bannerbannerbanner
Черная смерть

Александр Конторович
Черная смерть

Полная версия

Глава 9

Радиопереговоры

– На связи Третий, вызываю Первого.

– У аппарата Первый. Слушаю вас.

– Докладываю вам, что в квадрате номер восемь обнаружены следы противника. Как я и предполагал, группа разделилась и двумя разными путями уходит из района поисков.

– Удалось установить их численность?

– Да, удалось. Численность группы не более шести человек. Более точно сказать пока не могу.

– В каком направлении уходят группы?

– В направлении квадрата двадцать три и квадрата четырнадцать. Мною уже отданы приказания подразделениям в данном направлении. Они приготовят им соответствующую встречу.

– Это все новости?

– Нет. Противник имеет в составе группы хорошо подготовленных саперов. На путях отхода обнаружены замаскированные минные ловушки. Это снижает скорость нашего передвижения.

– Не упустите их. С каким-то количеством потерь мы могли бы и смириться.

– Я уже потерял убитыми одного солдата и двух служебных собак. Трое солдат ранены. Мы сняли одну мину. Рядом с ней обнаружены замаскированные тайники. По-видимому, противник хранил в них какое-то снаряжение. Тайники свежие, не более двух-трех дней.

– Ваши выводы?

– Мы плотно сели им на хвост. По моим прикидкам, завтра к вечеру мы их догоним.

– Удачи вам. Докладывайте каждый час.

– Спасибо. Конец связи.

– Конец связи.

Однако же немцы мне попались неслабые. Вот уже сколько времени я иду по их следам, а им хоть бы хны! Всего один раз небольшой привал сделали там, где у них кто-то подорвался, да и то на время поиска других мин, а так всю дорогу перли как оглашенные. Более или менее продолжительная остановка у них была только на острове. Там они, похоже, рыли землю тщательно, во всяком случае пару раскопанных ими тайников я нашел. Ничего полезного там не обнаружилось, так что можно уже было уходить. Как вдруг… Я даже не берусь это описать. Что-то булькнуло в болоте, и я автоматически развернулся в ту сторону. Глаза уже отыскали расходящиеся по воде круги. Вот и источник этого всплеска – небольшая кочка. Уже приготовившись выпустить туда пяток пуль, я вдруг задержался… Что-то словно бы толкнуло меня под руку – не стреляй! Странно, такого чувства раньше у меня не возникало. До рези в глазах вглядывался я в кочку. Показалось, или она стала меньше? Лезть в болото и проверить? А за каким, простите, рожном? Потом еще брюки и сапоги сушить? Они у меня и так не слишком сухие, чай не по асфальту иду, топи вокруг. Нет, не полезу я туда. Да и булькотеть там уже перестало.

На острове немцы разделились на две группы и разошлись в разные стороны. Вот ведь незадача! Куда идти-то? Понятно, что сами они прут по следам наших партизан, с кем-то же они ведь перестреливались там недавно? Отзвуки этой стрельбы я слышал, уходя от полигона. Оттого и свернул в эту сторону. Я здраво рассудил – ежели кто-то насыпал фрицам соли на хвост, так они это просто так не оставят. И пустят по их следам поисковую группу. Раз уж тут такой секретный объект, то просто так нападавшим уйти не дадут. Вот и надо на плечах поисковой группы выйти за линию оцепления. А то пройдет пара дней, немцы успокоятся да и восстановят оцепление. Со всей присущей им точностью и педантичностью. И хрена лысого я уже тогда прорвусь… Пробегав денек, я отыскал следы этой самой поисковой группы. Было их весьма нехило, уж точно не меньше взвода. Так что бодаться с этой командой в открытую мне не хотелось. Да и отбирали в такую группу уж наверняка не доходяг. Лучше уж пускай они себе топают куда хотят, а я тихонечко следом пойду. Эх, не сообразил я форму с какого-нибудь покойника позаимствовать! Глядишь, и сошел бы за своего. Ну, хоть на первых порах. Паролей-то я не знаю, а они наверняка у них оговорены.

