Александр Островский
Богатые невесты
Белесова (рассеянно). Что вы?.. Целовать… что целовать? (Подает руку.)
Цыплунов с немым восторгом целует руку Белесовой. Входит Пирамидалов и останавливается у двери.
Пирамидалов (про себя). А, вот что!..
Белесова (задумчиво и под влиянием невольной искренности). Вы удостоиваете? (Быстро оправившись.) Ах, я не знаю, что я говорю. (Встает.) Вы не обращайте внимания на мои слезы! У меня очень слабые нервы, я затем и переехала на дачу, чтобы полечиться…
Пирамидалов (про себя). Переменяют разговор!..
Входят Гневышов и Цыплунова.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Белесова, Цыплунов, Цыплунова, Гневышов, Пирамидалов.
Цыплунова. Я сбираюсь домой, Юша!
Белесова (Цыплуновой). Я провожу вас до вашей дачи; мне пришла охота погулять… (Цыплунову.) А вы меня обратно проводите…
Цыплунов (Гневышову). Честь имею кланяться…
Гневышов. Прощайте! Навещайте почаще Валентину Васильевну!.. Постарайтесь, молодой человек, чтоб она не скучала на даче!..
Белесова, Цыплунова и Цыплунов уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Гневышов и Пирамидалов.
Пирамидалов. Ваше превосходительство, Цыплунов…
Гневышов. Что Цыплунов?..
Пирамидалов. Очень уж явно ухаживает за Валентиной Васильевной…
Гневышов. Ну так что же? Вам что за дело?..
Пирамидалов. Я считал своею обязанностию доложить об этом вашему превосходительству…
Гневышов. Благодарю вас за известие! Я очень доволен, что Валентина Васильевна нравится Цыплунову…
Пирамидалов. Валентина Васильевна нравится не одному Цыплунову…
Гневышов. Ну да, конечно; но что ж из этого?..
Пирамидалов. Валентина Васильевна нравится и мне, вероятно, не менее, чем Цыплунову; но я уверяю ваше превосходительство, я даже самому себе не смел признаться в этом…
Гневышов. И прекрасно сделали…
Пирамидалов. Как же бы я смел, зная ваши отношения к Валентине Васильевне…
Гневышов. А вот Цыплунов смелее вас…
Пирамидалов. Но чего же он может надеяться?
Гневышов. Он может надеяться быть мужем Валентины, что не только не противно моим намерениям, но даже очень желательно…
Пирамидалов. Я всегда знал, что, рано ли, поздно ли, вы захотите, чтоб Валентина Васильевна имела прочное и солидное положение…
Гневышов. Да, именно прочное и солидное.
Пирамидалов. Я знал, что это должно случиться; но я думал и надеялся…
Гневышов. Что вы думали, мой любезный, и на что надеялись?..
Пирамидалов. Что Валентина Васильевна будет мне наградою за мою преданность к вашему превосходительству…
Гневышов. Вы ошибались…
Пирамидалов. Такое усердие, такое неусыпное, можно сказать, старание… я мог надеяться, что ваше превосходительство оцените.
Гневышов. Я вас ценю. Вы имеете мою протекцию, ваши услуги не пропадут даром. Я готов вам заплатить, но не такой ценой. Счастие милого существа для меня дорого. (Строго.) Ее судьбу, милостивый государь, я не могу вручить всякому…
Пирамидалов. Я умоляю, ваше превосходительство! Ваше превосходительство, не заставьте плакать и просить на коленях!..
Гневышов. Не трудитесь, мой милый, не трудитесь напрасно…
Пирамидалов. Цель моей жизни, ваше превосходительство, цель моей жизни!..
Гневышов. Цель вашей жизни: взять большое приданое и получить протекцию через жену?.. Да, нынче многие молодые люди имеют эту цель…
Пирамидалов. Но ведь я служил, не жалея себя…
Гневышов. Я вам повторяю, что вы не годитесь в мужья Валентине Васильевне. Нам нужен человек, так сказать, избранный…
Пирамидалов. Но чем же Цыплунов лучше меня?..
Гневышов. Тут и сравнения быть не может: у Цыплунова блестящая будущность, он скоро займет очень выгодное место в московском обществе, а с ним и жена, разумеется; а вы хоть и хороший, исполнительный чиновник, но вы далеко не пойдете…
Пирамидалов. С вашей протекцией…
Гневышов. Даже и с моей протекцией! Уж самая наружность ваша…
Пирамидалов. Помилуйте, ваше превосходительство, Цыплунов и одеться порядочно не умеет; а я на портных да на куаферов трачу даже более, чем мои средства позволяют…
Гневышов. Я про лицо говорю, про выражение!..
