Александр Конторович
Черные тропы
– Для чего?
– Они ищут курсантов. Для последующего углубленного обучения в соответствующей школе.
– На кого? В смысле – на разведчика, на оперуполномоченного или еще на кого-нибудь? Тут не праздный вопрос – для этого люди разные нужны. Разведчик – он незаметным быть должен, двухметрового амбала туда не возьмут…
– А вот не факт, Олег Дмитриевич! Совсем не факт! Разведчик – он разным быть может. И двухметровым амбалом – очень даже запросто! Впрочем, не будем пока вперед забегать…
Заместителю начальника
УНКВД Ярославской области
старшему лейтенанту ГБ тов. Макарову А. П.
Рапорт
Докладываю, что сегодня….. 1941 г. в 09.35 мною, сержантом ГБ Акулиничевым Р. В., согласно ориентировке 13/04 была организована установка наблюдения за объектами.
Оба объекта прибыли московским поездом, в вагоне № 6, как и было указано в ориентировке. Словесным портретам и фотографиям – соответствуют. Сразу же по прибытии оба направились в городской отдел ЗАГС, где один из них (на фото № 2), именуемый в дальнейшем «Молодой», предъявив служебное удостоверение НКВД на имя майора ГУГБ Гальченко Александра Ивановича, потребовал ряд материалов по учету граждан. С присоединившимся к нему вторым наблюдаемым (фото № 1, объект «Борода») они около трех часов изучали переданные им материалы.
Вернув документы ответственному за это сотруднику ЗАГС (Тринкиной В. П.), объекты проследовали в ресторан, расположенный поблизости от отдела ЗАГС, где оставались около часа. Ими был заказан обед. Воспользовавшись обстановкой, мл. оперуполномоченный Теркин О. Я. расположился за соседним столиком, пытаясь услышать, о чем беседуют оба наблюдаемых. Попытка успехом не увенчалась – в зале играла музыка, и разговоры объектов были ею заглушены.
Выйдя из ресторана в 14.45, наблюдаемые проследовали в городской отдел народного образования. Ввиду малочисленности посетителей в отделе, продолжить негласное наблюдение не представилось возможным. В 17.11 оба объекта проследовали в гостиницу, где ими ранее был заказан номер (о чем имелось указание в ориентировке). До нашей смены в 20.00 никто из них гостиницу не покидал.
Начальник отделения 3-го спецотделаУНКВД Ярославской областилейтенант госбезопасности Фатеев И. С.
Прошло два дня с момента прибытия обоих визитеров. За это время никто из них не сделал ни малейшей попытки уйти от наблюдения и никак не показал, что указанное наблюдение ими обнаружено. Благов, читая рапорты оперативников, недоумевал. Не в меньшей степени был озадачен и его прикрепленный. Из имевшихся у них материалов можно было сделать вывод, что как минимум один из прибывших был высококлассным специалистом именно в области выявления постороннего негласного наблюдения. И неоднократно это подтверждал в самых разных условиях.
Но сейчас…
Действия этой парочки развивались словно по одному и тому же сценарию. С утра – ЗАГС, потом – ресторан и городской отдел народного образования. Доцент затребовал список изучаемых ими материалов – и только присвистнул! Даже если поверхностно проверить тех людей, чьи данные интересовали прибывших, на это уйдет совершенно немыслимо сколько времени. С абсолютно неясным результатом.
А гости работали.
Перелистывали бумаги, делали выписки… и никак не проявляли своей заинтересованности в ком-либо. Но ведь что-то же они нашли?!
Обстановка внезапно изменилась на четвертый день.
В двери комнаты, где, изучая списки, сидел у стола Благов, решительно постучали.
– Олег Дмитриевич? – поднял доцент взгляд от стола. – Мы что, кого-то ждем сейчас?
– Нет… – мотнул головою старший лейтенант. – Местные… только вечером рапорта принесут, а сержант Горшков – тот в булочную отбежал, я отпустил… хлеб у нас закончился, кстати говоря.
– Как это? – удивленно поднял бровь Благов. – Утром еще был.
Энкавэдэшник смущенно кашлянул.
– А… простите, не подскажете мне, чья это привычка – от буханки корочки отъедать? В то время как вы над бумагами этими сидите?
– Г-х-м-м! Ну… а это…так, по привычке… надо же, чтобы и руки при делах находились. А то дай им волю…
Коротаев усмехнулся.
– Да ладно вам смущаться-то… Пойду встречу нашего гостя.
Гостем оказался заместитель начальника управления. По его внешнему виду было понятно, что он чем-то изрядно озадачен. Едва сев за стол, он с ходу спросил:
– Товарищи, я, конечно, понимаю, что у вас свое задание, но…
– Да в чем дело-то, Александр Павлович? – удивленно поднял бровь доцент. – Мы вам чем-то помешали?
– Нет. Тут другое. Помните, в первый день один из ваших подопечных предъявил в ЗАГСе удостоверение?
– Было дело.
– Так вот! Гальченко Александр Иванович находится во всесоюзном розыске! Как особо опасный преступник! Сегодня только удалось найти эту ориентировку. То-то мне эта фамилия знакомой показалась…
– Постойте-постойте… Но ведь мне сам нарком приказал наблюдать именно за ними! – в свою очередь удивился Коротаев. – Что вы уже успели сделать?
– Ничего. Наблюдение удвоили, подготовили сотрудников для задержания. Пока все.
– В Москву доложили?
– Да, перед самым выездом к вам послали спецсообщение. Ответа пока нет.
Москва
НКВД СССР
Кабинет наркома
– И как такое могло выйти? – Берия поднял глаза от документа. – Вы проверили?
– Да, Лаврентий Павлович. Действительно, Гальченко Александр Иванович проходит по ориентировкам. За убийства и разбойные нападения. Ранее судим.
– Хм, так это, стало быть, меня самого в этом винить надо? Это же я ему такое имя придумал… А отдел кадров куда смотрел, когда документы ему выписывал?
– Так он по милицейской ориентировке проходит, еще три года назад объявили в розыск. Вот глаза-то и замылились… – развел руками Меркулов. – Не могут же они всех преступников на память знать?
– Ну это-то ладно! Поправим. Фамилию оставим, а имя-отчество заменим, дело привычное. Там, в Ярославле, ничего еще по этому поводу натворить не успели?
– Ждут приказа.
– А у Благова что?
– Не понимает он пока ничего. Нет в действиях инструкторов никакой системы.
– И Коротаев тоже? Неглупый ведь оперативник, я к нему давно присматриваюсь.
– Ему тоже ничего непонятно.
– Так-так-так… – повертел в руках карандаш нарком. – Интересно выходит… Вот что, Всеволод Николаевич, поступим мы следующим образом…
В этот день, как и во все предыдущие, московские гости не изменили своим привычкам. ЗАГС, ресторан… далее все по-прежнему.
Но уже после ресторана опергруппа УНКВД плотно обложила все возможные пути отхода гостей. Предусмотрели и вовсе экзотические, типа прыжка в окно с третьего этажа. Мало ли… их предупредили, что оба клиента – люди весьма и весьма неординарные. Однако же при этом категорически запретили применять табельное оружие – ни в коем случае!
– Руки-ноги у вас есть – и хорош! – недвусмысленно прокомментировал этот приказ заместитель начальника УНКВД. – Чему-то вас все это время учили ведь? Вот и покажите класс.
Войдя в здание отдела народного образования, старший группы задержания встретил там наблюдателя, которого выставили на данный пост загодя. Наблюдатель, проходя мимо, кивнул на лестницу – значит, второй этаж…
И действительно, оба гостя обнаружились в коридоре второго этажа. Тот, что помоложе, уселся на жестком диванчике в начале коридора. А второй, смоля папироску, устроился возле распахнутого окна. Кроме них двоих в коридоре находился всего один визитер – пожилой благообразный мужчина, ожидавший своей очереди около одного из кабинетов.
Бесшумными тенями скользнули вдоль по коридору оперативники, блокируя всех троих.
– Гражданин Гальченко? – навис над более молодым гостем старший группы задержания.
– Допустим. А вы, простите, кто таков будете?
– Ярославский уголовный розыск! Оперуполномоченный Синдякин! Попрошу ваши документы!
– Пожалуйста… – в руке сидящего на диванчике человека материализовалась красная книжечка.
– Гальченко Александр Иванович… майор ГУГБ?
– Там так написано, – наклонил голову гость.
– И все же, гражданин Гальченко, я попрошу вас проследовать со мной.
– Куда?
– Непонятно?!
– Нет.
– В уголовный розыск! Вы задержаны!
– На каком основании? – гость был абсолютно невозмутим.
– Там объяснят! Попрошу ваше оружие!
Майор левой рукой оттянул в сторону полу пиджака – блеснул металл пистолета.
– Сами возьмете?
– Климаков! – кивок старшего группы. – Обеспечь!
Оружие перекочевало в карман оперативника.
– Встать! Руки за спину! Вперед!
Гальченко обменялся коротким взглядом со своим спутником. Тот кашлянул, привлекая к себе внимание.
– В чем дело? – покосился на него Синдякин.
– На каком основании произведен арест? – в руках второго гостя мелькнуло служебное удостоверение.
Старший группы внимательно его просмотрел.
– Вы вместе?
– И все же?
– Не арест – задержание. На данного гражданина имеется ориентировка. Если вам это так интересно, обратитесь к моему руководству. Предупреждая возможные претензии с вашей стороны, скажу – задержание согласовано с руководством УНКВД Ярославля.
– Всенепременно! – кивнул пожилой. – Ко мне есть какие-нибудь вопросы?
– У меня – нет! А вот у вашего руководства вполне могут и возникнуть… Это вы уж сами у себя разбирайтесь.
– Ответим… – не смутился пожилой.
– В таком случае – всего вам доброго!
Топот ног – и вся компания оперативников покинула здание, уводя с собою задержанного.
– Петр Федорович! Ну что вы, как тигра по клетке, туда-сюда все мечетесь? – Коротаев с укоризной взглянул на вышагивающего по комнате доцента. – Присядьте, отдохните, наконец!
– Олег Дмитриевич! Вы не понимаете…
– А вы?
– И я… оттого и места себе не нахожу.
– То есть?
– Мне реакция майора непонятна! Задержание было произведено со всеми возможными нарушениями, грубо и нарочито показушно, а он и бровью не повел! Ни слова не возразил – отчего? Вот скажите – вас милиция смогла бы задержать?
– Сотрудника ГУГБ?!
– Вот именно! А Гальченко промолчал! Не стал на этом внимание заострять. Правда, и это было предусмотрено – оперативники УНКВД ждали на лестнице. Его в любом случае задержали бы… Да и напарник его – тот вообще себя странно повел, почему?
– Он, кстати говоря, и в УНКВД не пришел до сих пор.
– Вот! И этого я тоже никак понять не могу.
Ярославль
Кабинет заместителя начальника УНКВД
– Присаживайтесь! – хозяин кабинета привстал со своего места и указал вошедшему на стул.
Гальченко скептически осмотрел его и, не торопясь, уселся.
– За дверью обождите, – кивнул замначальника конвоирам.
Обождав, когда за ними закроется дверь, он повернулся к своему гостю.
– Итак, уважаемый, слушаю вас.
– В смысле?
– То есть?
– Простите, но я к вам в гости не напрашивался. Меня задержали, привели к вам, что странно. Ибо изначально заявили, что задерживают по ориентировке уголовного розыска. Стало быть, у вас есть вопросы. Так и задавайте их…
– Ну, относительно розыска…. Тут все просто. Был бы у вас при себе паспорт – так и сидели бы там. А с таким удостоверением… это уж, согласитесь, наша епархия.
– Логично. Итак?
– Вы, действительно, Гальченко Александр Иванович?
– Перед вами мои документы лежат… там все предельно ясно указано. Да, я Гальченко. Александр, отца Иваном звали.
– Ознакомьтесь… – хозяин кабинета протянул гостю лист бумаги.
– И кто у нас тут? Ага, разыскивается… ого – грабитель и разбойник, даже так? Александр Иванович, угу… рост, волосы… особых примет нет.
Майор с интересом рассмотрел фотографию. Увы, но качество снимка оставляло желать лучшего. Опознать по нему сидящего сейчас на стуле человека как разыскиваемого можно было только после двух-трех стаканов, не раньше.
– Ну, фото тут, мягко говоря, сомнительное…
– Уже сообщили, ждем другого. А по остальному – что скажете?
– Чушь. Ошиблись ваши товарищи. По таким приметам можно первого встречного задержать – сойдет.
– Ой ли?
– Вот что, Александр Павлович. Не удивляйтесь, я же должен знать, кто тут всеми делами ворочает. Вы свое задание выполнили. Хреновато, но уж как есть. Если вам еще за каким-то чертом надо меня тут продержать – валяйте. Но! – майор поднял палец. – Спецсообщение вы отправить должны!
– Куда это? И с какой вдруг радости?
– Я скажу. А вот вы – подумайте. И прикиньте, стоит ли его задерживать.
– Ну-ну…
– Москва, ГУГБ, старшему майору Чернову Эм Эн. Задание выполнено, объект найден, дал свое согласие на дальнейшую работу.
Хозяин кабинета повертел в руках карандаш.
– Все?
– Да. И – заодно. То, как работают ваши топтуны, это даже не два! Я бы и кол им не поставил – слишком высокая оценка! Сесть за соседний столик и уши в сторону объекта навострить – это кто же у них там такой умный выискался? Кстати, гостям вашим, тем, что по нашу душу прибыли – тоже неуд. У вас что, негласных сотрудников нет? Обязательно было им своих штатных оперов подставлять? Как еще вывеску на дом не прикрепили – для наглядности! И кто вас тут только учил…
А тем временем…
Услышав стук в дверь, Коротаев прервал разговор и поднялся.
– Ну вот, не иначе как новости какие-то подоспели!
И он оказался прав.
Новости материализовались в виде вошедшего в комнату человека – одного из тех, за кем уже несколько дней наблюдали оперативники УНКВД.
– Честь имею! – гость вежливо наклонил голову. – Увы, с вами лично не знаком, поэтому по имени-отчеству не называю.
Опешивший Коротаев растерянно замер на пороге.
Неловкую паузу разрядил доцент.
– Проходите, Михаил Владимирович, присаживайтесь. Позвольте представиться – Благов, Петр Федорович. Доцент.
– И по каким наукам специализируетесь? – опустился на стул старый сапер.
– Психология. Некоторые аспекты развития и формирования человеческого мышления.
– Уважаю, – наклонил голову визитер. – Всегда с почтением к ученым людям относился. А сей молодой человек, надо думать, приставлен к вам от нашего богоспасаемого ведомства?
– Старший лейтенант Коротаев, – нашелся, наконец, тот. – Но как вы нас нашли?! Вы же никуда не выходили из номера?!
– Уметь надобно, молодой человек! – назидательно поднял палец к потолку Сиротин. – Раз уж судьбе угодно было вас свести с таким мастером, как Александр Иваныч, – учитесь!
– Да уж, уважаемый, уели вы нас по всем статьям, признаю, – почтительно наклонил голову доцент. – Но… каким же образом? Не скрою, инициатива в этом деле исходила, естественно, не от меня, и в том, что с вами произошло, ни я, ни товарищ старший лейтенант никоим образом не повинны. Все указания исходили свыше. Мы – всего лишь исполнители.
– Да это-то мне понятно! – отмахнулся Дед. – Вы бы, коли у вас такая возможность имеется, дали знать туда, что пора эту комедь заканчивать. Делом заниматься надобно, а не хороводы вокруг друг друга водить. А уж по всякой вашей науке – так и после побалакать можно.
Впрочем, сообщение Благова послужило лишь дополнительным аргументом – приказ о прекращении операции пришел уже через час…
Управление «В»
Кабинет начальника разведшколы
– Ну-с, все у нас в сборе? – старший майор Чернов обвел взглядом кабинет. – Насчет чаю я распоряжусь, а там и обед подоспеет. Новостей у нас много, так что начнем по порядку. С вас, товарищ майор!
Гальченко приподнялся со стула.
– Да вы сидите, мы сейчас не на приеме у наркома-то, – махнул рукой начальник разведшколы. – Разговор у нас предполагается долгий, а в ногах правды нет…
Проводник уселся на место.
– Ну, раз так… Наблюдение мы обнаружили практически сразу, как только с поезда сошли. Стандартная ошибка – они перекрыли все выходы с перрона, чтобы мы не смогли уйти в город незамеченными. И в этом был их промах!
– А как же они должны были поступить? – подал голос один из преподавателей, сухощавый человек лет тридцати. Как раз эта тематика и являлась его задачей.
– Все просто. Местные знали время нашего прибытия и, как я теперь понимаю, пункт назначения – ЗАГС. Обо всем этом никто, кроме руководства управления, не был осведомлен. Соответственно, вышестоящее управление в Москве тоже было в курсе дела. Значит, это, скорее всего, указание оттуда. Ну, так и подсадили бы в поезд своего человека. Он бы на нас и навел, когда мы в город вышли. Или у ЗАГСА ждали бы – его никак нам не миновать. А так… Утро, народу немного – и несколько человек изображают праздношатающихся на пустом перроне. Это в рабочий-то день? В Москве или Ленинграде – сошло бы, а в Ярославле? Первый звонок. В ресторане за соседний столик человек подсел – зачем? Спиной к нам и лицом к солнцу, что в окно светило! Он загорать собрался или что? Второй…
– Ясно.
– А как же вы товарища Молина нашли? – поинтересовался начальник разведшколы.
– А его никто и не искал! – Гальченко посмотрел на ухмыляющегося пожилого человека, сидевшего рядом с Дедом. – Понятно было, что уж если за столько лет не нашли, так и пробовать незачем. Искали братьев Лямкиных – трое их должно было быть. Нашли двоих, а вместе с ними – и сестру! Которой, откровенно говоря, в природе-то и не существовало никогда. Быстро и место работы установили – МТС. Прошли по цепочке – благо все бумаги в ЗАГСе имелись. Закончили братья ФЗУ, там же – в Ярославле. А вот уже в самом ФЗУ и обнаружился интересный человек – Мольнар Петр Степанович, мастер производственного обучения. Тут уже пришлось ехать в гороно и изобретать предлог для того, чтобы означенный товарищ прибыл в данное учреждение. Отыскали и такой – правда, вместе с ним и директора вызывать пришлось… но это уже мелочи… Кстати, когда за нами бравые опера явились, Петр Степанович там же, в коридоре, и сидел.
– А как вы установили местонахождение товарища Благова?
– Вообще без проблем… – пожал плечами майор. – Тут уже я все просчитал. Ясно, что должен был кто-то из центра за всем этим стоять. Должны обязательно контролера на место выслать – это уже азы оперативной работы, чай не урку какого-то пасут, а двух серьезных спецов! И сидят эти ребятки точно не в здании управления – не станут их светить. А вот кого-то из местных оперов – прикрепят обязательно. Петр Степанович и проследил… А дальше… сами знаете.
– Так просто? – недоверчиво переспросил преподаватель.
– Если знать – как! – поднял вверх палец Гальченко. – Тогда и впрямь – ничего сложного.
– Ладно! – подвел итог начальник школы. – Это уже в рабочем порядке разберемся. Если никаких особых вопросов ни у кого нет, то двигаемся дальше. Петр Федорович, прошу.
Благов встал и слегка растерянно осмотрелся.
– Прошу любить и жаловать – доцент Благов, – старший майор сделал ему знак присесть. – С сегодняшнего дня возглавляет отдел обеспечения учебного процесса. Это указание наркома, так что попрошу оказывать Петру Федоровичу всемерную поддержку. Он в наших делах пока не до конца еще разобрался, поэтому вопросы будет задавать часто. Кто-нибудь хочет что-то спросить?
Таковых не нашлось.
– В таком случае, товарищи, попрошу остаться Гальченко, Мольнара и Сиротина. Все остальные – по распорядку!
Когда кабинет опустел, Чернов вышел из-за стола и присел на стул напротив Степаныча.
– Петр Степанович, теперь – к вам. Согласно распоряжению наркома вы зачислены в штат управления с присвоением звания капитана госбезопасности. Фамилия и имя – прежние, тут у вас, насколько я в курсе дела, возражений нет?
– Нет.
– Отлично. Тогда вернемся к вашему предмету. Как он назывался ранее?
– Изучение и оборудование мест тайного хранения документов и вещей, потребных для обеспечения успешной деятельности. Устройство и оборудование систем механической и электрической охраны, методы их отключения и бесшумного преодоления. Маскировка укрытий и систем охраны. Если кратко – то таким вот образом.
– Хм… Это у вас называется – кратко? М-м-м… а если – оперативная маскировка?
Инструктор пожал плечами.
– Сути дела это ведь не меняет?
– Нет.
– Пусть будет оперативная маскировка.
– Вам что-то требуется? Оборудование какое-то… может, к помещению требования особенные будут?
– Вот список, – Степаныч положил на стол несколько листов бумаги. – Чертежи помещения. Перечень необходимых работ.
– Так-так-так… – Чернов подхватил бумаги со стола. – Хм… А ведь это уже давненько написано – чернила-то повыцвели.
– Три года назад. Я же понимал, что такой вопрос встанет перед вами рано или поздно…
Старший майор только головою покачал.
– А теперь, товарищи, у меня к вам всем вопрос. У нас за окном сентябрь. А уже к маю мы должны показать результаты своей работы. Успеем?
Инструктора переглянулись.
– А конкретнее можно? – выразил общий вопрос Гальченко.
– Три рабочие группы по пять человек. Готовить с прицелом на возможную легализацию.
– Где?
– На территории СССР, район западной границы.
– Профиль работы?
– Разведка, негласное наблюдение, связь. При необходимости – проведение силовых акций. Вероятный противник – агентура заграничных разведок и националистическое подполье. Работа автономная, без опоры на территориальные органы НКВД.
– Прибалтика, Украина, Белоруссия?
– Прибалтикой будут заниматься другие люди.
– А оппоненты наши кто будут? Немцы, румыны?
– Немцы. Сколько человек у вас есть сейчас?
– Девять, – после некоторого раздумья ответил Гальченко. – Чтобы совсем готовых – девять.
– А еще семерых где брать будете?
Вместо ответа Степаныч положил на стол еще один лист бумаги.
– Что это? – начальник разведшколы поднял бумагу. – Кто эти люди?
– За доцентом вашим ходили… – буркнул сапер. – Сам Степаныч их и готовил…
– К чему же?
– К войне, товарищ начальник… к чему ж еще-то? Мы завсегда к ней готовимся – и все одно она каждый раз кирпичом на башку падает… – пожал плечами Мольнар. – Год я с ними колобродил… так, чтобы никто ничего даже и не заподозрил. Мол, солдат будущих учу. Начальство одобряло, даже почином это признали, на доску почета повесили…
– Солдат… не нелегалов же!
– За полгода понатаскаем – не в заграницу же им ехать, дома… привычное все. А уж стрелять да башку крутить – это к нему! – кивнул Степаныч на Проводника. – Здесь – он мастер! Всякие механические премудрости – тут они иного инженера за пояс заткнут, отвечаю! Всякие кружки военные – давно уж этап ими пройденный. Взрывать – вон у вас деятель сидит, равных ему не ведаю.
– А как на это отдел кадров посмотрит? С гражданки ведь людей берем.
– Это вы правильно сказали – людей! Нешто в армию иной кто попадает? И не с гражданки приходят? Вам, товарищ старший майор, кто надобен? Грамотный специалист – или идейно выдержанный?
– А что, вместе – так не бывает?
– Бывает, – кивнул старый преподаватель. – Только гораздо реже, чем вам этого хочется. Правильно вы сказали – нет у нас времени… некогда искать.
– Ладно, с кадрами… решим. Но – здесь всего трое! Где остальных будем брать?
– Поищем… да и доцент ваш – он ведь тоже тут зачем-то появился, так ведь?
– Так.
– Он ведь здесь по научной части будет? Если я все правильно понял? Будет нам помогать какими-то своими хитрыми штучками?
– Ну… можно и так сказать. Курсантов наших изучать станет. С тем чтобы в последующем выработать какую-то единую методику подбора возможных кандидатов.
– Вон оно как… Ну… пусть попробует, глядишь, чего и выйдет дельного.
Чернов покатал в руках карандаш.
– Вот что, господа офицеры… Я вас, конечно, понимаю… да, серые мы и многих вещей пока не умеем. Что поделать, не нашлось у нас таких учителей. Оттого и ляпы обидные допускают наши сотрудники, промахиваются. Про ваши похождения, Александр Иванович, впору уже отдельную книгу писать. И тому, как вы наших сотрудников мордой в это самое потыкали – немалая ее часть отведена будет. Впрочем, тут про каждого из вас такое отыскать возможно, не особо даже и напрягаясь. Все так! Было! Гордиться нам тут нечем, признаю. Но! – карандаш в его руках хрустнул, разламываясь на две половинки. – Война скоро… Да вы и сами это хорошо чуете, оттого и пришли. К нам пришли. Никого силком не волокли, все вы сами на это подписались. И мы тоже это понимаем. Вы стране этой присягали – и я присягал. И опасность нас ожидает – общая для всех. Враг разбирать не станет – советский командир или царский офицер – оба они русские. Так что, дорогие вы мои, давайте-ка все эти подколки и подначки – побоку! Нам всем – работать предстоит до полного охреневания. И даже больше. Я достаточно доходчиво излагаю?
– Вполне, – серьезно кивнул Мольнар.
– Или у кого-то иное мнение имеется? Вы не стесняйтесь…
– Не надо, товарищ начальник, нас за дефективных держать, – насупился Сиротин. – Тут тоже чай не вчерашние приготовишки собрались. Знаем и чуем, умом Господь никого не обделил. А что до шпилек этих… не станет таковых более – за всех говорю.
– Ну и славно! – Чернов бросил сломанный карандаш в урну. – В таком разе, товарищи командиры, дальше работать станем. Так, как вы умеете. А разговора этого – не было его. Послышалось тут всем, с устатку-то…
Маленькая полусонная улочка небольшого городка жила своей незаметной жизнью. Не торопясь рылись в земле бродячие собаки, лениво перебрехиваясь со своими собратьями, сидевшими на цепи за заборами. Редкие в полуденную жару прохожие спешили побыстрее уйти с солнцепека под сень листвы растущих здесь повсюду деревьев. Даже около небольшой пивной не наблюдалось практически никакого движения. Лениво подремывал на лавке седоватый дедок. Правда, время от времени его рука безошибочно нашаривала стоявшую рядом недопитую кружку с пивом. Дед делал глоток, отставлял в сторону кружку и продолжал дремать. Стоявший за стойкой грузный мужик в это время оборачивался в его сторону. Но своего занятия – чтения газеты, не прерывал. Никаких других посетителей в пивной не имелось – не время еще.
Стук копыт, поскрипывание колес – из-за угла вывернулась небольшая бричка. Несомненно, когда-то она знавала и лучшие времена. А теперь… когда-то лакированные крылья потрескались, просели рессоры и затянули свою нескончаемую песнь колеса. Пока еще негромкую, но начало ей было уже положено… Под стать бричке была и лошадь. Тоже немолодая, в надетой на макушку соломенной шляпе, прикрывавшей ее от жары, она неторопливо переставляла ноги, таща за собою поскрипывающее транспортное средство. Впрочем, сидевшим в бричке пассажирам данный транспорт вполне приходился по вкусу.
Их было трое.
Кряжистый мужик лет тридцати, оглядывающий пустую улицу исподлобья.
Молодой парень, одетый, несмотря на жару, в пиджак (явно с чужого плеча) и очень этим довольный.
И интеллигентного вида мужчина, лет около сорока, одетый достаточно аккуратно и опрятно выглядевший. Он, в отличие от своих спутников, не вертел головою, разглядывая окрестности. Развалившись и опершись на борт брички, он безучастно скользил взглядом по покосившимся заборам, запыленным кустам и лениво пробегавшим мимо собакам.
Увидев пивную, он слегка оживился.
– А не глотнуть ли нам пивка, панове?
Жарко…
Глоток пива в такую жару?
А что?!
Очень даже и неплохо, может статься. Особенно, если некуда и незачем спешить. Надо думать, что времени у пассажиров брички было вполне достаточно, а вознице – и вовсе все равно. Клиент платит – так пусть хоть на голове стоит, его право…
Последний раз проскрипев колесами, бричка притормозила около пивной. Возница, воткнув в гнездо кнутовище, расслабленно развалился на облучке – можно немного вздремнуть.
Спрыгнув на землю, вся троица неторопливо направилась к стойке. На лице стоявшего за нею мужика отобразился умеренный интерес.
– День вам добрый, уважаемый! – молодой парень в чужом пиджаке оказался у стойки первым. – Нам пива… кружки три… нет, четыре!
– Да хучь десяток! – пожал плечами мужик за стойкой. – За ваши гроши – все што хошь!
– Все – не надо. Нам – только пива. Четыре кружки.
– Как пану угодно, – пожал плечами продавец, теряя интерес к посетителям.
Однако же парень, получив свое пиво и отнеся кружки к столу, снова вернулся обратно.
– Уважаемый…
– Да?
– А к пиву что-нибудь… таранки, например?
Рука, протиравшая полотенцем кружку, на секунду замерла.
– Ни… чего нет – того нет. Давно уж не завозили-то…
– А дядька Иван говорил, что есть у вас…
– Так вы у дядьки и спросите! Сколько вам надобно той таранки?
– Для одного человека…
Стукнула о стойку поставленная кружка. Поднял голову дремавший дед. На этот раз глаза его смотрели зорко, и никакой сонливости в них больше не наблюдалось.
– Таранки вам надобно, панове? Трохи е…
Парень, подойдя к внезапно проснувшемуся деду, присел на стул напротив.
– День вам добрый!
– Взаимно… Хорошо ли доехали?
– Не без трудностей.
– Два дня вас ждем уже.
– Как смогли… – развел руками парень.
Стукнула входная дверь, и на пороге возник новый персонаж.
Изрядно поддатый молодой парень, ухватившийся рукою за косяк двери, попробовал войти внутрь, но ноги, и так его еле державшие, в нужный момент не справились со своей задачей, и он сполз вдоль притолоки на пол.
– Прошу прощенья, панове! – откуда-то из-за его спины вынырнул второй парень и, подхватив товарища под руки, выволок на улицу.
– Кто таков?! – метнул взгляд на хозяина пивной обладатель чужого пиджака.
– Пустое! – отмахнулся тот. – Три дома отсюда – в школе крышу перекрывают. Так это те самые работнички и есть. За что им только платят? С утра уже нагрузился! И ведь второй день уже! Директор школы в отъезде, вот они и разошлись.
С этими словами он подошел к двери и набросил крючок.
– Вот так. Не помешает нам никто более…
И действительно – никто более не сунулся к двери. Так что обстоятельный разговор прибывших гостей и проснувшегося деда никем посторонним прерван уже не был. Впрочем, он продолжался недолго. Спустя несколько минут лязгнул отбрасываемый крючок, и хозяин заведения нарисовался на пороге. Зорко оглядел улицу. Заметив неподалеку неподвижную фигуру, подошел ближе.
Давешний алкаш полулежал, откинувшись спиною на ограду ближайшего дома. Судя по всему, его товарищу надоело тащить за собою пьяницу, и он попросту оставил его сидеть у забора. Куда делся он сам – определить было невозможно, во всяком случае, на улице его уже не было. Подойдя поближе и наклонившись над спящим, хозяин пивной принюхался. От парня разило так, что диагноз можно было ставить безошибочно. Успокоившись, продавец вернулся к двери и, заглянув внутрь, что-то негромко сказал.
Первым на пороге появился обладатель чужого пиджака. Выйдя на улицу, он облокотился на забор и встал так, чтобы иметь возможность контролировать часть улицы, заодно наблюдая за мирно посапывающим пьяницей.
Вторым из пивной вышел дедок и быстро взобрался в бричку. Он выглядел абсолютно трезвым и внимательно оглядывал окружающую обстановку.
Кряжистый мужик… интеллигент… замыкал шествие хозяин пивной.
Мужик запрыгнул в бричку – она скрипнула и накренилась набок.
Оставшийся стоять на земле интеллигент в свою очередь в транспортное средство не полез. Замер около брички, сунув правую руку под пиджак и настороженно оглядываясь по сторонам. Его беспокойство передалось и радушному хозяину пивной – тот тоже сунул руку под передник и замер на крыльце своего заведения.