Ладно, это все лирика. А вот за кем мне сейчас идти? Так, прикинем, сколько немцев и куда ушло? Собачки, интересно, у них остались еще? Двух, подорвавшихся на мине, я видел. А кроме этих, еще есть? Следов на острове я не обнаружил. Но это еще ни о чем не говорило. Немцы тут натоптали неслабо, так что я их мог просто не заметить. У левого следа я обнаружил на песке отпечаток прямоугольной формы. Предмет, судя по глубине отпечатка, был приличного веса. Что бы это могло быть? Рация? Отпадает, она меньше по размеру и не так тяжела. Память услужливо подкинула мне картинку давнего боя с поисковой группой немцев в заснеженном лесу. Миномет! Вот что это за коробка… Точно, фрицевский пятидесятимиллиметровый миномет в таком вот коробе и переносят. Ага… Значит, пойдут не быстро, минометчиков одних не оставят. Тогда и я за ними потопаю, авось да не убегут они слишком уж далеко…

Утопали фрицы, однако, на достаточно приличное расстояние, сразу догнать их я не сумел. Да и перли они как заведенные, мне трудновато было за ними поспевать. Кроме того, приходилось посматривать по сторонам. Уж кем-кем, а лопухами немцы точно не были, и, значит, боевое охранение у них обязательно имелось. Вот и посматривал я по сторонам настороженно, стремясь первым увидеть дозорного фрица. В какой-то момент я выдохся и присел передохнуть. Дабы не торчать совсем уж на виду, я отошел в сторонку от протоптанной немцами тропинки и спустился в небольшую ложбинку. В ложбинке протекал маленький ручеек, из которого я с удовольствием напился. Присев на корягу, я заодно перемотал портянки. Осмотрел пулемет, передвинул поближе кобуру с пистолетом. И совсем уже собрался было вылезать назад, как вдруг какой-то посторонний звук заставил меня насторожиться. Я присел на корточки, пытаясь понять природу этого звука. Он был где-то на границе моего восприятия. Что это было? Лязг? Стук? Непонятно. Отложив в сторону МГ-42, я осторожно вытащил пистолет. Палить из пулемета в тылу немцев было бы явным самоубийством. Я бы и передохнуть не успел, как по мою душу моментом нарисовался бы десяток-другой заинтересованных «охотников». Приподняв голову над краем ложбины, я прислушался. Звук более не повторялся. Однако чуткое ухо мое расслышало шаги. Шел явно один человек. И человек этот не прятался. Пер вперед, как лось в брачный период. Время от времени он останавливался. По-видимому, прислушивался или оглядывался. Не найдя для себя ничего подозрительного, он снова возобновлял движение. Вот качнулись ветки кустов, зашелестела трава. Он прошел мимо, так и не показавшись из кустов, и вскоре шаги его затихли где-то впереди. Молодой, однако. Здоровый, видать. Вон как по лесу прет. Мне б его годы. Не иначе как вдогонку к основной группе двигался связной. Странно, неужели у немцев нет радиостанции? Или, может быть, он несет такие сведения, которые нецелесообразно доверять радио? Поразмыслив, я отказался от этой версии. Немцы у себя в тылу, кого им тут бояться? Скорее всего, он несет что-то нужное и важное. Вот это уже больше похоже на истину. А раз так, то он должен знать пароль для встречи. Во всяком случае охранение его сразу не завалит. Окликнут как минимум. Вот тут и я их засеку. Значит – что? Значит, пойдем следом. Выпустим перед собой, так сказать, тральщика. Пусть он мне дорогу расчищает.

Приняв это решение, я подобрал пулемет и осторожно двинулся за шумным гостем. Какое-то время он продолжал бодро переть вперед, потом несколько сбавил темп. Устал, поди. Правильно, нельзя же всю дорогу переть, как лось, напрямик. Связной тем временем остановился, потоптался на месте и вдруг зашагал в мою сторону. Вот еще здрасьте! На фиг ты мне сейчас нужен со своим визитом! Быстро отскочив в сторону, я по колено залез в болото и присел в густой траве так, что меня невозможно было увидеть иначе как в упор. Не доходя метров пятнадцати, связной остановился и снова принялся топтаться на месте. Он что, тут до ночи стоять собирается? Того и гляди темнеть начнет. Что ж я немцев по темноте искать буду? Хотя… На безрыбье и рак… Осторожно переложив пулемет в левую руку, я потянул из кобуры пистолет. Раз нет возможности догнать основную группу, посмотрим, что там у связного с собой. Осторожно приподнявшись над травой, я повел стволом. Ну и где ты, друг любезный? Давай уж, вылезай из кустов! Связной остановился на месте и не двигался.

Бу-бух! Гулко ударил совсем неподалеку взрыв, и практически одновременно с ним захлопали выстрелы. Связной резко развернулся на месте и двинулся в ту сторону.

Опа! А вот и немцы отыскались. И совсем недалеко. Я-то полагал, что они уже успели от меня прилично оторваться. А они, оказывается, совсем рядом. Перехватив поудобнее пулемет, я двинулся следом за связным. Выстрелы продолжали грохотать. Теперь к ним прибавился еще и пулемет. Пройдя по лесу еще около трехсот метров, я вышел на опушку. Здесь тропинка поднималась на вершину небольшого холмика, затем резко спускаясь вниз. Взяв левее, я рванул на вершину холма. Еще около ста шагов, и я мог рассмотреть происходящее во всей красе. Тропка здесь шла между двумя небольшими озерцами, и ширина перешейка не превышала нескольких метров. Примерно посередине перешейка я разглядел воронку, по-видимому от взрыва мины. Рядом с ней неподвижно лежали трое немцев в пятнистой камуфляжной форме. Около одного из них на земле валялась прямоугольная металлическая коробка – миномет. Впереди по ходу следования я увидел еще двоих, также недвижимых. Не доходя до перешейка, по поляне было разбросано еще несколько тел. Примерная картина засады стала мне ясна. Партизаны заминировали перешеек в самом его узком месте. Весьма удачно: взрывом положило сразу троих. Рванувшиеся вперед после взрыва немцы были встречены огнем в упор. Их тела и валялись недалеко от воронки. Оставшиеся в живых немцы залегли и открыли огонь по засаде. И тут по ним в спину ударил еще один стрелок. Ударил хорошо, положил почти половину группы. Но и сам далеко не ушел. Уцелевшие фрицы охватили его позицию полудугой и активно осыпали пулями. На первый взгляд я насчитал человек семь. Ну что ж, пора и мне сказать свое веское слово. Вскинув пулемет, я примостил его поудобнее на упавшем дереве. Расправил обернутую вокруг ствола ленту и уложил ее получше.

 

