Александр Курзанцев
Препод 5
– Всё верно, – благодарно кивнул я.
Находились мы в бывшей моей пещере под замком. Почти ничего тут не поменялось, всё также стояло лабораторное оборудование, столы для практических занятий вдоль стен, и лекционная зона с партами и кафедрой неподалёку от медленно вращающейся площадки транспортатора.
Стало интересно, чем тут занимается магистр, какие гранты осваивает, но это можно было отложить на потом, сначала надо было решить с моим резервом, могу я претендовать на магистра или нет.
– С некоторого момента ощутил серьёзный скачок магического резерва и усиление огненных заклинаний, – начал я объяснять, – а во время сражения с кирианскими шпионами смог применить огненный дождь.
– Ох ты! – удивлённо выдохнул Калистратис.
Если до этого слушал он меня с добродушной улыбкой, то сейчас стал сразу предельно серьёзен.
– Вот я и думаю, достаточно этого для звания магистра или нет?
– Как минимум, магистр огня точно, – подтвердил мои догадки тот, – но это мы сейчас выясним.
Он посмотрел на Сильвию:
– Дорогая, нам надо к определителю.
Определителем назывался магический прибор, которым проводили замеры магического потенциала у студентов. Первый раз при поступлении, и потом после каждой сессии, скрупулёзно вписывая результаты в личное дело студентов наравне с табелем успеваемости. Вот, кстати, таким же мне надо было обзавестись и у себя, но тут была некоторая проблемка с тем, что в тингландских школах их не держали в виду слишком слабых заклинательных способностей горцев-одарённых. Первичный уровень везде и всегда определяли простым заклинанием пустышкой, на котором было видно объём истечения маны, а объём внутреннего источника можно было магическим зрением определить и на глаз, чего хватало, чтобы уже заранее рассортировать кого в академии, а кого сразу на индивидуальное обучение.
Определитель же точно фиксировал численные показатели дара, и эти результаты потом служили основанием для присвоения магических категорий. За время обучения способности студентов прогрессировали, и в дальнейшем те, кто пересекал планку для военно-магических академий, отправлялись туда, причём это могло быть и после первого курса, а могло и по итогам выпускных экзаменов, а те, кто не дотянул, распределялись по отраслям народного хозяйства.
Сам определитель был крупным хрустальным шаром на металлической подставке. При зачислении новых студентов его торжественно выносили во двор Академии, а после экзаменов ставили на постамент в большом зале. Сейчас, пока каникулы, он хранился под замком в комнате недалеко от ректорской приёмной.
Коснувшись магического замка ладонью, Сильвия сняла блокировку, и мы втроём зашли в небольшое почти полностью пустое помещение без окон. Подойдя к шару, Калистратис тщательно осмотрел, затем кивнул:
– Вольдемар, прошу.
Замерев, как перед прыжком в воду, я почувствовал, как сильнее забилось сердце, а во рту резко пересохло. Момент истины, однако. Точно я теперь магистр, или только нафантазировал себе невесть чего? Хотя огненный дождь… Во всех учебниках это заклинание приводилось, как пример магистерских способностей. Решительно шагнув к шару, я тут же возложил на него ладони.
Сначала тот побелел, как всегда, когда запускался процесс определения потенциала, а затем стал светиться всё ярче и ярче. Пришлось чуть отвернуть голову и зажмуриться, когда свечение стало почти нестерпимым.
– Магистр, – вынес вердикт Калистратис, – несомненно. По объёму источника маны сто семнадцать единиц, даже не начальный уровень, крепкий середняк. У меня, к примеру, сто тридцать две. Младшие магистры от девяноста до ста десяти, старшие от ста тридцати до ста пятидесяти. По классификации Империи, конечно. Но эта классификация полностью соответствует староимперской, как почти везде на Яоле.
– А выше ста пятидесяти? – тут же полюбопытствовал я.
– Выше нет. Считается, что это максимальный предел магических способностей одарённого.
– Понятненько… – протянул я.
Вот ещё один кусочек информации, которую не сообщают обычным магам. Хотя, что в ней такого, если подумать? Разве только, если высшие маги не хотят, чтобы плебеи знали предел их сил?
Если я правильно помнил, то в армию забирали народ с потенциалом от пятидесяти до семидесяти. Видимо, все, кто выше семидесяти, уже считаются кандидатами в магистры. А от двадцати до пятидесяти – это основная масса учеников обычной Академии.
Итого, если брать арифметически, выпускник академии по верхней планке с объёмом маны около пятидесяти единиц слабее магистра не более чем в три раза. А талантливый боевой маг имеет потенциал всего вдвое меньше. И когда это знаешь, магистры не кажутся уже чем-то недосягаемым, когда разрыв даже не кратный.
Тем временем, шар начал определять предрасположенность, постепенно меняя цвет.
– Огонь, несомненно, – тут же произнёс магистр, когда стал ощутимо преобладать красный оттенок.
Я смотрел, как цвет шара постепенно становится всё насыщенней. Вскоре он уже был грозно-багрового цвета, переливаясь малиновыми прожилками, словно внутри клубилась частичка адского огня.
Калистратис поднял на меня изумлённый взгляд.
– Что? – насторожившись, спросил я.
– Сила огненных заклинаний сто семьдесят четыре…
Возникла пауза. Я оглянулся на Сильвию, но та молчала, заворожённо глядя на клубящееся, словно живое, пламя внутри сферы.
– Это хорошо или плохо?
– Это невозможно, – словно пытаясь найти, где ошибка, магистр поспешно начал проводить какие-то манипуляции с определителем.
– Нет, – наконец тяжело вздохнул он, – это не ошибка. Но считалось, что сто пятьдесят единиц – это предел в силе любой стихии. А у тебя сто семьдесят четыре в огне.
– Опачки, опапулечки… – мои мысли лихорадочно забегали, пытаясь осмыслить суть возникшей проблемы и возможные последствия.
Подстава от Воина, к бабке не ходи. Перегнал через меня столько своей силы, что меня через теоретический максимум для одарённого перебросило. Тут же убрав руки от шара, я поспешно отошёл на шаг, напряжённо наблюдая, как медленно гаснет красное сияние.
– Давайте сделаем вид, что никто ничего не видел, – я поглядел на Сильвию с Калистратисом.
– Конечно, – хором произнесли оба.
Но если магистру я поверил, он явно понял, что это как-то связано с нашим божеством, то вот у ректорши я искренности в голосе не почувствовал. Эта точно информацию передаст дальше. Непонятно, правда, куда в первую очередь, в Совет магов или руководству Легиона. Как не вовремя. Но, по крайней мере, на некоторую задержку, в пару тройку дней, прежде чем сведения дойдут до лица, принимающего решения, я мог рассчитывать. Бюрократия в Империи, не к ночи будь помянута, была машиной крайне неповоротливой и тяжело раскачивающейся. Вот если уже набрала обороты, то лучше под неё не соваться, раскатает в блин, как катком.
– Сильвия, – вновь привлёк я внимание женщины, напомнил, – Ранд. Мне нужно знать его местонахождение.
– Да, – та чуть нервно и поспешно кивнула, – сейчас.
Проводив её, резво сорвавшуюся с места, взглядом, покачал головой, затем повернулся к Калистратису. Устало улыбнулся.
– Рихад, думаю, я могу это объяснить.
Глава 6
Ранд оказался в столице. Крупнейшем городе Империи Торгон, находившемся в устье реки Руа, впадающей в Великое озеро. Месте, где находится императорский дворец и сам император. Где расположился Совет магов и самые богатые и знатные люди Империи. Пожалуй, я мог понять его выбор. Если хочешь что-то изменить глобально, то делать это надо именно здесь.
Не заметить столицу было трудно. Шпили и башни, построенные, похоже, как и замок академии Анкарна, ещё до Катаклизма, стремились к небу, словно заправские небоскрёбы. В центральной, в самой середине города, было никак не меньше ста метров высоты.
