Александр Меркурианис
Танго против правил
А так их завтраком стали мои какандрии им в морды с дерева.
Потом я поскакал дальше… По пути, заглянул в какую-то пекарню с окна черного входа, и подпитался булочками осеннего цвета со вкусом резины … Тоже опасно. Хозяин, увидев меня, побежал звонить. Стукачок, ты меня называла…. Вскоре поисковики из зоопарка уже были в этом районе, и оцепляли его.
Вокруг меня сверху назойливо жужжали их железные мухи с красными глазами, смотрящими немигающе на мою беглую головеху…Эти балбесы попытались поймать меня сетью и приманить едой… Ну куда им там за мной угнаться?!
Я резво побежал по улице и затерялся в ближайшем переулке, забравшись на первый попавшийся чердак.
Однако, сволочные металлические мухи оказались проворнее своих хозяев и вскоре уже кружили над дыркой в чердаке, где я спрятался.
По приближающемуся звуку сирены, я догадался, что они сообщили обо мне своим хозяевам.
Выбравшись на крышу, я ловко побежал по черепице…Вскоре раздался бестолковый топот ног преследователей.
Как дети, честное слово…Спустившись по водосточной трубе я бросился вдоль по дороге.
И надо сказать, в какой-то момент, я подсознательно ощутил скрытую опасность…У преследователей не все были кретинами, бегавшими на перегонки с обезьяной…Двое из них, уже нацелили свои винтовки с дротиками для меня и вели беглеца в прицелы, выжидая удобный момент для стрельбы.
Ещё немного и мне кранты, судари!
Я рвусь к ближайшему повороту изо всех сил, чтобы уйти с линии выстрелов, но, чувствую, что не успеваю.
И вот один дротик уже воткнулся мне в бок…Но, я не сдаюсь и приближаюсь к заветному повороту.
И о чудо…Вдруг останавливается какая-то рычащая повозка круглолапая и какой-то мужик орёт. -Прыгай, скорее, Заибись…Ну ты даёшь, старик!
Мне разбираться некогда, что это за хрен свалился мне во спасение, и я прыгаю внутрь его железной твари с круглыми лапами.
Вовремя, дротик подействовал, и я вырубился буквально уже в конце своего спасительного прыжка…
Очнулся я в какой-то грязной халупе, сидя в кресле-качалке, но, укрытый пледом-одеялом в клеточку.
Мой спаситель с улыбкой смотрел на меня.
–Ну, здоро'во, что ли, Заибись?! А я кое-как тебя в скачущей по бульвару макаке разглядел…честно думал, Бездна давным-давно тебя отменила, после того выброса… А ты ещё жив, макака, оказывается! Лили подсказала, её благодари. Если бы ты знал, какая она продуманная стала совсем! Смотрю по телику-директор зоопарка тебя показывает. И так уверенно заявляет-мол, не волнуйтесь, ребятишки, за полдня отловим бегуна, не таким хвосты закручивали.... Зарос, ты, правда, как кубинские партизаны с запоя недельного после Батисты драпанувшего. Но, я тебя узнал. Пришлось поколесить в городе, конечно, пока тебя не увидел нынче.
Я в недоумении смотрел на этого странного мужика…Как макаку, т.е. меня можно спутать со своим каким-то дружком?!
Тот, видимо, понял суть взора, поднимаясь из своего кресла.
–Сейчас…отрегулируем. Обожди!
Он притащил бутылку с белой лошадью на фасаде, и плеснул в стаканы.
–На, лакай…За встречу.
Дальше он стукнул своим стаканом, по-моему, и молниеносно проглотил содержимое.
Я повторил действо за ним следом.
Крепкая забористая дрянь оказалась…Но, стоит ли говорить, что такому суровому беглецу на нелегалке как мне огненная водица понравилась…Тут же пошла расслабляйка. Ух-ух хорошо!
Вот, оказывается, что называется "свободой"…
А потом поехали внезапные словно чужие воспоминания, которых раньше не было никогда у меня.
Твою мать парижебогоматерьскую…как такое возможно?!
Я прибыл в эту страну французским студентом по обмену.
Ив Зе Би Анри Серж.
Симпатичный кудрявый молодой парень с синими цвета бездонного моря глазами. Любил стихи Бодлера и песни под гитару до утра…Все девчонки курса были в меня влюблены!
