Александр Нерозников
Хастлер

И вдруг эта крупная женщина затряслась, зарычала, стала выкрикивать в мой адрес матерные оскорбления, шлёпать ладонями и царапать ногтями мои плечи и спину.

В какой-то момент во влагалище пошли волнообразные сокращения. Подруга моя заорала в полный голос, замахала кулаками, целясь мне в лицо. Пришлось, естественно, немного отстраниться, но продолжать бой.

Всё тело её задрожало, как от холода, она выбросила ноги на диван и вся выгнулась дугой…

Да, нечасто такие темпераментные мне попадались!

Глава 3

Всё тихо

Только крики сторожей

Стук колотушек, сладостные вздохи

Порою нарушают тишину

Гостиницы

Рубоко Шо

– Стой! Стой! – вдруг неожиданно звонко и весело вскрикнула дамочка. – Я не такая железная, как ты! Мне перекурить надо!

– Чёрт!.. – почти зло рыкнул я, сползая.

– Что такое? – рассмеялась звонким колокольчиком, вытряхнула из пачки на столике сигарету и прикурила. – Ах-да, извини, ты ж не успел!.. – серые глаза лучились радостным сочувствием.

Это был уже совсем другой человек. Присаживаясь, я смотрел с удивлением. К таким преображениям трудно привыкнуть, к тому же не часто встречались мне так кардинально меняющиеся в течение получаса натуры. Почти как у наркоманов. Хотя, что уж там, все женщины после оргазма делаются мягче. Хотя и не настолько.

Она тоже сбросила ноги на пол (в этом купе он тёплый и стерильный) и привалилась ко мне.

– Ничего, что я такая бесстыжая? – потёрлась щекой о моё плечо. – Прости! Я схожу ополоснусь по быстрому, ты уж не скучай!

Прямо с дымящимся окурком во рту, голая, прошлёпала в другой конец помещения. Зрелище со спины, надо сказать, не для слобонервных – толстая жопа, морщавые бока, утинная походка…

Прямо перед дверью в душевую резко, со смехом обернулась, погрозила кривым пальцем:

– Ты тут не шали без меня!

Я уставился в окно на летящие мимо хижины и развалины в буйной зелени. Несчастный русский народ! Вот что в нём такое, что не даёт подняться до европейского уровня? Откуда это врождённое хамство и в то же время такая безучастная покорность такому хамству? Его обирают, над ним измываются всяческими социальными экспериментами, его дурачат на каждом шагу, а он с ухмылкой, с жалкой тупой ухмылкой почёсывает неровно остриженный затылок, дескать, эва, как приключается!

Дверь душевой отъехала, и заметно освежённая, даже помолодевшая матрона, с улыбкой кутаясь в огромное розовое полотенце, как в индийское сари, сделала мне приглашающий жест:

– Иди, ополоснись! Веселей станет! Полотенца в шкафчике! – подойдя к столику, снова закурила и присела рядом. Шутливо толкнула в плечо. – Иди-иди! Нам ещё долго ехать! Успеешь кончить!

Я со вздохом поднялся, что делать – работа! Через силу улыбнулся и нырнул в тесноватую, конечно, душевую. Отделанную, разумеется, шикарно белым пластиком и блестящим никелем.

Я не люблю купаться в этой мёртвой хлорированной воде, но – желание клиентки!.. Вернулся отчасти освежённый, тоже в полотенце, только голубом. Прикрывая за собой дверь, удивился темноте в купе – окно полностью закрыто, лишь крохотный фонарик на стене в изголовье разбрасывал розоватый круг света. Тихо мурлыкала музыка, но не Моцарт или Вивальди, которыми любят похвалиться дамочки средней руки, а слащавый "моден токен", динозавры прошлого.

Моя временная хозяйка лежала на спине с бокалом у щеки, моё явление (почти как знаменитое божественное!) пробудило в ней кое-что.

– Ну что, повторим?

На этот раз ей захотелось испробовать разнообразные позы. Но уже на третьей, когда я входил сзади, у меня подступило. Эта клокочущая магма стала подниматься из глубин. Дамочка каким-то образом уловила это. И вскрикнула, шустро разворачиваясь:

– Стоп-стоп! Один момент! – и вцепляясь в моё орудие обеими руками.

Сдерживаться уже не было сил. Семя, как из брандспойта, брызнуло ей в лицо и на грудь. Я перестал дышать, ожидая реакции. И она последовала, но совсем другая – женщина счастливо рассмеялась, втирая этот густой кисель, как крем. Измазалась вся в эту липкую субстанцию, пока я приходил в себя, опрокинувшись на спину. Некоторые из провинциальных барышень убеждены, что такая процедура спасает кожу от старения, ну-ну!

Но она не долго дала мне расслабляться, прилегла рядом и весьма умело восстановила эрекцию. После небольшого моего усилия её затрясло снова. Однако она не стала прерывать скачку, лишь немного замедлила темп, сидя на мне верхом. Эта позиция, если честно, мне нравится больше всего – лежи себе, размышляй, мечтай, как будешь тратить заработанное!

После седьмого её катарсиса и третьего моего, она вроде как и успокоилась. Допив вино и лениво докурив, сонно прошамкала: