Александр Михайлович Кротов
О ностальгии
– Ты спрашивала у меня, ненавижу ли я наших клиентов? – вспомнил Юра. – Да, ненавижу. И бизнес я этот открыл ради Майи, чтобы она была счастлива. А она всё в итоге бросила и сейчас ринулась на более крупные проекты. Завод по переработке вторсырья в гранулят, из которого потом можно делать всякую фигню. Коврики, тапочки. И гипермаркет на окраине города строит. Ещё у неё загнивает интернет-магазин. Короче, всё её. Мне это было не нужно. Я простой парень, у которого просто появились деньги. Я бы жил спокойно, не отсвечивая, без стриплойнов и рибаев. Может, пил бы не дешёвое пойло, это да. Заказывал бы пиццу по телефону, покупал бы не китайское барахло. И машина у меня хорошая, но не та, что стоит тридцать миллионов, совсем нет. Мне не нужно было попадать в этот мир. Мир рибаев и стриплойнов. Меня от него воротит. А деваться некуда, мне даже нравится здесь, я этот бизнес больше не отдам Майе. Но в остальном пусть делает, что хочет. Ради неё я попал сюда, где мне не комфортно. В мир траты больших денег. Копить было интереснее, чем крупномасштабно тратить. Но ради неё я буду это делать.
– Если вы готовы на многое ради неё, то почему вы на ней не женитесь?
– Хороший вопрос! – сказал Юра и налил себе ром. – Вопрос хороший, потому что я не знаю на него ответа. В прошлой жизни я ей уже сделал предложение, но мы долго копили, потом она ушла…
– Майя ушла от вас? – не поняла Света.
– Нет, – как-то невнятно ответил Юра. – Просто у меня была прошлая жизнь. Более весёлая.
– Расскажите?
– Давай уже на «ты», Света, – Юра выпил. – Расскажу обязательно, когда мы вместе будем всё понимать. Сейчас мы на разных гранях реальности. Вот смотри, ты управляющая, но власти в своих руках не чувствуешь. Думаю, тебе много хочется здесь поменять, но тебе мешают наставления Майи, о которых она сейчас и не помнит, у неё гранулят в голове.
– Да, вы правы, я бы изменила некоторые вещи, – приободрилась Света.
– У тебя есть потенциал, и я даю тебе власть изменить это место. Чтобы эти кислые дяди-рибаи и тёти-стриплойны также жевали свои куски, но с более довольными рожами. Я думаю, ты сможешь раскрутить это заведение, я дам тебе денег. Много. Сделай тут реконструкцию, ребрендинг, аутосоринг и чё там ещё бывает из непонятных слов.
– На самом деле, у меня есть мысли, которые не совсем подходят под формат «Версаля», – захотела высказаться Светлана.
Но Манин прервал её.
– Я знал твою сестру, – сказал Юра. – Мы даже встречались. Но я не был козлом, просто я был не тот, кто ей нужен. Я плохо умел слушать. Мы расстались быстро. У нас ничего такого не было. Она уехала домой, с тёткой она не очень тут ладила. Потом, через какое-то время, не помню сколько, то ли полгода, то ли год, я ей позвонил. И какая-то женщина сказала, что Ася умерла. Я бросил трубку…
– Да, это была бабушка, – грустно сказала Света. – У Аси не было друзей. На её похороны пришли только близкие родственники и две соседки. Даже тётка не приехала. После смерти Аси, бабушка забрала её телефон себе. Мы долго потом обсуждали ваш звонок. Через день решили позвонить, узнать, кто её спрашивал. Но не дозвонились. Потом позвонили ещё, и снова не получилось. Я звонила. Мне просто хотелось узнать, с кем и как она провела последние дни жизни в этом городе. Представляете, а если бы дозвонилась до вас?
– Мы перешли на «ты», – напомнил Юра, сделав коктейль из рома, колы и льда, и протянул стакан Свете.
– Да, если бы я тебе позвонила, что бы ты сказал? Что любил её? – Света сделала несколько глотков коктейля.
С барной стойки на них уже не таращились: пришли новые клиенты, чтобы спрятаться от непогоды, и все сотрудники были заняты работой.
– Когда я позвонил твоей бабушке и узнал, что Ася умерла я… расстроился. Меня как-то это тронуло, и я даже не знал, почему меня это так задело, ведь я не полюбил Асю. В тот же день я напился и уснул под мостом. Меня обокрали, вытащили из кармана деньги и телефон, и я потерял навсегда связь с прошлым, с Асей.