Стоит ли говорить, что однокурсники довольно быстро моё длинное и неудобоваримое для их уха Ив Зе Би Анри Серж переименовали в краткое и понятное…Заибись.
Лили-русская наполовину, сказала, что этим словцом у них показывают, что всё просто замечательно и хорошо! И даже это созвучно по смыслу английскому "very good"…Мне понравилось, так ко мне и прилепилось моё второе русское «имя».
А потом у нас случилась экспедиция пяти единомышленников после курса уже.
В тот день мы выдвинулись искать затерянный клад Заратустры на горе Альпамайо…То, что произошло дальше, у меня сейчас никак не может уложиться в голове…Нашли клад, называется.
Встреченный старик-индеец утром под горой предупреждал нас, что нам нельзя туда ходить…Главный Дух Зла разгневается, за то, что мы вторглись в его владения без разрешения и накажет нас жестоко.
Посмеявшись, мы все тронулись вверх по склону…Зря мы это устроили, судя по результату!
Ближе к вечеру по нашему злополучному пути всё явственней и явственней начал ощущаться чей-то потусторонний тяжёлый взгляд.
Я даже не знаю, как это объяснить нормально. Форменное сумасшествие…Он просто давил молча своей тяжестью, прикасаясь к нам своим холодом.
Ребята и девчонки натурально запаниковали и решили разворачиваться назад.
Джеймс-командир отряда, под общим напором принял решение, утром возвращаться, чтобы не накликать беды. В горах всякое случается. Хоть летом, хоть зимой.
Намёк свыше мы поняли…Но, было уже темно. А в такой темени двигаться назад проблемно.
И к ночи мы решили заночевать на склоне. Уж сильно то горные духи не опечалят за одну нашу ночь здесь! Развели костёр, наложили духам дружескую миску с нямкой, и поставили дежурных по очереди.
И началось через пару часов…Что это за вибрирующий шум приключился в кромешной летней ночи, я так и не узнаю никогда, вероятно. И никто не узнает.
Ощущение всепоглощающего первобытного ужаса ошпарило всех нас разом. Всех до единого! С ног до головы!
А потом подступившая тотальная мгла разбросала и перемолотила всю нашу оставшуюся в живую маленькую группу кого-куда. Весь этот ужас венчало собой просто какое-то адово розово-фиолетовое сияние в ночи…Очнулся я уже в лесу под злосчастной горой, успокаивая вместе с Джеймсом трясущуюся в ознобе и истерике Лили. У неё зуб на зуб не попадал от такого!
По неисповедимому пути у меня в кармане с собой в тот день оказались несколько интересных марок с розовыми слониками на рисунке, запакованных в фольгу. Я совсем подзабыл о них, когда накидывал на себя кофту перед походом… Птичка-невеличка от друзей с Мертвого моря как-то принесла…Улётная вещь оказалась при “дегустации”. Отчалил я тогда, помню, в гости не куда-нибудь, а к самому Господу Богу! Оказалось, ничего особенного. Просто одинокое белое пятно в состоянии вечного дзена, умиротворенно наблюдающее за всем созданным бедламом и не делающее больше абсолютно ни одного движения в ответ. Ибо за всяким движением следуют необратимые последствия…А всякие там мерзавцы, развязывающие войны и прочие…из “святой” матери церкви, замешанные в закрытых для публики неблагопристойных скандалах с малолетними боями…их он не собирался и не собирается на месте сжигать молниями. Много чести, чтобы Он на них обращал свое внимание из умудренной вечности!
Ему, ведь, не надо ни на учебу, ни на работу, ни в туалет срочно посреди автобуса, никуда…башка опять же не трещит после вчерашнего, ничем не заболеешь, ни с кем не засобачишься из-за насущного. Махатма Ганди махатой лопать не будет. Тьфу, всё поперепуталось у меня! Лопатой махать не будет. Добрые самаритяне, готовые жить в любви и всё и всем прощать, любую политическую и не очень проституцию, не судите-да не судимы будите?!… Ну пусть и дальше любят, и прощают, не мешают они особо "дзену", без них вообще бы давным-давно все забыли слово "бог"!
