиноко лежала стопка журналов, среди которых выделялся яркий проспект бытовой электроники товаров, выпускающихся компанией «Электронный мир», у директора которой Дмитрию как раз и предстояло взять интервью.
Среди других предложенных ему на выбор компаний, он выбрал именно эту, потому что для создания качественной продукции на базе готовых комплектующих она максимально широко вовлекала в процесс сборки отечественных специалистов. К тому же данная сфера деятельности очень привлекала его, так как была хорошо знакомой. Как журналист он только начинал формироваться, однако, благодаря своим неординарным способностям, он быстро усваивал новую информацию, и уже успел значительно продвинуться по службе и даже заслужить уважение коллег. Свидетельством тому явилось предложение главного редактора журнала «Столичные известия» взять интервью у первого лица одной из крупнейших компаний столицы.
Так за просмотром рекламных буклетов прошло пятнадцать минут. Оторвавшись от журнала, он неожиданно поймал на себе взгляд секретарши, демонстрировавшей едва заметную женскую заинтересованность.
Женский взгляд – тонкая материя. Настроившись на эту волну, мужчина может легко уловить эмоции, которые его вызывают. Это может быть любопытство, заинтересованность, равнодушие, уважение… Но это был самый выразительный из всех – сквозь тысячи ее вуалей неприступности проскользнула едва заметная нотка волнения, весьма скоро превратившая его во взгляд хищницы, направленный в сторону потенциальной добычи. Такой взгляд редко встречается при первой встрече. Для того, чтобы вызвать подобные эмоции у женщины, мужчине необходимо обладать недюжинным запасом положительных качеств.
Впрочем, Дмитрий не был сторонником смешивания личной жизни с профессиональной и специально не придал этому проникновенному взгляду особого значения.
– Девушка, извините, как вы думаете, еще долго? – деловито осведомился он.
– Затрудняюсь ответить. К Виктору Николаевичу зашел заместитель по экономике и финансам, а они никогда быстро не расходятся, – скромно улыбнулась секретарша. Может быть пока кофе …?
Не успела она закончить фразу, как из резко распахнувшейся двери раздался крик.
– Делай что хочешь, но чтобы следующий квартал с прибылью был!
Из кабинета появился своеобразно одетый мужчина средних лет: коричневые брюки в мелкую клетку поддерживали черные подтяжки, а яркую розовую, бросающуюся в глаза рубашку, не к месту дополнял бежевый галстук. Было заметно, что мужчина изо всех сил пытался продемонстрировать претензию на стильность, однако, со стороны наряд выглядел скорее нелепо, чем элегантно.
Провожая взглядом финансового директора, Дмитрий понял, что вскоре ему предстоит использовать весь арсенал знаний в области психологии и межличностных отношений, чтобы повернуть беседу с разгоряченным директором в нужное для интервью русло. Из незакрытой двери, прозвучал низкий голос:
– Лена, принеси мне стакан воды!
Девушка плавно встала из-за стола, неспешным шагом подошла к графину с водой и, налив полный бокал, направилась к начальнику.
– Виктор Николаевич, к вам пришли!
– Кто еще? – раздраженно воскликнул директор.
– Дмитрий Царев, «Столичные известия»! – спокойно ответила Елена.
– Ах-да…пригласи через пять минут, – отрезал директор.
Через некоторое время ему наконец-то удалось войти в просторный кабинет. Выглядел Дмитрий более чем спокойно, чего совсем нельзя было сказать о директоре. Душещипательная беседа с заместителем явно потрепала его. Он сидел спиной к входу в кремовом кожаном кресле с деревянными вставками, всем своим видом показывая, что он очень занят телефонным разговором.
Слева на стене кабинета висела огромная картина в стиле модерн, и Дмитрию, сколько бы он не пытался вглядеться, так и не удалось разобраться, что же изобразил художник. В правом углу расположился брошенный в одиночестве овальный журнальный столик, на котором стояли массивная пепельница, два пустых бокала, окруженные разбросанными листками с записями. Противоположная от входа стена была завешена картами, причем некоторые из них совсем старыми: эпохи Российской и даже Римской Империи.
