– Можно я с вашего разрешения осмотрю ваше жилище?
– На каком основании, товарищ лейтенант? У вас есть санкция на обыск моего дома?
– Зачем же все так драматизировать? Санкция? Если вы честный человек, то вам, не стоит бояться?
– Странный вы человек, товарищ Назаров? Что значит честный и не честный человек? А, вы себя каким считаете? Если вы честный, то руководствуйтесь буквой закона и не нужно мне здесь рассуждать о честности. Я не школьник и все хорошо понимаю.
Лицо участкового инспектора изменилось. Улыбка еще минуту назад озарявшая его веснушчатое лицо моментально исчезла. Лицо его стало суровым и серьезным.
– Вот, что Сорокин. Мне твоя соседка по дому сообщила, что видела тебя ночью. Ты выходил из дома с черным полиэтиленовым пакетом. Вернулся часа через три без пакета. В эту ночь неизвестным преступником было совершено два тяжких преступления и у меня есть все основания подозревать вас в совершении этих преступлений. На месте одного из них, злоумышленник оставил черный полиэтиленовый пакет. Теперь вам понятно, почему я хочу осмотреть ваш дом.
– Почему же не понятно? Понятно. Вот, поэтому товарищ лейтенант вы и не войдете в этот дом без санкции прокурора. Это вам понятно?
Для большей убедительности, Павел достал из кармана удостоверение сотрудника КГБ и молча, протянул его участковому.
– Вам понятно, товарищ лейтенант или мне стоит обратиться за разъяснениями к вашему начальству или прокурору города. Где вас только так учат работать? Черный пакет, черный пакет? Пройдите на рынок города, там в каждом киоске продают эти черные пакеты. Давайте, задерживайте всех, может вам и повезет в чем-то. И передайте этой соседке, пусть следит за кем-то другим, если ей не спится ночью или я найду ей средство от бессонницы.
– Извините, товарищ майор за беспокойство. Служба.
– Вот и служите товарищ Назаров. Ищите преступников, а не беспокойте нормальных жителей своими черными пакетами. До свидания.
Лавров повернулся и направился к своему дому. Он еще долго ощущал на спине взгляд участкового инспектора, пока не вошел в дом.
***
Павел плотно прикрыл шторы. Соседство с женщиной, которая следит за всем своим окружением, заставляло его пересмотреть весь алгоритм своих действий и поступков.
«Надо же, не спала всю ночь, все хотела увидеть меня, вернусь я этим пакетом или нет? Что не говори, но ей нужно отдать должное, ведь я ее не заметил. Это плохо, еще один подобный прокол и все может обернуться трагически для тебя Лавров», – подумал он.
Павел сел на диван. Голова, словно банка со шпротами, была забита мыслями. Все его мысли, вертелись вокруг одного, как ему узнать о времени и дне передачи денег. В какой-то момент он понял, что ничего хорошего он придумать не может. Оставался единственный выход. Он встал с дивана и подошел к телефону.
– Привет, Лена! Как ты живешь после своего возвращения к мужу?
На том конце провода повисла тягучая пауза. Видимо его звонок и заданный вопрос застал женщину врасплох.
– Ты когда уезжаешь в Москву? – поинтересовался он у нее.
– Мы уезжаем завтра, – наконец выдавила она из себя. – У мужа еще есть здесь дела.
– Какие у него могут быть здесь дела? Это не Москва. Надеюсь, что он разобрался с Эдиком? Он очень опасный человек и просто так он от вас не отстанет. Ты, должна быть благодарна мне, что я тебя украл, а не люди этого человека.
Она снова замолчала.
– Ты меня слышишь или нет?
– Да. Я тебе, Андрей, благодарна за все. Мне было приятно с тобой. Прости, что я ввела тебя в заблуждение, мне просто захотелось пережить острые ощущения.
– Ты их пережила, оставив меня в дураках, однако, я на тебя не обижаюсь. Я все понимаю, тебе захотелось немного пошутить надо мной.
