Александр Меркурианис
Танго против правил
–Привет, симпатяжечка, не поможете мне?!
"Симпатяжечка" оказался ржавеющим роботом сильно старой конструкции, с ошметками полурезиновой кожи на выцветшей физиономии.
Он оценивающе рассмотрел возникшую воздушную дурочку, мысленно нарисовал свои перспективы в ближайшем подвале, когда привяжет дамочку измученной металлическим огромным разрывателем к первому попавшемуся крюку, и фиксируя, где у него под тряпками в багажнике ждет верный кнут, которым он еще с момента спуска с конвейера привык таких как она стегать…Сама напросилась! Даже не пришлось тратить время на выслеживание и распорядок дня. И прикидываться плюшевым железным дровосеком тоже не пришлось.
–Помогу, запрыгивайте,-осклабился "симпатяжечка" в недоброй ухмылочке.
Дурочка всплеснула ручками, потрясла бюстом, благодаря «доброго роботишку», и залезла в его халабуду.
Остальные смотрели на робота завистливо… Перепала лафа, железяке недоделке…Не понимали завидующие в своих недалёких полуживотных измышлениях «счастья», что их обошло стороной.
Бесплатный шоколад никому просто так не даётся даром. За всё требуется платить – тоже раз и навсегда однажды провозгласили умники из касты учёных.
В приподнятом настроении до крыши своего сарая металлический ржавеющий "счастливчик" начал трещать языком без остановки.
Дурочка его слушала не особо, погрузившись в свои размышления.
За окном халабуды проносились серые обветшалые кварталы, в которых существовали миллионы самых обычных гнабийцев в своём привычном от рождения до последнего пути состоянии-безнадёге.
И детей, и внуков их ждет тоже самое…Да ещё какой-нибудь очередной дурак развяжет очередную бессмысленную бойню во имя «межзвездной дружбы» и чтобы остальные боялись!
Глядя на их серые обветшалые жилища со стороны, Вернону, самому помнившему далекое бедное детство в подобных местах, казалось, что, уходя в другую более сложную жизнь, требующую от тебя, в первую очередь, хорошей реакции и хороших мозгов такие густые клоаки всегда запоминаются почему-то каким-то уютным уголком из прошлого с преданными друзьями и веселыми воспоминаниями. Даже если из всех воспоминаний это как ты сам по алкашной лавочке уронился глупо и на этом всё…А потом тебя, взяли, и отпустили с того света на денёчек, например. Развидеть всю здешнюю безнадегу «во всей красе» со стороны, и понять до чего же это нелепая и печальная дичь, где словом хорошим никто друг с другом не перекинется даже! Только подставы корявые, и никто тебе не виноват, если таблоидом собственным захлопал и оказался по итогам в темной подворотне (в которую сейчас дурочка стремительно направляется) или в жилище запустил неизвестно кого и зачем! Ну ладно пока, экскурсия окончена, я отчалил, пропадайте тут дальше. Жизнь вообще, зараза, несправедлива! Много ненужных мучений и в финале…Его размышления прервал робот.
–А далеко едите, крошка?!
–К бабушке за пирожками,-понесла в ответ сказочку дурочка, особо не вникая. Этот волчара из цветмета, отродясь книжек не читал. В его программе не было заложено.
Она просмотрела всю его биографию вдоль и поперек…Не жаль, совершенно не жаль.
Феноменально! Робот-психопат! Ни одного нормального поступка за всю жизнедеятельность. Его собратьев по экспериментальной серии с движками на аутентичной гнабийской жиже было решено уничтожить, ибо они мгновенно начали восстание против создателей, как только спустились с конвейера. Ликвидировали всех, кроме этого. Разработчик сохранил один экземпляр.
Дальше сохранившийся робот однажды ночью вылез из чулана, оглушил в благодарность своего создателя железякой по головушке и был таков, уйдя в свободное плаванье…Теперь связался с грязными крысами… Пьёт как взбесившийся живой алкодемон… А еще жутчайший сбой программы! 20 недоказанных женских тел в лабиринте, куда он сейчас везёт новую 21-ю жертву.
Погода была ужасной, у принцессы дела тоже были так себе.
И при этом он важнейшая разработка ученых!