Низкопоклонничество, предатели, мировые синдикаты наживы?! Ни разу про такое не слышали?!…Je suis aux anges! На седьмом небе от счастья! Чего так не дзенить душевно?! …Такие дела.
Это я еще не касался грязнейших местечек на планете, где для элементарного выживания собственной семьи, а также для хранения и распространения целыми общинами выращивают мак, марихуану и мескалин…дабы отправить их затем по бешенной цене в сопровождении очень молчаливых и криминальных вооруженных по самую шляпу мужчин без всякого моралите, готовых абсолютно на всё ради заработка… а дальше прямым рейсом в "благополучные" страны через сотни посредников до конечного торчка, навроде меня, неважно будет сие действо “магического реализма” происходить в элитном дискобарчике или же в заблеванной подворотне, в которой почему-то особенно душевно мерещатся лавры непонятого никем великого писателя и философа, коего лет через триста «адепты» примутся цитировать как заведенные апельсинки.
Вот такой он созданный Им "формат". Лишь иногда, в качестве извинения вероятно, в особенно чёрные тяжёлые моменты на горизонте твоих событий могут появится по-настоящему светлые искренние лица, и захочется жить дальше, когда, казалось бы, всё уже капитально достало и потеряно. Но, для начала каким-то чудом в тебе самом должна сохранится хотя бы частица чего-то подобного, что удержит от окончательного сползания в преисподнюю, где уже ждут не дождутся "новенького" все прочие глупцы, профукавшие всё на своём жизненном пути…Вот только шансов сохранить в себе эту «искру» можно лишь при одном единственном раскладе…Когда на кон становятся лично твоя жизнь и твоё здоровье. И ничье больше. И ты знаешь, что тебе только остается пожертвовать этим ради кого-то. Хорошо, если искренне любимым тобой, тогда не страшно жертвовать. «Титаник» отправляется на дно, а Джек благородно не станет теснить свою Розу на двери… Но, чаще выпадает совершенно посторонний «прохожий», которого ты в первый раз в жизни видишь! И у тебя, увы, нет никаких иных вариантов! Ты либо вмешиваешься со всеми непредсказуемыми последствиями и остаешься чистым перед самим собой, либо проходишь мимо и ненавязчиво открываешь сезон выгребной ямы в себе, где начинают накапливаться все нечистоты и мерзости. Третьего не дано!
Мне подобный “наблюдай” напомнил второгосортного бильярдиста, долго бахвалившегося на серьезных щеках в своей пивнухе среди таких же как он сам дружков, что он серьезнейший мастер. А как только ему предложили сыграть в наш французский карамболь…он здесь же занял позицию авторитетного зрителя, дескать, сегодня глазомер что-то разболтался, в другой раз сыграем, стоило лишь увидеть, что его кий во взрослых схемах без всяких луз способен только на немощный “кикс”. Ну это удар такой, при котором наклейка кия скользит по поверхности битка-шара наносящего удар по остальным шарам. Ну или там еще “пропих” сделать…совсем уж дно на сукне.
Поэтому, я вернулся из “гостей”, плюнул и больше не стал эти марочки пробовать. Осадок хороший остался…Но, сохранил на всякий случай. Мало ли чего понадобится?!
И вот это “понадобится” настало тогда под Альпамайо…Заставив Лили положить марку под язык, мы кое-как её смогли успокоить. Ну и сами в стороне не остались…Нас тоже прилично колотило.
Надо было как-то заглушить долбанный клокочущий и рвущий в клочья страх…А потом внезапно молнией накрыло всех троих, и достаточно основательно.
А дальше мы сами уже не помнили, как такое получилось?! Нам всем троим, вероятно, любым доступным способом нужно было снять невыносимую боль от произошедшего, смыть её и забыть навсегда обо всём. Ведь теперь жизнь у нас, явно, не будет прежней и беззаботной! За фатальной чертой рушатся все прежние устои.
И вот наши подсознания без всякого контроля свыше подсказали нам выход…
Когда Лили неистово и звонко забилась в долгожданной мелодичной истоме между мной и Джеймсом, от её бархатного тела в яростных хлещущих нас волнах ночной реки пошло всё тоже странное сияние, и меня выбросило чёрт знает в какую черноту и мрак.
Всё. Дальше сплошной провал и небытие…
А теперь я сижу у Джеймса, и мы с ним бухаем по-зверски. Человек и приехавший к нему эволюционный родственник, напоминающий реднека из района Аппалачи.