– В отношении Эдика, ты прав. Виктор Сергеевич, при всех своих связях, все же немного боится его. Но, похоже, они нашли какой-то компромисс и сегодня вечером они встречаются, чтобы выкурить трубку мира.
Лавров еще поговорил с ней несколько минут практически не о чем и положил трубку. В принципе день и время он узнал, теперь нужно было узнать главное, где это произойдет. Он быстро поел и направился на автостанцию. Дождавшись своего автобуса, он поехал на автостоянку, на которой ночью оставил похищенный им автомобиль. Лавров открыл машину и, достав из багажника государственные номера, стал навешивать их на автомобиль.
– Эй, братан! Откуда у тебя машина Максима?
Павел обернулся и увидел двух молодых парней, стоявших у него за спиной.
– Взял покататься. У вас ребята какие-то проблемы или вы просто так, решили поинтересоваться?
– Ты, мужик, не гони пургу. Максим никогда никому не давал свою тачку. Он на ней работал. Ты понял?
Лавров выпрямился и посмотрел на них. Без скандала здесь было ясно не обойтись.
«Кого первого вырубать? Того, кто по массивнее или этого, с наглой улыбкой, – прикидывал он. – У него, похоже, в кармане нож. Кто бы знал, как мне не хочется это делать сейчас, привлекать к себе внимание людей»
– Ребята, давайте поедим к Максиму, и вы спросите его, давал он мне эту машину покататься или нет?
– Ты, что нас за лохов держишь? Сейчас, мы позовем его брата, и все встанет на место.
Один из парней стал кому-то махать рукой, стараясь этими взмахами привлечь к себе внимание этого человека.
«Если сейчас подойдет третий, справиться будет гораздо трудней», – промелькнуло у него в голове.
Лавров резко выбросил свою правую руку вперед. Парень, махавший рукой, отлетел в сторону и растянулся на асфальте. У второго, как он и предполагал, оказался нож. Он выхватил его из кармана и, направив его в его сторону, нажал на кнопку. Из рукоятки выскочило тонкое, словно шило лезвие.
– Ну, что сука! Сейчас мы посмотрим, на что ты способен, – процедил он сквозь зубы и сделал движение вперед.
Павел сделал два шага назад и уперся своей спинов в кузов машины. Отступать или бежать стало просто не возможно. Парень перебросил нож их одной руки в другую и обратно. Когда он хотел еще раз повторить этот прием, Лавров сильно ударил его в лицо кулаком. Нож отлетел в сторону и закатился под стоящую машину. В это время второй парень поднялся на ноги и двинулся в его сторону. Из его разбитого, а может быть и сломанного мной носа, ручьем текла кровь, которую он размазывал по лицу своей грязной рукой. Павел снова ударил его ногой в пах. Он закричал от охватившей его боли, упал и стал кататься по грязному асфальту. Он вовремя обернулся, заметив своего противника. Удар, еще один удар. Тело парня оторвалось от земли и отлетело от него метра на полтора. Он широко раскинул свои руки и рухнул на землю, потеряв сознание. Он быстро сел в автомашину и осторожно выехал за пределы стоянки.
***
Лавров медленно двигался вдоль домов, внимательно рассматривая припаркованные около них автомашины. Наконец, он увидел ту, которая была ему нужна. Он остановился недалеко от кафе и, взяв в руки инструмент, направился к стоявшей у стены автомашине. Автомобиль, похоже, стоял здесь давно. Смысл восстанавливать ее после такого серьезного ДТП у хозяина не было. Все, что можно было, с нее уже давно сняли, и сейчас от машины оставался только ее разбитый остов. Павел нагнулся и стал быстро снимать с нее помятые в аварии номера. Задний номер, он снял довольно быстро. Передний номер, искореженный ударом, не поддавался его усилиям. Он уже пал в отчаяние, когда прикипевший от грязи и времени болт, поддался его усилиям. Он снял номер и направился к своей машине. Поменяв номера, он поехал в город.