Длинной очередью я положил сразу четверых. Один из оставшихся резко крутанулся на месте, упал, перекатился, и вокруг меня посыпались листья и ветки, сбитые его пулями. Его поддержало сразу четыре-пять стволов, причем два из них оказались где-то совсем недалеко от меня. А вот это плохо. Значит, я заметил не всех. Стало быть, пора отсюда ноги делать: позиционная война никаких выгод мне не сулила. Партизан молчал. То ли тяжело ранен, то ли убит. В моем положении без разницы, помощи мне от него не дождаться. Низко прижавшись к земле, я двинулся в сторону. Зашелестели ветки, и где-то недалеко от меня бабахнула граната. Неудачно, осколки прошли в стороне. Хотя удача – понятие относительное. Кому-то все-таки досталось, поскольку недалеко от меня кто-то громко вскрикнул. Ага, значит, кому-то из своих прилетело. Как выяснилось, я немного поторопился с выводами. Поскольку со стороны раненого затрещали выстрелы, причем пули шли явно не в мою сторону. Это еще кто там такой оказался? Что за неожиданный помощник? Упускать такую возможность явно не следовало, благо что немцы перенесли огонь на него. Кубарем скатившись вниз метров на десять, я вскочил на ноги, чтобы лицом к лицу столкнуться со здоровенным, облепленным тиной немцем. Встреча эта оказалась одинаково неожиданной для нас обоих. Мой оппонент оказался, как и я, пулеметчиком. Пулемет у него висел на крепкой шее, в руках он держал коробки с лентами и спешил вверх, надо полагать, чтобы занять господствующую позицию. Правильно, начал по ним один кто-то стрелять, потом еще и другой вылез. А откуда они могли прийти? Из леса, откуда ж еще? Вот он и бежал на край холма, дабы прочих незваных гостей поприветствовать, буде таковые окажутся. Увидев меня, он слегка сбавил шаг, бросил на землю коробки с лентами и начал приподнимать свое оружие. Не останавливаясь, я рывком преодолел разделявшую нас пару метров и, обходя немца по дуге справа, со всей дури засветил ему прикладом пулемета в висок. Он пошатнулся. И тогда, крутнувшись на месте, пулеметным стволом я от всей души дал ему по каске уже с другой стороны. Надо сказать, что по своему весу МГ-42 мало чем уступает хорошему лому. А по удобству удержания и переноски – так еще и превосходит. О чем немец и позабыл. Напрасно. Ибо убедился он в этом самым наглядным образом. Сбитая каска запрыгала по песку, а пулеметчик всем своим немаленьким весом грохнулся навзничь. Минус раз. Оглядев пулемет, не помялось ли там чего, я мысленно поблагодарил немецких оружейников. Еще несколько шагов вперед, и я увидел фланг наступающих немцев. Осталось их человек шесть. Увлеченно стреляющих вверх по не видимой мне цели. Впрочем, уже пять, ибо один из них на моих глазах выронил автомат и ткнулся носом в осоку. Даже четыре, поскольку с головы еще одного слетела каска, и он с размаху полетел вперед. А вот это уже интересно! Выстрел-то пришел со стороны позиции партизана. Значит, жив курилка! И стрелок неплохой! От его позиции до немцев метров сто будет. Впрочем, пора вмешиваться и мне. Упав на землю, я врезал из пулемета во фланг наступающей цепи. Последнее звено ленты упало на землю, и наступила тишина. Все, сотня патронов долой. Бросив пустой пулемет, я выхватил оба пистолета и рванулся вверх по склону. Один из недобитых немцев еще вертелся на земле, подтаскивая к себе автомат. Левый пистолет тихонько хлопнул, и фрица откинуло назад. Готов… Еще кто-то есть? Пока не вижу. Оглядев поле боя, я прислушался. Тихо. Судя по всему, тот неизвестный, которого зацепило гранатой, тоже мертв. Иначе бы он хоть как-то себя обозначил. Я быстро осмотрел лежащих немцев. Живых не оказалось. У одного из немцев я позаимствовал пистолет. Шикарная машинка. Польский «ВИС-35». Даже и с приставной кобурой. Пистолет я этот знал хорошо и был очень рад, получив его тут. Надев на себя кобуру, я убрал парабеллум, заменив его новым приобретением. Сбегал к убитому пулеметчику и разжился там патронами, содрав с его пулемета кругляш с лентой. Удобно, хоть висеть сбоку не будет, как раньше. Перезарядил оружие, и взяв свой МГ-42 на изготовку, я направился в сторону позиции партизана.

Подойдя чуть ближе к месту предполагаемой лежки стрелка, я окликнул: «Эй, ты там живой?!»

Ответа не последовало. Наклонившись, я раздвинул руками посеченные пулями ветки.

Откинувшись назад и опершись спиной на поваленное бревно, полусидел-полулежал человек в маскхалате. На коленях у него лежала СВТ с оптическим прицелом. Маскхалат на груди был весь изодран пулями. Сквозь наспех намотанные бинты выступала кровь. Она же пузырилась и на губах. Да, это уж точно не партизан, они в таком обличье в это время не ходили. Стоило мне приблизиться, он приоткрыл глаза.

– Жив?! – я опустился на колени возле него.

– С трудом…

– Откуда вы тут? Это за вами немцы шли?

– За нами. А ты кто?

– Свои. Подполковник Леонов.

– Александр Павлович?

– Опаньки… А ты-то меня откуда знаешь?

– Знаю. Мы за вами шли. Вас примерно так и описывали. Только не сказали, что вы подполковник, сказали – старшина.

– Ни хрена себе пельмень… Откуда это вдруг?

– Долго говорить. А у меня время в обрез.

– Не торопись и не гони. Сейчас я тебя перевяжу, так что…

– Поздно. Большого толку с этого не будет. Кровь я остановил, а остальное… Тут госпиталь нужен, да где его взять? Меня пулеметчик ихний на перебежке подловил. Так и переполосовал от бока до бока. Опытный, чертяка, я только приподнялся, а он уж в мою сторону и повернулся. Не успел я…

– Отбегался этот стрелок. Вон, у подножия холма валяется.