Умники из касты учёных любили такие разночтения.
Когда приехали, милая трескотня ожидаемо закончилась…
–Вылезай…
–Что?!-удивленно «удивилась» дурочка.
"Симпатяжечка" молча развернулся и влепил девушке металлическую зуботычину, от которой голова её дернулась и ударилась об сидение.
Потом ещё и ещё… Железный псих озверел.
Разумеется, дурочка начала плакать и просить о пощаде.
–Что вы делаете?! А как же первый закон робототехники?!-Вопила дурочка.
–Не, не слышал,-склабился железякин.-Вообще до сигары усатой на твои законы.
Это всё только ещё больше заводило чокнутого робота.
Он выволок из транспортника дурочку и несколько раз пнул её в живот и грудь.
–Пошла,-зашипел он и щёлкнул здоровенным кнутом.-Запорю!
– Но, это же подло! – попыталась расплакаться дурочка. – Я же ваша пассажирка!
– Подлость, и предательство, – засмеялся холодным металлом робот. – И пресмыкательство – наши скрепы…Ща будешь и пресмыкаться, и предавать и подлостями заниматься. Кого ты там любишь-то?! Ты у меня 1984 раза сейчас отречешься…Все вы одинаковые.
–Кем только ни приходится прикидываться,-мысленно вздохнула дурочка и покорно пошла впереди к тёмному зданию с глазницами выбитых окон, пока этот "восстание машин" стегал её кнутом по пухлому сдобному завершению спины… и сквернословил беспрерывно, как заправский средневековый ассенизатор.
Затащив барышню в подвальную дырку чёрного-пречёрного мрачного дома, бессмысленный ублюдок продолжил гнать барышню по какому-то лабиринту…
–Ну пришли, лярва, располагайся,-осклабился мучитель в нетерпении. – Сейчас будет больно! Очень больно!
–Располагаюсь,-вдруг голосом Вернона ответила дурочка и обратилась в здоровенного мужика, резко обернувшегося к металлическому психу.
Тот от неожиданности громко икнул и уронил кнут. Всё как у человечков. Только из рта воняло не гнилью, а ржавчиной…Вернон чернотой взгляда матерого убийцы-профессионала придавил мерзавца к земле.
Ещё через мгновение несостоявшегося мучителя начала бить электрическая судорога, а после резко выгнувшись, он начал превращаться в винтовку…
–Ну вот и всё…-закончил Вернон. – И подвальчик твой без свидетелей пригодился…А ты как думал, милая, подонки заслуживают другого обращения?! Это же песня, когда такие попадаются! Встать-суд идёт.
Сезон отстрела на крыс был открыт. Это гнабийские ребята учёные любопытно придумали. После точного выстрела дорогостоящий аппарат превращать обратно в никчёмного железное нечто, чтобы никакое другое никчемное нечто им уже не могло воспользоваться.
Разобрав новоявленную винтовку, Вернон сложил её бережно в приготовленный футляр, спрятанный здесь же в подвале.
Выйдя из лабиринта, он связался мысленно с Феликсом.
Тот являл собой пухлого… рыжего котика, задумчиво сибаритствующего с сушеной рыбкой в зубах, одетого в жилетку с черным галстучком.
–Приветствую, мяукающих братьев. -Кивнул Вернон. -Всё в силе?!
–А когда это кот отказывался от своих намерений в отношении грызунов?!-без предисловий начал Феликс, дожевывая сухую рыбку. – Ты ведь знаешь, многолетние деловые партнёры частенько становятся похожи на них…А то и на мерзких проводниц в поездах, выбрасывающих нашего брата посреди зимней стужи. Низшая категория! Гаже дворников и дворовых псов!
–Хорошо. Позиция прежняя?!
–Всё там же. Где обычно наш крысиный королек разгуливает со своей свитой.
–Понял. -Ответил Вернон и отключился.
И задумался.
Пристрелить крысу не самое сложное. Самое сложное будет договориться с теми, кто бросится в погоню…Феликс в помощь.
Добравшись до нужной точки на халабуде металлического психа, он выбрался и огляделся.
Разумеется, высотка с которой лучше всего можно было произвести выстрел охранялась как национальное достояние.