– Люблю больше чистый ром, – сказала Света, быстро осушив стакан.
Они выпили ещё, поели принесённую еду, забыв угадать, где был стриплойн, а где рибай. Они поговорили про Асю, про своё прошлое, про жизнь без мечты. Их беседа приняла очень душевный характер, и они не заметили, как обычно пустое заведение наполнилось людьми. Пьяный Юра посчитал это хорошим знаком, поэтому вернул русло разговора на тему самовольного управления заведением Светланой. Тогда охмелевшая девушка повела его в подсобку показать помещение, где хранились столы и стулья из закрытого на сезон летнего кафе, а также другой инвентарь. Помещение было большим, и Света предлагала сделать здесь пивной бар, который параллельно соседствовал бы с «Версалем». Юре идея понравилась.
Вскоре он жадно впился в её губы поцелуем, попутно задирая юбку со стройных, упругих бёдер. Ночевали они дома у Светы. Один раз ненадолго позвонила Майя, консультировалась по каким-то рабочим вопросам. Юра со всем согласился и быстро вернулся в объятия Светланы.
ГЛАВА 7
Несколько месяцев Юрий вёл двойную жизнь. Ему всё нравилось в Светлане, но его сердце категорически отказывалось отпускать Майю. Она начала его в буквальном смысле обожать. Несмотря на то, что она тратила много сил на свои проекты, девушка всё своё недолгое свободное время всячески пыталась угодить своему сожителю, который всегда был рад её вниманию, если дело не касалось денег, и Майя, как нарочно, деньги просить перестала, умеренно расходуя тот баланс, что у неё был.
Светлана же наоборот, из робкого подчинённого превратилась в бойкого начальника. И в отношениях, и в бизнесе. Она превратила ресторан «Версаль» в одно из самых модных заведений города, сделав небольшой ремонт и улучшив атмосферу живой музыкой. Пивной бар тоже процветал и никак не мешал соседям.
Ещё Светлана периодически требовала закончить отношения Юрия с Майей, но сама не хотела портить дружбу со знакомым человеком, который дал ей работу. Поэтому после жарких споров она всегда соглашалась с тем, что сейчас действительно не время оставлять Майю без всего. Без личной жизни и её мечты вести большой бизнес. Однако деньги Юры подходили к концу и успешная деятельность «Версаля» никак не могла поправить ситуацию.
Закончилась зима, наступила ранняя весна. Весна, ещё совсем не похожая на весну. Юра пропадал в ресторане, а Майя была целиком погружена в работу по оформлению уже почти готового гипермаркета. Госорганы всё также продолжали донимать Юрия, дело близилось к суду. Даже улыбка Светы уже не грела Манина, впрочем, не спасал и коньяк с вискарём.
– Плохие времена пришли, а я и не заметил, – сказал Юра, обнимая Свету.
Они сидели на диване на втором этаже «Версаля» и смотрели в окно, где бушевала мартовская метель. Юра пил коньяк, а Света зелёный чай.
– Тяжело, наверное, с двумя женщинами, – ехидно заметила Светлана.
– Да нет, не тяжело, – сказал Юра.
Девушка резко отпрянула от него.
– Оставайся тогда с Майей, раз тебя всё устраивает! – вспылила она.
– Подожди, – одним жестом успокоил Юра любовницу. – Тут дело в другом. Надо довести начатое до конца, это важно, ты же знаешь.
– Ну, ты же уже закрыл интернет-магазин. Что же ещё надо? Растратить всё на гипермаркет, завод? Или она так и не оставила идею о свадебном салоне?
– У меня суд намечается. Пришлось заранее кое-что намудрить. Да и сразу я всё не заметил, но это и на руку. Магазин и ресторан мои, по праву. А вот гипермаркет почти целиком её. Впрочем, на заводе я тоже не единственный учредитель. И там дела идут не очень. Надо бы открыть гипермаркет, потом его разделить. И тогда мы останемся вдвоём. Не будет никого третьего.
– Быстро ты промотал свои миллионы.
– Не я один. Но мне кажется, что Майя на верном пути, у меня чуйка. Да и любит она меня. Чувствую. Виноват я перед ней. Планы об открытии свадебного салона мы отложили на потом…
– Хватит! – вскочила с дивана Света. – Планы у них. А я игрушка, средство от скуки. Любишь её, так и будь с ней. Подумай!