– Это вы его?

– А кто ж еще?

– Спасибо…

– Не за что. Он и в мою сторону, чай, не с пирогами направлялся.

– Все равно. Хоть не так обидно помирать будет.

– Ну, это ты не торопись.

– Я знаю, что говорю. Запоминайте, Александр Павлович. Вас ищут. Наша разведгруппа направлена именно за вами.

– Кем?

– Не знаю. Приказ пришел, мы и вылетели. Карта у вас есть? А то свою я сжег, когда меня зацепило. Оттого и не стрелял сразу, как вы начали.

– Есть. Вот смотри.

– Здесь, – палец его ткнул в точку на карте. – И вот тут. В пятницу и в воскресенье тут будут наши ребята ждать. Выходите к ним, вас переправят за линию фронта.

– Кому я там нужен, не знаешь?

– Не знаю. Идите туда. Обидно будет, если не дойдете, выходит, мы зазря тут легли.

– Вы?

– Там на другой стороне перешейка напарник мой должен быть. Его немцы сразу огнем задавили.

– Я схожу, посмотрю.

– Хорошо. Там портфель лежать должен, не трогайте его.

– Почему?

– Так надо.

– Хорошо. Не буду, раз надо.

– Уходить вам пора. Немцы скоро хватятся своих солдат, придут сюда.

– Как тебя звать-то?

– Снайпер я. Ребятам скажете, они знают. Винтовку возьмите, она бьет хорошо, не хочу ее немцам оставлять. Наган у меня в вещмешке лежит, с глушителем. Тоже заберите, пригодится вам. Там и еще кое-что полезное отыщите.

– А ты?

Вместо ответа он слегка повернул левую руку. Под ней лежала граната с привязанной к ней тротиловой шашкой.

– Чеку я вынул. Или сам фрицев дождусь, или уже они…

– Вот оно как… Выпить хочешь? У меня есть чуток.

– Давайте.

Я положил на землю пулемет, скинул ранец и вытащил из него флягу с водкой, реквизированную мною у немцев на наблюдательном пункте.

– Держи.

Снайпер глотнул несколько раз и протянул флягу назад.

– Спасибо. Хватит, а то опьянею, шевельнусь раньше времени…

– Хорошо. Ну, бывай, земеля. Пойду я, друга твоего гляну.

– Прощайте, Александр Павлович. Удачи вам.

– И тебе тоже.

Подобрав винтовку, я убрал наган и патроны и прочий хабар в ранец. Снайперку повесил за спину, поднял пулемет и зашагал к перешейку. По пути быстро осмотрел побитых немцев и разжился некоторым количеством продовольствия и гранатами. Пулеметных патронов у меня уже хватало – два кругляша и две снаряженные ленты, так что потрошить мешок второго номера, который валялся около перешейка, я не стал. Запасной ствол ни к чему, мне же не позиционную войну вести?

Глава 10

Уже подходя к перешейку, я услышал какой-то треск. Это еще кто там такой ворочается? Звук шел не со стороны перешейка, а оттуда, откуда стрелял из кустов мой недавний помощник. Значит, жив еще? Или там еще кто-то есть?

Стволом пулемета я раздвинул кустарник. Точно, есть. И вполне себе живой. На земле сидел здоровенный парень в нашей форме и оторванным рукавом гимнастерки перетягивал себе правую руку. Получалось это у него не очень удачно, и он морщился, видимо от боли.

– Наше вам! Так ты живой? А снайпер сказал, что ты там, – я кивнул головой в сторону перешейка. – Лежать должен. Он был уверен, что и тебя тоже… того…

Парень замер. Поднял голову и посмотрел на меня. Обвел глазами по сторонам, внимательно разглядывая лес.

– Нет. – Голос его был каким-то хриплым и надтреснутым. – Я здесь. И я живой, только ранен.

– Представляться мне надо? Или и ты тоже знаешь, кто я такой и что со мной надо делать?

– Знаю. Доставить вас к руководству. Живым.

– Ага. Ну, значит, нужда в дальнейшем расшаркивании отменяется. Только как ты это делать собираешься? Идти можешь?

– Не могу идти. Если только очень тихо. Не могу стрелять. Нужен отдых, тогда мне будет легче.