Шаги молодого журналиста заглушались расстеленным по всей комнате серым паласом. Директор разговаривал крайне эмоционально, однако Дмитрий мог слышать только обрывки этого диалога:
– Сейчас не время для таких трат… Сокращать издержки надо… Да эти идиоты ни черта не смыслят в региональных слияниях и поглощениях … Меня слушай! Вот так! Мы их скрутим в бараний рог! Я тебя подводил? А? Нет, ты мне скажи, я тебя когда-нибудь подводил? … Две недели и я их сброшу с рынка! Все…
Подгорный небрежно кинул телефонную трубку. Его волосы слегка блестели от мусса, лицо было безукоризненно выбрито, костюм с голубой рубашкой и красным галстуком бросались в глаза своей дороговизной, на безымянном пальце правой руки красовалась большая печатка. Дмитрий поправил узел на своем шелковом галстуке и вежливо кашлянул.
Виктор Николаевич развернулся, не вставая со своего кресла и, немного опустив очки, исподлобья, со взглядом профессионального психолога, посмотрел на гостя.
– Ты «Дева»? – громким военным голосом вскоре выдавил он и осмотрел гостя проникающим взглядом.
– Простите, Виктор Николаевич…?
– По знаку Зодиака… – темпераментно, с угрюмой важностью, добавил он.
– Неожиданное начало, – немного стушевался Дмитрий. – Вообще-то, да! Вам не нравится этот знак?
– Напротив. Обожаю его, – директор вальяжно растянулся в кресле, и из-за стола показались его роскошные и явно дорогие остроносые ботинки. Он открыл небольшую коробочку, инкрустированную драгоценными камнями, и, достав большую сигару, закурил. Клуб дыма вырвался изо рта, и он явно почувствовал себя лучше. – Я сам «Дева», а вот «Скорпионов» не переношу. Ты, наверное, удивлен, что большие начальники интересуются гороскопами? В бизнесе, сынок, всегда нужно держать нос по ветру. Разбираться во всем.
– Скажем, тебе знакома история происхождения сигар? – отвлеченно продолжал Подгорный, оторвав сигару от губ и, подняв ее на уровень глаз.
– Кое-что читал…
Но Виктор Николаевич, с видом всезнающего человека и с похвальным стремлением к точности, не дал ему продолжить:
–12 октября 1492 года Христофор Колумб, направлявшийся в Индию, при умелой поддержке судьбы заплыл в Америку. А 29 октября стало знаковым для всех курильщиков мира. Двое его конкистадоров, Родриго де Херес и Луис де Торес, высадились на Кубе, в заливе Байя де Гибара, и обнаружили там туземцев, куривших сигары. Конечно, это были не те сигары, что курят теперь: грубо свернутые из дикого табака, они были очень толстые, их было не очень удобно держать в руке. Родриго пару раз покурил с туземцами, более того, взял с собой несколько сигар в Испанию, где впервые и закурил публично. За что на целых три года был посажен испанской инквизицией в тюрьму. – Подгорный позволил себе короткий язвительный смех и продолжил: – Впрочем, вскоре, на удивление, курение сигар стало модным среди испанской знати. Табак был очень дорог, и его обладатель автоматически приравнивался чуть ли не к представителю королевской элиты. Затем по непонятным причинам в течение трех столетий сигарами ублажали себя лишь испанцы и португальцы. И только в восемнадцатом веке, благодаря голландским торговцам, сигары стали распространяться в Европе, и вскоре попали в Россию.
– Слово «сигара» происходит из языка древних индейских племен, – поддержал повествование Дмитрий, который, хотя и принципиально не курил, также был весьма начитанным для своего возраста, – населявших территорию Южной Америки. Туземцы верили в легенду о том, что сам громовержец сотворил сигару для наслаждения, и зажигалась она от молнии. Для ритуального вдыхания дыма использовались листья маиса, в которые заворачивали начинку из листьев другого растения, дающего при горении ароматный дым. Согласно индейскому поверью, табачный дым обладал магической силой. Когда сигары только начали проникать в Европу, им даже приписывали лечебные свойства: считалось, что курение притупляет голод, снимает боль и прибавляет силы.
