Александр Некрич
1941. 22 июня
План «Барбаросса»
Воздушные бомбардировки Англии и начавшаяся подготовка к вторжению на Британские острова не мешали гитлеровскому военно-политическому руководству обсуждать возможности нападения на Советский Союз.
С конца мая и по конец июля 1940 г. в высших немецких военных кругах происходил оживленный обмен мнениями о том, когда и какими средствами начать войну против Советского Союза. В этих обсуждениях принимали участие руководители верховного командования вооруженных сил и командующие основными видами вооруженных сил: сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил. План войны против СССР не вызывал ни у кого принципиальных возражений. Немецкие милитаристы давно мечтали об уничтожении социалистического государства. Теперь Германия была в зените своей военной славы. Момент, казалось, был наиболее подходящим. Имелись и соображения более практического свойства. Командование военно-морских сил крайне неохотно соглашалось на операцию по вторжению в Англию, отдавая себе отчет в том, что флот не в состоянии обеспечить высадку крупных десантов на английском побережье и что сама эта операция может повести к полной гибели немецкого военно-морского флота. Поэтому военно-морское командование в лице адмирала Редера было готово поддержать любую операцию, которая не поставила бы под смертельную угрозу немецкий военный флот. В совещаниях и обсуждениях планов вторжения в Англию и предварительных выкладок нового плана нападения на СССР прошли два месяца.
3 июля 1940 г. Гальдер записал в своем дневнике: «На первом плане стоят английская проблема, которую следует разрабатывать отдельно, и восточная проблема. Основным содержанием последней является: как нанести решительный удар России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе»[20].
13 июля 1940 г. на совещании в Бергхофе Гитлер несколько раз подчеркивал, что «Англия все еще надеется на Советский Союз и поэтому не капитулирует». Он полагает, что Англию придется принудить к миру силой. Однако Гитлер несколько неохотно идет на это. Причина: «Если мы разгромим Англию в военном отношении, то вся Британская империя распадется. Однако Германия ничего от этого не выиграет. Разгром Англии будет достигнут ценой немецкой крови, а пожинать плоды будут Япония, Америка и другие»[21]. Думал ли он так на самом деле или искал аргументы для объяснения предстоящего отказа от вторжения в Англию, сказать трудно. Однако в середине июля группа оперативных работников немецкого генерального штаба начала разрабатывать план ведения войны против Советского Союза.
По приказу верховного командования была усилена разведывательная работа против СССР. Об этом имеется глухое упоминание в дневнике Гальдера в записи от 18 июля 1940 г.: «Кестринг (немецкий военный атташе в Москве. – А. Н.) выполнил данное ему задание в отношении России»[22].
22 июля состоялось новое совещание в ставке верховного командования германских вооруженных сил. Позиция Гитлера неясна.
С одной стороны, он настаивает на том, что «подготовка вторжения должна проводиться как можно скорее», с другой – центральной темой его выступлений все чаще становится Советский Союз.
«Англия стремится, очевидно, с помощью России вызвать беспорядки на Балканах с целью отнять у нас источники горючего и парализовать этим нашу авиацию… Русская проблема будет разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции»[23]. И генералы докладывают этот план. Какой контраст между лживыми утверждениями Кейтеля и Йодля на Нюрнбергском процессе, будто они выступали против нападения на СССР и будто планирование его началось лишь к осени 1940 г., и теми сведениями, которые нам известны из служебного дневника Гальдера!
На совещании высшего командного состава с участием Гитлера главнокомандующий сухопутными войсками Браухич доложил уже практические выкладки генштабистов по поводу войны с Советским Союзом. Мнение верховного командования сухопутных войск было необычайно оптимистичным. Германии потребуется всего 4–6 недель и не более 100 дивизий, чтобы разгромить те 50–70 русских дивизий, которые являются боеспособными, заявил Браухич.
В записи Гальдера о совещании 22 июля называются и основные цели наступления, а именно: «Разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов русской авиации. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить важнейшие центры России». На этом же совещании называются и ближайшие политические цели, предусматривающие расчленение Советского Союза. В записи говорится о создании «Украинского государства», союза прибалтийских государств, называется Белоруссия.
Главнокомандующий германскими сухопутными силами Браухич полагал, что войну против СССР можно будет начать уже в 1940 г. На протяжении июля мнение о возможности немедленного нападения на Советский Союз получило довольно широкое распространение в высших немецких военных кругах.
Заместитель начальника штаба оперативного руководства верховного командования Йодль на специальном совещании ведущих сотрудников отдела «L» заявил: «Гитлер решил в возможно ближайший срок, что означает в мае 1941 г., неожиданным ударом по Советской России „раз и навсегда“ избавить мир от угрозы большевизма»[24]. Планирование операции должно быть начато немедленно. Такое изменение планов было слишком неожиданным для сотрудников оперативного отдела, занятых разработкой операции против Англии, и Варлимонт даже переспросил Йодля, не ослышался ли он. Посыпались вопросы: как же война против Англии? Разве с СССР не поддерживаются хорошие отношения? И не приведет ли все это к войне на два фронта? Ответ был краток, но выразителен: «Господа, это не предмет для дискуссии, а решение фюрера»[25].
Один из аргументов военного характера, приведенных Йодлем, заключался в том, что Германия при нынешнем состоянии ее вооруженных сил (морских средств) не в состоянии сокрушить Англию. Разгром Советского Союза лишит Англию последней надежды, и она капитулирует. Йодль привел и другой аргумент: после победы над Англией настроение народа было бы таково, что вряд ли окажется возможным затеять новую войну – войну против Советского Союза.
26 июля Гальдер записал в дневнике: «Кинцель (начальник отдела изучения армий Востока. – А. Н.) и 4-й обер-квартирмейстер: доклад об основных данных о противнике при операции против России. Из этого явствует, что наиболее выгодным решением является наступление на Москву (сохраняя примыкание к Балтийскому морю), после чего обход с севера русской группировки, находящейся на Украине и на Черноморском побережье, которая вынуждена будет вести бой с перевернутым фронтом»[26].
Война против СССР была фактически уже решена, заявление об этом было сделано Гитлером на совещании в Бергхофе 31 июля 1940 г. На этом совещании Гитлер связывает воедино вопрос о победе над Англией и обо всем дальнейшем ходе войны с проблемой отношений между Англией и Советским Союзом. Больше всего он боится союза между двумя этими государствами. Для того чтобы победить Англию, необходимо разгромить Советский Союз. «Если Россия будет разбита, у Англии будет отнята последняя надежда, – заявляет Гитлер в Бергхофе, – тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия». Но дело не только в Англии. Разгром Советского Союза, утверждает Гитлер, окажет и решающее воздействие на позицию Соединенных Штатов Америки: «Если надежда на Россию исчезнет, то Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии».
Таким образом, Гитлером все время владеет страх перед возможностью создания антигерманской коалиции Англии, Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. Чтобы не допустить этого, необходимо прежде всего вывести из строя наиболее важного ее потенциального участника – Советский Союз. Таковы главные причины, по которым Германия должна напасть на СССР. «Вывод: на основании этого рассуждения Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 г.»[27]. И Гальдер подчеркивает в своем дневнике эти слова жирной чертой…
Остальные операции немецких вооруженных сил отныне отодвигались на второй план, хотя некоторые из них еще имели самостоятельное значение.
Летом 1940 г. верховное командование германских вооруженных сил развернуло широкую деятельность по подготовке войск, предназначенных для войны против СССР. 180 дивизий намеревалось теперь выставить немецкое командование. Для переброски этих дивизий на восток улучшалась железнодорожная сеть. В Польше ремонтировались старые дороги и прокладывались новые, строились военные сооружения, устанавливались линии связи. Сооружались и лагери для военнопленных…
Еще в разгар предварительных обсуждений планов операций против СССР началась переброска немецких дивизий в Польшу.
Для ведения войны против СССР немецкое командование формировало 74 новые дивизии, из них 10 танковых и 8 моторизованных[28].
Офицеры различных рангов проходили зимой 1940/41 г. и весной 1941 г. специальную подготовку, во время которой изучался опыт прошедших кампаний. Но опыт этот воспринимался далеко не критически. Мысль о превосходстве немецкого оружия преобладала над всем остальным. Немецкий генералитет тщательно изучал сообщения и воспоминания о походе Наполеона в Россию. Все сведения о Красной Армии, обороноспособности СССР, о настроениях населения различных частей Советского Союза собирались и обобщались.
Известный американский журналист Морис Хиндус рассказывает: «Нацисты всегда собирали информацию от любого, кто имел хоть какой-нибудь личный контакт со страной или народом… Тема, которой они всегда интересовались, была мораль народа и будет или нет восстание в случае войны». Хиндус далее пишет об огромном потоке информации о Советском Союзе, который направлялся в гитлеровскую Германию. Нацисты использовали информацию, которую они «собирали от ничего не подозревавших лиц, посещавших Советский Союз, особенно от американских корреспондентов»[29]. Ни одно сколько-нибудь важное событие в жизни Советского Союза не проходило мимо внимания гитлеровцев.
Однако оценка данных разведки не всегда была верной. Это видно из дневника Хальдера. Более или менее правильно даны оценка преобразования институтов военных комиссаров (укрепление единоначалия), характеристика новых типов советского истребителя и бомбардировщика дальнего действия; вместе с тем в дневнике Хальдера отражено неправильное представление немецкого верховного командования о боевых качествах Красной Армии. Недооценка Красной Армии была характерна для взглядов военных кругов капиталистических государств, в том числе и немецкого генералитета. Военный атташе в Москве генерал Кестринг предполагал, что для завершения подготовки к войне Красной Армии понадобится 4 года[30]. Помощник Кестринга Кребс шел дальше своего шефа, утверждая, что «России потребуется 20 лет, пока она достигнет прежней высоты»[31].
Подготовка к нападению на СССР развертывалась полным ходом. Особенностями этой подготовки, по словам известного советского военного историка Д. М. Проэктора, были: «отсутствие какого-либо критического восприятия своего предшествующего опыта; – непомерное самовосхваление; ложные понятия: „превосходство командования“, „превосходство немецкого солдата“ как бы материализуются и считаются дополнительным фактором, обеспечивающим победу; – подготовка в оперативных масштабах велась планомерно, тщательно и всесторонне; аккуратность, продуманность и неторопливость этой размеренной и „научной“ подготовки лишний раз показывает, что германские милитаристы не боялись нападения ни с чьей стороны и что тезис некоторых буржуазных историков о необходимости „превентивной войны“ Германии против Советского Союза – блеф»[32].
На следующий день после совещания в Бергхофе, 1 августа 1940 г., генерал Э. Маркс доложил начальнику генерального штаба сухопутных сил Гальдеру вариант плана операции против СССР. План предусматривал создание двух крупных группировок немецкой армии – против Киева и против Москвы. После ознакомления с планом Гальдер подчеркнул, что главный удар должен быть нацелен на Москву.
14 августа Геринг дал указание начальнику отдела экономики и вооружений верховного командования генералу Томасу исходить в военно-экономической подготовке из того, что поставки Советскому Союзу должны быть прекращены к весне 1941 г.
26 августа еще две немецкие дивизии, одна из них моторизованная, были переброшены в Польшу. Военному атташе в Москве генералу Кестрингу было поручено уведомить Советское правительство, что речь идет о замене старших возрастов. Спустя 10 дней Йодль издал директиву о необходимости строгого соблюдения маскировки при переброске войск к границам Советского Союза. В директиве подчеркивалось: «Эти перегруппировки не должны создавать впечатления у России, что мы готовим наступление на востоке»[33].
К декабрю 1940 г. выработка плана нападения на Советский Союз была закончена. В основу его был положен принцип молниеносной войны.
Мнение Гитлера о возможности разбить Советский Союз в молниеносной войне разделялось, поддерживалось и обосновывалось верховным германским командованием, всем генералитетом. Поэтому план нападения на СССР, первоначальная идея которого исходила от Гитлера, что было естественно в условиях тоталитарного режима, на самом деле являлся плодом намерений и размышлений не только главы «третьей империи», но и высших нацистских руководителей и немецких генералов.
5 декабря на совещании у Гитлера верховное командование сухопутных сил (Браухич, Гальдер) доложило план нападения на СССР, закодированный как план «Отто». Решение гласило: «Начать полным ходом подготовку в соответствии с основами предложенного нами плана. Ориентировочный срок начала операций – конец мая» (1941 г.). В связи с этим план вторжения в Англию («Морской лев») консервировался, операции в Ливии отменялись. Но верховное командование еще не отказалось от вторжения в Испанию (план «Феликс»), которое намечалось осуществить в течение ближайшего месяца, и вторжения в Грецию (план «Марита»), которое было назначено на начало марта 1941 г. Вскоре, однако, необходимость концентрировать все силы и средства для нападения на СССР заставила верховное командование отложить другие планы агрессии, за исключением плана «Марита».
18 декабря Гитлер подписал разработанную генералами директиву № 21 о нападении на СССР. В директиве указывалось: «Германские вооруженные силы должны быть подготовлены к тому, чтобы сокрушить Советскую Россию в быстротечной кампании („операция Барбаросса“)»[34].
Перед немецко-фашистскими армиями была поставлена цель: действуя на двух главных направлениях – севернее и южнее Припяти, разбить и уничтожить основные силы Красной Армии, сосредоточенные на западе, выйти на севере к Москве и овладеть ею, а на юге овладеть Украиной. Немецкие армии в итоге кампании должны были выйти на рубеж Архангельск – Волга. Тем самым и предполагалось осуществить вековую мечту германских милитаристов: «поход на восток» и захват территорий «до Урала». Германские фашисты предполагали, что основные промышленные центры на востоке СССР после реализации плана «Барбаросса» станут доступны для действий немецкой бомбардировочной авиации. Что касается азиатской части СССР, то здесь Германия рассчитывала на выступление своего союзника – Японии.
Более детально задачи германских армий в войне против СССР были определены директивой верховного командования германских сухопутных сил «О стратегическом развертывании сил», изданной 31 января 1941 г.
В декабре 1940 г. началась переброска немецких войск в Румынию с целью поставить под контроль румынские нефтяные источники, а в феврале 1941 г. началось сосредоточение немецких армий в Польше. Наибольшей напряженности эти мероприятия достигли после захвата Греции и Югославии в апреле – мае 1941 г. Теперь государства фашистской «оси» установили свое полное господство на Балканах. Операция «Барбаросса», намеченная первоначально на середину мая, была перенесена в связи с войной против Югославии и Греции. 30 апреля 1941 г. был назначен новый срок нападения на СССР – 22 июня. 17 июня эта дата была окончательно подтверждена Гитлером.
В районе Растенбурга, в Восточной Пруссии, обосновалась ставка Гитлера. Здесь в «Волчьем логове» (так удивительно метко, хотя и случайно, было закодировано название ставки) расположился Гитлер.
Военно-экономическая подготовка
Военно-экономическая подготовка Германии к нападению на СССР прошла несколько этапов: в ходе первого этапа (1933–1939 гг.) было осуществлено общее перевооружение гитлеровской Германии, создана современная армия, расширена промышленная и продовольственно-сырьевая база, заняты исходные рубежи и установлены плацдармы для ведения агрессивной войны; на втором этапе (1939–1940 гг.) Германия, разгромив Польшу и западноевропейские государства, практически испытала боеспособность своих вооруженных сил и обеспечила свой тыл для ведения войны против СССР; на третьем этапе (с лета 1940 г. до лета 1941 г.) основная задача военно-экономической подготовки заключалась в мобилизации и использовании ресурсов захваченных стран для нужд немецкой военной экономики, придании самой экономике большей эффективности.
В это время Германия завершила подготовку театра военных действий, проводила мобилизацию военных и экономических ресурсов не только в самой Германии, но и по всей континентальной Европе, осуществляла необходимые военно-политические и дипломатические мероприятия для создания наиболее благоприятных политических и стратегических условий ведения войны против Советского Союза.
К середине 1941 г. Германия установила господство над обширной территорией от Нарева до Бискайского залива и от устья Дуная до Ла-Манша. Начиная с 1938 г., когда немецкие фашисты осуществили аншлюс, т. е. захватили Австрию, под иго немецких и итальянских захватчиков попали народы Чехословакии, Албании, Польши, Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Франции, Югославии, Греции.
Гитлер перекроил карту Европы. После раздела Чехословакии на чешских землях был создан «протекторат Богемии и Моравии», а Словакия была по указанию из Берлина провозглашена «независимой». Чехословацкая Судетская область и ряд приграничных районов были включены в состав рейха. Расчленению подверглась после поражения и Польша. От нее были отторгнуты и присоединены к рейху значительные территории, в том числе Гданьск (Данциг) и польское Поморье, Познанщина, Верхняя Силезия. Из остальных польских земель Германия создала так называемое генерал-губернаторство с центром в Кракове. Территория фашистского рейха была расширена далее путем аннексии французских провинций Эльзаса и Лотарингии, бельгийских департаментов Эйпен и Мальмеди и кантона Сент-Вита. Целиком был включен в состав Германии Люксембург и некоторые районы Югославии.
Союзники Германии получили свою долю добычи: Италия присоединила к себе путем личной унии захваченную ею в апреле 1939 г. Албанию, значительную часть принадлежавшего Югославии Далматинского побережья с прилегающими островами и г. Котор на Черногорском побережье; Венгрия получила Закарпатскую Украину, Южную Словакию, югославскую Западную Воеводину. Болгария захватила югославские и греческие части Македонии, а также Западную Фракию. В Хорватии, Сербии и Черногории были образованы вассальные марионеточные государства. Угодное оккупантам правительство было посажено в Греции.