– Отдых ему нужен! Врач тебе нужен!

– Врача тут нет.

– Ты знаешь, я как-то это тоже усек. Ну, раз нет врача, то, может, и я сгожусь? Давай, показывай, что там у тебя?

Попятнало парня основательно. Осколками гранаты ему изодрало всю левую ногу. Правая рука была прострелена навылет, хорошо, что хоть кость осталась цела. Пришлось сбегать к убитым немцам и пополнить запас бинтов – моих, взятых в том же источнике снабжения чуть раньше, не хватило. Закончив перевязку, я отступил в сторону и критически осмотрел результаты своей работы. Египетскую мумию он уже напоминал. Во всяком случае – по количеству намотанных на конечности бинтов.

– Да… Не Версаль, но лучше не могу, уж извини!

– Достаточно, – прохрипел он. – Так уже лучше, главное – остановить кровь.

– Ты чего так говоришь? Что у тебя с голосом?

– Пуля попала в винтовку, и она ударила меня по шее.

Он кивком головы показал на лежащую в траве трехлинейку. Ложе у нее было расщеплено пулями, ствольная коробка покорежена.

– Охреносоветь! Тебе, парень, повезло! Могло и башку напрочь снести! Кстати, зовут-то тебя как? Или тоже, как его, – кивнул я головой в сторону лежки снайпера, – по должности называть?

– Артур. Меня зовут Артур.

– Надеюсь, не король?

– Что?

– Не обращай внимания, это я так, к слову пришлось. Был у англичан такой известный персонаж. Про него и книги писали, и кино снимали сколько раз.

– Нет, – мотнул головой Артур, – не слышал про такого. И кино такое не видел.

– Ну это и неудивительно. Большинство этих фильмов и не сняли даже. Ладно, не обращай внимания. Это все лирика. Нам сейчас ноги уносить надо. Куда идти, соображаешь?

– Прежде всего отсюда уйти необходимо. Командир поисковой группы после того, как она не вышла на связь, обязательно пришлет сюда людей. Их будет много, и они не будут ни с кем разговаривать, сразу начнут стрелять. Особенно после того, как увидят своих погибших товарищей.

– Понятно. Отсюда-то мы уйдем, вопрос – куда? Я тебя про направление движения спрашиваю, а не про последовательность действий.

– Я не могу далеко уйти. Поэтому обсуждать дальнейшее направление движения сейчас бесполезно. Надо отойти и где-то спрятаться. Пусть уйдут солдаты. За это время я смогу отдохнуть и восстановить силы. Тогда и будем думать, куда идти.

– Хорошо, принимается. А идти-то ты сможешь? Да и одеть тебя надо. В одних брюках по лесу долго не набегаешь. Где твой хабар?

– Что?

– Вещи где?

– Вон там, – Артур махнул здоровой рукой, – лежит вещмешок. Где-то рядом плащ-палатка. Еще что-то где-то валяется, сейчас даже не скажу где. Если вам не трудно, снимите с кого-нибудь из убитых куртку. Мне будет достаточно. Я могу идти, только очень недолго. У меня в мешке есть лекарство. Это поможет терпеть боль.

– Хорошо, найду твой мешок. Куртку тоже подберем. Фрицы все здоровенные, что-нибудь на тебя точно подойдет. Давай полежи тут немножко, а я в темпе пробегусь.

Я спустился с холма. По пути содрал с одного из немцев более-менее целую куртку. Пару пулевых пробоин и кровавое пятно на спине можно было не считать. Пробежавшись в указанном направлении, я отыскал брошенный Артуром вещмешок и плащ-палатку. Обычный солдатский сидор. Достаточно увесистый. На ощупь в нем обнаружились консервы, патронные пачки и еще какая-то неопознанная мною мелочовка. Нагрузившись всем этим добром, я поднялся назад. Найденыш мой переместился к краю холма, откуда мог видеть все мои действия. Времени он даром не терял. И здоровенным ножиком уже строгал себе крепкий костыль.

 

– Ты, как я посмотрю, не сачкуешь тут. На вот, держи. Мешок твой и куртка. Примерь. Я вроде по росту подбирал.