Около автостанции его остановил наряд милиции. Его удостоверение КГБ, словно волшебная палочка, снимала все вопросы у сотрудников милиции. Он, отъехал в сторону и поставил машину в тени небольшой продуктовой палатки, которая находилась в метрах ста пятидесяти от дома Кузмина, вышел из машины и присел на скамеечку небольшого открытого кафе. Время шло, однако ворота дома были до сих пор закрыты наглухо. Около них, все также ходил молодой парень в белой рубашке.
Лавров заказал себе еще одну кружку пива и, достав сигарету, закурил. Улица потихоньку стала пустеть. Зажглись электрические лампы на уличных столбах. С гор потянуло сыростью и прохладой. Он невольно поежился, моментально вспомнив заходы солнца в Афганистане, когда после захода солнца, волосы головы примерзали к камням. Сделав глоток пива, он отодвинул от себя бокал и посмотрел вдоль улицы. Там, около ворот дома Кузмина, началось какое-то движение. Наконец, ворота дома широко раскрылись, и со двора выехал уже знакомый ему черный джип. Оставив деньги на краю стола, он быстро поднялся и направился к своей тачке. Однако Павла ждал неприятный сюрприз. Он никак не мог завести свою машину. Он быстро протер руль автомашины и со злости с силой хлопнул дверью. Улица была пустой, ни одной машины. Ему ничего не оставалось, как направиться в центр города пешком. Остановив «Жигули» он попросил водителя покатать его по вечернему городу. Уже минут через пятнадцать, он увидел знакомый ему джип, который стоял недалеко от ресторана. Павел расплатился с водителем и когда тот отъехал от него, он достал из пакета пистолет и навернул на его ствол глушитель. Сунув его за пояс брюк, он направился к двери запасной двери заведения.
Лавров остановился около двери. И глубоко вздохнув, ударом ноги широко открыл ее. Сделав несколько шагов, он оказался внутри знакомого ему банкетного зала, за столом которого сидело около десятка мужчин. Павел рывком выхватил из-за пояса пистолет. Наперерез ему выскочил молодой парень с помповым ружьем в руках. Не раздумывая ни секунды, он нажал на курок пистолета. Легкий хлопок, и мужчина, роняя из рук ружье, упал на пол с прострелянной грудью. Вторым выстрелом он пригвоздил еще одного охранника, сидевшего на стуле. По-полу подскакивая и звеня, покатились золотистые стреляные гильзы. В помещении запахло порохом и кровью.
«Крот» выхватил из-за пояса пистолет, но не успел его даже взвести. Лавров выстрелил в него. На его белой рубашке показалось красное пятно, которое росло буквально на глазах. Он схватился за простеленную грудь и, содрав со стола скатерть, повалился на пол. Из соседнего помещения выскочил еще один охранник. Это был мужчина под два метра ростом с большим животом. Лавров несколько раз выстрелил в него, но он продолжал все двигаться и двигаться на него. Когда расстояние между ними достигло критической отметки, Павел выстрелил ему в лицо и отскочил в сторону. Мужчина, сшибая стулья, рухнул у его ног. Он быстро перезарядил свой пистолет и направился к Эдику, который отрешенно стоял у стены и смотрел на все это побоище. Пуля попала Эдику в голову, окрасив стену за его спиной смесью крови и мозгов. Лавров перевел свой взгляд в сторону, стараясь отыскать среди тел и покореженной мебели тело Кузмина. Наконец, он увидел его. Предприниматель упал на пол и пополз на корячках под стол, рассчитывая, что он не достанет его там. Он выстрелил, и тот затих под столом. Павел повернулся в сторону Гиви. Тот сидел неподвижно и словно заколдованный смотрел на пистолет в его руках. Штаны его были мокрыми, а у его ног растекалась большая лужа.
Лавров, молча, подошел к столу и забрал, стоявший у стула саквояж. Судя по весу, он был полон денег. Чтобы убедиться в этом, он открыл его. Закрыв его, Павел направился к выходу. Остановившись около двери, он повернулся и выстрелил в Гиви. Он вскинул руки и упал со стула.
Лавров не торопясь, покинул здание ресторана и, не обращая внимания на сидевших в машине Кузмина охранников, направился вдоль улицы. Лишь только свернув за угол, он ускорил свой шаг.