Франция была разделена на две зоны – оккупированную и неоккупированную. Неоккупированной зоной управляло правительство коллаборационистов во главе с маршалом Петэном, покорно выполнявшее все распоряжения Берлина. Под оккупацией или под контролем Германии находились также Бельгия, Голландия, Дания и Норвегия.
Гитлеровская Германия контролировала значительную часть Европы. Собственно Германия занимала территорию 900 тыс. кв. км с населением до 117 млн человек.
Уже после захвата Чехословакии военно-промышленная база Германии по производству стрелково-артиллерийского вооружения и боеприпасов расширилась почти на 1/4 а по производству самолетов, танков и тягачей – приблизительно на 1/5 часть[35].
Экономические последствия побед Германии на западе и в Юго-Восточной Европе не могли быть предусмотрены даже самыми смелыми расчетами руководства германской военной экономики. В руки Германии попала высокоразвитая промышленность европейских стран, таких как Франция, Бельгия, Голландия, Люксембург. Это позволило Германии использовать значительную часть своей промышленности для производства товаров широкого потребления и поддерживать довольно высокий уровень жизни подданных третьей империи.
Германия вывозила из оккупированных стран значительную часть сырья и готовой продукции. Так, из Франции вывозилось 29 % произведенного здесь угля, 80 % запасов нефти и топлива, 74 % железной руды, 51 % стали, проката и чугуна, 75 % меди, 64 % никеля, 76 % платины, 40 % бокситов, 75 % алюминия и т. п. Из готовой продукции французской промышленности Германия забирала 70 % автомобилей, 45 % радио- и электрооборудования, 75 % строительных материалов, 79 % судов, 90 % продукции авиационной промышленности, использовала 22 % электроэнергии[36].
Германские банки при помощи оккупационных властей заставляли предпринимателей и банки других стран продавать им по низким ценам акции и, таким образом, становились фактическими владельцами предприятий. Например, югославские рудники бора прибрал к рукам посредством жульнических операций «Прейсише штатс-банк».
Немецкие монополии устанавливали свой контроль и под видом смешанных обществ. Решающий голос там имели немецкие акционеры. Так, известный немецкий концерн «ИГ Фарбениндустри» стал обладателем 51 % акций французской компании «Франколор». Лотарингская стальная индустрия была поделена между пятью немецкими концернами: «Герман Геринг-верке», Клёкнера, Рехлинга, Флика и Штумма[37].
Ведущие немецкие банки «Дейче банк», «Дрезднер банк» непосредственно или через подчиненные им банки установили контроль над значительной частью экономики Чехословакии.
Богатая добыча досталась концерну «Герман Герингверке», который захватил: в Австрии – металлургический концерн «Альпине Монтангезельшафт», в Чехословакии – заводы вооружения «Шкода» в Брно, в Польше – всю силезскую тяжелую промышленность, в Румынии он установил контроль над заводами Речица, производившими 4/5 стали в стране, во Франции – над железной рудой в Лотарингии и над многими другими промышленными предприятиями в европейских странах.
Резко улучшилось положение с сырьем. Напомним, что перед началом войны Германия имела всего лишь семь видов стратегического сырья из необходимых для военного производства 30 видов. Запасы сырья были недостаточны для ведения долговременной войны. Теперь в руки Германии, кроме значительного количества сырья, захваченного в оккупированных странах, попали и источники этого сырья. Расход имевшегося у Германии стратегического сырья оказался ввиду краткосрочности военных кампаний меньше ожидаемого. Германия получила большие запасы продовольствия и жидкого топлива. Фашистская империя вывозила олово и цинк из Югославии, бокситы – из Венгрии, Югославии и Норвегии, сурьму – из Югославии, серу и пириты – из Италии и Норвегии, ртуть – из Испании, лес – из Польши, скандинавских государств, Юго-Восточной Европы, нефть – из Румынии.
Только в западноевропейских странах захваченные гитлеровской Германией запасы сырья (от начала войны до 1941 г.) составляли: цветных металлов – 365,4 тыс. т, чугуна – 272 тыс. т, железного лома – 1860 тыс. т, каучука и изделий из него – 12,2 тыс. т, химических продуктов – 164 тыс. т, не считая огромных запасов кожевенного, текстильного сырья и готовых изделий[38].