Молча кивнув головой, он напялил куртку. Вышло почти впору. После этого он раскрыл горловину мешка и начал там рыться. Достал какую-то картонную коробочку. Раскрыл и все ее содержимое высыпал в рот. Крякнул, лицо его покраснело. Вынув из мешка флягу с водой, осушил одним духом. Облегченно вздохнул и откинулся на спину.

– Полегчало?

– Да. Еще десять минут. Мне нужно оружие. Моя винтовка сломана и не стреляет.

– Костыль тебе нужен, а не винтовка. Оружия у меня на двоих хватит. Еще и мешок твой тащить. Себя для начала унеси.

– Я не могу без оружия. У меня ранена рука, и врукопашную драться не получится.

– Не до драки нам сейчас. Подождем твои десять минут. Я пока по округе пошарю.

Сбежав к месту недавнего боя, я оставил там парочку неприятных сюрпризов для преследователей. Было искушение заглянуть к снайперу, обрадовать его новостью о том, что его напарник жив. Поразмыслив, я решил этого не делать. Бог весть, в каком он сейчас состоянии. Еще примет меня за приближающегося немца – и хорош! Так вместе и похоронят.

Когда я вернулся назад, Артур уже спускался с холма. Однако! Крепкий парень, нечего сказать. Не знаю, чего он там наелся, но действовало это лекарство с эффективностью лома. Во всяком случае, он уже не кривился при каждом движении. Внешне он выглядел весьма своеобразно. Красноармейские брюки в сочетании с немецкой камуфлированной курткой – сразу и не поймешь, кто такой. Костыль он приладил себе под здоровое плечо, подвязав его веревкой, чтобы не уронить. Куда он дел свой здоровенный ножик, оставалось загадкой. Снаружи его видно не было. Вопрос сей немало меня заинтриговал.

– Артур, а нож-то где? Не забыл?

Он остановился и несколько секунд молчал.

– Нет, он сзади висит. Под курткой на спине.

– А как же ты сидор тащил? Неудобно ведь так.

– Но сейчас я его не несу.

– Хм… А ведь и верно! Как нога?

– Болит, но уже не так сильно. Лекарство помогло.

– Ты аккуратнее смотри! То, что боль не такая сильная – это не значит, что рана зажила. Ну, да ладно. Нам тут не особо далеко топать.

Топать действительно было не очень далеко. От места столкновения мы ушли меньше чем на километр. При этом забрались в самую разнеприятнейшую трясину. Мне пришлось побегать, как вьючному ишаку. Сначала я разведал нужное место и сбросил там часть барахла, потом пришлось тащить Артура. Со своей ногой он там просто бы не прошел. Потом пришлось сбегать еще раз и замаскировать оставленные нами следы. Натоптать ложную дорожку следов километра на полтора. В общем, после всех этих занятий с меня пот просто градом тек.

Вернувшись на островок, который и был-то всего три на шесть метров размером, я обессиленно рухнул на землю. Артур спал или находился в забытьи. Во всяком случае, признаков жизни он практически не подавал. Только стонал иногда во сне. Ножик свой он воткнул в землю прямо около головы. Присмотревшись к ножу, я обратил внимание на то, что клинок слегка блестел, словно смазанный салом. Где он сало-то добыл? Неужто в вещмешке есть, и он в одну харю его стрескал? Вот ведь жмот неправильный! И не поделился даже! Осторожно обойдя остров, я увидел неподалеку от бережка краешек консервной банки. Она упала чуть боком, видимо, ударившись об ветку. А молодец, однако, парень! Пустую банку от консервов закапывать не стал, а утопил в болоте. Если бы не сучок, на который он не рассчитывал, то она улетела бы от берега метров на десять. И хрен бы кто ее отыскал. Подобрав банку, я повертел ее в руках, набил землей и отправил в болото. Закидав спящего ветками, я сам устроился неподалеку от входа на берег. Оборудовал себе лежку, на четырех колышках натянув над ней плащ-палатку. Сверху я накидал всякого мусора. Так что рассмотреть меня даже и вблизи было задачей не из легких. Закатился под плащ-палатку, положил рядом пулемет и винтовку и задремал. Сколько я так проспал, сказать трудно.