Девушка спустилась по лестнице на первый этаж, а Юра хотел крикнуть ей вслед, что не любит Майю, но осёкся. Он привык врать, и не всегда мог признаться самому себе в этом. Майю он всё-таки любил, но тогда он совершенно не понимал, зачем же ему Света. Хотя, красноволосая девушка ему тоже нравилась.
Управляющая рестораном тем временем добежала до барной стойки, чтобы разогнать официанток. В этот самый момент в ресторан вошла Майя. Она не появлялась здесь с конца лета прошлого года и её очень удивили изменения, произошедшие с некогда её детищем. Она восторженно смотрела по сторонам. Привычно её встретила Светлана.
– Здравствуйте, Майя Рамировна!
– Здравствуй, Светочка! Юра рассказывал, как хорошо ты тут заведуешь. И мне нравится, я под впечатлением!
– Спасибо!
– Давно хотела заехать, проведать. Всё равно еду в администрацию документы утвердить. Юра здесь?
– Да, он сидит на втором этаже. Вам что-нибудь принести?
– Крепкий кофе и яблочный штрудель, пожалуйста.
– Одну минуту, – ядовито улыбнулась Света и ушла исполнять заказ.
Майя села рядом с Юрой, чем серьёзно его напугала. Официанты и повара столпились у барной стойки, чтобы понаблюдать за хозяевами ресторана. Но Света вновь всех разогнала, не скупясь на выражения.
– Привет, дорогой! – Майя поцеловала Юру.
– Ты тут как?
– Я по делам, за утверждением в администрацию ехала. Ехала, да слишком рано приехала. У нас всё готово, но гипермаркет пока не хотят принимать, ещё столько надо проблем решить. Не думала, что «Майский» так долго будет открываться и столько палок в колёса будет засунуто. Думаю, придётся ещё потратиться.
– Майя, – серьёзно сказал Юра, осилив большой глоток коньяка. – Может, не стоит торопиться? У меня скоро суд и с деньгами туговато. Надо как-то попридержать коней.
– Но глупо это делать перед самым открытием. Мы же можем получить прибыль уже сейчас, как откроемся! Тем более проект с заводом окончательно встал, и на него мы уже не тратимся! А «Майский» это очень хороший проект! Его нельзя просто так закрыть. Тем более, после открытия мы его можем выгодно продать, если всё так плохо. Но я за первый вариант…
– Первый вариант, второй вариант! – вспылил Юра. В последнее время он не редко повышал голос на Майю, что приводило к бессмысленным ссорам. – А меня ты оставляешь совсем без вариантов!
– Ты мрачный столько дней… – тихо сказала Майя, заметив, как все вокруг косятся на Юру. – Ты переживал из-за этого, и только сейчас это говоришь? Хорошо, я отказываюсь от проекта. Всё оформляем на тебя. И, если хочешь, я тоже уйду. Я вижу, что тебе со мной тяжело, но ты терпишь. И всегда терпел. Но я не понимаю, зачем тебе это нужно. Совершенно не понимаю. Перестань. Я уйду. Это просто. Никто не умрёт от этого.
Майя говорила серьёзно, но было заметно, что её голос дрожит. Но плакать она не собиралась.
– Вариант другой, – успокоился Юра. – Мы ничего не переписываем на меня. Ты просто закрываешь свой проект.
– «Майский», – уточнила Майя.
– Да. Закрываешь, и мы пытаемся его продать. Может быть, у меня будет штраф размером с десять этих гипермаркетов. Может, посадят. Не знаю. То, что случилось с заводом, что там у вас построилось, тоже надо как можно выгоднее продать. Не проканали эти проекты, уже понятно. Как и наши отношения. Я отдал тебе всё, теперь дай мне собрать хоть немного крупиц, чтобы выжить. Не думай, что это от жадности. Тут логика нужна. Кончилось у меня то, что называется терпением. Мы в попе. И ты должна это понимать. Точнее, в попе я, а ты, как прилагающаяся подпорка к этому стремительному продвижению вглубь попы…
– Не проканали, – повторила Майя лишь одну фразу из монолога Юры.
– Да уж, – сказал Юра, и зачем-то добавил, – причём уж – это змея.