Пирамидалов. Очень почтительное, ваше превосходительство, всегда очень почтительное!..
Гневышов. Да, уж слишком даже. Вы не обижайтесь, в вас есть что-то такое, немножко лакейское. Ну, а уж тут никакие куаферы не помогут…
Пирамидалов. Очень жалею, ваше превосходительство, что не мог или не умел…
Гневышов. Нет, вы оставьте этот разговор. Я сделаю для вас все, что могу… я в долгу не останусь…
Пирамидалов. Я сегодня более не нужен вашему превосходительству?..
Гневышов. Нет, прощайте! Да, постойте! Не будете ли вы здесь завтра?
Пирамидалов. Если прикажете.
Гневышов. Побывайте! Мне самому едва ли удастся, так вы понаведайтесь о здоровье Валентины Васильевны и вообще… как идут дела с Цыплуновыми, и сообщите мне.
Пирамидалов. Слушаю, ваше превосходительство! Честь имею кланяться!
Гневышов. Прощайте!..
Пирамидалов уходит.
Золотой человек; а нельзя… лакей! Говорят, что я важен очень, повелителен… но поневоле будешь важен, когда окружают такие люди, с которыми нельзя и говорить иначе, как начальническим тоном. Заговори с ними по-человечески, так они удивятся, растеряются…
Входит Белесова.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Гневышов, Белесова.
Белесова (садясь в кресло). Ну, вы довольны мной? Я, кажется, в точности исполняю все, что вам угодно.
Гневышов. Очень доволен, Валентина, очень доволен.
Белесова. Теперь позвольте вас спросить, зачем вы завезли меня в эту глушь, зачем вы навязываете мне каких-то чудаков, которых мне видеть странно. Я не хочу их обижать, а то бы я сказала другое слово…
Гневышов. Все это делается для вашей пользы, мой друг.
Белесова. Для моей пользы? Это любопытно.
Гневышов. Наши прежние отношения продолжаться не могут.
Белесова (встает). Как?.. Что такое?.. Почему?
Гневышов. Сядьте и выслушайте меня спокойно и внимательно…
Белесова (садясь). Ну-с, я слушаю. Только, пожалуйста, не мучьте меня, говорите короче! Я устала…
Гневышов. Для того, чтоб я решился оставить вас, причины должны быть очень важные, иначе, конечно…
Белесова. Знаю! говорите, что за причины!
Гневышов. Моя жена едет в Москву!..
Белесова. Ну!
Гневышов. Она приедет завтра… она знает все!..
Белесова. Ну и пусть ее знает.
Гневышов. Она ставит непременное условие, чтоб наша связь была разорвана; в противном случае она не сойдется со мной.
Белесова. Да зачем вам сходиться?
Гневышов. Теперь это необходимо: она получила большое, громадное наследство…
Белесова. А!.. Вот что!..
Гневышов. Мои финансовые дела в большом расстройстве.
Белесова. Да, я понимаю: если вас заставили выбирать что-нибудь одно – меня или деньги, – так дело кончено, вы мной пожертвуете, вы и не задумаетесь даже.
Гневышов. Но ведь она жена…
Белесова. Ах, молчи, пожалуйста! Очень много ты беспокоился о жене, когда у нее денег не было. Ну, да что же делать! Рано или поздно, это должно было случиться… Чем скорей, тем лучше!.. (Утирая слезы.) Страстной любви нет, и слез будет не много… (С расстановкой.) Любить тебя было бы глупо, но я все-таки тебя считаю человеком порядочным и не могу предположить, чтоб ты меня бросил совершенно, обрек меня на погибель… Ты, вероятно, позаботился о моей будущности…
Гневышов. Да, конечно, можешь ли ты сомневаться!
Белесова (задумчиво). Чего я могу ждать от тебя?.. Чего?.. Ты, вероятно, предложил меня какому-нибудь своему старому другу, богатому человеку… и, конечно, разнежился при этом случае и сквозь слезы просил его любить меня и лелеять… (Утирает слезы.)
Гневышов. Ошибаешься, Валентина, ошибаешься…
Белесова. Разве хуже что-нибудь?
Гневышов. Нет, лучше! Я хочу, чтоб ты вышла замуж.
Белесова (с испугом). Замуж?!
Гневышов. Да, замуж. Я хочу, чтоб ты занимала положение в обществе, какое следует тебе по твоему рождению, по твоей красоте, по твоим способностям. Я считаю своей обязанностью возвратить тебя на ту дорогу, с которой ты по моей вине уклонилась.