Бух! Еще не открыв глаза, я схватился руками за пулемет. Эхо от взрыва еще гуляло между соснами, а я до рези в глазах всматривался в ту сторону, где он прозвучал. Никакого движения я не видел, но это еще ни о чем не говорило.

Радиопереговоры

– На связи Третий. Вызываю Первого.

– Первый у аппарата. Докладывайте, что там у вас?

– Одна из моих групп имела контакт с русскими диверсантами.

– И каковы результаты?

– Пока они ведут. Мяч на их половине поля. У меня девятнадцать человек только убитыми.

– Ничего себе! А каковы потери противника?

– В боестолкновении со стороны русских участвовало четыре человека. Один был убит, один подорвал себя гранатой. В результате чего мы имеем еще пятерых раненых и одного убитого. Двое оставшихся в живых русских, по-видимому, тоже были ранены во время боя. Мы обнаружили окровавленные бинты в большом количестве. След их отхода с места боя был потерян уже через километр. Там сплошные болота, дорог нет. Прошу вашей помощи авиацией.

– А каких-либо положительных известий у вас нет?

– Есть, как не быть! Мы подобрали часть документов покойного профессора. Скорее всего, вторая группа выполняла роль приманки. Основные документы уносили эти.

– Как были обнаружены документы?

– Около убитого русского диверсанта лежал портфель профессора. Вероятно, его просто не успели забрать. Второй диверсант, тот, который подорвал себя гранатой, перед смертью жег какие-то бумаги. Мы нашли обгоревшие куски карт.

– Ваши выводы?

– Это основная группа. Когда мои ребята сели им на хвост, они оставили заслон и постарались оторваться. Успели даже заминировать часть тропы. Скорее всего, они слишком протянули со временем или просто неправильно рассчитали время подхода моих ребят. Во всяком случае, те двое, которые должны были уйти, сделать этого не успели и вынуждены были вступить в бой. Так что они где-то рядом. Даже имея на руках одного раненого, и то трудно передвигаться. А они, судя по всему, ранены оба.

– Как далеко они могли уйти?

– Три-четыре километра, не более.

– Значит, так, обер-лейтенант, слушайте меня. Отведите группу на пять километров и создайте сплошное кольцо вокруг этого участка. Оставьте пару контролируемых выходов, постарайтесь, чтобы наших ребят там никто не мог увидеть. И ждите.

– Как долго?

– Недолго. Без медицинской помощи им не выжить. Судя по всему, среди этих двоих находится командир разведгруппы. Поэтому эта парочка нужна мне живой. Я отправлю вам подкрепление и задействую авиацию. Пусть полетают над болотом. Найти они, скорее всего, никого не найдут: не сумеют. Но нервов потреплют изрядно. Так что долго русские там не высидят.

– Я все понял. Других указаний не будет?

– Нет. Действуем, как договорились. Поиск второй группы продолжать. Эти люди тоже мне интересны. Конец связи!

– Конец связи!

Советник положил на стол микрофон и повернулся к секретарше.

– Магда! Будьте любезны, поищите, пожалуйста, нашего незадачливого хозяина. Пусть его доставят ко мне.

Секретарша кивнула головой и подняла телефонную трубку.

– Дежурный? Распорядитесь, чтобы гауптштурмфюрера Горна доставили к нам.

– Садитесь, Горн. Как самочувствие?

– А то вы не знаете, герр советник!

– Представьте себе, гауптштурмфюрер, не знаю! Никогда не сидел на гауптвахте. Я же сугубо гражданский человек. Откуда мне знать, какие у вас там порядки?

– Такие же, как и везде, герр советник, такие же, как и везде.

– Тогда к делу, любезнейший! У вас появился последний шанс реабилитировать себя.

– Что я должен делать?

– Сейчас наш любезный обер-лейтенант… как его там? Э-э-э… Хофмайер! Да, так вот! Он гоняет по болотам тех самых диверсантов, которые и явились виновниками ваших злоключений. Вы получите под свое командование роту солдат и должны будете оказать помощь обер-лейтенанту, который сейчас блокировал их на болотах. Вам все понятно?

– Так точно, герр советник!

– Вот и хорошо. Оружие получите у дежурного. И не забывайте, Горн, это ваш последний шанс. Другого не будет.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26 
Рейтинг@Mail.ru