– Какое-то торжество клоунады, – сказала Майя про каламбур про «ужа». – Ты всё это понял до открытия проекта по гипермаркету или раньше? Очень странно и очень глупо. Ты же видел бизнес-план. Видел потенциал доходов. Сейчас стратегически не правильно всё резко закрывать. Ну, бог с ним, со всем этим. Ты совершенно ничего не сказал по поводу того, что я могу уйти. Я найду где пожить, не волнуйся. Я закрою «Майский», и попытаюсь что-то придумать с заводом. Я сделаю это как можно быстрее и выгоднее для тебя. Себе ничего не возьму. Не люблю пустых разговоров, будем считать, что мы это уже обсудили. Позвони после суда, расскажи, какое будет решение.
Юра сидел и молча смотрел на бутылку. Внутри него был какой-то азарт с одновременной тоской.
– Не правильно решать такие дела за пару предложений на высоких тонах, – сказал Юра.
– Я просто чётко тебя услышала, – сказала Майя. – Я понятливая. Запомни это. Ты говоришь – тебя слушают. А молчишь – не понимают. Я думала это просто. Ты сказал, а я поняла. Сейчас это лучшее решение, чтобы пережить смуту. Я поддерживаю твоё решение. Думаю, во многом ты прав.
Майя встала из-за стола. Света медленно несла поднос с кофе и штруделем. Она хотела подслушать, о чём они разговаривают.
– Подожди… – невнятно промямлил Юра то ли Майе, то ли приближающейся Светлане.
– Знай, – отреагировала Майя. – Если бы ты просто делился своими проблемами, то я была бы с тобой. А проблемой оказалась я. Когда начались неприятности, ты понял, что виновата только я. А я всегда была готова поддерживать. Кем бы ты ни был. Хоть официантом, хоть охранником, я была бы с тобой. Эти проекты не заменят жизнь, не заменят того, что я называла семьёй. Но хорошо, что ты дал понять, что проблема это я, а не деньги. Пока.
– Ты не так всё поняла! – сказал Юра вслед Майе. – Я сам всё пойму и позвоню!
Девушка покинула ресторан, а Света села напротив Юрия с кривой ухмылкой.
– Ты что, послал её? – спросила она. – Вылетела отсюда, как пробка.
– Да пошла и ты! – огрызнулся Юра.
Ему стало плохо: мысли не складывались, слова не находились, алкоголь не помогал.
Света медленно встала, процедила сквозь зубы:
– Извиняйся, пока не поздно.
– Пошла ты к чёрту, сука! – выругался Юра.
Светлана что-то прошипела и ушла. Возможно, ушла сразу с работы домой, но Юру это уже не интересовало. Он достал свой телефон, ему хотелось срочно кому-то позвонить. Кому-то понимающему. Когда-то это была Майя, когда-то Света. Но теперь такого человека нет. Друга нет.
Наконец, Юра нашёл номер своего старого товарища Серёги, позвонил ему, но тот оказался сильно занят. Оставался ещё Коля Стаханов, но он был «абонент не абонент». Тогда Юра схватил со стола недопитую бутылку коньяка и побежал к своей машине.
Водил Юра хорошо, даже пьяный, поэтому быстро доехал до продуктового склада, где работал, когда был в возрасте Светы. Здесь продолжал трудиться его друг Коля Стаканов – он сюда устроился второй раз после первого увольнения. Но, возможно, Стакан вновь был уволен отсюда. Они не виделись пару лет, Юра сменил в своей жизни всё, от номера телефона до места жительства, но на продуктовом складе всё было по-старому. Те же охранники на проходной, те же унылые стены.
– Здарова, мужики! – поприветствовал Юра. – А Николай Стаханов сегодня работает?
– Не работает, опять уволили твоего Колю Стаканова, – улыбнулся знакомый охранник.
– За пьянку? – предположил Юра.
– Украл, – ответил охранник.
Юра махнул рукой и поплёлся к машине. Там он немного выпил и поехал к дому, где жил его старый друг. Облезлая пятиэтажка, сломанный домофон, третий этаж.
Дверь Коля открыл не быстро. Также он не сразу понял, кто перед ним стоит.
– Коля привет! – улыбался Юра.
Коля, дыша перегаром и шатаясь, прищурился. Потом всё-таки узнал своего растолстевшего друга:
– Манурик, ты чё? Я думал ты сдох. А ты просто пожирел.
– Я тебе сейчас такое расскажу!