Опустившись пониже, я хотел перелететь над стеной, чтобы приземлиться уже во внутреннем городе, но со стены по мне пальнули предупредительным огненным шаром, что, гудя, просвистел прямо перед носом моей летадлы, и пришлось снижаться там, перед воротами.
Неторопливым потоком въезжавшие в ворота крестьяне на возах, с заботливо прикрытым рогожей содержимым, только покосились с ленцой на меня, да продолжили путь, не удостоив даже парочкой шепотков. Видимо, маги тут летали частенько. Это подтвердил и десятник столичной стражи, на минуточку – боевой маг. Это я понял, мазнув по крепкой, даже грузной фигуре магическим взглядом. Двигался он в сопровождении двух стражников попроще и, остановившись подле меня, прислонил ладонь ко лбу козырьком, прикрывая глаза от солнца, после чего будничным тоном уточнил:
– Нарушаете?
– Да я, как бы… – замешкался я.
В Анкарне насчёт полётов никаких запретов не было, как и в Тингланде. Максимум могли прибежать и уточнить, с какими намерениями пожаловал, а тут на тебе.
– Нарушаете, – со вздохом повторил, теперь уже утвердительно, тот, – десятник столичной гвардии, маг первой категории Громыд. Полёты над столицей запрещены, штраф пять золотых.
– Ого! – вскинулся я, – как-то дороговато.
– Столица, – пожал плечами тот.
– И куда платить?
Я уже ожидал, что тот подставит собственный карман, со словами “оплата на месте”. Но стражник только покачал головой, ответил:
– Границу городских стен вы не пересекли, поэтому только предупреждение. И магическое устройство для полёта необходимо зарегистрировать.
– Зачем? – удивился я.
– Для опознания, на случай, если вы захотите полетать уже внутри.
Пришлось с десятником согласиться и пройти внутрь надвратной башни, где на втором этаже был оборудован небольшой кабинетик, со столом и шкафом полным весьма потрёпанных томов.
Усевшись, Громыд раскрыл такой же том, лежащий на столе, оказавшийся журналом, и, коснувшись пером пустой строчки, спросил:
– Имя, звание, род занятий?
– Вольдемар Локарис, барон Марнгаузе, ректор колледжа магии Тенистая Долина.
– Это где такой? – полюбопытствовал шустро заскрипевший пером по бумаге маг.
– В Тингланде.
– Подданный королевства? – тут же уточнил он.
– Ну… да, – с некоторой заминкой кивнул я.
Вроде, особо себя ничьим поданным я не считал, но если колледж тингландский, а я его ректор, то, скорее всего, да. Плюс женат на сестре короля. Нет, наверное, точно подданный.
– Цель визита в Империю?
“Секс тур”, – хотел ответить я, вспомнив “Брата 2”, но вовремя одумался.
– Личные причины. Встреча с знакомыми. Я до этого несколько лет преподавал тут, в Академии Анкарна.
Услышав про академию, Громыд оживился, поднял на меня взгляд, отложив перо:
– Помню такую, меня со второго курса оттуда в военную забрали, – как там магистр Калистратис, всё ректорствует потихоньку?
– Вы знаете, нет, – почесал я нос, пытаясь подобрать слова, – сейчас ректором госпожа Сильвия, она тоже из боевых магов, а магистр у неё секретарём. Ну, и исследования ещё кое-какие проводит.
– Секретарём?! – изумлённо переспросил маг, – это как вообще вышло?
– Ну, если честно, он ей в карты проиграл, – признался я.
Десятник только покачал головой с осуждением, но, оставив тему с магистром в покое, вернулся к журналу.
– Итак, средство полёта… – перо замерло, служивый на мгновение задумался, затем уточнил, – из какого материала сделано?
– Корпус металл, а внутренние части…
– Это неважно, – прервал меня он, – итак, средство полёта – металлический ящик четыре на два и два в высоту метра, серого цвета, с проёмами. Управляется изнутри, владелец…
– Я, – тут же кивнул ему, вновь почувствовав заминку, видимо, не всегда подобные средства передвижения использовались владельцем.