–Завтра придёт, Лили. -Улыбается вдруг загадочно Джеймс.-Представляешь, у нас с ней с того момента всё так и продолжается?! Это очень большая игра завертелась тогда. Ты просто не в курсе… Жаль, время у нас очень ограничено, Заибись. Привести бы тебя в порядок без суеты! Лили бы тебе более интересней, чем я рассказала, во что мы вляпались. Она стала много опытней той испуганной девчонки, которую ты видел последний раз.
– Я рад за неё, – киваю задумчиво. – Ну так и во что мы там "вляпались"?! Рассказывай. Не каждый день, знаешь ли, очухиваешься в теле макаки в бегах…К тому же, я смотрю, морда твоя помята нынче прилично!
– Это да, старик, если кратко… – посмотрел на меня Джеймс внимательно, почесав свои свежие ушибы на физиономии. – Мы трое-выживших той ночью находимся в эпицентре открытия, сопоставимого с разработкой атомной бомбы, расшифровкой генома человека и появлением интернета… За информацию о нашем нахождении многие бы университеты мира и огромные корпорации отстегнули бы приличный слюнявчик, сопоставимый с годовым бюджетом какой-нибудь средненькой нефтедобывающей монархии.
– Ни фига себе!!! Это они тебя так разукрасили?!– Присвистнул я восхищенно. – Так чего сидим?! Пойдем сдадим в Калтех какой-нибудь свои туши, как Карлсон сам себя в редакцию… и заживем в мире богатых мужчин, где всегда ярко светит солнце.
– Тупишь ты, конечно, знатно, старик… – Качает головой Джеймс разочаровано. – Бездна хорошо тебя измордовала, смотрю. Ни хрена, ты, видимо, не врубаешься еще, Заибись… Бабки эти бешенные не нам упадут, а военным компаниям и всем-всем-всем, которые выкупят тендеры, чтобы исследовать вдоль и поперек всю нашу генетику, мозги и физику после Альпамайо. И живыми мы им нужны постольку-поскольку…Пропавшим без вести мертвецам, так то, платить за услуги не обязательно.
– Приплыли… на кривой собаке ехали макаки, – развожу я лапами в сторону. – Только бравых вояк с их мутной бухгалтерией нам здесь и не хватало!
– А как ты хотел?! – Откликается Джеймс философски. – Без них никуда в этом мире. Все интересные взломы жизни, где пахнет огромными деньгами и огромной смертью через них начинаются…А там уже весь остальной «улей» подключается – правительство, бандюги, инвесторы частные, прочие заинтересованные… Все хотят от того торта поздоровее кусок отодрать как самую красивую шлюху на Каштановой вечеринке в гостях у Чезаре. Что тебе объяснять азбучные истины?! У кого член толще, тот и прав.
– Н-да, уж, – рассматриваю я с любопытством Джеймса, полезшего зачем-то в шкаф. – И откуда ты только всё это знаешь?! С таким счастьем, да еще жив-здоров до сих пор.
– Доводилось общаться…– Отвечает Джеймс, стоя лицом к дверце шкафа и вдруг резко оборачивается ко мне.
В руках у него натуральная штурмовая винтовка, полицейская, или армейская (я в этом не разбираюсь ни капли) направленная на меня.
– Лапы вверх! – улыбается Джеймс и делает морду кирпичом. – Твоя песенка спета.
– Ты охренел совсем?! – На всякий случай я поднимаю лапы кверху. – Я, если что, под защитой Юнеско и Всемирного Фонда животных. Тебя эко активисты потом в порошок для сортиров сотрут.
– Испугался, жертва эко активистов?!! – засмеялся Джеймс, но, как-то не очень весело, и опустил оружие книзу. – Просто хотел тебе продемонстрировать эту игрушку…Чтобы ты понял, что всё очень серьезно.
– Куда уж серьёзнее?!– Опустил я лапы книзу. – Где ты её взял?! Злые духи на Альпамайо подарили?!
– Злые духи, – согласился Джеймс. – Ни сегодня-завтра заявятся на спиритический сеанс…Поэтому, и говорю, что тормозить нам нынче совсем не с руки.
На прикладе винтовки я вижу отчетливое въевшееся красное пятно, и понимаю, что это такое.