Юра ввалился в квартиру. С собой у него уже было две целых бутылки коньяка и богатая закуска.
Алкоголь привёл Колю в чувства. Видно, у него и так был марафон несколько дней, и он совершенно не помнил, куда положил свой мобильный телефон, какое сегодня число, и куда подевался его расчёт.
Но Юру не сильно волновало смятение Коли, он взял его дешёвые сигареты, закурил, и начал рассказывать, как очутился в прошлом, как вновь влюбился в Майю, как разбогател, и как почти всё потерял. Юра давно не курил, поэтому не коньяк, а сигареты повлияли на то, что он очень быстро пришёл к невменяемому состоянию. Но он не перестал восторженно рассказывать о своих приключениях. Коля же сидел на табурете в летних шортах, на которых были нарисованы пальмы, и задумчиво курил, медленно опрокидывая в себя стаканы коньяка.
– Понимаешь, это ад какой-то, – распалялся Юра. – Ад кромешный! Я Майю люблю очень, но что-то не стоит у меня на неё больше. Тут ещё Светка подвернулась. Помнишь, Асю, Аську? Так вот, это её сестра! Прикинь, Мексика! Не зря Илюша Чёрт поёт: «мир наш настолько мал, что глупо говорить прощай», слышал эту песню? Так вот, Света зажгла во мне огонь, но я чувствую, что я ей так глубоко в сердце не нужен. Ей что со мной, что без меня. А Майя, она нуждается во мне! И мне хорошо, когда ей хорошо! Мне нравится служить ей, как бы я не ворчал! Как бы не выбрасывал миллионы коту в задницу! Понимаешь?
– Время летит, как говно из собаки, – сказал Коля и выпил.
И его затрясло. Сначала, несильно, потом сильнее. Но Юра не стал на это обращать своего внимания.
– А мне даже выговориться некому было, понимаешь, выговориться! – сказал Манин. – Жить на два фронта, это ад! Спишь с одной, думаешь о другой, потом наоборот. Спишь с другой, думаешь о первой. И обе стараются, но обе разные. За одной надо бегать, другая бегает за тобой. Запутался я. Это ад, понимаешь?
– Мне зарплату задержали, – хмуро сказал Коля. Его всё ещё трясло, с его ноги даже тапочка слетела. – Вот это ад. Без зарплаты жизнь ад. С маленькой зарплатой жизнь тоже ад, только чуть попроще. Я раньше никогда не крал…
Юра смотрел на друга и понимал, что тот ему не менее противен, чем дяди-рибаи и тёти-стриплоины. Коля стал отвратителен. Либо он совсем опустился, либо у него просто чёрная полоса. И Коля Юре никак помочь не мог. Сейчас, по крайней мере.
Манин медленно встал с табуретки, поднял с пола своё пальто, надел его, поискал в кармане наличку. Нашёл тысяч семь-восемь, положил их на грязный стол, и прошагал в прихожую к незапертой двери.
– Спасибо, брат! – стуча зубами, сказал ему вслед Коля.
Юра без приключений доехал до дома. Но он не помнил как.
Дома он застал идеальную чистоту, которую тут никогда не было. Пустые полочки в ванной комнате, пустые стены – их с Майей фотографии аккуратно лежали в мусорном ведре на кухне. Там же, только на столе, лежали ключи с брелоком в виде смешного кота. И Юра расплакался, разрыдался. Горькая водка не лезла в горло, зато сигареты тлели одна за другой. Он вспомнил своё несчастье одиночества, когда только пил и курил. Теперь в один вечер всё вернулось. Он специально купил дешёвой водки и сигарет, чтобы быть как-то ближе к дну, что ли…
Когда он немного успокоился и кривыми ногами пошёл в спальню, он ненадолго «завис» в прихожей, рассматривая свою обувь. Туфельки, кроссовочки и мягкие тапочки уехали вместе с хозяйкой. Вместе с Майей уехал и уют, осталась только горечь.
Манин не стал ложиться на их огромную, аккуратно заправленную постель. Он лёг на белый ковролин, рядом со шкафом, и уснул.
Утром Юру трясло не меньше, чем Колю Стаканова вчера. Манину стало интересно, выжил ли его друган вообще. Но проверять он это не собирался. Мужчине было чем похмеляться, и он это сделал.