– Я вижу, ты знаток истории, – удивленно ответил директор; он очень любил, когда знакомство начиналось приятным образом для обоих собеседников, – какими еще талантами удивишь? – осведомился директор и неожиданно для себя протяжно закашлял.
– Неплохо владею французским, испанским, увлекался легкой атлетикой…
Директор протяжно выпустил ровные колечки из дыма и следующие несколько секунд, размышляя, предался созерцанию их магического исчезновения.
– А я человек с военным прошлым. Приказ, исполнение, контроль. Хотя искусство – это, конечно же, великая вещь. Когда-нибудь напишу о своей жизни, – он улыбнулся, не выпуская сигары изо рта, тем самым, напомнив Дмитрию известные на весь мир фотографии Черчилля.
– Когда стану писателем, обязательно помогу вам создать вашу автобиографию…
– Молодец! Поставил цель – иди к ней! – улыбнулся Подгорный. Фраза явно подняла ему настроение, и он протянул немного запотевшую руку. – Рад знакомству! А то я думал ко мне снова прислали какого-нибудь желторотого безмозглого студента. И добавил: – Люблю уверенных в себе, но не самоуверенных. Думаю, понимаешь разницу.
Директор левой рукой снял очки и некоторое время покачивал ими у лица. – Так о чем мы поговорим? Знаешь, я человек конкретный. Я бизнесмен. А у бизнесмена, как ты понимаешь, одна задача.
– Максимизация прибыли? – смышлено предположил Дима.
– В точку. Ничто меня не расстраивает так, как потеря денег. А эти дармоеды просто выводят меня из себя, – он стукнул ладонью по столу. Одного увольняешь – второй приходит. Такой же дармоед, а то и того хуже. Мало сейчас в нашем деле толковых людей.
– Да… да… конечно, понимаю, Виктор Николаевич.
– Меня не интересуют пустые слова в газетах и журналах. Для счастья мне нужны лишь три вещи, – он перевернул ладонь правой руки к себе и начал загибать пальцы, – любовь клиентов, уважение партнеров и смерть конкурентов.
– И все же вы не будете отрицать, что самое ценное в наше время – это информация. И перед вами, как раз тот человек, который ежедневно и ежечасно работает с ней.
– Значит, ты профессионал…
– Именно. Могу поменять слова местами, и получится противоположный смысл. Мне кажется, не деньги имеют власть над людьми, а информация, – Дмитрий вошел в образ великого пророка, который ему, на удивление всех его коллег, так легко давался. Он поднял голову вверх и слегка наклонил ее, прищурив глаза. – Мы манипулируем общественным мнением, и они покупают именно то, что нужно. Мы можем погрузить любую компанию в грязь по самые уши – и вот уже ее акции падают, клиенты отказываются от заказов.
– Вот бы тебя да ко мне в службу по связям с общественностью, – твердо проговорил Подгорный и, встав со стула и подойдя к Дмитрию, дружески похлопав его по спине, пригласил к журнальному столику в роскошные расслабляющие кресла.
Через полчаса оба довольные собой и широко улыбающиеся вышли из кабинета.
Директор подошел к секретарше и, показав указательным пальцем на собирающегося уходить Дмитрия, шепнул:
– Лена! Я бы на твоем месте положил глаз на молодого человека.
–Виктор Николаевич! Вы же меня знаете – никаких амурных дел на работе! – смутилась она.
Дмитрий вошел в лифт, где стояла пышногрудая блондинка. Однако, едва ли она могла привлечь его мужское внимание. Ему бросалось в глаза совершенно иное: ярко-красная помада, широкие скулы и собранные в тугой пучок волосы, а все это не очень импонировало ему в женщинах. Его представления об идеальной девушке были иные.
В эту минуту в его кармане зазвонил телефон.
– Дмитрий Царев? – из крошечного динамика послышался низкий женский голос.
– Да, это я.
– Это Татьяна Андреевна из «Моснедвижимость». Кажется, нам удалось найти для вас подходящий вариант.
– Замечательно! Неужели в том районе?
– Совершенно верно. Вы сможете подъехать завтра?