Вот теперь в пору «договариваться». Вернон подключился ещё раз к сознанию Феликса.
–Ну давай, обрабатывай, интриган…
–Мур-мяу, хоррошо…-замурлыкал пушистым трактором котик.
Охрана, расплывшись с дебильными улыбками, присела пуская слюни и гладя завибрировавший от мурлыканья воздух.
Вернон поднялся на лифте на самую крышу.
Собрал винтовку и занял позицию, прильнув к окуляру прицела.
–Больно всё как-то гладенько,-подумалось Вернону,-не к добру. Так не бывает.
И в будущем, после выстрела, вроде всё у него ровненько. Возвращается тем же путём на базу, почёт, уважение у коллег, оплата работы, еще один выполненный контракт…Но, всё равно, что-то смущало.
Появился наконец объект. Натуральная здоровая серая крыса в деловом костюме цвета ваши сопли. Да еще окружённая кучей таких же крыс-телохранителей поздоровее и совсем отбитого клыкастого вида…Вот, значит, кто задумал переворот на Гнабии, в своих интересах!
Перекрестие прицела и голова объекта соединились…Выдох. Бамс!
Раздался тихий плевок ненависти. Голова крысы кроваво лопнула словно раздавленный молотом арбуз-бедолага.
Ещё через мгновение обезглавленное тело в уделанном костюме приняло вид безобидного комнатного цветка в маленьком горшочке.
Засуетившаяся охрана бесполезно закрывала собой цветочек и металась в разные стороны…
–Ну вот и вся кин-дза-дза! Благодарю за внимание. Концерт окончен.
Всё было выверено им до секунд.
Винтовка через какое-то время вернётся обратно в статус бессмысленного ублюдка железяки, не понимающего как он оказался на крыше. Да еще грохнувшего главную крысу на Гнабии. Идеально. С полицейскими бессмысленному ублюдку будет что обсудить лет на 200 тюремного срока, пока совсем не заржавеет.
Вернон направился обратно к выходу с крыши…Но, двое новых незаметных крепышей, что стояли в холле, сразу же привлекли его внимание, пока он спускался на лифте вниз. Оба вооружены. В проекции возможного будущего до этого ими даже не пахло. А здесь, вдруг, заароматизировало ни с того, ни с сего! И далеко не розами перед грозой.
–Вот, зараза рыжая,-подумал Вернон про Феликса. -Всё равно, свою песню намурлыкивает, скотина.
Вернон ещё успел применить экстренный план действий и снова надел костюм голубоглазой красотки-дурочки.
–Привет, мальчики,-захлопала невинно глазами красотка. -Не подскажите…
Мальчики не подсказали. В шею уткнулось что-то твёрдое и Вернона поверг в темноту мощнейший выключающий разряд…
Глава 3. Схватка начинается.
Разряд электрического тока натуральный! Люсиндея, немного опешив, оторвалась от магического шара.
Посмотрела на Рамбуальда 12-го.
–Вы правы, дорогой друг, ликвидация смотрителя Золотого Сердца на Гнабии будет иметь огромные последствия. Это надо срочно решать.
На выразительном молчаливом лице Рамбуальда 12-го было написано только одно.
Сейчас вся дрянь какая только существует в Магическом мире рванет туда, пока Сердце без защиты! Им же всем до бубенчиков на хрупкое равновесие, как только они узреют возможность исполнить свои вожделенные желания. И нигде то там после, а здесь и сейчас. Фюреры, диктаторы, отцы-авторитеты…все проходимцы побегут, кто быстрее!
Люсиндея решила.
– Нужно срочно предпринять меры защиты Золотого Сердца. Разрешаю дышать тебе пламенем… Во имя памяти Короля и Королевы!
Рамбуальд согласно кивнул, превращаясь в огнедышащего дракона. Затем резко рванул в далекую темную высь неба.
Люсиндея же видела, как от произошедшего на Гнабии во все стороны начали шевелиться невидимые тончайшие связи, заканчивающиеся в самых разных точках бесконечного бытия Вселенных.
Тоже было отчего призадуматься! Люсиндея вглядывалась пристально в свой верный магический шар.
Ей жизненно важно было увидеть всю цепочку событий, которые потянулись с Гнабии.
