Александр Левшин
Сказание о Прибамбассе
От автора
Многие читатели, прочтя мою фамилию на месте автора сего манускрипта, конечно, воскликнут: – Ну, ясно, мол, всю жизнь состоит в рядах Пугачевского бунта на брегах эстрадных рек. И конечно, пишет про свою несравненную Аллочку, ну и так далее. Уважаемые Громадяне! Честное слово, описывал, что снилось, а снилось разное, оно переплелось со всяким другим разным. Так что, про кого эта история определенно не знаю. Одно важно понять: – Искусство выше документа. Засим, предлагаю погрузиться в пучину историй, которые беспокоили по ночам, а потому и приснились.
От автора (вариант второй)
Или страсти во сне стареющего мальчишки
У каждого честного фантазера есть своя отдушина. Отчего? Спросите Вы. Конечно, от нависающей действительности. Хочется перечислить: – от жлобства, цинизма, равнодушия тех, к кому ты не равнодушен. То есть, нависает над психикой все это весьма основательно. И каждый, я имею в виду только фантазеров, спасается, как может. Или прячется в стакан, или еще куда подальше. Есть еще возможность спрятаться, – как бы раздвоить сознание. Это, конечно только у продвинутых. В таком варианте, ты делаешь активный вид, что участвуешь, а на самом деле витаешь в своем придуманном мирке, выныривая оттуда и делая сосредоточенный вид. Здесь требуется, конечно же, настоящая актерская тяжелая работа. Это трудно, особенно без привычки, но очень продлевает время жизни. Хотя, чувствуешь себя этаким хитрецом. Да… Фантазия! Это такая прикольная опция человеческого мозга. Обломов, небось, все себе так напридумал, что с дивана уже и вставать не было необходимости. Но одно главное и приятное свойство этой самой фантазии то, что человек – фантазер живет, как бы это сказать, не в полном контакте с реальностью. То есть, в более безопасном режиме. Никаких тебе зачатий, абортов, разочарований, упреков. Просто, если сгущаются над тобой тучи, перевернись на другой бок (если один). А когда ты в обществе, то зажмурься и оглянись. Все тут же подумают, что ты просек ситуацию. И эти все, конечно, изумятся твоей сообразительности и посчитают тебя вежливым и продвинутым. Вот так! Люди частенько о фантазерах думают весьма пренебрежительно. Типа, Иван-дурак. А вот, если вспомнить сказку про него? Ясно ведь, что Иван этот сделал всех просто-таки по списку. Да…. Это, конечно перебор. Жанр утопии, так сказать. Всякие истории происходят в обществе. Вот взять, например политиков. Они или просто по списку, либо, как чаще, купят себе теплое местечко, ну вы понимаете. И вскоре на всеобщее обозрение выходит фолиант, типа. – Моя жизнь в политике или еще в чем-то. А если понаблюдать и рассмотреть наш драгоценный шоу-бизнес? Есть персонажи в цехе этом просто уникальные. Например, после записи одного какого- либо хита (хит – это полюбившаяся песенка), спевшие это вокалисты мгновенно становятся богами. Ну ладно, может просто полубогами, но не человеками, это точно. Тут же подавай им золотой унитаз и в стакане, чтоб вода с горы Тянь-Шань, или какие еще немыслимые фантазии. А директор этой новоиспеченной звезды обязан все это достать, налить и принести. Да.… А веревочка этих фантазий тянется, прямо как нескончаемая нить. Пример же заразителен. Через какое-то время, директор этой самой звезды начинает задумываться о своем месте на горе Олимп. И частенько, не имея никакого образования, даже трех классов церковно-приходской школы, устав считать гонорары своей звезды, пишет книгу. Да, да. И тема выбирается, типа, – Моя жизнь в искусстве, где описывается, что он такой великий, как айсберг в океане, ну и так далее. В последствии, эти, так сказать фантазии Фарятьева, становятся на полки обескураженных букинистов. Да…. Фантазии бывают разные по качеству и количеству. Одно радует. Историки, как правило, все с образованием, тихие и интеллигентные люди. Они фантазируют себе аккуратненько, никому не мешают. Констатируют, короче. То есть, жизнеописуют. Здесь, в предисловии, приятное для автора место. Потому что в этой когорте лиц с тихим высшим гуманитарным образованием обретаюсь и я. Конечно, в качестве повествователя некоей фантасмагории. И если создается ситуация, когда фантазер может быть честным с окружающим его миром, то это точно про меня. Да, да! И, нахохлившись от важности собственной персоны, я уверен, что имею полное право приступить к описанию жизненных дрязг некоего персонажа в одном приснившемся мне царстве-государстве.
Сказание о двух снах
В царстве Великой Бамбассы изначально жило многочисленное племя прибамбассов. Оно делились на муржилок и бабылок. Никто уже не помнил, откуда они, кто они. Но старики поговаривали, что всех жителей царства откуда-то своровали стражники Великой и Ужасной, якобы на время, но время это было принудительно остановлено, ну а дальше, людям этим надо было обустраиваться…. В общем, стали жить поживать, служить при дворе и заботиться о пропитании. В царстве Бамбассы пропитание, то есть пища была двух видов: – духовная и натуральная. Для обретения смысла жизни, прибамбасские муржилки выращивали растения по названию пыпырки. Эти диковинные штуки были необходимы для поддержания поголовья населения и запутывания мозгов другой части племени, – бабылок, которые употребляли эти самые пыпырки в толченом виде, добавляя в пищу. По-нашему, это получался, как бы генный возбудитель. Его любовно называли Пыпыр. И был он очень полезен для бабылок во всех смыслах. Через 9 бамбассовских месяцев бабылки распухали и делились, вследствие чего образовывались новые прибамбассы. Таким образом, царство Великой и Ужасной пополнялось и укреплялось. Многое из уклада и образа жизни этого чудного народца мы узнаем из дневников одного седого муржилки, которому приснился сон о том, что время заколдовала сама Бамбасса и как оно на самом деле должно было быть, но этот сон, по сути, был крамольным, за него стражники могли бы посадить в изоляторную подземную щель дознания. Муржилка этого очень боялся и до поры никому из сотоварищей сна не открывал. Ждал момент.
Этого муржилку звали Опция, а его бабылку Бердой. Когда сны эти проклятые участились, Опция вошел во вкус и притворился больным, чтобы и Берда, и другие прибамбассы из ближайшего окружения не доставали. А спать с этими снами он любил на природе. На полянке, что около говорящего дуба за поселком. Так, потихоньку сны в его шалой бебешке стали скапливаться и создавать свою стройную систему. Опция балдел от того, как его подневольная головешка умнела ото сна ко сну. Правда он не понимал, как применить в реальном существовании все это и терпел. А терпеть Опция не умел. Он синел, веки начинали подрагивать, ручонки шаловливые что-то крутили. Короче, было ясно, что что-то не так. Его бабылке Берде это все казалось также подозрительным, но она молчала, ведь пыпыр в семье толкла она из семейного поля, а это было главным. Да и в ее пыпыр-ячейке все было спокойно и ладно. Да, все это хорошо, но в воздухе попахивало интригой. Короче, что-то заваривалось в царстве Великой и Ужасной Бамбассы.
Каждое утро в царских покоях начиналось примерно по одному сценарию. Не дай бог, если в покоях задержится какой-нибудь новый не умелый и непосвященный прибамбасс, пришедший для уборки помещений, либо для подогревания воды в ритуальном баке для омовений Великой. Одного ее грозного взгляда, я уже не говорю о рыке, которым Бамбасса владела в совершенстве, было вполне достаточно, чтобы его пыпыр возможности угасли бы на несколько часов. Ну да ладно. Потому что в это утро появились новые мотивы к размышлениям царицы, отвлекающие ее от обычной гав-гав политики поведения с чернью. Ей снился сон. Сон ее смутил и встревожил. Это было так непривычно, что, только открыв глаза, Бамбасса подумала о страшном: – Эх, отпущу-ка я всех нахрен, пущай оне как хотят уже…. И время отпущу, и пожить бы для себя…. Ух…. У нее захватило дух, и вернулась реальность. Щеки окаменели в привычном спазме, и вырвалась обычная ухмылка: – Не дождетесь! Но ощущение, что в родных покоях что-то не так осталось. Эх, если бы знали историки, что надо было описывать в будущих романах именно данный момент, появились бы новые Тушкины, Колстые и Боголи…. Нет, не заметили, не проинтуичили. Да…. В царстве остановившегося времени наметилась тенденция. А собственно, в истории так всегда и случается.
Открыв глаза и вынырнув из глубокого забытья, Опция вздрогнул. Ему показалось, что лицо царицы нависло над ним в виде чеширского кота и тут же, подмигнув, как-то особенно зловеще, растворилось в кронах говорящего дуба. Эх, не к добру, тоскливо подумал муржилка, пора ведь пыпырки засеивать, а то его Берда переживать станет. Вот жизнь. Ну ладно, уговаривал себя Опция, надо сконцентрироваться и тогда…. Но, порой случается, что даже отчаянное тужинье в мозгах не помогает. Ан не выходит, горестно констатировал он и решил в приступе безысходки поговорить с дубом. – Привет тебе, лесная заноза, – крикнул Опция в надежде, что дуб не спит. – Чего орешь, беспутный. – прохрипело где-то сверху. – Что не можешь? – Или ужо того, описался от страха? Для меня это только удобрение. Ха-ха! – Слышь-ка, ветвистый, не знаешь, чего это, мне неймется как-то. Фигово что ли…Может, скинешь шишку, какую такую целебную, для отворота или чего… – Тебе не отворот нужен, а бежать, сверкая пятками. Вляпался ты в историю. Небось, не знаешь, что сны в царстве сём самое страшное преступление, какое ни есть на свете Бамбассовом. А мечтать и надеяться не моги! Эх, недотепа…. Если бы не удобрял мои корни своими аппетитными недоразумениями, так бы и молчал…, ну ладно, помогу, так и быть. Слушай муржилка историю создания этого вашего мирка такого сякого… – А ты не обзывайся, пожалуйста, корень ненасытный, – возмутился Опция, но подумал немного, в бебешке что-то тренькнуло тревожно и понял. – надо слушать и попытаться понять, что вся эта хрень значит. – Эй ты…– Мечта плотника. Ну, валяй, токо не завирайся, а то схожу за пилой. И здесь историки могли бы неподалеку скрипеть своими перьями с пользой для человечества. Ведь интрига нависала над безмятежным процессом засевания пыпырок, хотя вся налаженная жизнь прибамбассов казалась непоколебима.
Говорящий дуб сжалился над Опцией и поведал древнее предание о всяких разных подвигах молодой Бамбассы. Что мол, издевались над ней, юной и хрупкой девушкой циничные и корыстные дядьки в их деревне. И что мол, решила она тадысь, в последствии, конечно, выместить всю свою обиду девичью на тех, кто ей бы напоминал рожей или еще чем этих обаятельных уродов. А когда ее короновали по праву крови, (Ведь отец был старейшиной деревни) то она и придумала все про свое будущее царство, где по суверенной конституции время было ее, население приобреталось в набегах по бывшей империи. Короче, полный жесткач. Ну а тебе, парень, за сны и за отгадки твои, будет крышка или около того. Закончил добрейшим голосом ненадолго подобревший дуб. У Опции возникло ощущение сухости во рту и мокрости далее везде. Ну и жизнь, подумал он и вдруг понял, что необходимо узнать у дуба, ети его, а что же делать то!? И в беспокойном ознобе озвучил вопль своей муржилкинской души…. Но в дубе, что-то крякнуло, и в дереве образовалась зловещая тишина. Опция оглянулся, а уже на землю скатился вечер и в доме его скорей всего ждал скандал. Промелькнуло только одно, – Надо, что-то придумать, а ноги в этот момент несли его от лужайки с дубом навстречу к новым неизведанным беспокойствиям и событиям, которые в последствии, потрясли царство Великой и Ужасной Бамбассы. Смеркалось.
Берда сидела у семейного костра и ждала своего седовласого и забавного муржилку. Руки ее чесались от негодования. И хотелось их развязать, но в бабылкинской голове была полная ясность. Низзя трогать, а то ненароком загубить можно. Мысль эта ей казалась настолько нежной и трогательной, что от ощущения своей неземной доброты млела и улыбалась. Такой и застал ее Опция. Остановившись неподалеку от костра и переведя дух от долгой ходьбы, он изумленно принялся рассматривать непривычно доброе выражение лица Берды. Всё как-то не так, – пронеслось в сознании, но надо было обнаруживаться, и он вошел в свет очага. – Есть хочу, – сдержанно произнес хозяин семейной ячейки. – Не извольте беспокоиться, – прозвучало в ответ. – Ну вот, жизнь налаживается. Главное, после еды поспать без снов, – подумал Опция и улыбнулся. Не знал бедолага, что неизведанная гроза нависла над ним. Как раз, в эту минуту, разъяренная Бамбасса выгнала поваров, грумов и постельничих из дворцовой свиты и решила обновить ближнее окружение вокруг собственного величества. Близился новый рекрут в царстве. Тучи так угрожающе крутились вокруг дворца в ожидании лить и громыхать, что натужно издавали зловещий посвист в ближних слоях небес. Но в этом поселке прибамбассов пока было тихо и спокойно. Люди, после длинного дня укладывались, радуясь заслуженному отдыху. И случилась ночь как ночь.
Если бы в то время съехались на стрелку местные астрологи и ведуны, о,– они бы забили тревогу. Ведь два сна одновременно!? Один сверху, другой снизу. Для непонятливых, – двух социально неравных людей обуял ведунский и вещий сон. Царицу и обычного прибамбасса. Для тех, кто пока не въехал в ситуацию, приоткрою завесу. Муржилке под дубом снилось неприличное действие с ихней царицей. Он, исключительно в глубоком сне делал это. Уже за подобное нахальство можно казнить. А, во сне царицы её терзал по полной какой-то нечесаный и странный простолюдин. В принципе, делал он это со знанием этого самого дела, но, позвольте, такое с царицей, да не спросясь…. Да, такое в природе снов бывает не часто. Но ведуны и астрологи были на жаловании при дворце и работали только по вызову, а посему, они были в нерабочей фазе пьянства и разгула. На шару и уксус, знаете….
Вот в этом и вся закавыка, конечно, в смысле глобальной концепции развития и так далее. Ведь, как правило, всегда, когда необходимо обратиться за помощью, в этот самый момент советчики либо отсутствуют, либо пьяны. А в этих двух снах, совершенно несовместимых и абсолютно разных особей, соединилась в странном сюжетном соответствии одна история, но как бы с разных сторон. Этакий диалог в стиле моветон. Да и по утру, после своих снов, выводы и ощущения у ни были перпендикулярно противоположные. Такой расклад должен был насторожить главного ведуна прибамбассии, но и он был занят. Его с вечера царица также уволила за несоответствие. Это ж надо так не доглядеть за снами своей повелительности! Её в этих снах пользуют в самых разных видах, а ведун даже не защитил честную женщину! Между прочим, не замужнюю. Ну, и в сердцах она приказала освободить апартаменты, где ведун провел в благоденствии и достатке последние 60 лет безоблачного существования в роли главного бездельника при дворе, поедавшего царевы бананы без числа и совести. Да и где, собственно, промурлыкал все это время, засиживаясь в будуаре царицы с видом крайнего умника. Ситуация накалилась. Как выяснилось, царицы на сны тоже обижаются. Даже на свои. Только виноватые, естественно, находятся вне себя любимой. Да кто ж будет обижаться на себя? Оставалось несколько часов до рассвета, и только стражники делали вид, что спят. В ночном царстве Бамбассы отчетливо запахло перестройкой. В смысле репрессиями.
Ровно в 6 утра, не выспавшиеся, угрюмые стражники вывели из царских конюшен породистых коней, пристегнули к телегам, предназначенных для перевозок прибамбасского люда и заняли главную площадь деревни. Главный стражник взял большой рупор и зачитал царское повеление о нововведениях. Если по-простому, то они, стражники значить, будут щупать, осматривать все население и создавать некий реестр претендентов на работу в поднебесных хоромах. И соответственно, по составленному списку выбранные прибамбассы, грузятся в телеги и проезжают через главные ворота на территорию царского дворца. Это сообщение у народа вызвало волнения сродни взрыву бомбы. Как будто в какой- нибудь сектантской деревне сожгли главного секстанта. Народ повалил к телегам, почему-то заорал и даже затанцевал. Воистину, парадоксальны мотивы сии, господи! Создавалось ощущение майского праздника, хотя был голимый сентябрь. Не будем растекаться по древу. Народ был отфильтрован, вымерен, ощупан и посажен на телеги для дальнейшего, так сказать, карьерного роста. Виват, ура и все такое. Только немного грустно и тревожно было отобранным муржилкам и бабылкам, – что их ждет? Ведь всегда немного страшно, а что там за забором…. Ну да ладно, вернемся к нашему герою. Опция попался в качестве опции сего списка в телегу и был напуган так, что говорящему дубу было бы лестно принять исходящее ароматное и пролитое от страха и беспокойства перед неизвестностью. Но к черту физиологию. Телеги тронулись, господа присяжные историки и покатились в таинственную и неизведанную до селе зону роскоши и могущества, где обреталась во всем своем великолепии сама ее величество царица Бамбасса. Вся эта пред-история есть только введение в фабулу данного сказания, ведь сказание о двух снах впереди, но уже, если честно, хочется свалить на безопасное расстояние и где-нибудь в отдалении послушать продолжение истории, запивая, чем-нибудь вкусненьким.
Впервые войти во дворец новая челядь может только через людскую баню, где стражники неистово, антибактериальным порошком оттирали лишнее и подозрительное с тел всех прибамбассов. Работа была тяжелая. Но в результате борьбы за чистоту вскоре шестьдесят блестящих прибамбассов весело
отсвечивали в очереди за придворной формой одежды. Муржилки и бабылки игриво поглядывали друг на друга, и в очереди стоял негромкий гур-гур смешок. Ну, это понятно, столько голых баб и мужиков. Но если серьезно, то для высокой миссии можно и подраздеться. Ничего, не упадет. Опция стоял и балдел. В-первых, все в первый раз. Столько народу голиком, во дворце, ну и вообще…. Картина пути к карьерному росту. Было немного унизительно, но где-то в душе, наперекор здравому осмыслению ситуации, поднималось тщеславие. Вот оно, оказывается, как поднимаются люди через низ, да к верху, – думал он, но мысли путались, заземляясь, где-то в районе кучки голеньких бабылок, стоящих впереди него. Сдерживало только то, что он помнил, что женат. Неожиданно прозвучал колокол, и начали выдавать одежду, соответственно составленному реестру. Опции достался комплект 3-го постельничего, там оказались штаны, рубаха, жилет и берет с пером, прикольно розового цвета. Ну, началось, подумал он. Хотелось есть, и чтобы вся эта галиматья, когда ни будь закончилась. Ведь день прошел очень быстро и как-то тревожно, и было не до того. Да, очень хотелось, есть, писать и спать. Так в последствии и случилось. Стражники развели отмытых прибамбассов по комнатам и выключили свет, так что унитаз и кровать он нашел чисто интуитивно, в чем узрел добрый знак и заснул. Последней мыслью была пронзительная догадка о том, что старое не вернешь, а новое сразу не оденешь.
Бамбассе не спалось. Она, кряхтя, перекладывала свои телеса справа – налево и обратно. Что от скуки и раздражения не сделаешь…. Поменяла шило на мыло. Что они такое? Чего могут, не пахнут ли дурно, сколько заик…. В общем, мысли монотонно обеспечивали угрюмую тихую печаль. В женском сердце сон медленно завоевывал свое место. Под гагачим покрывалом царицу накрывал тот же сюжет сна, – мол, у дуба лежит какой-то прибамбасс и, вот сволочь, также спит и улыбается, соответственно во сне. И мол, ну конечно, тоже во сне, тянутся его наглые, не лишенные привлекательности рученки к ее, значить, царским телесам. Эта сволочуга, нагло трогает своими бессовестными пролетарскими отростками, ее!– божественное тело и, о! Ужас…. Улыбаясь, рассказывает, что-то смешное и она, великая Бамбасса, смеется и радуется! Позор! Стыд! Срам! Так не может быть, потому что не может быть никогда! Перевернувшись, царица рукой отмахнулась, как от мешавшей спать мухи, вдруг, естественно во сне, спрашивает этого милого уже мерзавца, каково это ему трогать божественную плоть, хотя даже во сне становится жутко стыдно.… А этот наглец, не сказав ни слова, еще глубже запускает свои загребущие ручищи в царское тело, и, о боже, Бамбасса начинает чувствовать себя молодой девушкой, с радостным и игривым отзвуком женского сердечка…. И прямо тут же во сне ей стало, бешено приятно и она, простите за подробность, сомлела. Нет, понятно, это только во сне, а то обязательно казнить, да показательно, да на главной площади да за этакое воровство да вероломство.… Но, всё когда-то заканчивается. – Ух, проснулась…. Уже утро? Ну, слава богу, что ли…. Мысли путались. Надо было вставать, собирать себя в кулачек и, отмахнувшись от ночного бреда, хмуро подумала, – а может замуж сходить? За какого не то царя? Ай да ладно. Они все эгоисты и козлы. Мысль закончилась, практически не развившись, и Бамбасса поплелась в ванные комнаты.
В людской звучал шквал разных звуков. Люди сновали взад и вперед, получая в разных комнатах инструкции и обязанности. Вдруг пролетел громогласный крик, – Царица встала, – и пронзил всё порядком истерзанное ожиданием общество и оно, это общество, в сопровождении стражников, устремилось на новое место работы: паять, клепать, стирать, одевать, раздевать… ну и черт с ними, с этими названиями. Короче, служить. Ура! Все прибамбассы для одной Бамбассы!
Опцию ввели в составе двух евнухов, одной косоглазой и подслеповатой уборщицы в апартаменты царицы. У нашего героя перехватило дух от золота и каменьев, выложенных на стенах и мебели. Вот это жизнь, – пронеслось в голове. Даже унитаз в нише за пологом и тот золотой. Интересно, а на нем каково? Но течение его плебейских восторгов было прервано стражником, который почему-то заорал – Смирно! Стоять! Бояться! – Все замерли. И вошла Она. Да, это что-то…. Екатерина вторая у этих в последствии тогда… просто отдыхает. Рюшечки, мушечки, виньетки разные, шикарное платье, не понятно, из чего, кружева, словно из рисовой каши, да…. А глаза, это не глаза, это глазищи вот с такими ресницами…. А уши (прости господи), вот это уши, в смысле серьги…, ну не важно. Она остановилась. Она сказала. – Доброе утро. – У Опции захватило дух и кажется, от чрезвычайного волнения начался понос. Он покраснел, изо всех сил сжал основную часть своего туловища и склонился в поклоне. Но это делать по законам физиологии не следовало. Вот это уровень, вот это да… восхитился новый постельничий. Он выпрямился и робко, но, скованно улыбаясь от восторга, переполнявшего его, взглянул на великую Бамбассу и застыл, как и положено штатному холую. Царица величественно оглядела челядь, дошло дело и до нашего героя. Сверкнула своим острым взором на Опцию, его мерзопакостную улыбку и обомлела. Это стоял Он! Это был тот самый негодяй из сна! Право, что это он тут делает?! Его непотребное поведение во сне, понимаешь, ночью, то есть…, а тут и днем приперся! Ну что тут скажешь. В общем, у нее в душе образовался конфуз. Бамбасса почувствовала, что обычные методы устрашения не годятся и рыкнула, ну так, для царского фасону, на всякий случай (раньше всегда помогало) – Чего лыбишься, подлец? У Опции от такого зычного голоса начались предродовые схватки его, значить, того самого предательского поноса. С медицинской точки зрения вообще то, сдерживаться нельзя. То есть, нонсенс, какой-то получается. Но в реальной жизни чего только не бывает…. И пошел он…. Он, – это запах. Нет, не просто запах пошел, он заблагоухал. Вышел, так сказать, на свободу и зажил самостоятельной жизнью. Бамбасса, услышав носом, сей неприятный воздух, испытала очередной сильнейший конфуз. Прошу вспомнить, за утро она получила уже второй по счету конфуз, и вся эта хренотень была связана с этим вонючкой. В голове один конфуз налез на второй, сон смешался с запахом, и она … раскололась и принялась хохотать. Это ей показалось очень смешно. Она, такая великая и прочая, а этот, пардон, обосрамшись…в тронном зале…Ладно, пусть живет, хрен с ним, подумала обессиленная от хохота царица. – И снится, и обделывается, молодца…. Ведь может! Ха-ха…. А Опция, будучи в этом пикантном физиологическом состоянии, успел только подумать о том, что лучше казнь во сне, чем на виселице и угрюмо произнес: -
– Ваше Величество! Прошу по больше снотворного. Умру тихо, достойно, вот только вымоюсь. – Ну, нет! – Рявкнула сквозь хохот Бамбасса. – Служить мне в любом состоянии, вот ваша судьба и предназначение, сударь только встаньте по дальше, а то замочу. – И снова расхохоталась. Потом, резко повернувшись, величественно вышла из тронного зала, приговаривая сквозь хохот – Подмываться и еще раз подмываться… ха-ха-ха…. Так начались трудовые будни Опции, третьего постельничего её Величества.