***
Начальник милиции в сопровождении Шатова, молча, осматривал место преступления. В его милицейской жизни это было первое столь грандиозное побоище, когда в одном месте было убито пять человек и два человека были тяжело ранены. Он повернулся к Шатову и посмотрел на него.
– Что скажешь? Что говорят свидетели?
– Товарищ подполковник! Со слов охраны, которая находилась снаружи этого помещения, сюда входил лишь один человек. Мне удалось поговорить с раненным Кузминым, перед тем как его увезла машина скорой помощи. Он тоже подтверждает слова охранников, что убийца был один. Он не рассмотрел его, так как тот сразу же начал стрелять. Судя по тому, что он ни разу не промахнулся, это говорит о том, что стрелял профессионал. Гиви и Кузмину повезло, что пули не задели жизненно важных органов. Кузмина спасло то, что на нем был надет легкий бронежилет. Пулю он не сдержал, но и убить не позволил.
Шатов замолчал и посмотрел на начальника милиции. Тот переступил через труп «Крота». Его лакированный полуботинок зацепил лужу крови, которая вытекла из-под трупа. В помещении до сих пор стоял запах пороха и крови. Начальника милиции стало подташнивать, он вытащил из кармана форменных брюк платок и обтер им выступивший на лбу пот.
– Что-то пропало? – поинтересовался он у Шатова.
– Пока неизвестно, товарищ подполковник. Как только врачи разрешат нам поговорить с ранеными, картина я думаю проясниться.
– Пока это произойдет Шатов, нас с тобой выкинут из милиции. Ты, понял меня или нет? Если понял, то рой землю, но найди мне этого человека. Ты знаешь, я вот сейчас о чем подумал? А, вдруг все это совершил все тот же Афганец, ну, я имею в виду, Сорокин? Чем черт не шутит, пока Бог спит. Ты помнишь, он и в Башкирии творил то же самое. Насколько я помню, они считали его бойцом «Белой стрелы». Смотри, кого он завалил: Эдик – «вор в законе», Кузмин – продажный чиновник. Все сходится.
– Я бы не стал спешить с подобными выводами, – произнес Шатов. – Пусть эксперты поработают, может, и найдут какие-нибудь следы.
– Слушай! У тебя же есть фото этого Сорокина и, по-моему, ты был лично знаком с этим человеком. Дай команду, пусть подготовят ориентировку. Направьте ее в Кисловодск, может он там засветиться.
– Хорошо, товарищ подполковник. Сейчас дам команду, часа через два ориентировка будет готова.
Они вышли из зала ресторана и, достав сигареты, закурили. Начальник милиции обтер лицо платком и сунул его в карман.
– Сколько работаю, но никак не могу привыкнуть к трупам, – промолвил он. – Вот никогда бы не подумал, что кровь может так противно пахнуть. Жалко людей. Пусть они и преступники, но все же, люди».
Он явно лукавил, так как в глубине своей души он был рад, что был убит Эдик. Этого человека связывало с ним несколько дел. Он познакомился с Эдиком пять лет назад, после его возвращения из мест лишения свободы. Сначала эти контакты носили случайный характер, но после того, как он сломал уголовное дело, возбужденное в отношении его товарища, эти контакты стали носить постоянный характер. Он неоднократно предупреждал Эдика о приезде милицейских бригад из Москвы, целью которых было задержание «вора в законе», а также еще по целому ряду других не менее важных вопросов. Эдик высоко ценил эту помощь. Так полгода назад он подарил ему «Мерседес», который так нравился его жене. Сейчас о его контактах с Эдиком знал лишь один человек, этим человеком являлся раненный Гиви. Сейчас он молил про себя Бога, чтобы тот прибрал его к себе.
К ним подошел эксперт и молча, развел руками, что означало, что никаких следов на месте преступления он не нашел.
– Значит, нечего нет? – как-то разочаровано спросил его начальник милиции, хорошо понимая, как он будет выглядеть завтра на докладе у мэра города.