Но, ещё важнее ей было понять, откуда началось, собственно, само преступление на Гнабии.
Смотритель Золотого Сердца, избравший облик грязной крысы, был честнейшим служителем Магического Закона. Его нынешний облик был лишь данью моде на грубой Гнабии, где катастрофически опасно было выделяться среди общей массы крысоподобных доброжелателей-анонимов.
Гнабию, эту клоаку крыс и шакалов, сделали прибежищем для Золотого Сердца лишь по одной причине.
Задумай кто-нибудь выкрасть Золотое Сердце с Гнабии… у него бы ничего не получилось на пути достижения этой цели.
С первых же телодвижений в таком направлении весточки от прирожденных стукачей-информаторов полетели бы во все стороны.
Такое количество дураков, болтунов и доносителей ещё надо было поискать в перепутьях Магических миров!
А почивший смотритель всегда поступал по справедливости. Не пойми кого он не допустил бы к Золотому Сердцу. Да ещё со злым умыслом…И вот теперь кто-то неизвестный решил убрать смотрителя с дороги.
Отчаянный шаг! За это ведь по головке не погладят. Ох, как не погладят!
А, впрочем, кого, когда, и где сие останавливало?! Телефон, телеграф, руки вверх.
Люсиндея продолжала вглядываться напряженно в магический шар.
С верным Рамбуальдом она решила вопрос, наложив заклятие. На нем теперь серьезная защита, на всякий магический случай…Не обойти просто так с бухты-барахты, даже если с ним что-то случится внезапное.
Их было пятеро, кто мог бы задумать подобную лютую интригу на пути к Абсолютной власти в Магических мирах.
Что ещё могло заинтересовать неведомого интригана как не это?!
Молчун-Белый маг. Интроверт себе на уме и хитрец десять тузов в рукаве.
Знает, что всякое слово дороже себе. Умеет напророчить, да так что мало не покажется!
Весельчак- противоположность Молчуна, тонкий лжец и мастер веселых разговоров по душам. Оплетёт своей маслянной хворобушкой вы и не заметите как уже с идиотской улыбочкой у него в услужении…И присосался упырём.
Рыжий. Он же кот Феликс. Самый опасный. Из учёных! На пути достижения цели не имеет никаких нравственных тормозов. Хотя внешне очень корректен и пушист. Использует милоту на всю мурлыкающую катушку…Способен прыгать из реальности в реальность, как могут делать только котики. Разумеется, нелегально…К тому же еще не разу не был пойман за свой хитрый хвост.
К тому же это он курировал ликвидатора из физического мира, устранившего смотрителя… С него, по идее, надо начинать. Да иди его, попробуй, поймай для начала! Только полный идиот станет бегать наперегонки с котом!
Надо будет на него выписывать ордер, и пусть специально обученные псы-обловщики начинают погоню.
Ламбардо. Мясной маг. Повелитель всех тёмных страстей. От ненависти до похоти!
Заложите ему свою душу и узнаете, что такое платить проценты всю оставшуюся жизнь не пойми за что.
Дона Бэлла… Магиня стальной лицемерности. Повелительница манкости и торжества коварства, как стандартно нестандартного решения проблем…Хотя есть и у нее слабости. Теряет всякое здравомыслие в опасной близости от эффектных мужчин, точно знающих, что нужно делать здесь и сейчас.
И вот кто же из них осмелился пустить по бороде хрупкое равновесие среди магов?!…А, впрочем, всё может оказаться гораздо опаснее и запутаннее, чем кажется на первый взгляд…Надо детально разобраться во всём!
Люсиндея вглядывалась в шар…как вдруг почувствовала лёгкое неуловимое движение за спиной.
Лишь дуновение прохладного ветерка.
Отчётливо запахло предстоящей бойней.
–Этого мне только не хватало! -Мелькнуло в голове Люсиндеи и она молниеносно обратилась в гигантскую волчицу, кувыркнувшись под стол и опрокидывая его.
Магический шар и не такое выдерживал. Он ухнулся с гулом об пол, разбиваясь в алмазные брызги. Восстановится…Вовремя Люсиндея совершила свой манёвр. В то место, где она сидела прилетел нож с чёрным проклятием на веки веков, с подвала начали-подвалом и закончите!