Белесова. Замуж! Но что же у меня есть для того, чтоб идти замуж?
Гневышов. Все есть! Хотя я в настоящее время стеснен в деньгах, но я не забыл своей обязанности, и у меня пятнадцать тысяч готовы для вас. Моя жена… она так великодушна, что предлагает столько же, чтоб…
Белесова. Чтоб избавиться от меня?
Гневышов (строго). Чтоб устроить вашу судьбу, друг мой.
Белесова. Денег вы дадите, я знаю, – я в этом не сомневаюсь; но где ж у меня те качества, которые нужны, чтоб быть хорошей женой? Как я буду исполнять обязанности, о которых я понятия не имею? Вы как меня воспитали? Вы взяли в свой дом, и баловали, и окружали роскошью бедного ребенка, сироту. Все, что нужно для внешности, для уменья держать себя, я узнала в подробности, а что честно и бесчестно для женщины, вы от меня скрыли. Замуж!.. Замуж!.. А что такое муж, дом, семья, разве я знаю, разве вы мне сказали? Ваша глупая жена всеми силами старалась развивать во мне гордость, мотовство, суетность; и как она радовалась своим успехам, нисколько не подозревая, что она старается для вас, что она действует в пользу ваших сластолюбивых замыслов. После такого воспитания вам нетрудно было обольстить меня; вам стоило только сказать: «Хочешь ты жить в бедности или в богатстве», – и кончено… и я ваша!
Гневышов. К чему эти слова, эти упреки, мой друг!..
Белесова. Ах, как я только подумаю, что у меня будет муж!..
Гневышов. Не бойся! Для такой красавицы, как ты, муж не что иное, как покорный слуга.
Белесова. Ну, кого ж вы нашли, кто этот покорный слуга? Уж не тот ли жалкий, полусумасшедший господин, которого я видела сегодня?
Гневышов. Да, Цыплунов. Это лучший человек, какого только можно желать для вас. Вы ошибаетесь, мой друг!
Белесова. Нет, не ошибаюсь! Именно лучший-то мне и не годится. Вы не дали мне никакого понятия о нравственности, когда я была ребенком, а что было во мне хорошего от природы, вы погубили, лишь только я успела выйти из детства, и теперь торжественно вручаете меня мужу, серьезному человеку, пропитанному какими-то строгими правилами, какими-то мещанскими добродетелями.
Гневышов. Зачем придавать такое большое значение…
Белесова. Хорошо вам говорить, вы уедете с спокойной совестью, вы исполнили свою обязанность, а я останусь лицом к лицу с ним, с этим мужем. Ведь это ужас, ужас!
Гневышов. Но если вам неприятен Цыплунов, есть другой: Пирамидалов готов предложить вам свою руку.
Белесова. Фи!.. Что вы! Не оскорбляйте меня по крайней мере! (Задумывается.)
Гневышов. Нечего думать! Нечего колебаться! Года через три-четыре Цыплунов займет видное место, и, вспомните мои слова, очень многие дамы будут завидовать вашему положению.
Белесова. Но ведь надо будет с ним объясниться, надо открыть ему все. Ах, мучение!
Гневышов. Зачем, зачем? Ни-ни!
Белесова. Как же можно обманывать! Это нечестно!
Гневышов. Нет, после, после. Ваше признание может затянуть дело… Что еще скажет его мать.
Белесова. Тебе хочется только сбыть меня; а как я буду разведываться с мужем, тебе и дела нет.
Гневышов. Нет-с! Я даю вам такой совет, потому что глубоко знаю натуру человеческую. Такие люди, как Цыплунов, только на то и созданы, чтобы прощать. Разве вы не видите, его привязанность к вам собачья, вы его можете гнать от себя, обижать, как вам угодно, он все больше и больше будет любить вас.
Белесова. Ну… я подумаю. Прощайте!
Гневышов. Думать некогда. Завтра приезжает моя жена, и мы скоро отправляемся в деревню; а я хочу, чтобы все это кончилось при мне, иначе я не буду покоен. Прощайте! Завтра я не буду у вас… через день или два я привезу вам деньги. Не думайте, мой друг, не думайте!
Белесова. Не думать! да разве это в моей власти! Какую ночь я проведу! Мне кажется, я поседею к утру. Уезжайте! (Подходит к трюмо.)
Гневышов. До свидания, мой друг!
Белесова (глядя в зеркало и поправляя волосы). Вы разбили меня всю, я в эти полчаса постарела на пять лет! Прощайте! (Подает руку назад, не оборачиваясь.)
Гневышов сначала жмет ей руку, потом целует и уходит.