– Да, товарищ полковник. Ничего нет, – подтвердил его слова эксперт и отошел в сторону со своим чемоданчиком.
– Пойду, отдам распоряжение, – произнес Шатов. – Пусть грузят трупы и везут в морг.
Начальник милиции кивнул ему головой и направился к ожидавшей его автомашине.
***
Лавров сидел на корточках и жег одежду, в которой был в тот вечер. Он это делал из двух соображений, во-первых, на одежде должны были остаться следы пороха и крови, а во-вторых, именно по приметам этой одежды, его разыскивали органы милиции. Из местных городских новостей он узнал, что сделанное им дело, оказалось с браком. В живых осталось два человека: Кузмин и Гиви. Насколько он понял, оба они находились в местной больнице под усиленной охраной милицией.
«Лавров! Если ты не уверен в сто процентной ликвидации объекта, произведи второй контрольный выстрел. Не жалей патронов, чтобы потом не жалеть о свободе. Лучше всего, если этот контрольный выстрел будет сделан в голову», – вспомнил он слова инструктора.
Сейчас, Павел уже жалел, что пренебрег этим советом, так как не знал, что они могли о нем рассказать работникам милиции. Дождавшись, когда одежда и обувь полностью сгорела, он направился в дом. Его взгляд невольно упал на стол, на котором стоял саквояж, полный денег. Что делать с деньгами дальше, он еще не знал. Взяв в руки саквояж, он прошел с ним в сарай. Вложив в саквояж металлическую коробку с ценностями, он сунул это все за поленницу дров и, убедившись, что саквояж не видно, вышел во двор. Пошарив по карманам, он нашел ключ и закрыл дверь на замок. Теперь в сарай можно было попасть лишь через запасную дверь дома.
Он нанес на лицо грим и отправился в главпочтамт. При входе на почту ему в глаза бросился листок бумаги, который был аккуратно приклеен на стекло двери. Что-то заставило его подойти к этому стеклу. Это была ориентировка о его розыске. С фотографии на меня смотрел бравый офицер Советской Армии, на груди которого красовались ордена и медаль «За отвагу». Снизу были напечатаны приметы: рост, вес, цвет глаз и волос.
«Неплохо сработано, – подумал он. – Правда, фотография старовата, но узнать меня по ней было можно».
Павел оглянулся по сторонам. Мимо Лаврова проходили десятки людей, не обращая никакого внимания, ни на него, ни на ориентировку. Он толкнул дверь и вошел внутрь помещения почты. Он моментально ощутил какую-то не свойственную этому помещению атмосферу. Около окошка, где он обычно получал корреспонденцию, стоял молодой парень в клетчатой рубашке и читал газету. В зале было много свободных стульев, однако, он, словно не замечал их, продолжал стоять около окошка. Лавров, молча, протянул девушки паспорт. Она взяла его паспорт, открыла его. Парень, читавший газету, посмотрел на девушку. Она кивнула ему, а уж затем стала искать для него конверт.
– Вот заполните это извещение, товарищ Сорокин, – громко произнесла работница почты и протянула ему извещение.
Павел взял в руки извещение и потянулся к ручке. Лицо парня напряглось и ему показалось, что он готов схватить его за руку и заломить ее за спину. Лавров схватил шариковую ручку и с силой ударил ей по руке парня. Он взвыл от боли. Павел в этот момент схватил в руку конверт и словно лось, не обращая внимания на крики и попытки схватить его за руку, ринулся к выходу. Дорогу ему попытался загородить какой-то высокий парень, но он отшвырнул его в сторону и, оказавшись на улице, побежал вдоль нее, разбрасывая по сторонам удивленных прохожих. Сворачивая в переулок, он обернулся и заметил, что его преследуют два парня. Лавров бежал довольно быстро, искусно лавируя между испуганными прохожими и припаркованными у тротуара машинами. Однако, парни не отставали, они по-прежнему висели у меня на спине.
«Выходит, Гиви рассказал им о своих встречах со мной на почте, а иначе, откуда бы они узнали об этом», – успел подумать он, прежде чем свернуть в очередной переулок.
Вдруг ему навстречу выскочил молодой человек и попытался схватить Павла за руку. Он услышал, как затрещала на нем ткань рубашки. Не останавливаясь, он ударил его в лицо кулаком. Хватка ослабла, Лавров вырвал из его рук свою кисть и побежал дальше. Он выскочил из переулка и увидел удаляющуюся от него грузовую машину. Он прибавил скорость и, схватившись за борт грузовой автомашины, перевалился в кузов. Приподнявшись, он посмотрел из-за борта кузова. За машиной отставая и, спотыкаясь, бежали трое молодых ребят, еще не теряя надежду догнать автомашину. Вскоре они исчезли за поворотом дороги. Проехав еще немного, он выпрыгнул из кузова и направился к себе домой.
***
Войдя в квартиру, Лавров тщательно осмотрел ее, и лишь убедившись в отсутствии следов несанкционированного проникновения, он сел на диван и достал конверт из кармана. В конверте лежала небольшая записка, напечатанная на пишущей машинке. он прочитал ее и отложил в сторону.
«Интересно, – подумал он. – С момента моего покушения на Эдика и Кузмина прошло лишь двенадцать часов. Откуда Москва знает, что это попытка была не совсем удачной? Выходит, что все эти записки, получаемые мной от имени полковника Машина, вовсе не от него. Тогда от кого?»
Мысль, внезапно пришедшая в его голову, надежно застряла в ней. Еще тогда, в Башкирии, Павел понял, что все его действия контролируются местным резидентом организации. Однако, кто он такой и в каком ведомстве работает, он не знал. Вот и сейчас, анализируя полученную записку, Лавров тоже стал гадать об этом незнакомом ему человеке, чьи указания он выполнял в этом городе. Он встал с дивана и начал ходить по комнате, стараясь угадать этого неизвестного ему куратора.
«Может это кто-то из КГБ? – промелькнуло у него в голове. – Но, генерал Антипов говорил мне, перед отправкой сюда, что меня здесь никто не знает, а, следовательно, мне некого и нечего бояться. Людей, знающих меня здесь нет».
Лавров отодвинул в сторону занавеску и посмотрел на улицу. Ничего подозрительного не заметив, он снова задернул штору.
«Тогда откуда это письмо за подписью полковника Машина? Кто мог его доставить в город и положить в его ячейку?»
От всех этих мыслей, у него заболела голова. Он принял таблетку анальгина и сел на диван.
«Интересно, кем были эти молодые ребята? Сотрудниками МВД или КГБ. Уж больно профессионально они сработали. Если бы не мои физические данные и везение, то они, наверняка бы повязали меня, прямо на почте».
Павел сел за стол и поставив перед собой небольшое зеркало, стал наносить на лицо новые мазки грима. С каждым мазком, он все больше и больше удивлялся, так как переставал узнавать себя в этом небольшом отражении.
«Слушай, Лавров! Может, не стоит рисковать и выходить на улицу? Кругом твои портреты и вдруг кто-нибудь все же узнает тебя? – вертелось у него в голове. – Чего ты добьешься? Это же настоящая авантюра, явиться в больницу и добить там Кузмина. Его же помимо милиции охраняют еще и сотрудники личной охраны?».
Он отодвинул в сторону коробочку с гримом и достал из-под дивана свой пистолет. Протерев его ладонью, он положил его на стол. Таскать «паленое» оружие было опасно и он, сейчас, глядя на пистолет, решил от него избавиться. Павел завернул его в тряпку и положил в полиэтиленовый пакет. Встав из-за стола, он прошел в сарай и, порывшись в спортивной сумке, достал из нее новый пистолет и картонную коробку с патронами. Сунув пистолет за ремень брюк, он ввернулся обратно в комнату.
Неожиданно раздался стук в дверь. Лавров моментально достал пистолет и, прижавшись к стене, слегка отодвинул в сторону штору. Около двери стоял работник милиции и два человека в штатском.
«Что делать? Открыть и не открывать дверь? Сейчас он в гриме, и у него могут возникнуть большие проблемы, так как в его паспорте будет совершенно другое лицо. Эти люди, не глупы и у них сразу же возникнут вопросы, а у меня проблемы», – промелькнуло у него в голове.
Павел стоял, не решаясь открыть входную дверь. Снова раздался стук, он был более настойчивым и требовательным. Он снова подошел к окну и чуть не столкнулся лицом к лицу с одним из гражданских, который переходил от одного окна к другому и заглядывал в них, стараясь разглядеть, что делается в доме. Через минуту он услышал удаляющиеся от дома голоса. Выглянув в окно, Лавров увидел, как они покидали двор его дома. Он вздохнул с облегченьем и сел на диван.
***
Накинув на себя легкую курточку, Лавров вышел из дома. Солнце уже спряталось за вершины гор, и теплый синий теплый вечер опустился на город. Побродив по городу и проверившись на предмет слежки за собой, он направился к попавшему по дороге телефону-автомату. Достав из кармана куртки небольшую записную книжку, он нашел нужную ему страницу и стал набирать номер.
– Привет, Лена! Это Андрей.
– А, это ты, Андрей? Скажи, это ты ранил моего мужа?
– Нет. Я сам узнал о покушении на твоего мужа из телевизионных новостей.
– Ты, врешь! – неожиданно для него, закричала она в телефонную трубку. – Я по твоему голосу чувствую, что ты врешь!
Лавров на какую – то секунду опешил от ее крика.
–Лена! – словно оправдываясь, тихо произнес он. – Кто еще слушает наш разговор? Кто тебя заставляет задавать мне такие провокационные вопросы?
Она на секунду замолчала, и ему стало понятно, что она ведет этот разговор под чьим-то посторонним контролем.
– Андрей, почему-то ты это сделал? – спросила она его.
Павла так и подмывало сказать ей в ответ, что она сама просила убить своего мужа, но он сдержал себя и промолчал.
– Почему, ты молчишь?
– До свидания, Елена. Может быть, и встретимся с вами в Москве, когда-нибудь – произнес он и положил трубку.
Павел отошел от телефона в сторону метров на сто и сев на лавочку, стал наблюдать. Минуты через две, к телефонной будке подъехала милицейская машина. Из машины выскочили два сотрудника милиции и побежали в разные стороны. Один из них увидев его, схватив Лаврова за рукав куртки.
– Сидеть! Покажи документы! – скомандовал он.
– У меня нет с собой документов.
– Тогда пошли со мной. Сейчас, приедем в отдел, там разберемся.
– Да, никуда я с вами не поеду. На каком основании вы меня задерживаете? Я на вас буду жаловаться в прокуратуру.
– Хоть в ООН, – ответил ему он. – Если добровольно не пойдешь, доставим с применением силы.
Он снова схватил его локоть. Лавров вырвал свою руку и ударил его лицо. Он явно не ожидал подобного и поэтому растерялся. Этой секунды было достаточно, для того чтобы он бросился бежать от него. Милиционер выхватил из кармана брюк свисток, засвистел в него и бросился вдогонку за ним.
Он бежал за ним довольно легко и непринужденно. Чувствовалось, что он в хорошей спортивной форме. Сворачивая в переулок, Павел заметил, что милицейская машина развернулась и тоже направилась в погоню за ним. Он выскочил из переулка и бросился в другой. Пробежав метров тридцать, он заметил, как в переулок свернула грузовая машина. Переулок был довольно узким, и разъехаться там двум автомашинам было практически не возможно. Лавров заскочил в кафе и, расталкивая людей, устремился к рабочему выходу. Выскочив из кафе, он заметил, что преследовавший его сотрудник милиции куда-то пропал. Он вздохнул с облегчением и перешел на шаг. Однако, Павел не прошел и пятидесяти метров, как услышал за собой топот ног. Ему ничего не оставалось делать, как снова пуститься бежать. Он перескочил через забор и, минуя испуганную хозяйку дома, вновь преодолел очередной забор. То же самое попытался сделать и один из сотрудников милиции, но его прижала к забору громадная кавказская овчарка. Пока хозяйка пыталась оттащить обезумевшего от ярости пса, Павлу удалось оторваться от преследователей. Остановив машину, он поехал домой.