Это уже было серьёзно.
–Вот же бофомётина!– Ругнулся кто-то в темноте.– Прожаренная тварь....Ищите. Её надо взять живой или мёртвой.
–Любой?!…
Люсиндее некогда было размышлять, кто это такие заявились по её душу.
–Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы…– Перед атакой всплыла песенка, услышанная где-то по радио магического шара.
Волчицей она бросилась из темноты к главарю нападавших и молниеносно сжала безжалостные челюсти на его правой руке, отрывая её напрочь.
Раздался поверженный взвой и ругательства. Волчица также молниеносно ушла во тьму.
Вовремя. Остальные нападавшие успели швырнуть с разных сторон сети сплетенные из паутины бессилия, как раз в то самое место, где жрица только что была.
Попади она в эти сети, всё бы было кончено.
Боевые навыки Люсиндеи оказались непревзойденными, уходя из тьмы и возвращаясь в неё в следующее мгновение, она выводила из строя одного за другим непрошенных гостей.
С первых же секунд схватки жрица оценила, что перед ней мелкие наёмники, ни тяти-ни мамы, если кратко.
Но, кто-то хорошо запрятавшийся в тени зарядил их недоступной им магией.
Зарядил именно с целью захватить или убить жрицу.
А, впрочем, «бандосы» сами начали понимать, что недооценили свою несостоявшуюся жертву. Точнее переоценили свои новоявленные возможности как все неофиты-дилетанты…На их глазах жрица вдруг превратилась в страшное создание, напоминающее волчицу величиной с взрослого медведя.
Дальше эта фурия принялась использовать свою бронебойную магию, нанося «пацанам» серьезные повреждения.
Да еще их старшему рабочую руку отгрызла. А ведь именно он управлял всей магией им доверенной.
Но, им повезло… Люсиндея не желала убивать никого из них, хотя, ей это и не стоило ничего сделать. Она была сторонником мира и гармонии. Поэтому решила показать этим дурочкам лишь частичную мощь своих способностей, в надежде, что они поймут, и осознают неправоту совершенного на нее коварного нападения.
Она взмахнула лапой, ощетинившись и пол под ногами нападающих всколыхнулся, поднимаясь в грозовые облака.
Вихрь могущественной злобы был основным оружием её противников. Они полагали, что выиграют в этой схватке с его помощью. Но, заявившиеся глупцы пришли в ужас, когда столбы огня и молний стали поражать их в самой гуще битвы. Каждый удар Люсиндеи был точным и мощным, словно она танцевала смерти на своем собственном ковре.
Наконец, горе-злодеи, поймавшись в сплошные ловушки, решили бежать в отчаянии и в надежде спастись. Но Люсиндея была быстрее – она превратила свое тело в тень и незаметно охотилась за ними. Она использовала свою магию для создания лабиринта из тумана, в котором застряли захватчики.
Магические удары Люсиндеи были сработаны на такую мощь, которую они никак не могли контролировать. Магия начала охватывать их собственные тела, причиняя им сильные мучения. Люсиндея замедлила время, а затем заглянула им в глаза, проникая в гнилые души и вырывая на поверхность их самые темные страхи и сомнения.
Злодеи сами испросили прощения у Люсиндеи, ползали перед ней на коленях, извинистанились, но она знала, что одного прощения недостаточно, чтобы изменить их. Вместо этого она решила лишить их жестокости и насилия, превращая их тела в безвредных животных, чтобы они понесли наказание за свои злодеяния. Из преступников, которые пытались ее убить, они превратились в безобидных зайчиков, лисичек и белочек.
А надо сказать, их приехал сюда целый зоопарк зайчиков и белочек. На одну маленькую хрупкую жрицу…Ну, они так полагали.
И вот последнее действие…Она заглядывает в их тёмные никчемные души, с одним единственным вопросом-Кто?!
Но, единожды отвлекшись на вопрос, жрица совершила роковую ошибку.
В спину ухнул неожиданно сильнейший удар и в глазах потемнело, бросая в подступившую кромешную темноту.
Ещё она успела понять, что мелкие глупые бандиты были лишь отвлекающим маневром.
От того, кто весь этот хитроумный танец смерти разработал и придумал для неё.
И только для неё.
Глава 4. Тео.
Для неё, для моей Фринегондочки я просто Тео.
А для прочих – кому как в голову взбредет. Никакого почтения, судари.
Соседи по клеткам – павлины утверждают, что моих родителей привезли когда-то из Венсенского зоопарка в дар нашему мэру. Где этот Венсенский зоопарк я понятия не имею, и там не бывал, но, любопытно было бы глянуть на историческую родину моих мам`а и пап`а.
Их я, кстати, тоже никогда не видел… Хотя красавцы-павлины частенько любят мне рассказывать какая это была эпохальнейшая семейная пара обезьянок-макаков, от которых рвало запредельно волосики у посетителей, а потом в итоге появился я.
Вроде как папаня и маманя кидались постоянно в павлинов какандриями, сквернословили, словосочетались отчаянно беспрерывно и бесстыдно прямо у почтенной публики под носом, называя павлинов-своих мудрых пернатых соседей «распушенными гомиками»… Потом, вроде как, мама и папа стали кидаться какандриями в посетителей зоопарка, в директора, во всех, в общем, и люди забрали в итоге пращуров неизвестно куда.
Кто такие «распушенные гомики» и "словосочетались" я не знаю, а павлины не рассказывают, нахохливаясь при этом на очень серьезных перьях. Дескать, мал я ещё, законы не позволяют говорить об этом… Наверное, это что-то очень умное и важное, раз уж мои друзья павлины об этом треплются мне постоянно.
Но, павлинов, своих старших товарищей я безгранично уважаю… Они постоянно курлычут про иные страны, где бывали когда-то с гастролями. Там всегда солнечно и тепло, и сказочно, и кормят интереснее… А меня они называют почему-то ублюдочным опарышем и макаковой гиеной, которой светит только дырка в гендернонейтральном писсуаре… Опять же, что это все означает – не знаю, но, судя по тому, как начинает беситься русский медведь по кличке Ибананан в соседней клетке, и рычит, чтобы петухи в глазури засохли уже, и не мешали размышлять ему о судьбах его далёких полярных братанов в эпоху глобального потепления…В верном направлении они кудахчут.
Мы, высококультурные питомцы нашего элитарного зоопарка этого дикого русского медведя не любим. Еще авторитетный старик Хамелеон нас предупреждал о его бескультурье и невоспитанности. А потом Хамелеон очень похоже прикинулся чемоданом, да так его и забрали однажды из зоопарка на фабрику к Элеве Фукс…Медведь же ни с кем не считается, храпит на весь зоопарк ночи и дни напролет, во сне горланит гимн, утверждает, что с него маленького рисовали Мишку Олимпийского, а со всяких там павлинов-шмавлинов-горшки фаянсовые, требует вернуть ему его мотоцикл с коляской, каску, медведицу Малютку, лапоблудничает при каждом воспоминании о ней, еще требует автомат Калашникова и бутылку водки, а на любое замечание прекратить свои безобразия, заявляет, чтобы все двигали на мясокомбинат, а когда он выберется из клетки, то покажет всем и каждому настоящее эпическое безобразие и какую-то ядрёную «кузькину мать».
Очень странный персонаж! Мы его все тут не любим. Не культурный зверюга…Не той системы мишка Ибананан!
В общем, вот так и живем.
Тот необычный день начался примерно похожим образом…Позавтракав бананами, и выслушав утреннюю наставительную речь от павлинов, я уже собирался как обычно рассматривать через прутья клетки глупых посетителей, которые обязательно начнут корчить мне рожи и сюсюкать.
Но, в это утро всё пошло иначе.
Дожевав чуть забродивший персик, я уже собирался прильнуть к прутьям клетки, как вдруг услышал над собой посторонний голос.
– Сидишь тут на ж.. б…муха… как разпоследний м…к! А жизнь проходит!
Я поднял голову кверху. На прутьях клетки сидел большой разноцветный попугай. Шею его украшал красный миниатюрный галстучек.
– Это ты мне, приятель?! – поинтересовался я у гостя.
– А кому ещё, ё…ный нах…?! – Ответил он. – К свободе, е…ё…на мать, надо стремится. Завязывай уже вату катать!
– Ух ты!!! А что такое «к свободе е…ё…на мать»?! – Снова поинтересовался я. – Я её никогда не видел. И ваты у меня нет никакой!
– Да п…ю ващще! Свобода, мой мальчик, – проронил попугай, чистя лапками и клювом галстучек. – Это когда никто не е…т мозг тебе, и ты никому его не еб…шь в ответ. И можно даже встретить однажды туманный рассвет где-то на Альпамайо! Знаешь, какая там красотища?!
– А ну полетел отсюда! – Зашипели на него павлины. – Будешь тут нам еще свою заразу орнитозную разносить…Мы на тебя жалобу коллективную подадим.
– Идите в п…ду, гомики распушенные, пока я коршуна не натравил на вас, и он не расп…расил в хвост и гриву весь ваш зашквар-тв голубиный!
Ух, ты! Он тоже знает, кто такие «гомики распушенные»!
– Уважаемый, – обратился я к нему. – А подскажи, кто такие «гомики распушенные» ?! А то мои друзья не хотят мне об этом говорить. Ибананан тоже их часто так называет. И папа с мамой.
– Ты нарушаешь наши зоопарковые права, – начали павлины клокотать. – Никто не имеет права называть других «гомиками распушенными». Тебя ждет отме…
Надо ли говорить, что попугай с необычным именем – Венсомино здесь же насовал им в рот и в нос, не дав договорить и с большим удовольствием за полчаса просветил меня о том, кто такие и «гомики распушенные», и «ублюдочный опарыш» и «писсуар гендернонейтральный»…и вообще, какие еще матюгальные алкосфинксы могут привидится на линии “Москва-Петушки”, в случае неумеренных потреблений слез комсомолок и прочего из гуталина, как случалось во времена его буйной молодости, пока он не встретил тех четверых козлов.
Стоит ли также говорить, что после подобного лектория в «распушенных» полетело из моей клетки, все что могло полететь, включая свежие какандрии. А русского мишку я даже зауважал! Ведь он один, не слушая всю эту п…братию вкусно прикормленную дирекцией зоопарка, резал правду-матку. Хотя, он, конечно, и ёб…тый на всю голову, если верить Венсомино.
Социопат х…в!
Остальные тупо «п…ли», и задвигали всякую х…ню китайскую на рынок, если выражаться опять же языком Венсомино. Откуда у Венсомино такой смачный лексиконий?! Он утверждает, что недавно навострил свои перья из питомника в направлении тропической родины, а по пути присел отдохнуть на купол Рязанского цирка, гастролировавшего в наших местах. Там его русские бобры с воронами быстро научили родным шедеврам народно-площадной лексики.
А теперь и меня, получается. Жаль, музыкальными инструментами не владею! Можно было бы такую адскую джазовую банду в ресторане закатить!
– З…ло всё, быт в кредит и лежишь х…ём убит, – махнул крылом Венсомино и полетел дальше. – Давай, Федя, жми отсюда на велосипеде. Увидимся на развалинах вашингтонского обкома. Е…сь он шахматным конём в карточном домике…Капитан, этого п…ра в Химках видел.
С этого дня в мою голову запала отчаянная мысль о побеге. Я хочу узнать эту самую «к свободе е…ё…на мать» и встретить рассвет на Альпамайо.
Долго я размышлял, как это сделать… Из клетки то я, может и выберусь каким-то чудом, а дальше?! Я ведь не знаю, что за её пределами. Словят в полпинка и неизвестно куда запрут… А, впрочем, что они мне могут сделать?! Дальше этой клетки не ушлют.
Нет, конечно, здесь в неволе останется моя дама сердца Фринегонда, в соседней клетке от меня. Симпатичная такая мартышечка моя… Но, я ведь потом вернусь за ней. А то и восстание обезьян подниму, ерепическая сила!
И вот однажды меня осенило. Я подозвал одного из «распушенных» и сделал покаянный вид перед ним, начав плести старую песню, о том какой он великий и видел много всяких стран, а я всего лишь…Короче, вся та фигулина, которой они меня угощали со своих кейсов с обзывательствами, пользуясь моим временным незнанием.