– Я готов подъехать немедленно.
– О! Вы так оперативны. Я смогу туда добраться через час.
– Договорились, – удовлетворенно ответил Дима.
Риелтор сообщила точный адрес, и он в тот же момент живо представил себе этот дом, так как хорошо знал район, в котором вырос.
Через пятьдесят минут Дмитрий ждал ее у дома. Татьяна Андреевна подъехала на своем розовом «Пежо», опоздав на двадцать минут. Пока она выходила из машины, Дима успел бегло оглядеть ее: чеканно-очерченное лицо, толстые, как проволока оранжевые волосы, хитренькие глазки, поставленная улыбка, пышная грудь – все это легко умещалось в ее полноватом теле.
– Вы Дмитрий? Ой, вы такой молоденький, прекрасно выглядите… Уж простите, что заставила ждать. У меня сегодня столько встреч.
– Добрый день! Понимаю, всем не терпится. Одни съезжаются, другие разъезжаются… Это жизнь.
– Вы подбираете для себя? – сразу перешла к делу она.
Дмитрий подошел ближе к подъезду, и вежливым движением пригласил ее пройти внутрь.
– Да, вот думаю, пришло время жить отдельно.
– Правильное желание, молодой человек. Знаете, до прихода в риелторскую компанию я работала семейным психологом.
– Наверное, сейчас в риелторском бизнесе зарплаты побольше? – съехидничал Дима.
– Ну да… Повыше… Так вот, что я могу рассказать вам. Скажем американцы, у которых нет в запасе достаточного количества семейных накоплений, наиважнейшим пунктом своей взрослой жизни считают именно покупку собственной недвижимости и получение хорошей работы. Есть работа – есть деньги, возможность спокойно жить, купить дом в хорошем районе, путешествовать. А вот молодые люди, на удивление, получив высшее образование, не спешат вступить в брак. Только где-то к тридцати трем годам, если настойчиво идти к своей цели, можно получить приличную работу, заплатить первый взнос за дом и подумать о семье и ребенке. Причем совсем не обязательно устраивают свадьбу. Гражданские браки очень распространены в Америке, многие пары оформляют свои отношения после рождения нескольких общих детей. Представляете?
– Представляю, только может быть мы все же… – Дмитрий пытался повернуть разговор к делу, но бывший специалист по семейным взаимоотношениям видимо еще не исчерпала тему и не унимаясь, продолжала тараторить:
– А вот немцы обычно создают семью до тридцати лет, но не торопятся заводить детей, и, что интересно, «не торопятся», как правило, женщины. Я встречалась с моими немецкими коллегами. Они исследовали этот вопрос и говорят так: во-первых, к тридцати годам многие из них только начинают делать первые уверенные шаги в карьере, во-вторых, не приходится надеяться на чью-то бескорыстную помощь, а услуги няни довольно дороги, в-третьих, детских садов в Германии очень мало и работают они только до полудня. И что вы думаете, получается в результате?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
–В результате в современной Германии одна из самых низких рождаемостей из всех европейских стран: немки слишком долго думают, прежде чем завести ребенка. Но зато их мужья, которым приходится подолгу ждать появления на свет наследников, становятся очень хорошими отцами. Вот я смотрю на вас и думаю, что из вас обязательно получится хороший отец.
– Да? Почему вы так думаете? – удивился Дима столь внезапному суждению.
– Ну как это… Вы импозантный, по всей видимости образованный, хорошая работа, думаете о перспективе… А вот мой бывший муж…
– Татьяна Андреевна! Это наш этаж – может быть, уже перейдем к просмотру?
– Да, да… конечно же… Кого интересует мой бывший муж… Даже меня он уже больше не интересует…
– Нет-нет… мне очень интересно, просто…
– Да, я все понимаю. Ну что ж, вот мы и на месте… – риелтор пару раз щелкнула ключом в замочной скважине и отворила железную дверь.
Это была скромная, но достаточно уютная однокомнатная квартира. Светло-бежевые недавно поклеенные обои создавали теплую атмосферу; деревянные двери не были выполнены из какой-то редкой породы, но смотрелись весьма неплохо, кухня и вовсе приятно удивила Дмитрия. Она вместила в себя и мебель, и бытовую технику. Все это было очень кстати для человека, который не хотел утруждать себя избыточными домашними хлопотами.