– Барон Марнгаузе.
Десятник удовлетворённо поставил точку, затем просканировал меня каким-то магическим шаром, и сделал приписку в отдельной графе. Я присмотрелся, но увидел только цифры “3-3-17”.
– Эм… а это что? – ненавязчиво уточнил.
– Это номер слепка ауры, – не стал разводить таинственность тот, – семнадцатый в третьей декаде третьей гекаты. Сохраняем для опознания на случай противоправных действий.
– Моих?
– Или против вас, – любезно пояснил Громыд, – и да, с вас три золотых.
– А говорили, что только предупреждение, – попенял я магу.
– А это не штраф.
Поднявшись из-за стола, он оправил ремень, перепоясывающий мантию, с висевшим на нём магическим жезлом, снисходительно пояснил:
– Оставление личных средств передвижения у ворот запрещено, сейчас подгонят телегу, на который ваш ящик загрузят и отвезут на площадку для хранения. Когда решите столицу покинуть, сообщите караулу, и вам его вернут. Три золотых – это стоимость хранения.
Да, это не Анкарн. Выйдя из караулки, я понаблюдал, как мой пепелац закидывают на скрипнувшую рессорами телегу, после чего махнул рукой и пешком потопал внутрь искать какого-нибудь возницу, который доставит меня к Ранду.
Архитектура, впрочем, была похожа, что не особо удивительно, разве что, здания внутри городских стен повыше, чем в Анкарне. Минимум на этаж, а то и два, отчего даже достаточно широкая улица из-за сплошных рядов домов всё равно вызывала ощущение, что я шагаю по дну глубокого ущелья. И народ. Вот уж где была бешеная толчея. Столицу окружало огромное количество деревень. И день и ночь в неё что-то везли. Вывозили тоже немало, но ввозили кратно больше. На глаз я, пожалуй, население города оценивал в несколько сотен тысяч. Очень много для средневековья, но магия, да, магия позволяла такие вещи. Несмотря на то огромное количество навоза и прочих отходов, что сопутствовало использованию гужевого транспорта. Я вспомнил, что в Англии, до изобретения автомобиля, прогнозировали к тысяча девятисотому году, что улицы будут завалены слоем навоза в несколько метров, при сохранении тенденции к росту количества лошадей. Но повезло, появились машины, и надобность в лошадях отпала. Здесь лошади тоже изрядно валили на брусчатку из-под хвостов, но это всё махом уходило в канализацию.
Ржание лошадей, ругань извозчиков, сливавшийся в сплошной гул гомон живого людского моря заставлял меня только морщиться. Отвык я в колледже от таких толп, даже в тингландской столице было куда спокойней. Впрочем, она была меньше Торгона в несколько раз.
– Горшечников двадцать, – скороговоркой произнёс я, плюхаясь на сиденье первой же свободной пролётки, что стояла у тротуара.
Возница недовольно прожевал бутерброд, которым полдничал, осмотрел меня с ног до головы, словно прикидывая, что делать с клиентом, вези или послать подальше. Но одежда на мне была не из дешёвых, да и атрибуты мага присутствовали, поэтому он решил не нарываться, только буркнул что-то недовольно, да хлестнул скотину, привычно вклиниваясь в бесконечный поток разномастных повозок.
Улица Горшечников была на отшибе, хоть и внутри, почти у самой стены, на северо-востоке столицы. Когда-то, похоже, там жили мастеровые, но сейчас это, скорее, напоминало преддверие городского дна. Ещё не люмпены, но уже маргиналы. На улочке было грязно, на верёвках под окнами сушилось бельё, а в грязной луже играли босоногие дети.
Горшечников двадцать ничем не отличался от таких же домов по бокам, серый камень, с торчащими из кладки деревянными балками перекрытий. Крыльца, как такового, не было, просто дверь в стене в уровень с неровной брусчаткой. Выделяла дом только вывеска над дверным косяком: “Помощь магам, попавшим в трудную жизненную ситуацию”.