По-прежнему германская экономика ощущала нехватку меди и каучука.
Захват Польши, а затем победы на западе позволили гитлеровскому руководству получить даровую рабочую силу. Сначала это были военнопленные, направлявшиеся на работу в сельское хозяйство и промышленность Германии, а затем иностранные рабочие, сотни тысяч которых были угнаны на рабский труд в Германию. Только в сельском хозяйстве Германии было использовано свыше 1 млн человек, главным образом польских военнопленных. Таким образом высвобождалось значительное число немцев, в которых так нуждалась германская армия.
Германия усилилась благодаря секвестрам государственной и частной собственности в оккупированных странах. Так, Германия конфисковала всю собственность Польши. Оккупированные страны подвергались беспощадной финансовой эксплуатации. Только в виде платежей, штрафов и т. п. Германия получала 60 млрд марок. Значительные выгоды приносила Германии клиринговая система, позволявшая ей, искусственно меняя соотношения между курсом рейхсмарки и местных валют, поставить всю внешнюю торговлю оккупированных и зависимых стран под немецкий контроль.
Цель всех военно-экономических мероприятий Германии в порабощенной Европе, т. е. цель «нового порядка», провозглашенного Гитлером, заключалась в том, чтобы поставить всю экономику Европы на обслуживание нужд великогерманской империи. Поскольку немцы были провозглашены «нацией господ», то все остальные народы были отныне призваны служить новоявленным господам. Кроме установления многосторонней клиринговой системы, планировалось и частично было осуществлено превращение захваченных стран в аграрно-сырьевые придатки рейха. Промышленное производство сохранялось там, поскольку это было необходимо для ведения войны и главным образом на военное время.
Для наилучшей эксплуатации богатств захваченных стран были созданы специальные военно-экономические органы. При верховном командовании вооруженных сил имелось управление военной экономики и промышленности. Как только германские войска оккупировали какую-нибудь страну, там немедленно создавался военно-экономический орган в виде штаба, инспекции или комендатуры. Эти учреждения осуществляли полный контроль над экономикой оккупированной страны. 27 апреля 1940 г. был создан военно-экономический штаб «Норвегия», спустя месяц – подобный штаб «Дания», в июне того же года – военно-промышленные инспекции «Голландия» и «Бельгия». Во Франции военно-экономическому штабу под таким же названием были подчинены четыре инспекции[39]. Уже к концу 1940 г. «хозяйственное пространство» Германии составляло 4 млн кв. км с населением в 333 млн человек.
Готовясь к нападению на СССР, германское правительство приняло ряд мер для военно-экономической подготовки. Опираясь на коллаборационистские круги оккупированных и подчиненных стран, гитлеровская Германия с помощью карательных мер и угрозы голодом заставила работать на себя значительную часть промышленности этих стран.
В августе 1940 г. началось систематическое использование экономики оккупированных или подчиненных стран для нужд германского хозяйства, в первую очередь военного. В предвидении нападения на Советский Союз германские военно-планирующие органы заблаговременно распределили заказы в промышленности оккупированных стран. Только в одной Бельгии нужды германских вооруженных сил обслуживала половина рабочих и служащих, или более 900 тыс. человек. К концу 1940 г. немецкие оккупанты добились восстановления работы польской промышленности до 2/3 ее производственной мощности[40].
18 октября 1940 г. был издан декрет о втором четырехлетнем плане. Суть плана состояла в проведении полной милитаризации Германии, укреплении ее сырьевой базы и дальнейшем росте военной промышленности. Дело заключалось в том, что в связи с легкими победами на западе в Германии на первых порах начали свертывать некоторые отрасли промышленности, например производство боеприпасов, и до конца 1940 г. уровень производства продолжал снижаться. Цель новой «четырехлетки» заключалась в том, чтобы резко увеличить объем военного производства. Для реализации поставленных задач в интересах крупного финансового капитала законодательным путем было закрыто множество мелких предприятий, а их оборудование и рабочая сила были переданы крупным монополиям. Экономические показатели Германии по основным видам производства в конце 1940 – начале 1941 г. стали возрастать.
Германия захватила в оккупированных странах сталелитейную промышленность, которая к лету 1941 г. выплавляла 16 млн т стали. Таким образом, вместе с промышленностью самой Германии ежегодная выплавка стали, которую имели в своем распоряжении гитлеровцы, достигла 43 млн. т[41].