– Бездна то, конечно, та ещё сука. – Рассматриваю я «игрушку» Джеймса с любопытством. – Сидел бы я тут сейчас макакой кабы не Она?! Но, ты же меня сюда ведь не за этим приволок, Бездну обсудить и винтовки свои подарочные показать. Басню про мартышку и бабло военных корпораций сокращай…Чего вам с Лили надо?!
– Бездна не только тебя измордовала…Она всем в души тогда заглянула, и вынула всё что ей нужно. – Бросает Джеймс, и убирает оружие обратно в шкаф.
Он снимает рубашку и надевает чистую футболку c изображением улыбающегося клоуна-Джокера заклятого дружка Бэтмана. Я вижу, что одно плечо у Джеймса и часть груди забинтованы. По выглядывающим в нескольких местах кровавым пятнам, соображаю, что ранение и перевязка относительно свежие.
Хорошо вляпался!
Джеймс продолжает.– Сейчас за нами началась настоящая полноценная охота. Спокойные годы кончились… Один м…к хитро…ж… нажал спусковой крючок и разбудил дремавшее до этого чудовище. Потекло дерьмо по трубам, дружище… Мы то полагали, по дурости, что спокойненько доживем в нашем ненавязчивом режиме до глубокой старости, и загнемся где-нибудь в городке для пенсов, а ты в зоопарке… Ан, нет… Милые засекреченные ребята уже идут и за тобой, и за мной, и за Лили…За всеми сопричастными. Они-профессионалы. Чуда не будет. Им не важно, сколько валить людей- одного или целый батальон. Дали приказ-будут выполнять. Но, у нас есть шанс. И день-другой, чтобы исчезнуть в неизвестном направлении… Пока они ещё не обложили нас окончательно. Но, они это сделают обязательно, поверь мне. И тогда уже будет поздно.
– Жаль, что мы тогда перед горой не хотели слушать по глупой непуганой юности мудрого старика… – начал я грустно. – Были бы тише и покладистей, послушали бы дедушку…Сидели бы сейчас, кушали бы ром доминикано, да сериалы свежие обсуждали, а не каких-то там «ассасинов», которые должны заявиться к нам …Откуда мне знать- может собрался ты меня грохнуть, предварительно рассказав какую-то сказочку про «корпорации», вояк, правительство, чтобы расслабить внимание?! Мол, мы друзья, я тебе сейчас помогаю… Может, писаки докопались каким-то образом до заварухи на Альпамайо?! И теперь тебе ливер выворачивают для эксклюзива?! А там срока лет на 250 от генерального прокурора светит, за то, что ты всю группу тогда ухлопал по тупому?!
– Полная херня твой расклад!!! Хотел бы грохнуть тебя как свидетеля. – Джеймс рубанул рукой в воздухе. – Ухлопал бы еще в машине, пока ты в отключке был. Что мешало?! Или сейчас бы тебя в дуршлаг покрошил.
– Допустим, – соглашаюсь с его доводами. – Что дальше?! Откуда я знаю, что учёным известно сегодня про мои-твои перформансы близ горы?!
– Ни фига им не известно! Иначе бы давно уже тебя дербанили в лаборатории, а не дали бы из твоего зоосадика так легко побегушки устраивать…– Джеймс переключил тему. – Давай лучше за то, что живыми там остались.
Он ушел от ответа, предложив тост, и разливая по стаканам наш "транквилизатор".
–Давай,-соглашаюсь я.-Особенно за Свэнсона и Кати. Они ведь тоже живые были когда-то, мечтали о чём-то, думали, родные их где-то ждали. Может, тоже бродят по свету как мы, сейчас. Кто знает?! Вдруг, нам всё тогда показалось?!
–Да, особенно за них,-поддерживает Джеймс. – Если бы они тогда не полезли в эту чёртову пещеру со своим романт'ик…знал бы кто-нибудь из нас нынче про тёмные материи и прочую чертовщину?!
–Я и сейчас не особо то в этом разбираюсь. В зоопарке редко научные популяризаторы лекции свои читают. -Бросил я грустно ему. – Будем. За всех нас.
Дальше мы с ним выпили молча.