Хмыкнув, я дёрнул дверь на себя и очутился в небольшом тёмном коридорчике, в помещении за которым было организовано что-то вроде приёмной. Стояла конторка, за которой сидела и что-то заполняла молодая девушка, а вдоль стен располагались разномастные стулья, на которых в настоящий момент находилось трое. Маги, как можно догадаться, и, судя по ним, как раз из категории попавших в эту самую трудную ситуацию. Все трое разительно отличались друг от друга. Первым был совсем юноша, может даже ещё не окончивший учёбу, в вороте мантии мелькнуло что-то подозрительно похожее на ученический амулет. Он тяжело вздыхал и мял в руках какую-то бумажку. Приглядевшись, я понял, что это справка о прохождении обучения, а значит парень не сдал квалификационный экзамен, и вместо диплома мага был выпнут из академии со справкой. Судя по отчаявшемуся виду и мятой, не первой свежести мантии, домой без диплома он возвращаться боялся, а может и пытался, но был выгнан разозлённым отцом, который сам был магом. Это я, конечно, уже нафантазировал, доподлинно не зная, что там конкретно у парня произошло, но помощь ему, похоже, и правда требовалась.
Второй была дородная магичка средних лет в цветастом платье в горошек и шляпке. Она сидела, сурово поджав губы и глядя в одну точку. Не удержавшись, я украдкой осмотрел её магическим зрением и понял, что, несмотря на вполне себе средний уровень дара, манаканалы у неё сильно истончились. И это не была не какая-то болезнь, а скорее лень. Похоже, магией в быту она почти не пользовалась, что и аукнулось. Не уверен, что она сейчас сможет наколдовать что-то, кроме самых простейших заклинаний.
Ну, а третьим был заросший, седой, неопрятно одетый, бомжеватого вида мужчина, чей возраст сходу определить было трудно. Где-то в пределах от сорока до восьмидесяти. Он беззвучно шамкал губами, погружённый в какие-то свои мысли.
Решительно пройдя к конторке, я обратился к девушке:
– Прошу прощения, мне бы к Стасиану.
Но та не успела ничего ответить, как за спиной послышался недовольный женский голос:
– Тут все к Стасиану.
– Я не на приём, – развернувшись, постарался доброжелательно улыбнуться я, – мне просто надо с ним поговорить.
– Тут всем надо поговорить.
Моя улыбка на женщину не подействовала.
– Да, – поддержал её бывший студент, – тут очередь.
Наконец в разговор вклинилась девушка:
– Извините, – произнесла она, подняв на меня взгляд, – но приём ведётся по очереди. А пока вы можете присесть.
– Хорошо, – покладисто кивнул я, решив не спорить, – но передайте ему, что пришёл профессор Локарис.
Представься я ректором колледжа или бароном, ему бы это мало о чём сказало, но профессора он должен был вспомнить.
– Передам, – та вымученно улыбнулась, похоже немало народу пыталось таким образом побыстрее попасть на приём, быстро написала от руки на листочке короткую записку и поднялась. Приоткрыв дверь кабинета ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь, она на секунду скрылась, а, появившись вновь, сообщила:
– Передала.
После чего возвратилась к прерванному занятию за конторку.
– Профессор… – неприязненно прошипел юноша мне вслед, когда я уселся на один из свободных стульев.
– Наглец, – припечатала мадам.
И только бомжующий индивид ничего не сказал. А затем дверь кабинета открылась, только уже во всю ширь, и на пороге возник сам Стасиан.
– Вождь! – вскричал он, пламенным взором окидывая меня.
Ничуть не поменявшийся внешне, только ещё более решительный, он под удивлённым взглядом своей помощницы, как на крыльях перелетел через всю приёмную, крепко вцепляясь в мою вовремя протянутую руку. Пытливо вглядываясь в мои глаза, он с затаённой надеждой шёпотом спросил:
– Началось?!
– Начинается, – дипломатично ответил я и увидел, как на лице парня расползается широкая улыбка.