***
Миновав охранников, Лавров оказался на территории санатория министерства обороны. Стоявшие в ряд побеленные спальные корпуса, чем-то напоминали ему армейские казармы в военном училище. Тротуары были чисто подметены, а на зеленых газонах благоухали цветы. Свернув налево, он оказался у административного здания. Толкнув массивную дубовую дверь, он вошел внутрь здания.
Постучав в дверь приемной, Павел толкнул дверь и оказался в большой комнате. У окна сидела молодая женщина, приятной наружности и что-то печатала на машинке.
– Здравствуйте. Скажите, я могу пройти к начальнику санатория.
– Пока нет, он занят. У него посетитель.
Лавров сел на стул и стал с нескрываемым интересом рассматривать симпатичную секретаршу.
– Извините, вам не кажется, что вы скоро на мне прожжете дыру? Мне не нравится, когда мужчины так внимательно рассматривают меня, словно пытаются найти во мне какой-то изъян.
– Простите меня. Грех не посмотреть на красивую женщину, – произнес Павел, покраснев от замечания женщины.
Из кабинета начальника санатория вышел моложавый мужчина и, улыбнувшись, вышел из приемной. Секретарь подняла трубку телефона и доложила о его приходе. Положив трубку, она одарила Лаврова белоснежной улыбкой и произнесла своим звонким голосом:
– Можете пройти, товарищ майор. Евгений Николаевич ждет вас.
Прежде чем войти в кабинет начальника, Павел положил на стол секретаря большую шоколадку, чем вызвал у нее яркий румянец на щеках. Кабинет начальника санатория оказался довольно большим. Стены кабинета были заставлены книжными полками, на которых словно солдаты в шеренгах, стояли книги. Посреди комнаты стоял большой стол времен тридцатых голов прошлого столетия. В большом кожаном кресле коричневого цвета сидел мужчина в возрасте шестидесяти лет с огромной лысиной на голове. На кончике его большого и искривленного носа висели большие очки, которые, как ему казалось, готовы были свалиться при малейшем его движении.
– Здравствуйте, Евгений Николаевич! Майор госбезопасности Сорокин.
Для пущей убедительности он протянул ему свое служебное удостоверение. Хозяин кабинета даже не посмотрел на него.
– Уберите свое удостоверение, оно мне не нужно. Я слушаю вас.
Лавров убрал его в карман. Он знаком руки указал ему на кресло. Когда он сел напротив него, начальник санатория, молча, подвинул ему массивную пепельницу.
– Можете, курить майор. Сам я не курю, но не запрещаю этого своим гостям.
Павел вопросительно посмотрел на него.
– Не удивляйтесь моей проницательности, у вас желтые от табака пальцы.
Он, молча, протянул ему письмо, которое подготовил этой ночью. Начальник прочитал его и внимательно посмотрел на Павла.
– Ну, что майор? Если это так необходимо органам госбезопасности, то мы найдем возможность, поместить вас в нашем санатории, тем более это всего на неделю. Заметьте, я у вас не спрашиваю, кто из наших отдыхающих представляет интерес для вашей конторы, мне это безразлично. Я сейчас дам соответствующее указание. В отношении свободного перемещения по территории санатория, тоже возражать не буду. Раз надо, значит надо.
Он поднял трубку, и в кабинет вошла уже знакомый ему секретарь.
– Наташенька, помоги майору устроиться в нашем санатории. Вот я здесь написал все, что необходимо сделать. Проинструктируй медперсонал и охрану.
– Все поняла, Евгений Николаевич.
Лавров встал из кресла, так как понял, что аудиенция с начальником санатории подошла к концу. Он протянул Павлу руку. Пожав довольно сильную мужскую руку, он направился вслед за Наташей. Она провела его в соседний корпус и открыла комнату, которую ему выделил начальник санатория.