Дрожь прошла, но появилась какая-то тягучая боль в груди, которая долго не проходила и не снималась алкоголем. Тогда Юра нашёл в аптечке нитроглицерин, выпил его и набрал номер Майи. Та долго не брала трубку, но потом он услышал её родной голос. Он так привык, что она всегда на позитиве, что не сразу смог принять её строгого, серьёзного тона.
– Май, я сдохну без тебя, – сказал он, и его начало знобить.
Правда, боль в груди прошла. Когда они в первый раз расставались, здоровья у Юры было больше.
– Не надо, успокойся, – сказала Майя, не проявляя эмоций. – Не забудь созвониться с адвокатом, хорошенько подготовься. Всё, о чём мы по этому поводу договаривались, в силе.
– Чёрт. Май, давай не будем об этом.
– По поводу «Майского». Я делаю документы на закрытие проекта. Рабочие с объекта уехали, осталась охрана. А завод хотят купить. Только очень дёшево.
– Май, может… нам надо разобраться, – невнятно прокартавил Юра.
– Ты не в форме. Позвони, когда сможешь говорить по делу.
Майя положила трубку. А Юра схватился за бутылку.
Вечером он позвонил Свете. Та отругала его, а он отругал её. Девушка сказала, что уходит из «Версаля» и его жизни, на что Манин пожелал ей «скатерчатой дорожки». После этого разговора, подробности которого он тут же забыл, он разбил телефон и продолжил пить.
Его запой резко оборвался, когда однажды он проснулся в кровати с большим жёлтым пятном на светлых брюках, в которых он уснул. Пятно было и на белоснежном постельном белье. Манин долго мылся, вычисляя какой сегодня день. От пива он не отказался, после чего быстро сбегал в торговый центр за новым телефоном и сим-картой, потому что старый аппарат он истоптал до такой степени, что не смог найти маленькую симку в осколках. Сохранять старый номер он не стал. Съездив к адвокату, он узнал, наконец, какая сегодня дата. До заседания оставалось два дня, и они условились, что Юра на суд не придёт, вся ситуация полностью ляжет на плечи адвоката.
Юра быстро устал. Для снятия усталости он поспешил в «Версаль», где было не очень многолюдно. Светы в ресторане не было, зато молодая официантка, которая всегда неустанно пялилась на Юру, сказала, что бывшая управляющая велела передать много нецензурных слов в сторону Манина.
Он совершенно не помнил, что в пьяной эмоции наговорил Свете, но помнил каждое слово Майи и то, как тяжело ему давалось общение с ней.
Манин хорошенько выпил у барной стойки. Сил подняться на второй этаж у него не хватило. Ещё его увлёк своим разговором бармен, который предлагал на роль управляющего свою знакомую, которую звали Ульяна. Юра был не в настроении отказывать, поэтому предложил той девушке придти на собеседование.
Бармен быстро ей позвонил, и через полчаса она уже была в ресторане. Немного полноватая блондинка с сильно замаскированным большим прыщом на щеке. Увидев её, Юра истерично расхохотался, а девушка смутилась. Они встречались когда-то, много лет назад, и Ульяна тогда бросила Юрия. И вся эта ситуация очень рассмешила Манина. Все эти бывшие, настоящие, будущие девушки. Все так и вились вокруг него и ни с кем он не смог обрести того финального счастья, которое подразумевает существование. Ведь оно подразумевает именно счастье, так?
Юра просто заливался в приступах хохота. Обычно говорливая Ульяна была не в силах что-либо сказать. Она никогда не думала, что алкоголик Манурий когда-нибудь станет владельцем ресторана.
– Пошла вон отсюда! – просмеявшись, крикнул Ульяне Юрий. – И чтоб ноги твоей здесь не было!
Девушка ушла, а бармен тут же поспешил скрыться из виду, поставив на своё место официантку.
– Воистину, мир наш настолько мал, что глупо говорить прощай, – уже с печальной улыбкой прокомментировал своё состояние Юрий.
Когда он понял, что лучше бы ему уйти домой, он повстречал на своём пути молодую официантку, и отметил про себя её привлекательность. Он долго на неё смотрел так, как даже она никогда не смотрела на него. Вроде бы, обычная серая мышь, маленькая, стройная. Серые, жиденькие волосы, но какие карие глаза! Юра залюбовался её взглядом, который раньше его раздражал, а потом подошёл к девушке вплотную, хлопнул её по плечу и сказал:
