Александр Андреевич Лобанов
Рокировка с прошлым
Глава 1
Технологии и ложь
Коридоры, повороты, еще коридоры. И еще больше поворотов. Множество комнат. Изредка встречаются развилки. Не общественное здание, а какой-то лабиринт! Может, их специально так строят? Что за чушь лезет в голову! Это все от потери крови…
Хотя, чего переживать? Как бы цель ни убегала, ни пряталась и ни заметала следы – я ее найду! Просто не имею права не найти! Ведь вместе с болью и яростью чувства обострились, и теперь я, как Туманник, на пике формы.
Однако спешить тоже нельзя! Попасть в засаду после всего станет верхом непрофессионализма. И даже иронично! Так что чувства только в тандеме с разумом!
Новый поворот. Я выскользнул как раз вовремя, чтобы заметить полу плаща, исчезающую за дверью в противоположном конце коридора. Десять шагов. Надавить плечом… Закрыто? Не проблема! Револьвер грохнул дважды – о замке осталась лишь память. Удар ногой. Тускло освещенная лестница.
Первый пролет – ничего. Второй – только булыжник, местами покрытый мхом. Третий – окно: ровная гладь каменного поля и гряда скал, о которую в неистовстве разбиваются волны моря Пристанища, превращаясь в сотни черных жемчужин. Четвертый пролет – дверь и новый поворот лестницы.
Шагов не слышно. Натужные скрипы, лязги и завывания исполинского часового механизма над головой заглушают посторонние звуки. Придется рисковать… Кровь уже капает с самодельной повязки. Толкаю дверь. Порыв ветра приносит прохладу и запах гари. Фигура в сером плаще на другой стороне крыши – сгорбившись, тяжело дышит.
– Сдавайся! Ты загнал себя в угол!
Аккуратно двигаюсь вперед. Крыша покатая, а металл влажный. Темная личность, придерживающая капюшон, чтобы не сорвало ветром, находится от меня всего в двух десятках метров. На нее нацелен револьвер, во избежание.
По правую руку зарево пожара окутало багрянцем половину неба. Слышны отдаленные взрывы – пламя перекинулось на соседние ангары. По левую руку газовыми огнями фонарей сияет Агемо. Видно, как сюда спешат экипажи подмоги – отработанный пар стелется саваном в стылом воздухе.
– Вы не понимаете! Я пытался…
Слова заглушил бой курантов. Тридцать пять часов! Остался час до срока!
Икру пронзает острая боль. Нога подламывается в колене. Не удержав равновесия, падаю. Качусь по скату. Попытки хоть за что-нибудь уцепиться тщетны – слишком скользко. Изуродованная кисть оставляет кровавый след и рвет мозг агонией… Край крыши. Мерещится, что у часовой башни шевельнулась тень. Падение.
Две секунды превращаются в вечность. Пытаюсь использовать силу. Стоит лишь открыть Пробой… ничего! Успеваю удивиться. Должно же получиться! Вознегодовать. Вот ведь! Смириться. А ведь день начинался неплохо, хотя стоит признать, весьма странно…
Кофе оказался обжигающим и паршивым до крайности, но идеально сочетался с мрачными думами. Я отпил еще этой бурды и вновь выглянул в окно. Со второго этажа авиапорта открывался потрясающий вид на взлетно-посадочную площадку дирижаблей. Особенно он был хорош в данный момент – минуту прибытия «Рассветного Бриза». Закрывая половину неба, оболочка уверенно блестела металлом, отражая полуденное светило. Отделанная же позолотой и искусно украшенная гондола смотрелась судном Предтеч, плывущим по морю Пристанища, чьи воды бушевали в каких-то сотнях метров отсюда.
Для меня это значило, что осталось примерно полчаса, пока цеппелин состыкуется с причальной мачтой, и у пассажиров появится возможность спуститься на землю. А после… о дальнейшем не хотелось даже думать!
– Хех! Что, уже размышляешь, куда на службу могут взять бывшего пространственника-транспортника? – раздалось за спиной, и на стол упали серые листы «Вестника Агемо». – Вот, в помощь! На последнем развороте объявления о работе. Некоторые должности весьма недурны! Ежели совсем припрет, пойдешь в помощники к Старому!
– Конечно, спасибо, но меня пока не уволили. И я размышляю, что сделать, дабы подобного не произошло! – Выцветшая за последний час полуулыбка вновь наполнилась красками, почти искренними, пока я оборачивался к собеседнику. – Да, тебе тоже доброго дня, Каран. Какими судьбами?
– Доброго, доброго. Все по службе: мне и еще троим оперативникам поручили охрану прибывающего из Хроно посла. Ну а когда узнал, что и ты здесь, просто не мог устоять, чтобы не заглянуть.
Каран небрежно рухнул напротив. Кресло жалобно затрещало, не выдерживая более центнера добродушия, закованного в мышцы профессионального пространственника с бесстрастным взглядом. Вернее, пространственника-оперативника с серебряной серьгой.
– Получается, вы замена временщиков, которых мне поручено: «Встретить. Развлечь до конца дня. Обеспечить всем необходимым», – процитировал я его превосходительство Людера Рикмана.
– Хех! Ну, кому-то и это нужно сделать. – Отмахнувшись от спешащего полового, Каран закинул в рот любимую зубочистку из китового уса. – Пусть временщики, благодаря кристаллам блокировки времени, лишаются способностей в Агемо и в качестве охраны бесполезны, но они остаются временщиками – элитой Хроно. За ними необходимо приглядывать!
– Я не хуже тебя знаю Устав. Просто не в восторге, что получил задание столь неожиданно. С трудом успел добраться до авиапорта, пусть даже мне и выделили автомашину! О подготовке чего-либо для гостей и говорить не приходится…
– Хех! Уже наслышан о случившемся. Как только твой отдел умудрился дипломатическую почту потерять? Вот же его превосходительство Люд ер Рикман гневался… Ор слышали за квартал от храма пространства!
– Кому ты это говоришь? Я там находился, как-никак, глава отдела! Думал, всех поубивает по старой армейской памяти! А как выражался! «Несколько идиом вполне тянули на психологическое оружие», – сказал бы наш преподаватель риторики из Университета.
Мы дружно расхохотались. Запах свежей прессы и горячего кофе, рокот моря за окном и хорошая компания – настроение вместе со взглядом на ситуацию начали меняться.
– Ну, его превосходительство, конечно, горячая голова, но справедливая! Кстати, слышал, ты мог отказаться от задания и не рисковать работой?
– Тем самым перечеркнув все, чего добился за последние семь лет? Пойти тягать грузы в Звенящие земли? И все из-за ошибки кого-то из моего отдела? Ни за что! Не собираюсь упускать реальный шанс показать себя начальству! Я о подобном и мечтать не смел, после случая в Университете… – передернуло от воспоминания, а улыбка треснула. Лишь на миг. Дальше я продолжал вновь беззаботно: – Если провалюсь, так увольнение станет избавлением, попробую что-нибудь новое!
– Пожалуй, ты прав, риск – дело благородное. Хех! Тем более ты один из самых башковитых и неунывающих людей, кого я знаю! Обязательно выкрутишься!
Ответом стал тяжелый вздох – хотелось верить. Но чем же заинтересовать прибывающих временщиков? Информации о них было катастрофически мало. Насколько известно, совсем дети – только практику после Университета закончили. При этом стоило помнить: на физический возраст временщиков ориентироваться бесполезно. Психологически они могли оказаться в разы старше! Может, мы в двадцать пять для них покажемся детьми.
Потому что-то банальное вроде экскурсии по Агемо или похода на ипподром – на самый крайний случай, если перестану себя уважать и совсем отчаюсь. Императорский театр и Большой цирк? Мысль, конечно, дельная, но в приличные места, вроде подобных, контрамарки заказывают минимум за неделю! Бархатный остров… тоже имелась проблема: по большей части это ночное времяпрепровождение. К тому же одна из прибывающих – леди. Требуется что-то оригинальное! Желательно индивидуальное! Только пока неизвестное мне. Вот только говорить об этом товарищу я не собирался.
– Хех. Между прочим, на тебя делают ставки: облажаешься или сможешь удовлетворить результатом его превосходительство.
– Так вот, значит, из-за чего ты тут на самом деле? – не смог я сдержать смешка. – Сколько тебе надо на этот раз?
– Обижаешь! Я здесь исключительно по дружбе и по службе! – После чего добавил значительно тише: – Но от двух сотен эвот не откажусь…
– Недельный оклад? Не многовато? Хотя… Две сотни так две сотни! – Я вытащил две ассигнации и протянул товарищу. – Проценты и сроки возврата знаешь. Лучше скажи, какие на меня прогнозы?
– Ну… Примерно один к десяти, против тебя! Если что, я поставлю на тебя…
– Спасибо и на том! – Я задумался, а затем достал еще одну ассигнацию на сто эвот. – Тогда и за меня сделай ставку. Проиграю – станет не до того, выиграю – будет на что отпраздновать!
– Хех! Вот теперь узнаю своего друга! Правильный подход! – Взор Карай замер, как и зубочистка. Посмотрев в зеркальную поверхность окна, я увидел пространственника. Прислонившись к колонне у входа в кофейню, тот с явным нетерпением ожидал Каран. Товарищ заторопился: – Ладно. Пора мне. Нужно последний раз все проверить! Без меня, как без рук, сам понимаешь! А тебе удачи! Встретимся завтра, перед работой в баре, и все расскажешь.
– Обязательно, – буркнул я уже в спину.
Протяжно вздохнул. Общение, пусть даже с хорошим знакомым, – выматывало. Пригубил кофе, который на сей раз показался не таким уж паршивым. Выглянув в окно, удостоверился, что рабочие вовсю крепят причальные канаты. Еще имелось время, чтобы изучить прессу и допить напиток.
Передовицу пропустил. Иммунный совершил новое убийство. Читать о проклятье Агемо и его извращениях не имелось ни малейшего желания. Тем более что я не собирался при первой встрече рассказывать временщикам о нем.
Уголовная хроника: очередные чистки на Гибридном острове и, как следствие, беспорядки; около дюжины статей об убийствах жителей разной степени известности; данных о кражах и ограблениях – без счета.
Несколько страниц политической хроники: целая полоса о прибытии посла и разворот о новом законе Императора, как всегда в пользу аристократии.
Пара слов о громких событиях за пределами столицы: слухи об инициации наследника Властителя Хроно через полгода; очередная кровавая акция Юнион на периферии Империи. Затем экономика: новое повышение налогового сбора при торговле с СДО и забастовки рабочих на заводах, требующих двадцатишестичасовой рабочий день.
Наконец, светская хроника – целая куча слухов.
В топку все! В таких тонкостях жизни я разбирался слабо, чтобы развлекать ими гостей. Но, добравшись почти до конца, обмер, чувствуя, как заходится сердце, – нашел… Лодур всех побери, нашел то, что требовалось! Хроника сегодняшних событий на Технической выставке. «Использование радиации в медицине – раскрытие сверхспособностей людей!»; «Ультрафиолетовое излучение – новое слово в криминалистике!»; «Двигатели внутреннего сгорания и электродвигатели – техника будущего или опасные игрушки?»; «Электромагнитное излучение, материалы и техника!» – лишь малая часть заголовков.
Техническая выставка – квинтэссенция научной мысли нашего века. Если правильно помню, открытие произошло неделю назад в одном из самых живописных мест Агемо – Императорских садах. Вход свободный, а количество изобретений со всего мира не поддавалось счету. Покупать билет приходилось лишь на лекции, но это стоило того, ибо их вели самые известные светила науки. Там должно… Нет! Просто обязано найтись то, что заинтересует временщиков! Кроме того, я сам хотел побывать на Технической выставке, но совершенно замотался с работой, а тут такой случай!
Из восторженных мыслей вырвали крики, гам и просто шум, усилившийся до предела на первом этаже авиапорта. Выглянул в окно. Так и есть, спустились девять человек – пассажиры первого класса. От группы сразу отделились трое: тучная фигура посла, чуть позади темная мужская фигура в строгом сюртуке и легкий девичий образ в ослепительно-белой меховой ротонде, дополненной легкомысленной шляпкой с перьями, – временщики охраны. В то время как остальные заходили в здание авиапорта, троица разговаривала с группой встречающих делегатов.
Стоило выдвигаться. Одним глотком допив ту отраву, что здесь подавали под видом кофе, я надел перчатки и чуть пошарпанное, но достаточно теплое для середины весны пальто и двинулся на выход.
Спускаться вниз жутко не хотелось. В отличие от второго этажа, где могли находиться только аристократы, пространственники да немногие состоятельные граждане, на первом смешалось все и вся. Людское море бурлило и кипело: кто-то куда-то спешил, пытаясь в последний момент что-то успеть перед отлетом; кто-то радостно встречал кого-то, прибывшего откуда-то; некоторые вовсе толком ничего не делали, лишь создавали непрекраща-ющуюся суету.
В рассеянном свете, прорывавшемся сквозь множество давно не мытых окон, я позволил себе облокотиться на перила в минутной меланхолии. Как бы ни бодрился и ни убеждал себя, что свалившиеся перемены к лучшему, но стоило признаться – я боюсь. Очень сильно боюсь изменений, хоть и стремлюсь к ним всем сердцем! Впереди же ждала не очередная вылазка по работе, даже не встреча с друзьями, а нечто, возможно способное изменить мою жизнь. По крайней мере, тепло надежды грело изнутри.
Внимание привлек образ в серой толпе – белая шляпка с перьями. Полуулыбка вновь появилась на лице, и я нырнул в мешанину основного зала. Пробиваться сквозь людские наслоения оказалось делом муторным и крайне невежливым, но движение продолжалось, пусть островок легкомысленности то и дело норовил ускользнуть из вида. Однако у цели оказался все равно неожиданно.
То, что ошибся, сбившись на чужой оплот женской ветрености, стало очевидно мгновенно. Девушка, воплощенный весенний ветерок, являлась встречающей: в ее нежных объятиях уже улыбался дорого одетый седовласый мужчина, шепча что-то ласковое и мягко приобняв юную леди рукой с тростью, увенчанной рубиновым набалдашником.
Мысленно выругался. Не хватало провалить задание, по-глупому потеряв временщиков! А без ориентира в огромном зале можно искать их вечность!
– …Я тоже! Я тоже, господин Рейм. – Слух вычленил имя одного из временщиков где-то рядом. – Для нас очень приятно знакомство с вами и госпожой Лорн. – Вот и второе имя.
Попытался сориентироваться. По толпе в очередной раз прошла судорога, чуть не сбив с ног. Когда поднял взгляд, вид изменился – передо мной предстали требуемые временщики.
– О! Вот, похоже, и встречающий! – Юный джентльмен лет двадцати, заметив меня, сияя, двинулся навстречу. – Нас предупредили об ожидающем в кофейне на втором этаже, но вы действуете на опережение – встречаете у входа! И как раз вовремя, друг мой!
Я, походя, отметил, что толпа сама собой расходится от него: в чеканном шаге и статной фигуре – мужчины чувствовали сокрытую силу; в уверенной улыбке и безукоризненной манере держаться – женщины опознавали высокородного человека. При этом все без исключения провожали их долгими взглядами.
– Позвольте представить наших попутчиков и, надеюсь, хороших друзей: господин Юрдин Ленский и его многоуважаемая супруга Мерия Ленская – купцы первой гильдии и промышленники, ныне отошедшие от дел.
Парень приобнял меня как старого знакомого. Я мысленно скривился, однако не стал сопротивляться, позволяя увлечь себя в компанию к почтенной пожилой паре. Лишь быстро обернулся, в неясном порыве надеясь найти взглядом свою ошибку. Вокруг бушевала однотипная серость рабочего дня…
– Что вы, Рейм! Вы льстите! Мы простые старики, прибывшие в Агемо проведать детей и внуков. – Сухонькое лицо пожилой дамы даже помолодело от легкого румянца, а многочисленные драгоценности заиграли ярче. – Ни к чему господина пространственника загружать подобными мелочами.
– Отнюдь! Я очень рад! Большая честь познакомиться с такими приятными людьми! Меня зовут Юрий Викторович Сломов, пространственник, всегда к вашим услугам. – В светской болтовне я слаб, к счастью, вбитая до уровня рефлексов вежливость выручила и на сей раз.
– Все-таки зря говорят, что нынешнее поколение безнадежно. С такими людьми, как вы, господин Юрий и многоуважаемые временщики, у мира, несомненно, есть будущее, – вальяжно вставил слово Юрдин Ленский, высокий господин в костюме, что стоил как мое жалованье за полгода.
– Великолепно! Просто замечательно! – Блеснув во все тридцать два, Рейм протянул руку. – А меня зовут Рейминар Дмитриевич Рогозер, – временщик. Для друзей просто Рейм, так что не стесняйтесь! Леди же рядом – моя очаровательная спутница и напарница, непревзойденная Лорн.
Девушка стояла чуть позади и сбоку от Рейма, да еще оказалась на голову ниже парня. Неудивительно, что ее шляпка затерялась в толпе. Вот теперь и саму не сразу приметил. Мадемуазель выглядела еще более юной, нежели спутник, – лет семнадцать, не больше, – но в отличие от джентльмена не так ярко красива. Собственно, она вообще не была красива, для этого ей не хватало глаз – их укрывал отрез белой ткани, что говорило о слепоте бедной девушки. Тем не менее молодая леди держалась более чем достойно: облик и поза буквально излучали понимание и всепрощение, что помимо воли делало ее миловидной, вызывало симпатию и доверие.
– Очень рада встрече. – Едва уловимый изгиб губ Лорн осветил мою душу.
«Похожи, как ночь и день», – мелькнула шальная мысль.
Именно «похожи». Как одно является отражением другого, так и тут идеально сочетались ослепительное пламя молодого человека, словно солнца на небосклоне, и мягкие отблески внутреннего света юной леди, подобные отражению в глади озера Глаз ночи. Если до этого оставались сомнения, что временщики окажутся не просто коллегами, но и парой, то теперь они рассеялись окончательно.
– И все же, как бы нам ни хотелось продолжить знакомство, вынуждены откланяться, – Юрдин Ленский взял под руку супружницу. – Как уже упоминали, дома нас ждут родные, а сердце истомилось в ожидании встречи.
– Вот ведь! Совсем не подумал! – Джентльмен скользнул взглядом по наручному хронометру, гордости и отличительной особенности временщиков. – Действительно, время уже двадцатый час. А ведь у нас тоже есть дела! Однако надеюсь увидеть вас вечером?
– Обязательно появимся! Хотя там будет этот докторишка Лембер… Ну да не все идеально в мире! Такой прием пропускать просто недостойно! – Юрдин Ленский украдкой и крайне фривольно подмигнул Рейму. – А теперь до свидания!
Чета Ленских, сопровождаемая тройкой слуг, загруженных багажом, растворилась в толпе.
– Что ж, теперь я в вашем полном распоряжении, господин Рейминард, мадемуазель Лорн.
– Просил же без всяких, мы коллеги и почти ровесники… Хотя, воля ваша. Но помощь с вещами действительно не помешает. Ума не приложу, что с ними делать и как тащить?
Молодой человек указал на несколько саков и коробочек, до сего скрытых за колонной. Лишь маленький клатч в руках Лорн. Спрашивать, куда делись те, кто нес вещи ранее, так же как и унижаться ролью носильщика, я не собирался, однако и отказать не имелось возможности. Потому подошел к вещам и, коснувшись, напряг силы пространственника, концентрируясь на нужном эффекте. По спине прошла волна мурашек… ничего не произошло. На миг я замер. Глубоко вздохнув, обернулся к временщикам.
– Господин Рейминард, мадемуазель Лорн, не могли бы вы экранировать свои кристаллы блокировки пространства?
– Кристаллы блокировки? О, простите! Лорн тут ни при чем, это я, пустая голова, совсем забыл! – Рейм крутанул свинцовую плашку, закрывая циферблат хронометра. – Прошу прощения, никак не привыкну к новым правилам.
– Ничего, бывает. – Импульс боли от правого уха в сердцевину мозга, и вещи исчезли, переместившись в пространственный карман. Осталось только не показать виду, что мне тяжело, вес предметы не потеряли. – Но прошу, будьте внимательнее. Кстати, вы быстро опознали во мне провожатого. Что меня выдало?
– Ваш товарищ Каран дал довольно точное описание: «Субтильная фигура под два метра, укрытая старым серым пальто. По-военному коротко стриженные волосы, наверняка дыбом. Причем половина головы седая. И это подчеркивает самое радушное лицо, что я когда-либо видел». После таких слов я понял, что мы поладим. Кроме того, друг мой, ты единственный в зале с серьгой пространственника.
– Да? – Я невольно провел пальцами по ободу правого уха, закованного в сталь с причудливой гравировкой. Тому, что превращало меня из простого чувствующего в обладающего силой пространственника на службе Империи. Одновременно поклялся поднять процент Каран вдвое, за «честность». – Похоже, я тоже кое к чему слишком привык и стал забывать.
Волнорезом рассекая толпу впереди, не сразу заметил движение вокруг шеи Лорн. Полузабытые рефлексы заставили руку метнуться к револьверу под пальто, но разум помог вовремя остановиться: то, что я принял за меховой верх ротонды, оказалось небольшим пушным зверьком.
– Мефи, ты проснулся. – Вкрадчивый голос Лорн и то, что извлеченный из клатча кусочек вяленого мяса оказался у зверька, развеяли последние опасения.
– Какой милый зверек, – заметил я рефлекторно, вглядываясь в мех животного. Весьма необычный, серебристый цвет, еще и поблескивает, словно металл.
Черные бусинки глаз остановились на мне. Почему-то стало неуютно. Но хватило легкого усилия воли, чтобы стряхнуть ощущение. Животное вздрогнуло. Тут же выгнулось, вздыбив шерсть, и зашипело, оскалив белые острые клыки.
– Это ласка фером. Обладает уймой уникальных талантов. Очень редкий представитель прямиком из Мраморных лесов. Должен заметить, Мефи – верный друг Лорн. Является ее помощником и защитником в мое отсутствие. Так что прошу любить и жаловать третьего члена нашей команды!
– Не волнуйтесь, господин Юрий, чувствую, с Мефи вы поладите. Вы ему понравились – подавляющую часть людей он просто игнорирует. – Певучая речь и осторожные поглаживания Лорн заставили зверька успокоиться и, более того, довольно заурчать.
Самовлюбленный франт, слепая девочка и злобное животное – что ж, могло оказаться и того хуже. Хотя кому я вру… Единственное утешение – возиться с ними только до конца дня. Правда, «возиться» – громко сказано, ибо, что делать дальше, я не представлял. Гениальный план: показать Техническую выставку… да вообще что-либо показать – оказался неосуществим в принципе.
– Так, значит, у вас еще имеются дела в Агемо? – Я придержал перед временщиками двери выхода из авиапорта. – Мне необходимо знать, куда вас сейчас отвезти.
– Да какие там дела! Сущие пустяки! Занести багаж в посольство Хроно, где мы остановимся. Отчитаться о прибытии у главы временщиков в том же посольстве. Неплохо бы заскочить в Банк Последних, а то поиздержались мы в дороге. Дел на пару часов, не больше!
– Что же, тогда прошу!
Небрежный жест на стоящую недалеко от входа автомашину одной из последних моделей, кою с интересом рассматривали извозчики окружающих пролеток. Как-никак даже в Агемо не каждый день можно увидеть инженерный гений: цельнометаллический корпус, дополненный лобовым стеклом и окошками в дверцах, с максимально удобными кожаными сиденьями и объемным котлом, блестевшим медью, возвышаясь за кабиной. Именно от него веяло теплом, таким приятным в стылый день. Не техника – мечта!
Предстоящая поездка являлась шансом придумать что-нибудь! Или… Дальше посмотрим.
– Все же это очень перспективное изобретение!
– Да что перспективного, Рейм? Игрушка, не более! Громоздкая и тяжелая. Дорогая – две тысячи эвот винтовка да патроны каждый по эвоту. Крайне сложная: десяток выстрелов, и конец – не починить в поле, инженер нужен! Не говоря о том, что установка не блещет характеристиками: винтовка, но прицельная дальность и до полукилометра не дотягивает!
– Громоздкая, тяжелая и дорогая, потому как прототип, друг мой. Сложная конструкция? Не спорю. Еще та задача – собрать винтовку, способную поддерживать высоковольтный заряд конденсатора пули! Но дальнейшие разработки сделают ее компактнее, легче, дешевле… одним словом, удобнее. Плюс недостатки компенсируются уникальными боевыми характеристиками, чьи возможности ты, похоже, пока не разглядел!
– Да? Так просвети меня! Я само внимание…
…Пожалуй, я несколько погорячился, вынося суждения о временщиках. Теперь готов это признать, ибо парочка оказалась весьма понимающей! За время пути, захода в банк, выгрузки вещей и ожидания у посольства я так и не нашел чем развлечь временщиков. Потому не придумал ничего умнее, как признаться гостям в отсутствии развлекательной программы. Ну как «признаться»… Предоставил самим выбрать место, где провести время! Они не только не стали возмущаться, но даже обрадовались возможности и, к моему удивлению, приняли единогласное решение – посетить Техническую выставку.
Теперь же мы с Реймом оживленно спорили под тентом «Современного стрелкового вооружения». Общаться с временщиком оказалось на удивление легко и приятно, словно были знакомы не какие-то пару часов, а целую вечность. Даже не заметил, когда перешел на «ты», что для меня нонсенс! Лорн при этом словно и не обращала на нас внимания, одной рукой держась за партнера, второй играясь с расшалившимся Мефи.
– Это оружие не для противостояния живой силы противника, друг мой! Фулгер великолепно покажет себя против техники! Представь попадание в самоходную тележку, причем в любую электропроводящую часть – разряд конденсатора пули пройдет по корпусу и уйдет внутрь. Автомашина на электродвигателе – разряд спалит аккумуляторы; техника с двигателем внутреннего сгорания – электроразряд может воспламенить жидкое топливо, тогда взрыв уничтожит автомашину и…
– Мы живем не в будущем, а в настоящем. Рассматривай самый реалистичный и распространенный вариант – паровую машину.
– Насчет техники с паровым двигателем… с ходу придумать не могу. Но! Как упоминал, разряд пули способен пройти по любой проводящей поверхности, поэтому живой силе, что находится внутри любой, подчеркиваю – любой техники, не поздоровится! Насколько видишь, Фулгер небесполезна.
– Кто же ему название такое дал? На каком это языке – Фулгер? Назвали бы просто «электрическая винтовка». Или, если хотели покрасоваться, «молниеносная винтовка»! Я даже согласен на что-нибудь пафосное вроде «Рокота».
Тут слово взял парень-лектор, приставленный к тенту для ответов на вопросы. Увлекшись, мы совершенно про него забыли.
– Это уникальное название присвоили Последние при регистрации патента. Язык очень древний, память о котором сохранили только они. Также из него взяты и вошли в речь многие иные понятия: шампанское, кофе, апельсин, брюки, цеппелин и другие. Возможно, именно из этого языка пришли некоторые пословицы и поговорки. Не говоря об общепринятых системах измерения: метры, килограммы, вольты, амперы, ньютоны, децибелы, кюри…
– Мы поняли. Спасибо за информацию. – Я бросил монетку парню, и мы поспешили двинуться дальше, продолжая спор: – Рейм, возможно, и сработает при условии проводящего и не заземленного корпуса!
– Если корпус непроводящий, тут другой эффект, друг мой: заряда конденсатора хватит, чтобы прожечь немалую дыру и порядком испортить технику. С заземлением сложнее, хотя наверняка можно что-нибудь придумать!
– Пока не придумали – это игрушка!
Техническая выставка проходила в наиболее просторной части Императорских садов – аллее Фонтанов. Аллея вела к Императорскому дворцу, потому организаторам пришлось постараться, чтобы экспонаты органично вписались в местные виды. И стоило признать, выставка удалась! На фоне аккуратных темно-коричневых крон с набухающими почками – множество навесов разных цветов, в зависимости от представляемой области науки. Это перемежалось композициями каменных фонтанов, оживляющими пространство отблесками солнца в задорно звенящих струях хрустальной воды, которые, в свою очередь, прекрасно сочетались с бликами от полированного металла и стекла представленных изобретений.
– Друг мой, такое чувство, что ты не доверяешь новшествам, окружающим нас! Что кажется парадоксальным с учетом того, как хорошо ты разбираешься в технике! Одно удовольствие с тобой спорить!
– Разбираюсь? Не без того! Но ты прав – не доверяю я технике, ибо это попытка обмануть природу. Обойти ее правила!
– Возможно, ты имеешь в виду «использовать» законы природы?
– Человек использует природу и ее законы с момента обретения разума. А обманывать стал только последнее столетие. Чего только стоят новомодные «квантовая физика» и «молекулярная химия» – чистой воды попытка обойти законы мироздания! «Генетика» и «клеточная биология» – попытки переписать живое под себя. Техника, да и вообще прогресс – это ложь!
– Что же в этом такого? Способности временщиков, Последних и пространственников – это тоже совершенно неестественно, противоречит законам физики, химии, биологии и иже с ними. При этом ты же пользуешься своим даром и предоставляемыми новинками.
– Пользуюсь. Не пользоваться глупо. Хотя стоит понимать, что ложь – всегда плохо! За ложь рано или поздно придется расплачиваться! Прогресса это тоже касается. Стоит только посмотреть, как уничтожаются леса и животные, загрязняются воды и атмосфера планеты. Возможно, ты слышал термин «экология»? Техника уничтожает ее! Или бурно развивающаяся медицина – на каждую побежденную болезнь появляется несколько новых, более страшных. Ты спрашиваешь, зачем мне знания, – чтобы понимать, как природа может ответить на попытку ее обмануть.
– Плохо… хорошо… – Рейм поморщился. – Не теми категориями мыслишь, друг мой! Разделять мир на две грани – значит ограничивать себя. По мне, если имеется возможность чем-то воспользоваться, не стоит думать, хорошо это или нет, – раз возможность существует, значит, она предусмотрена мирозданием, а мироздание никогда не ошибается и тем более не делает ничего зря. Техника, наука, в целом «ложь» – это нечто большее, нежели однотонно окрашенные понятия…
Несмотря на середину буднего дня, на выставке находилось предостаточно чинно одетой публики. У особо занятных мест порой собирались группы или вовсе столпотворения. Однако с некоторого момента я отметил, что данная проблема не касается нас – вокруг всегда имелось место. Вначале не обращал внимания, но чем дольше мы гуляли, тем больше замечал украдкой брошенных косых взглядов и перешептываний за спиной. Большого ума не требовалось, дабы понять: внимание обращено на временщиков. Я, конечно, знал, что к ним отношение в Империи особенное – исторически сложилось, но не настолько же! Хорошо, что Лорн и, главное, Рейм, увлеченный спором, не обращали на подобное внимания.
– Да? Как же тогда охарактеризовать «ложь», если не отрицательно или положительно? Серой необходимостью?
– Фу… Юрий, не разочаровывайте таким банальным взглядом на мир! Очевидно до банальности: ложь – это искусство.
– Искусство?
– Да, искусство… Но, если позволишь, несколько отложим спор. Ибо мы, кажется, достигли цели.
