Александр Рогачев
письмо без адресата
Люди, порой, совершают слишком глупые ошибки, которые тянутся за ними всю жизнь, портя ее и оскверняя тех, кто находится рядом.
***
Одной вселенной был объединен,
шагал за ней, врезался грудью в стену.
Но вот он мой ужасный стон,
решить не смог последнюю проблему.
Богов молил, но смысла в них не видел,
ее боготворил, как тысячу икон.
Теперь остался только рваный китель,
да счастья битого фарфор.
И смысл молчать, когда наружу рвется
кусочек сердца, забранный одной.
Тепло не дарит даже блинчик солнца,
а холод зимний бодро рвётся в бой.
Что ночь, что день – прямая жизни,
разбита резко пополам,
и все мне говорят: не кисни,
а в голове сплошной бедлам.
Как жаль, что жизнь немногим проще,
чем танец мухи по утру.
Я каждый раз хотел казаться больше,
сейчас не верю своему нутру.
Она прекрасна, это правда,
как запах свежевыпавшей росы.
А я Дурак, не обнаружу завтра,
как рядом спишь обиженная ты.
Все наше время лучшее из жизни,
я помню каждый тихий вдох.
Сейчас иду недолгой тризне.
Неужто я настолько плох?
Не свят давно, но и не демон,
любил насколько было сил.
На мысли, правда, часто беден,
но и взамен не столь просил.
Любовь – одно из важных качеств,
и для меня одно из первых двух.
А ты среди двух сотен зачудачеств,
любила даже мой не лучший дух.
Еще, быть может, ты изменишь выбор
и станешь чуточку добрей,
я допиваю первый в жизни сидр,
забившись в угол, как избитый зверь.
Да, я страдал, от боли лез на стены,
хотел убить все то, что так любил.
Я точно бы не смог простить измены,
на все другое, верно, хватит сил.
Я вас люблю, любовь еще, быть может,
спасет тебя, меня и сотни разных лиц.
Не счастлив я, она меня догложет,
и упаду, лицо направив вниз.
Я мысли путал долго и упорно,
мозги ломал и плакал в темноте,
четыре года жил позорно,
совсем забыв подумать о тебе.
Ушел в себя и думал о моменте,
когда мне хорошо и нет больших проблем,
встречал тебя у Инстаграмма в ленте,
все не снимая интернетный шлем.
Ты боль моя, но ты мое спасенье,
тепло мое и зимний ветер с гор.
Ты приходила, была похожа на виденье,
но выдала мне только стон.
Как много строк, спасающих от боли,
как много слов, не сказанных еще,
как много в кровь насыпали мне соли,
а я запомнил это, совершенно все.
Я кайф ловил, ты мучала себя,
из года в год чего-то ожидая,
а я тупой, не видел нихуя,
себя за разом в раз спасая.
Забыл я слушать твое сердце,
забыл смотреть в твои глаза,
закрыл себе к тебе все дверцы,
и падает на щеку крупная слеза.
Я был готов молчать неделю,
не видеться и даже не скучать,
но отпустить, такое я не смею,
я не хочу теперь ложиться спать.
Один один, ведь я тебя обидел,
и ты ответила: развод.
Ни думал, ни гадал, ни ненавидел,
но вот встречаю пьяным новый год.
Все было так, убийственно и точно,
настолько больно, хотелось умереть,
но я уверен, я отвечу очно:
я не согласен просто так сидеть.
Ты вся моя, хоть этого не знаешь,
ты вся моя, частичка под ребром,
ты от проступков каждый день страдаешь,
я обнимать хочу за праздничным столом.
Пока молчи, все мучая онлайном,
когда так хочется немного написать,
хоть строчку, хоть стишочек с тайной,
но рвется только у меня тетрадь.
И я молчу, не мучая признаньем,
о том, как сильно я люблю,
мы будем в будущем мечтаньем,
мы вместе встанем к общему рулю.
***
Твой белый свет, что льется надо мною
спасал меня от множества проблем.
Я снова час молился под луною,
чтоб кончится успел полночный плен.
Мне звезды в небе тихо отвечали,
но я лишь смог изобразить глупца,
который спрятался в огромнейшей печали,
не показав, заплакавшись, лица.
А ты стояла рядом очень скромно,
молчать молчала, плакая в душе.
Сказать по правде, это очень спорно,
один терпеть, другой заплакать в неглиже.
***
Для той, кто долгое время верит в меня, любит и не собирается выпускать из своих самых теплых объятий. Для той, являющейся для меня всем.
Я тихо, совсем незаметно,
приблизился к теплой щеке.
Губами коснулся бесследно
и пальцем провел по руке.
Ты спишь и, наверно, не знаешь,
что я сейчас рядом с тобой,
а ты в неведомом крае,
за дымной сонной стеной.
Я нежно дотронусь до шеи
и тихо-претихо вздохну -
ведь для меня ты светлее,
чем мир вокруг, наяву.
Ты мило наморщила носик
и что-то сказала во сне.
Из мира миленьких мосек
твоя так нравится мне.
Я тихо, обнявши рукою,
прижмусь, засыпая, к тебе.
Я тоже приближусь к покою,
увидев тебя в своем сне.
***
Дома все смотрят мертвым взглядом
и слушают каждый мой шаг.
А я все чую, что кто-то рядом
сжимает в кармане кулак,
звенит своей мелочью в сумке
и взглядом мне спину сверлит,
а запах от выпитой рюмки
густит кислород в композит.
***
Мы все крупицы звездной пыли,
мы дети холодного космоса
должны были помнить, но забыли
создателя громкие возгласы.
Подобно весеннему снегу
бросаем крыши домов,
как многие люди с разбегу
бросают тех, кто готов
отдать свою жизнь без остатка,
рассыпаться в звездную пыль.
***
Ее я видел, она шла мимо
и быстро скрылась за углом.
И без нее темна квартира,
кровать пустая перед сном.
***
Моя книга написана от руки,
почерк же держит ребра строки,
а желтые пятна бензина на луже,
диаметр проводят с центром из чуши.
Где ямб и хорей дерутся за троны,
точки разносят к себе за заборы,
там тротуары залиты дождями,
где-то там я, забытый по пьяни.
***
Он век твердил: любовь – больная,
он знал лишь что любовь – игра,
ведь раньше он, в воротах рая,
отказом был задет сполна.
Но очень рядом жило Небо,
с кристально чистым блеском взгляда,
и рядом с ней крепчало тело,
восторг сменял гоненья ада.
Тогда же он не бросил грусти
и в ясный день забыл про слезы,
он был из тех, кто бросил кости,
на кон поставив свои грёзы.
А Небо долго гнало тучи,
и раз, и два стреляя громом,
но для него свой дождь могучий,
оно решило вылить ромом.
Теперь он иней на ресницах
сгоняет жаркою рукою
и пишет, пишет на страницах
в тетради, что зовут любовью.
***
Не будет вверху жизни по-лучше,
а с запахом серы вечно тюрьма,
где смог от угля яростно душит -
на небе нет места давно для меня.
Тяжелые тучи не будут родными,
холодное солнце вновь станет чужим,
когда-то давно нам всем говорили,
что только с земли и тянется дым.
***
Я ищу тебя на загородных трассах,
пробегая в сутки сотни городов.
Знаю, что мне тебя искать опасно,
но реки же выходят из песчаных берегов.
***
Найти в холодной глуши
избушку, что в ветках застряла,
вылезти там, где даже гроши,
замен не дадут одеялу.
Деревья тогда, шумом своим,
ум щекотать твой не станут,
только в окне чокнутый мим
скажет тебе, что ты замкнут.
***
Сжигай холодные письма,
бросай их в жерло печи,
сжигай, как осенние листья,
как признаки бывшей любви.
Порви их своими руками,
и крылья без перьев оставь,
втопчи все в землю ногами
миром сама своим правь.
***
Я закрываю свои глаза,
я вдыхаю холодный воздух,
по стенам вьется лоза,
и в море ходить уже поздно.
***
"Любовь живет три года", -
сказал когда-то Бегбедер,
но не моя порода
любить, пока не надоел.
Как можно было "сбросить" память
и позабыть то все тепло?
Себя в углу оставить таять
и горевать, что все прошло?
***
Я боялся умереть,
пока не не встретил боль,
когда схватила сеть,
и в жизни ноль.
Читая Бродского
не спал,
рисуя лозунги
ломал
мечты для мира,
но дыркою от сыра
я стал.
***
Собери мой пазл души,
прочитай историю меж строк,
и моё дыхание в тиши
послушай, я еще не смолк.
***
Разбирая в сотый раз
каскад эмоций, склады фраз,
листая плоскости из книг,
творя себе в ночи тупик.
Ты рвешь себе не те цветы,
тебе кричат, что только ты
убьешь дракона на лету,
коня поймаешь на скаку,
а ты лишь только выдал смех
и рядом вновь твой смертный грех.
***
Меня не учили являться хорошим,
бегу я вперёд, стирая подошвы,
бегу я вперёд, сшибая прохожих,
бегу я вперёд, ведь столько похожих
и мыслей, и действий, и слез.
Зачем я родился в мире из грёз?
***
Над белым туманом с оранжевым небом
за лесом, который виден слегка,
мне очень хотелось стать самым первым,
кто вверх улетит, как стальная стрела.
Решая разбиться, порвав оперенье,
но в нужный момент обратиться в волка,
найдя для себя в серой шерсти спасенье,
уйти далеко и не зная куда.
***
Снова с головой в прорубь,
снова у порога голубь,
снова кровь в ладони,
ты это сделала. Стоит?
***
Мой мир внутри, по сути, прост:
февраль внутри, снаружи грозы,
куда-то в даль построен мост,
там тихий холод, в небе розы.
***
Не видел глаз, что были б глубже,
и не родилось сердце еще чище,
ее улыбку отражают лужи,
и смеху подражают даже крыши.
Ее походка пробуждает нежность,
а талию так хочется обнять,
она рождает всей собой беспечность,
и каждая девчонка хочет такой стать.
А я ее ночами обнимаю,
и даже если рядом ее нет,
я ночью, как собака, в небо лаю
и мысленно дарю ей весь свой свет.
***
На инеи рисунок пальцем
под белым выдохом тумана.
Она сказала тихим танцем,
о том, что плакать перестала.
Туман дыхания растаял,
и слезы блестками застыли.
Он ей кричал: 'Ты мне чужая'.
Улыбки здесь под слоем пыли.
Картины молча отвернулись,
а кухня пахнет крепким виски,
и края нет у мерзлых улиц,
на полке память пачкой дисков.
Он просто хочет к ней вернуться,
увидеть блеск знакомых глаз,
и без знакомых всем напутствий
уехать с ней, давя на газ.
***
На холодной осенней брусчатке
уставший, слабый и слепой,
с пятном тебя на всей сетчатке
иду на медленный убой.
Иду и плачу тихо-тихо,
хоть очень хочется кричать.
И утащило меня лихо
туда, где стоит замолчать.
***
Моя дорогая Зайка, моя любимая девочка,