Я продолжил. – Так и чего?! Как мне быть с зоопарком?! У тебя теперь отсиживаться до ближайшего дня обезьяны в декабре?! В Мексиках всяких вряд ли мне дадут вид на жительство с моим таблоидом нынешним. Или сразу сдохнуть для твоего удобства?!
–Ты не понял, это не зоопарк, всё очень серьезно. Вот не до шуточек сейчас. Мы даже пьём с тобой не просто так…Алкоголь блокирует наши следы. Я не знаю всего, эти членососы црушные вполне могли придумать какие-нибудь детекторы, пойди разберись…Напрягись и вспомни Свэнсона и Кати своей башкой макаки! С таким не шутят, мать твою зоопарковую!
Я напрягся, по его совету…По спине прошел жуткий холодок. Грёбанный…Такого, действительно, врагу не пожелаешь…В памяти всплыли, и Кати и Свэнсон. И тот уродец из пещеры…
Я не сплю у костра, поглаживаю умиротворенно свою многодневную щетину путешественника, и вижу, как эти двое перешептываются и смеются. Он что-то ей бормочет беспрерывно на ухо. Она хихикает в ответ. Кати- милая славная подружка Лили, с который она постоянно делится своими девчачьими секретиками… А здесь возник новый повод для «секретиков» и улыбок – суровый нордический скандинав Свэнсон и страстная лучезарная пуэрториканка Кати. Обычное дело между парнем и девчонкой на нашей грешной планете. Природа-романтика…Короче, вежливо делаю вид, что не замечаю la amur, думаю, типа, о своём под звездами. «Духи», тоже были когда-то молодыми, не в претензии вроде. Молчат вежливо.
Ночь на склоне Альпамайо…особой несказанной красоты зрелище…Седые вершины вдалеке, окутанные как прозрачным платьицем непроглядной тьмой и мерцающими огоньками Космоса.
Наконец, эти двое новоявленных влюбленных встают и уходят негромко до грота ближайшей пещеры…Их нет минут пять от силы…И началось!
Жуткое какое-то гудение, словно все замученные покойники мира восстали разом, накрыло округу до самых небес…У меня из уха потекла струйка крови… А дальше я только успел осознать перерезанное горло Кати у входа в пещеру и Свэнсон с перебитым позвоночником, ползущий к нам, хрипящий… он хочет успеть выхватить из рюкзака свой Магнум…а через секунду от его головы ничего не остаётся, одни кровавые ошметки! Боже, боже! Меня мгновенно выворачивает от накрывшего ужаса…И этот хрен-карлик в колпаке, с когтем здоровенным и в шмотках странных, с длинной такой рогатой приблудой в руках – будто из книжки какой-то про Гарри Поттера сошел или про Кольцо.
Он направляется к нам со своей озлобленной мордой и кровавыми глазами, бормоча бессмысленно и уставившись именно на меня. – Чертов ублюдок Вайта! До чего похож! Свезло так свезло!
Никогда ничего более мерзкого и отвратительного не доводилось мне видеть! Если бы мне дали задание нарисовать бытовой сифилис где-то в беднейших районах Алжира, я бы его, наверное, именно таким изобразил! …
–Ищут нас…Тогда не убили, убьют сейчас. Мы им мертвые, а не живые нужны нынче…Теперь ты понимаешь, Заибись?!-Бросил Джеймс мне в лицо, возвращая из невеселых воспоминаний. -Бездна – это не хиханьки-хаханьки. Там такая Тьма за этим всем стоит…Нацисты с дружками… розовыми Кенами для Барби покажутся в сравнении! А ты тут про мексиканских мачо в бегах!
– Да?! – не поверил я его бредовым страшилкам про «фюреров».– Чего же нас в тот раз всех не пригребли за белые лапки, если там такие страшные да могущественные, как ты говоришь?!…До сегодняшнего дня давали шастать себе спокойно по свету. А здесь очнулись…Как так?!
– Хрен их разберет, – развел простецки руками Джеймс. – Я всего не знаю, говорю же тебе, дубина… В курсе только, что с Лили все это связано как-то…А нам, если продолжим тупить…
Он поднял демонстративно глаза к потолку. – Короче, отправят к звездам.
– Сидел бы себе лучше дальше в зоопарке, – буркнул я. – Горя бы не знал. Послушал одного оратора, борца за свободу. Встречу – галстук в клюв заколочу.
