Александр «Котобус» Горбов
Таблетка от понедельника
Яблочки
– Яблочки! Экояблочки! Подходим, берём!
– Почём у вас яблочки, девушка?
– Сто тридцать.
– А чего так дорого?
– Потому что экологически чистые. Химией не удобряли, ядами не обрабатывали.
– Так они мелкие все. Да ещё и червивые…
– Это экологические чистые червяки, понятно?! Они, может, полезные, в них все витамины, между прочим.
– А почему они…
– Вот же вредный покупатель пошёл. Мужчина, проходим мимо, не загораживаем прилавок. Яблочки! Экояблочки! Без ГМО, без глютена, веганский продукт! С червячками для мужской силы!
– Для мужской? Точно?
– Когда я обманывала? Конечно, для мужской. Главное, ешь целиком, вместе с огрызком.
– Ну тогда взвесьте мне килограммчик, на пробу…
Клиент ушёл, а торговка позвала мальчишку, дремавшего в подсобке.
– Так, дуй в частный сектор, где мы вчера яблоки в палисадниках собирали. На деревья не лазь, с земли собирай. Да бери самые червивые, кажется, я новый стартап открываю.
Она вернулась к прилавку и снова заголосила, так что было слышно по всему рынку.
– Яблочки! С червячками для мужской силы! В два раза мощнее виагры! Яблочки! С червячками для мужской силы!
Не переставая кричать, торговка увеличила ценник в три раза и принялась ждать покупателей. И что удивительно, отбоя в них действительно не было.
Высшее общество
– Господа! Попрошу вашего внимания!
Аристарх Леопольдович постучал ложкой по бокалу, привлекая внимание.
– Господа!
С противоположного конца стола возмущённо хмыкнули. Аристарх Леопольдович перевёл туда взгляд и с улыбкой поклонился.
– И дамы, конечно же. Дамы и господа, разрешите вас отвлечь от этого великолепного обеда.
– Давай, толкай уже свою речь, – Родион Александрович кивнул и отодвинул пустую тарелку.
– Дорогие мои! Хочу сказать вам огромное спасибо. Сегодняшняя прогулка была великолепна. А как мы утёрли нос конкурентам! Эти напыщенные болваны из Второго Департамента больше не будут лезть к нам с глупыми диспутами.
– Аристарх, – Магдалина Карловна с укоризной покачала головой, – заканчивай славословия. У тебя есть конкретное дело?
– Конечно, моя дорогая. Я хочу сообщить вам новость. Завтра нас ожидает корпоратив. Сначала концерт с участием приглашенных звёзд, а затем банкет.
– Откуда такие сведения? – Даниил Сергеевич с сомнением посмотрел на Аристарха. – На прошлой неделе вы изволили сообщить нам примерно то же самое.
– Я вам точно говорю! Мне достоверно известно! Давеча заходил я к своей родительнице, ну вы знаете, какие у неё связи…
Хлопнула дверь, и собравшиеся разом обернулись. В комнату вошла Леночка – воспитательница третьей группы детского садика «Ромашка».
– Все поели? Какие вы молодцы! А теперь моем руки и тихий час.
Карапузы выбрались из-за стола и гурьбой бросились к умывальникам. А Леночка только вздохнула: такие милые дети, а устроили настоящую драку со второй группой на прогулке. Может, обрадовать их, что завтра утренник и придут Дед Мороз и Снегурочка? Нет, пусть будет сюрприз, решила она и пошла укладывать малышей спать.
Не солидно
– Что, вот так прям на пузе?
– Ага, ложись и катись.
– Ну не знаю… – молодой пингвин с сомнением покачал головой.
– Да не бойся, всё же просто.
– Не солидно.
– Что?
– Я говорю, не солидно. Мы серьёзные птицы, можно сказать, элита птичьего царства, вершина пищевой цепочки. И вдруг на пузе.
– Хм… – старый пингвин с удивлением уставился на младшего.
– Мы должны гордо шествовать. Строем. Показывая достоинство и…
– Да ну тебя! По морозу, в такую даль топать. Хочешь – иди сам. Поехали, парни!
Пингвины плюхнулись на пузо и дружно покатились к океану. Молодой пингвин тяжело вздохнул, пробурчал: «Мещане», но тоже лёг на пузо и поехал следом.
На берегу пингвины встали на краю льдины, с опаской глядя в холодные волны.
– Что, вот туда прямо нырять?
– Ага, прыгай, и всё.
– Ну не знаю… – молодой пингвин с сомнением покачал головой.
– А-а-а!
Старый пингвин не выдержал и ластой отвесил молодому подзатыльник. Тот не удержался и плюхнулся в воду.
– Кто ещё хочет сказать, что ему не нравится? Кто не хочет нырять? – старый обернулся к толпе молодежи.
Все дружно замотали головами и разом прыгнули в набегающую волну.
Морж
– Это что?!
– Прорубь.
– Какая это прорубь! Где лёд? Где лесенка?
– Ну, мы буйками огородили, типа прорубь. А зайти и так можно, с берега.
– Какие буйки, тудыть его налево? Я морж! Я должен в ледяную воду окунаться. Демонстрировать силу духа и закалку.
Организаторы зимнего заплыва отводили взгляд. Увы, заморозить городской пруд было не в их власти.
– Я не могу так работать! – морж Василий чуть не плакал от обиды.
– Ну, может, что-то придумаем? Как-то сгладим… Может, пенопласта насыпем на воду? Типа лёд.
Василий хотел уже согласиться, но тут мимо пробежал мальчик с плавательным кругом и с брызгами прыгнул в пруд.
– Да ну вас…
Морж махнул рукой и пошёл переодеваться. Такой подлости от русской зимы Василий не ожидал и про себя думал, что надо учиться ходить по углям – от капризов природы в этом случае не зависишь.
Космология от космонавта Василия
Вот космонавт Василий, который смотрит в иллюминатор космической станции.
А это гайка, летящая мимо иллюминатора, которую выронил космонавт Василий, теперь с тоской смотрящий на пропажу.
А это космическая станция, вокруг которой летает гайка, которую выронил космонавт Василий, за что получил от начальства и теперь печально смотрит в иллюминатор.
А это Земля, где находится ЦУП, в котором ругают беднягу Василия, который на станции летит на орбите, наблюдая за гайкой, парящей мимо иллюминатора.
А это Солнце, с протуберанцами и пятнами, вокруг которого Земля вращается, где в ЦУПе думают над заменой Василию, который грустно смотрит на гайку, летящую мимо иллюминатора.
А это Стрелец А, дыра преогромная, очень чёрная, в центре галактики, вокруг которой летит наше Солнышко, вокруг которого вращается Земля, где в ЦУПе обижают Василия, который ругает словами нецензурными гайку за иллюминатором.
А это Великий аттрактор из сотни галактик, к которому летит дыра Стрелец А, вокруг которого крутится Солнце с Землёй на орбите, где ЦУП охрип от ругательств на бедного Василия, что упустил гайку м8.
А это наша Вселенная, бесконечная и плоская, в которой имеется Великий аттрактор, наша галактика с чёрной дырой Стрелец А, звёзд миллиарды, Солнце с протуберанцами, Земля на орбите вращается, станция крутится. И наглая гайка мимо иллюминатора, сволочь, летит, опечалив Василия.
Не хочу…
– Хочется чего-то…
– Прогуляться?
– Да ну его. Это одеваться надо, тащиться куда-то. А там, может, погода испортится. Чего-то другого…
– Может, есть хочешь?
– Да ну его. С тортом возиться надо, а он, может, не получится. Котлеты жарить надо, масло брызгать будет. Другого хочется, а чего, не знаю.
– Может, замуж?
– Да ну его. Знакомиться, ходить на свидания, тратить время… А если не понравится? Снова пробовать. А потом он носки будет разбрасывать, борщ ему вари. Одна морока!
– Кажется, я знаю, что тебе надо.
– Чего?
– Ремня. Хорошего ремня по ленивой попе, дорогая моя.
– Да ну его. Это вставать надо, потом размышлять над своим поведением.
– А-а-а-а-а!
– А-а-а-а-а тоже не хочу….
Карма-ОБ
– Паш, ты чего у иллюминатора завис? Через пять минут сеанс связи с ЦУПом.
– Да что-то вспомнилось: прошлым летом был у родственников. Так племянник, пять лет пацану, отозвал меня в сторону и спрашивает шёпотом: «Ты, дядя Паша, над Землёй летаешь? А можешь взять и плюнуть всем плохим людям на голову? Чтобы они перестали другим гадости делать».
– Хм… Мысль интересная. Только не доплюнуть, испарится, пока долетит.
– А если болтом кинуть?
– Вольфрамовым, с керамическим напылением.
– С манёвровыми двигателями, чтобы точность была приемлемая.
– И на последнем участке тормозить парашютом.
– Тогда эффекта не будет, он даже не стукнет никого.
– А не скажи! Представь: сделал ты гадость, и вдруг рядом с тобой бздыщ! – падает болт. Во-первых, ты понимаешь, что следующий может и не тормозить перед посадкой. А во-вторых, все окружающие видят, что тебе с орбиты прислали предупреждение.
– Тогда на парашюте надо писать: «Мы даже с орбиты видим, какой ты му… „молодец“».
– Думаешь, поможет?
Тут раздался сигнал – ЦУП вызывал космонавтов, и разговор пришлось прервать. Глупость, конечно, несусветная: болты, парашюты… Но недавно мелькнула в документах программа «Карма-ОБ». А в последнем грузе на орбиту был ящик с болтами. Так что, прежде чем поступить дурно, подумай – парашютов для программы выделять не стали.
Хеви-метал
– Эй, болезный, ты откуда будешь такой?
Лесник выглянул из зарослей ежевики, удивлённо моргая.
– С Альфы Центавра.
Инопланетянин всхлипнул. Звездолёт качнулся и булькнул, погружаясь в безымянное болото где-то в лесах нечерноземья.
– Далече. А у нас что забыл?
– Я случайно. Навигатор сказал повернуть за Сатурном, а я чуть засмотрелся, пропустил. Ну и вот. Упал.
– Понятно. Слезай, а то утонешь.
С помощью длинной коряги лесник помог выбраться инопланетянину на сухую кочку.
– Как же я теперь, а?
– Не боись, – лесник похлопал звёздного гостя по плечу, – пристроим тебя. Хочешь, у меня оставайся, хочешь – в город тебя отведу. Ты делать что умеешь?
– Петь могу, – приосанился инопланетянин, – рэп.
– Ты знаешь, посиди пока. А я в деревню схожу, за трактором. Будем твою ракету вытаскивать.
Вечером, когда инопланетная ракета исчезла в небе, лесник удовлетворённо вздохнул. Как истовый фанат классического хеви-метала, он терпеть не мог другие музыкальные направления.
Остановите!
Эй, там, за рулём! А можно остановочку сделать? Да-да, прямо здесь. Как это зачем? Сойти хочу. Кем это «не положено»? Вы видели, что у вас в салоне творится? Так посмотрите!
С одной стороны бородатые женщины поют, с другой бородатые мужчины с оружием бегают. Целые народы не могут определиться в своей сексуальной ориентации. Девочка школу прогуливает, а её во всех телевизорах показывают. Зимой, когда утепляться надо, подворачивают джинсы. Это же уму непостижимо!
А продукты? Это есть нельзя, то есть нельзя. Ночью к холодильнику пойдешь – там тебе вместо колбасы лыбятся безглютеновый фалафель, чизкейк без гмо и латте из авокадо. Где моё сало с чёрным хлебом? Кто, чёрт возьми, подменил мне сигареты и велосипед на вейп и гироскутер?
В кого ни ткни – то блогер, то авторка, то активист. А работает кто, можно узнать? Кто своими руками хоть что-то делает, а не в три-де-принтер пальцем тычет? Кто ещё знает, когда картошку надо сажать? А?
В общем, вы, за рулём которые. Остановите Землю на ближайшей остановке, я сойду.
Ночь равноденствия
– Сегодня ночь фейри.
Лисса сказала не подумав и сама испугалась своих слов. Плотнее завернулась в плед и отодвинулась в угол дивана.
– И что? – Эдвард пожал плечами. – Нас всё равно не позовут.
– А мы даже никогда не просили. Может, они думают, что мы не хотим?
– И не буду просить. Ну танцы, ну Луна – ничего такого.
– Но ведь так красиво!
– Ерунда. Ложись спать, Лисса. Тебе надо больше думать об учёбе, а не о всяких глупостях.
Ночью, когда дом уже спал, девушка спустилась по скрипучей лестнице в гостиную. Накинула курточку и выскользнула на улицу. Каменные гаргульи на карнизе дома смотрели ей в спину осуждающе.
– Можно, я с вами?
Хоровод фейри дрогнул и замер. Светящиеся глаза теперь смотрели на Лиссу пристально и оценивающе.
– Пожалуйста!
Король дивного народца разорвал круг и вышел навстречу девушке.
– Мы никого не прогоняем из хоровода равноденствия.
Он взял её за руку.
– Идём!
Пахло травой, мёдом и специями. Луна в небе стала похожа на улыбающееся лицо, облака розовыми, а звёзды пустились в пляс…
Домой Лисса вернулась под утро, неслышно легла в постель и сразу уснула. А гаргульи на карнизе молча качали головами: за долгие века они видели много таких девушек. Танцы с фейри плохо сказывались на учёбе таких ветрениц, но дом в их присутствии был наполнен весельем и особым духом радости. Так что каменные стражи будут молчать и ни за что не выдадут шалости хозяину дома, даже будь он трижды магистром и грозным колдуном.
Музыка и машины
Вот вы говорите: «Бездушные механизмы, никакого волшебства, тупой конвейер». Глупости! Работал я начальником цеха на заводе. Что выпускали, не скажу, – государственная тайна. Производство серьёзное, в три смены пахали без передышки. Линии полностью автоматизированные, роботы, не хухры-мухры.
Работала у нас девочка на контроле качества. Воздушная, тоненькая – на эльфа похожа из этого вашего фильма. Наши над ней чуток посмеивались, уж больно не от мира сего. Но работала хорошо, тут ничего не скажу.
Шёл я как-то с участка пять-цэ, смотрю, стоит она, глаза закрыла и вроде как прислушивается. А вокруг шум, гудит всё. Подхожу к ней, беру за локоток и спрашиваю:
– А что ты, птичка, тут забыла?
Она обернулась, смотрит на меня голубыми безумными глазами и говорит:
– Дядя Петя, а ты слышишь, что машины поют?
– Вот те раз, – говорю, – давно ли медкомиссию проходила?
– Нет, ты прислушайся, дядя Петя. Вот! Сейчас!
Я глаза прикрыл, только чтобы подыграть. И вдруг слышу – точно, музыка! Величественная такая, суровая.
– Бах, – говорит девчушка.
– Что?
– Себастьян Бах, композитор. Токката и фуга ре минор. Пятьсот шестьдесят пять.
Развернулась и ушла. Я как домой вернулся, нашёл в интернете эту токкату – и правда, она! Такие вот дела.
Девочка та уволилась через полгода. Теперь в группе одной играет, на клавишах. Недавно была у нас с гастролями, так я сходил: вокруг одна молодежь, музыка такая резкая, а мне нравится. А глаза прикрыл и слышу – она, токката и фуга ре минор номер пятьсот шестьдесят пять, хоть и спряталась среди тумц-тумц.
Что? Завод? Работает, что ему сделается. Только после замены пары станков токкату уже не играет. Перешёл на Вивальди. «Времена года», кажется. Но точно не скажу, я в музыке не силён.
Призрак
Молодой пианист потёр глаза и поднялся из-за рояля. Спать! Пора уже лечь в постель. Как же он устал! Но зато отрепетировал всё для выступления. Только он отошёл на пару шагов, как услышал за спиной шорох. Возле рояля стоял призрак. Прекрасная сияющая незнакомка, сотканная из лунного света.
– А?
– Кто так играет? – в глазах девушки пылал огонь.
– Что?
– Это же ужас! Двести лет спала, пока ты своей какофонией меня не разбудил.
Она присела на банкетку, откинула крышку и пробежала пальцами по клавишам.
– Ты же дубасишь, как бегемот! Смотри, вот так надо!
Рояль откликнулся чистым звуком.
– Позор для музыки! Кто тебе руку ставил? Ты ещё и темп не держишь!
Она яростно взяла аккорд и захлопнула крышку обратно.
– Чтобы я больше тебя не слышала, понял? Узнаю, что сел за инструмент – до самой смерти буду являться.
Дух вспыхнул и растворился в воздухе. А пианист вздохнул и на следующий день пошёл учиться на сварщика. Хочу заметить, что ни один призрак не являлся ругать его качество работы.
От смеха
– Это кто там шумит, Корнелиус?
Сумчатый тапир Корнелиус шумно почесался.
– Обезьяны, Бонифаций.
– Что им опять неймётся?
– Собрались происходить в человека. Вон, взяли в руки палки, учатся работать.
– А зачем им это?
– Говорят, станем людьми, будем лежать и наслаждаться жизнью.
– Тю. Корнелиус, им разве кто-то мешает это делать прямо сейчас?
– Никто не мешает.
– Ничего не понимаю. Тогда зачем?
– Так ведь обезьяны. Им бы только шуметь да спорить.
Сумчатые тапиры переглянулись.
– Помяни мои слова, Корнелиус: даже если они в кого-то произойдут, всё равно будут суетиться и никакого лежания с удовольствием.
– Ты как всегда прав, Бонифаций. Но честно скажу: если эти дурочки сумеют эволюционировать, я вымру от смеха.
Одиннадцать тысяч лет назад сумчатые тапиры вымерли.
В хорошие руки
– Почём ваши птички?
Женщина прищурилась, оценивающе разглядывая клетку.
– Они не продаются, – мужчина тяжело вздохнул.
– А что же вы тогда тут встали?
– Это не я их, а они меня продают, – мужчина вздохнул ещё печальнее.
– Не пр-р-р-родаем! – отозвался жёлтый попугай.
– В р-р-руки! Хор-р-р-рошие! – добавил синий.
– Отдаём! – заорал красный.
– Как неожиданно, – женщина удивлённо подняла брови. – А можно узнать причину?
– Не пьёт, не кур-р-р-рит! – осуждающе сказал жёлтый попугай.
– Скукота! Никаких р-р-р-развлечений! – добавил синий.
– Даже матом не р-р-р-ругается! А у нас пр-р-р-редки – пир-р-р-раты! – сердито выругался красный.
– Интересненько… А разрешите узнать, что он ест? – женщина подмигнула попугаям…
Через минут двадцать покупательница увела с собой светящегося от счастья мужчину.
– Кр-р-р-расота! – жёлтый захлопал крыльями.
– Мы фир-р-р-рма! – добавил синий, пересчитывая деньги, полученные часом ранее от мужчины.
– Кто у нас следующий? – развернул бумажку красный.
Очередь у брачного агентства «Ара» была расписана на год вперед.
Агитаторы
– Добрый день!
За дверью стояли трое мужчин в строгих костюмах.
– Не хотите поговорить о…
– Вы эти, что ли, – Михаил поморщился, – свидетели кого-то там?
– Нет.
– Не говорите, дайте угадаю. Пылесосы продаёте?
– Нет!
– Подписи собираете?
– Мы агенты мирового правительства.
– Серьёзно? А от меня вам что надо?
– Хотим, чтобы вы стали нашим агентом. И везде рассказывали, что мы всем управляем.
– Ну вы и клоуны!
Михаил потянул дверь на себя.
– Пожалуйста! – лица у мужчин стали умоляющие. – В нас никто не верит. Совсем! Помогите нам.
– Нашли дурака.
– Мы очень просим. А взамен вы можете приходить на наши собрания по пятницам. Бесплатная пицца, пиво, стриптизёрши.
Михаил на секунду задумался.
– А ещё котики! Мы коллективно гладим котиков. И скидки в «Пятёрочку» для наших агентов, десять процентов.
– Ладно, давайте ваш буклет, я подумаю.
Мужчины заулыбались и протянули яркую книжицу. На обложке было написано – «Мировое правительство – твой путь в лучшую жизнь».
Михаил закрыл дверь и бросил буклет в ящик. Там уже валялись рекламные «Свидетели ктулху», «Масоны за простых людей», «Инопланетяне приносят счастье» и «Рептилоид – лучший товарищ». Естественно, никуда Михаил не собирался вступать. Ведь всем давно известно: за всеми событиями в мире стоит русский президент. А Михаил голосовал на выборах именно за него.
Интроверт
– Как видите, бункер полностью готов.
Инженер закончил показывать помещения и вывел заказчика к толстой двери.
– А запасы продовольствия?
– Загружены. Всё, как и заказывали.
– Хорошо, очень хорошо!
– А что насчёт очередного взноса? – желчный представитель банка караулил снаружи.
– Ах да, деньги. Один момент…
Мужчина, новый владелец бункера, похлопал себя по карманам и вытащил электронный ключ.
– Он уже активирован?
Инженер кивнул.
– Я проверю с вашего разрешения.
Мужчина вошёл в бункер, нажал на ключ и дверь медленно закрылась. Прошла минута, другая… Через пятнадцать минут представитель банка забеспокоился.
– Да где же он? Может, что-то заклинило?
– Нет, вы что. Я только сегодня проверял все механизмы.
– Мы можем с ним связаться? Туда же есть канал связи?
– Да, вот тут.
Но на вызовы никто не отвечал.
– Ну не может же он там долго сидеть?
– Может, – инженер вздохнул, – там запасов на тридцать лет.
– Тогда давайте вскроем дверь, и всё!
– Она ядерный взрыв выдерживает. Потребуется много денег и очень много времени.
– Чёрт возьми! Может, он там заснул? Чем он там может заниматься?
– Чем угодно. Там огромная коллекция видеоигр, фильмов, симулятор самолета с кабиной, огромная библиотека и аудиотека… – инженер завыл. – Господи, что же я сам-то не догадался закрыться там?!
Следом застонал банковский клерк. А за дверью хохотал и не мог остановиться мужчина – абсолютно счастливый от настоящего покоя и тишины.
Полнолуние
– У-у-у-у-у!
Тоскливый вой полетел к низкой Луне. Хлопнуло окно.
– А можно потише?! У меня дети спят!
– Извините.
Оборотень Олег встал с лавочки у подъезда и пошёл в скверик.
– У-у-у-у-у!
– Мужик! – из кустов показалось лицо с подбитым глазом. – Хары выть, я чуть стакан не выронил.
Вздохнув, оборотень Олег прошёл до улицы Ленина и сел в автобус номер двадцать пять.
– Хреново? – с сочувствием спросила кондукторша.
– Угу.
– У меня муж тоже, из ваших. Каждое полнолуние бегает, ищет, где повыть. Вся куртка потом в шерсти.
Дрожащей рукой с когтями оборотень вытащил деньги и отдал кондукторше.
– Ты в Юго-западный район поезжай. Знаешь, где старый завод? Муж говорил, там есть место.
Благодарно кивнув, оборотень проехал ещё три остановки, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу.
Завод он нашёл быстро. Над корпусами с битыми стеклами в больших окнах стоял многоголосый вой.
– Куда?
На входе его остановил охранник с дубинкой на поясе.
– Я…
– Новенький? Выть пришёл? Касса вон там.
За билет на галерку пришлось выложить пятьсот рублей. Сжимая в потной ладони бумажный прямоугольник, оборотень снова подошёл к охраннику.
– Проходи. Направо и по лестнице вверх.
Ему досталась табуретка на галерее, прямо перед металлическими перилами. Сосед, обросший рыжей шерстью мужичок, приветливо кивнул.
– Внимание!
Внизу на импровизированной сцене появился оборотень-дирижер. В чёрном фраке, с седой шерстью на лице.
– В миноре, с ноты си, начали!
Взлетела вверх дирижёрская палочка.
– У-у-у-у-у!
Все оборотни, пегие, рыжие, чёрные, белые и в яблоках, завыли одновременно. Олег выл в общем хоре, и по его морде текли слёзы счастья. Ведь нет ничего лучше, чем найти стаю единомышленников.