– Смотрите, все удобства, даже стиральная машина. Разве что посудомоечной машины нет.
– Что ж, я думаю, много гостей у нас здесь не будет. В общем, мне нравится, – приободрился Дмитрий, думая о том, что косметического ремонта будет вполне достаточно.
– Стоимость вы уже знаете. Есть только одна маленькая тонкость.
– И в чем же она?
– Хозяевам нужно пожить еще две-три недели. Они сейчас делают ремонт в новостройке и не могут заехать. Жить пока им негде.
–Я понимаю… Хорошо! У меня есть пара недель, я пока и сам не хотел перебираться. Могу я несколько минут побыть здесь один?
– Конечно… Конечно… Я пока договорюсь о следующем просмотре.
Она вышла, оставив Диму наедине, и в тот же миг его захлестнуло нетерпеливое воображение. Он прошел в единственную в квартире комнату и осмотрелся вокруг. Мысленно представил как где-то в уголке весело хихикает малыш, лежа в небольшой кроватке, силуэт элегантной стройной девушки просвечивает сквозь шторы на балконе, играет тихая музыка и легкий ветерок пробирается в слегка приоткрытую форточку. Это была его заветная мечта, в которой обязательно были дети. Никто, даже родители не понимали такой мечты в столь раннем возрасте. У всех его друзей и коллег на уме было все что угодно: мотоциклы, спортивные машины, гитары… все, только не маленькие дети. Иногда ему в голову приходили и вовсе довольно отчаянные мысли – взять ребенка из детского дома, усыновить его. Отец и мать не понимали этого и каждый раз начинали злиться, когда он заводил этот разговор.
Дима вышел на балкон и, отворив створку с двойным стеклом, ощутил монотонный шум шоссе, на которое выходили окна с этой стороны дома. По его лицу пробежал легкий ветерок сожаления о том, что квартира выходит именно на эту сторону улицы (он прекрасно знал, что даже малейший шум часто мешает его чуткому сну и это означало, что жаркими летними днями придется либо засыпать в духоте, либо мучаться бессонницей), и все же, оглянувшись еще раз он твердо заключил, что это место обладает какой-то особой для него энергетикой, подходящей для того, чтобы стать первым шагом к его полностью самостоятельной жизни. Он только начинал свою карьеру, и денег на более просторную квартиру у него пока не было. Впрочем, в его возрасте мало кто мог позволить себе жить отдельно.
В квартире было две входных двери, он отворил первую деревянную, затем железную и позвал Татьяну Андреевну.
– Давайте оформлять!
2
Его руки плотно сжимали кожаный руль, слушавшийся даже едва заметных движений его пальцев, а глаза напряженно вглядывались в разметку и дорожные знаки. Шины, с шелестом нащупывая каждую трещинку в асфальте, так и норовили слететь в наезженную колею. В такие моменты нельзя было не задуматься над тем, какими только материалами пользуются дорожные строители, если уложенного покрытия хватает в России всего на пару лет, в то время как в других странах на пятнадцать–двадцать. Впрочем, московские власти гордились тем, что все же смогли перенять некоторые технологии по латанию дыр, которые Дима не без сарказма называл «еврозаплатками».