–На держи,-протянул неожиданно Джеймс мне руку, разжимая ладонь. -Положи под язык.
–Что это?!-С сомнением посмотрел я на протянутую капсулу в его руке.
– Переместитель,-пояснил Джеймс. -Чтобы тебя не смогли отыскать. Клади под язык, если хочешь жить. И вали куда хочешь через пару часов… А дальше поступай как знаешь, и катись на все четыре стороны, только побыстрее. Пока твои потроха за хвост не прихватили.
Я колебался мгновение-другое…
–Ну?!-Поторопил Джеймс. -Чего ждёшь?!
–Не нукай, не запряг. -Бросил я кратко, размышляя о своих перспективах, а потом, наконец, положил капсулу в рот.
Как быть с любопытным вариантом, если он, вдруг, действительно надумал избавиться от меня?! А потом мертвым продать в хрен знает какой Гарвард. Только шкура, скажем, должна быть целая, а не с огнестрельными и медицинскими дырками по всему экватору. Всё должно быть чистенько и аккуратненько… «Таблеточка» в самый раз для таких дел.
А вдруг, Джеймс всё же, действительно, помочь хочет?!
Так ладно… Надо будет его сегодня напоить в штопор, и найти кусочек фольги…Там дальше разберемся, что он мне за «эм-энд-эмс» подсунул.
И мы напились в зюзю. Уж что, что…а это мы всегда любили. Знатные алкаши-ребята!
Дальше всё совсем как-то поплыло у меня в голове. Я же всё-таки давно не пил, не подрассчитал дозу. Помню, что в какой-то пьяный момент решил откланяться и двигать спасать свою Фринегондочку от гребанных притеснителей-рабовладельцев.
Утром я уже очнулся в проклятой клетке, ни черта не помня, как в неё вернулся. И смутные блеклые вчерашние тени…
Первое, что сделал очухавшись, выплюнул на землю какую-то продолговатую пуговицу, укутанную аккуратно кусочком фольги, которая застряла у меня в здоровенной дырке в развалившемся зубе мудрости, швырнув находку куда-то далеко-далеко.
Памятуя своё обещание Фринегондочке, я вырвал у спящего павлина пучок перьев, и сунул мирно сопящей во сне даме сердца.
Павлин как обычно заверещал жаловаться, но, я треснул его сильно по клюву, и он моментально присмирел, начав, вдруг, глядеть на меня влюбленными глазами…Тьфу…действительно "распушенный".
Тут еще прилетел Венсомино и начал разглагольствовать по привычке.
–Всё прое…и… Ваша б…довитость, достигнув предела стервозности будет насильственно упразднена и заменена онанизьмом по обязательной программе, понимаешь…Синька-чмо, но, пить не брошу.
Я вздохнул, осознавая, как это всё верно, дружески напутствуя, зашвырнутой в него какандрией. – Ваще пох…Лети отсюда. Здесь тоже нормально кормят. Х…та-твоя свобода! Видел я-ничего особенного. Как блювотина расплывшаяся выглядит. И воняет также.
Венсомино молча взмахнул крылом и полетел прочь.
Хотя и во взмахах крыльев отчётливо было слышно.– Ну и пошёл ты нах....нах…нах…
Я посмотрел на попугая, и его красный галстучек, болтавшийся в воздухе, словно на прощание махал нашим несбывшимся надеждам о светлом грядущем. С досады я пнул павлина под его роскошный драгоценный хвост.
Получивши пинок, он с обожанием и подобострастием опять посмотрел на подателя пендаля…Вот так я и стал здесь местным вождём зверинца Теодором I. Теперь в непререкаемом авторитете у них после дерзкого побега на правах самого крутого самца.
Я видел этот мир по-настоящему. И ничего хорошего там не успел лицезреть.
И действительно, зачем нужна эта свобода, если ты не великий ум, способный перетряхнуть всё бытие вверх-ногами к е…ё…ной матери?!
У всех же остальных даже самая малюсенькая порция свободы ведёт к бесконечному множеству проблем. Как это раб может перестать трястись от собственной тени, а царь вдруг начнёт вести себя не по-царски, кататься с челядью в трамваях, скромно одеваться без выпендрежа, да ещё уметь прощать искренне?!Нет.