Поспешно добавил:
– Надо поговорить, но без свидетелей.
Оглянувшись на дожидающуюся приёма троицу, Ранд пару мгновений их разглядывал, затем с нотками извинения в голосе произнёс:
– Через час у меня, только закончу с людьми.
– Конечно.
Я и не ждал от него другого. Просто так взять и показать людям на дверь было не в его характере.
– Лидия, будь добра, проводи профессора наверх, – попросил он девушку, чем удивил ту ещё сильнее.
Похоже, настолько личной аудиенции удостаивался сильно не каждый.
Заведя меня по лестнице на второй этаж, где, по всей видимости, находилась, квартира Стасиана, и усадив на диванчик в прихожей, она предложила:
– Чаю?
Я кивнул, и Лидия скрылась ещё за одной дверью, где загремела посудой.
“А ведь она не маг”.
Магическим зрением осмотрев её, не увидел ни капли одарённости, чему несколько удивился. Казалось мне, что подле себя Стасиан постарается консолидировать группу таких же магов-единомышленников. Впрочем, девушка вела себя вполне корректно и профессионально, имела неплохую фигуру и была достаточно миловидной. То, что и нужно для лица, встречающего клиентов.
Чашка с чаем встала на небольшой столик, Лидия ушла вниз, и я, раз уж появилось время, принялся изучать обстановку Рандового жилища. Неторопливо прихлёбывая напиток, некоторое время пялился на картину на стене, на которой русалки с копьями отгоняли какое-то морское чудовище. Русалки были как живые. Особенно хорошо художнику удались их голые груди. Чудище, впрочем, тоже было ничего, вполне достоверное. Возможно, рисовалось с натуры. Ну, а почему нет? Русалки точно существуют, сам видел во время нашего незапланированного погружения в бою с пиратами. Чего бы и чудищу не существовать в реальности?
Помимо картины, прихожая могла похвастаться круглым ковром на полу с абстрактным узором и кованой люстрой под потолком. И всё. Из мебели были только диванчик, на котором я сидел, и круглый столик подле него, куда я ставил чашку. Ещё было три двери, одна из которых вела на кухню, туда заходила Лидия, а что было за двумя другими, пока оставалось для меня загадкой.
Также лестница вела на третий этаж, а всего, если я правильно помнил, в здании было четыре. Неплохо Стасиан обосновался, даже с учётом не самого хорошего района.
Честно сказать, я думал, что он попытается встроиться в существующую систему магического управления. Пробиться в помощники какого-нибудь советника из Совета магов. Но при зрелом размышлении понял, что это слишком долгий вариант, на десятилетия, совсем не подходящий такому, как Ранд. За такой срок перегорит, как пить дать.
Когда Стасиан поднялся ко мне, я как раз размышлял, как лучше через него распространить идеи всеобщего равенства магов. Никак иначе с привилегированным доступом к знаниям я не видел способа бороться.
– Вождь, я знал, что, рано или поздно ты придёшь, – парень толкнул дверь на кухню, жестом предложил пройти, чуть смущённо пояснил, – лучше всего будет поговорить там.
Ну, кухня так кухня. Я, помимо плиты и раковины, увидел простой деревянный стол с тройкой стульев и, не чинясь, занял один из них. Ранд налил чаю себе, заодно пополнив и мою чашку, присел тоже. Снова извиняющимся тоном произнёс:
– В остальных комнатах у нас одни кровати, поэтому нормально сесть можно только здесь.
– Квартиранты? – полюбопытствовал я.
И почему, действительно, я решил, что это всё его? Скорее всего, дом ушлый домовладелец сдаёт покомнатно, а под контору первый этаж Ранд просто арендует. Но следующие слова парня это предположение опровергли.
– Нет, – серьёзно ответил Стасиан, – здесь ночуют наши товарищи. Дом выкуплен и принадлежит организации.
– А где они сейчас?
– В городе, ведут разъяснительную работу среди магов, агитацию, решают какие-то вопросы на месте. Днём здесь только я да Лидия, мы, если можно так выразиться, официальные представители организации.
– Помощь магам в трудной жизненной ситуации, – улыбнувшись, продекламировал я надпись с вывески.
– Да, – кивнул Ранд, – основное направление – борьба с произволом властей и защита интересов магов. Вождь, ты не представляешь, сколько здесь проблем. И это в столице!
Парень посмурнел, хлебнул чаю, затем стал перечислять:
– Занижение заработных плат, постоянные переработки, негласный запрет на трудовую миграцию, почти полное отсутствие каких-то прав, лишь обязанности. И всё это при полном попустительстве Совета магов. Вот ты знал, что тарифная ставка магического специалиста не менялась уже восемьдесят три года? А цены на основные продукты выросли за это время вдвое!
– Инфляция, – буркнул я задумчиво.
Впрочем, темпы достаточно низкие, стоит признать, всего вдвое за восемьдесят три года. Но это падение реальных доходов в два раза.
– Надбавки за выслугу порезали, – меж тем продолжал Стасиан, – сверхурочные отменили, квалификация вроде есть, а вроде и нет. И никто не чешется. Я в Совет магов столько жалоб отослал, если сложить их вместе, столб высотой метра два получится. И ни одного внятного ответа, максимум, принимают к сведению.
– И что делаете?
– Пытаемся решать на местах, с работодателями. Помогаем сменить место работы. Маги же не рабы, в конце концов.
Я вспомнил, как водил группу на ознакомительную практику к санмагикам. Теперь понятно, что простые специалисты там не горели желанием быстро и качественно делать свою работу, рассчитывая больше на калым. Тут поневоле начнёшь крутиться.
– Рыба гниёт с головы, – произнёс я, глядя на Ранда, – основная беда, что вся власть в руках Совета магов, а простые маги никак не участвуют в процессе принятия решений.
– Да, но как это исправить?
– Путём выдачи права голоса всем одарённым, независимо от его уровня магических сил. Один маг – один голос, хоть магистр из Совета, хоть агромагик из деревушки в пять дворов.
Слушавший меня со всем вниманием парень хмыкнул задумчиво:
– Интересно. Вот только как это сделать? Не будем же мы ходить и узнавать мнение каждого мага в Империи?
– Стасиан, у нас в руках самый лучший инструмент, какой только есть на свете, – магия, – чуть улыбнувшись, ответил я, – с помощью неё можно решить любую задачу, главное, правильно её сформулировать.
Мы проговорили ещё часа два, обговаривая все нюансы. А затем я, получив заверения Ранда, что он примется за дело как можно быстрее, вежливо откланялся. Сильно задерживаться в столице я не планировал, но ещё в одно место мне надо было обязательно заехать.
Выйдя на улицу, прищурившись, посмотрел направо, затем налево и понял, что ни одного экипажа с кучером поблизости не видно. Вздохнул, похоже, придётся отсюда выбираться пешком. Потому что желающих меня подвезти что-то не наблюдается.
– Вольдемар Локарис?
Мягкий, не слишком громкий, но очень уверенный голос, прозвучавший за спиной, заставил меня вздрогнуть. Медленно повернув голову, я увидел высокого мужчину, одетого как какой-нибудь наёмник, в простом стёганом гамбезоне, кожанных сапогах, с заправленными в них штанами, и кинжалом на поясе. Вот только, судя по цепкому взгляду и уверенности, сквозящей в движениях, этот молодчик был кем угодно, но только не наёмником. Флёр государственной службы так и витал в воздухе.
– Он самый, – не стал отпираться я.
Потому что глупо и наивно полагать, что им действительно нужно уточнять мою личность. Это, скорее, жест вежливости.
– А вы, я так понимаю, из инквизиции?
– Всё верно, – чуть склонил голову тот.
Затем махнул рукой и из проулка внезапно материализовалась чёрная карета, запряжённая двойкой вороных.
“А нет, – подумал я, – таки подвезут. Вот только не туда, куда бы мне хотелось”.