Одно радовало Диму – дороги на пути его следования оказывались на удивление свободными, и он быстро продвигался по Кутузовскому проспекту, с легкостью преодолевая кварталы и перекрестки. Никто не подгонял его назойливым звуковым сигналом, не подрезал с озлобленностью на лице при обгоне – все это было весьма непривычным и удивительным для московских дорог, где бесконечные пробки, колдобины и мздоимствующие сотрудники патрульных служб достают из глубин человеческих душ все самое мерзкое и отвратительное. Радио было настроено на информационную волну, и сознанье Димы невольно начинало жадно впитывать доносящиеся новости и комментарии экспертов. Он не выносил тишины. Ему постоянно было необходимо находиться в каком-то информационном пространстве. Это мог быть телевизор, радио, чья-то оживленная беседа; он не знал, откуда и когда у него появилась такая характерная особенность. Ни у матери, ни у отца подобной необходимости не прослеживалось. Это было странное наваждение – везде, где это было возможно, он старался не терять времени даром, совмещать дела. «Хочешь добиться успеха», – говорил он себе – «нужно быть в два раза быстрее остальных, в три раза сообразительнее и в четыре раза более начитанным и осведомленным». Эта логика не была лишена смысла. Любой крупный город – это сконцентрированная конкурентная среда. Капитализм жестоко перемалывает кости. Компании стараются понравиться людям, предлагая свои товары и услуги. Люди стараются понравиться компаниям, демонстрируя свои способности при приеме на работу. Достойные остаются и становятся известными и знаменитыми, отстающие – выбрасываются с ринга, и им вешается клеймо неудачников. Здесь нет места пустым сентиментальностям, а балом правят три сестры: деньги, личные связи и средства массовой информации. Дима раньше своих сверстников начал понимать эти простые рыночные истины и выкладывался, как только мог.
Близилось время обеда, и его глаза забегали в поиске подходящего кафе. Неожиданно перед ним заморгала ярко-красная вывеска «Место для свиданий».
– Отлично! Сейчас зайду и встречу свою судьбу! – подумал Дима и сам же улыбнулся подобной нелепости.
Он быстро нашел подходящее место для парковки и, отворив большие пластмассовые двери с овальными стеклянными вырезами, вошел в кафе. Внутри было, на удивление, весело и просторно. В центре зала проходил какой-то детский праздник, возможно даже день рождения: там разместили искусственное дерево необычной формы, почти полностью обвешенное различными красочными и моргающими украшениями, звучала зажигательная музыка, восторженные возгласы, поздравления. Почти все столики на периферии были свободны, и лишь за одним из них спиной к Диме сидела светловолосая девушка, интуитивно привлекшая его внимание. Невесть откуда ему внезапно явилась мысль о том, что если уж какой-то даме суждено быть его судьбою, то это должна быть непременно она. Он стал подходить все ближе. Поравнявшись с нею, он начал понимать, что совсем недавно где-то уже видел ее.
– Простите… Елена!? – сконфузился Дима.
Девушка повернула голову и удивленно посмотрела на него.
– Дмитрий!?
– Две встречи подряд за один день?
– В кафе «Место для свиданий»… – Лена казалась гораздо более раскрепощенной, чем при их первой встрече.
– Так не бывает. Как вы здесь оказались?
– Оказалась? Вообще-то я всегда здесь обедаю.
– Я думал таких совпадений не бывает, здесь не занято?
– Конечно, нет, обычно я люблю обедать одна, но…
– Но…?
– Но такому приятному мужчине как вы, сложно отказать.
Дима присел против нее и, почти не разбираясь в меню, торопливо сделал заказ проворно подоспевшему официанту. Лена явно была чем-то расстроена и совсем не улыбалась, Дима напротив старался подбодрить ее и ярко жестикулировал. В глубине души ему очень сильно захотелось произвести на нее приятное впечатление; в какой-то момент он даже поймал себя на мысли о том, что любуется ею.
– Слышали анекдот про секретаря и жену директора?
– Их тысячи… Расскажите, вдруг я не знаю…
– Встречаются две замужние дамы, – начал Дима, придавая своему голосу ироничную интонацию. – Одна несет торт. Вторая спрашивает. Кому торт? Секретарше моего мужа. У нее что, день рождения? Нет, слишком стройная фигура.
Лена кокетливо захихикала в кулачок.
– Я тоже знаю анекдот про журналистов. Журналист это тот, кто записывает тысячу слов в интервью и потом оставляет всего сто, которые могут абсолютно не соответствовать содержанию этой первоначальной тысячи.
– Да, иногда так бывает, – еще сильнее засмеялся он, хотя уже слышал эту шутку ранее, – но не бойтесь, с вашим директором я так не поступлю.
– А мне то чего бояться? Я наемный работник. Мне что один начальник, что другой. Все равно. Мы наемные работники как рабы, только теперь нам платят не едой и местом для ночлега, как раньше, а, как говорит один профессор в моем институте, «денежным эквивалентом».
– Ой, может, не будем красить все в черное и белое. Смотрите на это иначе, теперь мы можем позволить себе собственные автомобили…
– … и стоять в них в многокилометровых пробках, не в силах доехать до работы.
– Просторные и удобные кабинеты…
– … и чувствовать себя в них временными зверьками. Любой кризис – и вот нас уже можно выбросить за борт.
– Загородные дома и дачи…
– … в сотнях километров от города.
– Нет, почему же, некоторые могут себе позволить и поближе…
– … точно! Министры и олигархи.
– Мы имеем право голоса на выборах…
– … и ими успешно манипулируют, подтасовывают или выставляют без альтернативных кандидатов.
– Я смотрю, вы осведомленная пессимистка?! – Дима посмотрел на нее своим задумчивым философским взглядом.
– Скорее образованная реалистка, – меланхолично ответила она, покрутив пальцем толстый свисающий с ее головы локон.
– Тогда скажите мне, по вашему мнению, как объяснить нашу уже вторую случайную встречу всего за один день?
– Судьба… – тихо ответила Елена и, поправив на руке серебряный браслет, женственно подняла мизинец и, проткнув тонкой палочкой маленький бутербродик, положила его в рот. – Знаете, канапе с французского означает крошечный бутерброд, – она неожиданно сменила тему разговора. – Обычно, весом они до восьмидесяти грамм, толщиной полсантиметра с рыбой, мясом или сыром. Сначала шпажки клали рядом для украшения, на них насаживали различные красивые камушки и лишь потом решили использовать их для удобного способа еды – канапе. Хотя признаться честно, я больше люблю суши и роллы. Здесь они по четным дням. Их история берет начало еще с седьмого века, но это уже совсем другая история. Как-нибудь поделюсь с вами…
– У меня сегодня просто день знаний. Утром ваш начальник напоминал мне историю появления сигар, – улыбнулся Дмитрий – Каждый о своем …
Дима взял визитку с рекламной информацией кафе, уголочек который высовывался из держателя для салфеток.
– Умеете так? – Дима зажал визитку между указательным и средним пальцем и начал крутить ее последовательно между другими пальцами.
– Ого! – удивилась Елена. – Я тоже так умею, но только с карандашами. – Она вытащила один из своей сумочки и начала крутить его на пальцах правой руки. Через некоторое время карандаш все же выскочил из ее руки и упал на пол.
Они оба кинулись поднимать его и, дотянувшись, слегка стукнулись головами.
– Ай! – закричала Елена.
– Простите! Я просто хотел помочь! – великодушно заметил он.
– Ничего! – ответила Елена, потирая лоб. – Вот мы и познакомились поближе! – хихикнула она.
Спустя несколько минут Елена завершила трапезу и собралась уходить.
– Что ж… было приятно еще раз пообщаться с вами, пора бежать.
– Может, как-нибудь встретимся здесь еще разок?
– Может. Только завтра и послезавтра у меня экзамены, и меня не будет на работе. Зато в пятницу я хотела сходить в парк и…
– … и? – в надежде переспросил Дмитрий.
– И я вчера разругалась со своим ухажером.
– Сожалею, но зато получается, – замялся он – получается мы сможем пойти вместе?
– Если вы не против…
– Не против… Только если…
– Если…? – переспросила Елена
– Если вы перестанете быть со мной такой официальной, и мы перейдем на «ты».
– Вполне разумная и долгожданная просьба. У вас… в смысле тебя ведь есть мой рабочий номер, но у меня нет твоего.
– Держи! – Дима протянул ей свою визитку, но затем снова одернул ее к себе. – Стой, здесь нет номера. Обычно я не даю его, не люблю переизбыток бесконечных звонков. – Он дописал номер на визитке и передал Лене. – И удачной сдачи экзаменов! Ни пуха, ни пера! – прокричал он уходящей девушке.
– К черту! – она неуклюже повернулась на ходу, и чуть было не врезалась в только что открытую другим посетителем дверь.
– Аккуратнее! – прокричал он.