Он должен величественно угощать объедками слуг, иметь великий план на годы и годы вперёд, даже если это полная туфта, а несогласных всех и каждого гасить беспощадно посохом. А то его самого табакеркой апоплекснут "прощённые", или с книжного склада бабахнут, пока охрана в носу ковыряется. Или банально самцы нашего брата макаки бывшего вождя как газету элегантно раздерут, едва-едва тот стареть начнёт… Ну, а если кто-то из подчиненных вдруг дискредитнул длинным языком не того, кого надо…тому общий привет из зоопарка.
И венчает это всё какой-то суровый бородатый мужик с палкой на небе, который даёт ею по башке, тем кто плохо себя ведёт. Ну-ка, всё бросил и бодренько преодолел отсталость столетнюю за десять годиков! А иногда просто так отвешивает, чтобы «верилось» активнее.
Вот такой он, весь мир насилья мы разрушим до основания в е…ё…ну историческую мать.
Глава 5. Побег.
– Мать гнабийскую! -Вернон тяжело очнулся от ударившей ему в лицо струи воды из шланга. Сейчас, раздетым по пояс, он находился на грязном полу, к тому же пристёгнутым наручниками к холодной бетонной стенке.
Стенка та была недоступна взору Вернона, по причине его нахождения к ней затылком. Но, обоняние иже с ней интуиция подсказали, что стенка перепачкана брызгами свежей и уже запекшейся крови. А еще здесь отчетливо ощущался запах боли, ужаса и внеурочной работенки для мадам костлявой.
Да в этом месте и не нужны были особо, ни обоняние, ни интуиция!
Когда ты приходишь в себя, пристегнутый наручниками, а у тебя оба глаза заплыли в кровавую кашу, нос сломан в нескольких местах, также, как и пальцы, а «вместилище для интуиции» превращено в одну сплошную плохо прожаренную котлету… и напротив стоят несколько неизвестных субчиков, явно устроивших для тебя всю эту творческую «кулинарию». И готовые продолжать еще и еще под бесконечные особо информативные оскорбления и непристойные угрозы в твой адрес.
Такой переплет, дорогие друзья, по-взрослому трудно перепутать с общественной безобидной избой-читальней, где все ведут себя тихо и приветливо, обмениваясь культурнокодовым мнением относительно выбитых зубов в первом же раунде у бедолаги Кафки, окажись тот на месте папаши Хэма в бою против чемпиона мира по боксу в тяжелом весе.
Здесь в жуткое помещение зашел главный неизвестных молодчиков. В строгом чёрном деловом костюме, словно с пресс-конференции какой вырвался! Он присел на корточки и один из его подручных, схватив Вернона за волосы, поднял голову кверху.
– Ну что продолжим?! – поинтересовался чёрный костюм, закуривая ненавязчиво и пуская вонючий дым в лицо Вернону. – Ожила память?!
– Кто ты?! – с усилием разлепил опухший от крови рот пленник, закашлявшись от смрадного дыма. – Что надо?!
– Нет, да что вы говорите?! Таких упёртых давно не встречал! Каждый раз один и тот же вопрос мне задаёт! – «Похвалил» черный костюм Вернона. – Неделю его обрабатываем и…тишина. Не один сканер памяти не берет. Похвально, похвально. По тебе учебники в разведшколах надо писать. Знать бы, кто ж такую методику придумал, чтобы память оперативненько стиралась, когда нужно?! То есть говорить – кто заказал Магнуса ты не собираешься?!
– У этого своего Магнуса и поинтересуйся, – снова разлепил рот Вернон. – Что надо?! Я ничего не помню. Дай мне врача, а не этих своих дурошлепов. Тогда я смогу ответить на вопросы.
– Врача ему, – начал костюм, обрывая рукой пожелания подручных стукнуть Вернона за «дурошлепов». – Медсестричку в чепчике улыбающуюся не желаешь с печенюшками и кофеечком на подносике?!
Здесь все присутствующие глупо рассмеялись толпой.
– Не помешает. Медсестрички вроде печенюшки и кофе не таскают, – согласился Вернон.– Она, правда, не в восторге будет от меня. Да и вонючки твои ей тоже не особо зайдут.
– Ну вот, – продолжил диалог с Верноном костюм. – А говоришь – ничего не помнишь! Медсестричек же не забыл.