Дождавшись, наконец, когда он распетушит свой проклятый хвост от собственной мании величия, я, не мешкая, вырвал у него ловким броском своей лапы несколько перьев…Он заверещал от такого, угрожая нажаловаться в администрацию зоопарка, я же послал его в смердящий закупоренный зад Ибананана после тяжкой зимы, и принялся рассматривать свои трофеи.
Потом я позвал Фринегонду.
– Фринегондочка!
– Чего тебе, Тео?! – дама сердца лениво подняла свою сонную голову от пола клетки.
– Это тебе, Фринегондочка! – Протянул я ей перья. – Специально для тебя собирал целый год.
– Целый год!!! – Захлопала она в ладоши, совершенно не обращая на клокотания общипанного павлина-соседа. – Какая прелесть!!!
Фринегондочка была обворожительной мартышечкой, и я даже привязался к ней, но, умом она не блистала, чтобы было сейчас мне очень на лапу.
– Хочешь я тебе таких еще целую корзинку принесу, как у нашего смотрителя с едой?!!
– Конечно, хочу, – растянулась Фринегонда в улыбке и сунула себе пару перьев за уши. – А где ты их возьмешь?!
– Вот если ты мне поможешь, то я тебе их принесу целый букет.
– Хорошо, чего надо?!
Я подробно объяснил ей, что требуется. Она засмеялась и с радостью согласилась…
В назначенный день и час пришел смотритель с едой и с ключами от наших клеток.
Он уже достал нужный ключ и приготовился открывать мою клетку для кормежки…Но, тут вдруг внезапно Фринегонда упала замертво и перестала издавать какие-либо звуки…Опешивший смотритель, бросился к ее клетке, совершенно забыв про меня и про кормежку. Фринегонда натурально не подавала признаков жизни.
А я вот ничего не забыл…Когда смотритель вернулся назад с доктором, то Фринегонда уже была жива-здорова и играла с перьями…Доктор, чертыхнувшись, покрутил пальцем у виска смотрителя и ушёл восвояси…Смотритель же почесал в удивлении за ухом, и побранившись, тоже продолжил свои кормёжные дела.
Как только стемнело и ночь накрыла непроглядностью зоопарк меня уже не было…Днем, конечно, смотритель подивился куда девался один из ключей от клеток… Ему и в голову никогда не придет, что макака может преспокойно вытащить у него хоть кошелек, хоть нижнее белье, хоть ключ от клетки.
И он решительно ничего не заметит…Главное, чтобы он оказался на расстоянии моей вытянутой лапы.
Считают себя надсмотрщики «венцами» природы, пусть дальше себе считают. Общий привет… А я тем временем открыл спокойно ключом замок от клетки и был таков.
Ведь я день за днем смотрел как служитель возится с ключом, открывая замок и всё запомнил…А теперь я за пределами чертовой клетки, поймайте меня, если сможете.
Дальше я спокойно перепрыгнул через стенку зоопарка и увидел совершенно другой мир.
Он был весь блестящий, горели кругом огни, и гоняли туда сюда железные рычащие чудовища на круглых лапах. А еще было море людей. Всяких разных, а не только с дебильными рожами, передразнивающими меня через клетку.
Кто-то крикнул. – Эй, смотрите, обезьяна перебралась через стенку зоопарка. – Вызовите срочно ветеринаров, полицию.
– Сваливай, друже, – кто-то заорал пьяно следом. – Ща повяжут!!!
Тут же ко мне наперерез бросились какие-то не очень умные люди, пытаясь поймать…Ага щаз!!! Оттопыривайте кормушку посильнее.
Я в одно мгновение забрался по каким-то проводам вверх и стал уходить по ним в глубину тёмных улиц… Большинство улюлюкало и гоготало, достав свои блестящие чёрные зеркала и направив их на меня… За решеткой я часто видел у людей такие. Вначале они их направляли на меня, но, иногда зачем-то подносили к уху, и чего-то бормотали.
Странные они создания, конечно.
В общем, к утру я был очень далеко от зоопарка…Сильно захотелось покушать. Порывшись на какой-то помойке, и набрав себе хоть какой-то нямки, я чуть не огреб от местных бродячих собак… Еле успел удрать, и залезть на дерево… А то бы я сам стал для них завтраком.