Александр Изотов
Нулевой мир 3. Мера Один: Примал
Я задумался. Путь, полный ловушек, и вот так просто открыть дверь? Ну, не может такого быть. Тут должен быть последний аккорд.
Задача требовала решения, и я снова посмотрел на доспех. Просканировав его, я почуял толстый слой пыли, но только не на правой перчатке. Глаза достаточно привыкли к темноте, и я разглядел, что перчатка была потертой. А весь доспех при этом новый.
Сняв перчатку и держа за широкую манжету, я поднял ее на свет. Внутренняя часть ладони между большим и указательным пальцем была окрашена в красный цвет.
Я осмотрел ручку двери, но в темноте нельзя было разглядеть. Вроде какие-то разводы. По коже побежали мурашки – не может быть, чтобы звери знали о каракозе! Мастер Женя говорил, что это секрет Проклятых Гор.
– А вот еще иголка, – донесся голос.
Раздался стук молотка, и снова тишину разрезал вопль. Иголку явно вбивали в живое существо. Я никогда не был особым моралистом, но даже меня коробило, когда рядом кого-то мучили.
Этот крик сложил все паззлы в голове. За ручку браться нельзя, а перчатка на доспехе потертая. Недолго думая, я одел ее и положил пальцы на ручку двери. Потянул…
Скрип несмазанных петель неприятно ударил по ушам.
– Хозяин! Хозяин! – столько радости было в этом голосе, – Новая нуляшка!
Забряцала цепь, и из комнаты выскочил старик. Тощий, голый, с бородой до колен, и с безумными глазами. На шее у него было странное ожерелье из веток. В руках он держал молоток и длинный золотой гвоздь. Цепь крепилась к железному обручу на поясе.
Передо мной возникло видение столба духа, и точка в самом низу. Старик был самым обычным нулем. Он сначала кинулся на колени в диком экстазе, будто я был властелином мира, но успел мазнуть по мне взглядом и сразу же испуганно вскочил.
– Ты кто? – его безумные глаза скосились в сторону.
Ноль шаркнул босыми ногами и прыгнул, вытянув руку к стене. Мое тело среагировало быстрее мысли – копье пришпилило костлявую ладонь к полу. Он почти дотянулся до черного кирпича в стене возле пола.
– А-а-а!!! – старик завизжал, как недорезанный, – Хозяин убьет тебя! Ты знаешь, кто мой хозяин? Убьет!
Я сморщился – меня воротило от этого старика. Он вонял так, что трупы рядом с ним пахнут как шампунь.
А еще я разглядел ожерелье. Высохшие пальцы! На заднем плане хорошо виднелись платья, развешанные на стуле и столе. Теперь стало ясно, откуда они.
– Нуляшку, говоришь? – я опустился перед стариком и взял его за подбородок, другой рукой проворачивая копье, – А первушника не хочешь?
Этот ноль с явным удовольствием служил Грэю, и в награду ему сюда приводили девушек. Их-то платья и пальцы старикашка коллекционировал с особым рвением.
– Эй, – сказал я, глядя в остекленевшие глаза, – Ты слышишь?
Старик не двигался, обмякнув, как кукла. Я увидел, какой рукой я его схватил, и выругался:
– Дерьмо нулячье! – я отпустил нуля и сорвал перчатку.
Яд каракоза убил старика за долю секунды. Никаких судорог, ничего. Просто контакт с кожей – и старика нет.
– Как жаль, – раздался голос, – Я столько мечтал, что это будет медленно. Сотни, тысячи лет. А ты просто убил его.
Я повернулся на леденящий кровь голос и почувствовал, как шевелятся волосы на голове. В комнате за открытой дверью к стене был прикован демон. Самый настоящий, с красной кожей, с завитыми рогами, как у барана. Он был голый, и по строению тела явно был мужчиной.
Демона держали золотые цепи. На руках и ногах, на поясе, на шее и на лбу его оплетали золотые кандалы и, судя по легкому дыму, идущему от этих мест, они доставляли пленнику боль. За спиной по всей кирпичной кладке были распластаны крылья, прибитые к камню золотыми гвоздями.
Именно кандалы и цепи сияли ярким светом, едва я направлял на них сканер. Но плоть демона обжигала мои чувства, и я поспешно убрал стихию.
– Правильно, – засмеялся демон, рассматривая меня, – Если ты умрешь, умру и я, первушник.
От него веяло чем-то чужеродным, хотелось или убежать, или сразу же убить его. Одно дело видеть демона далеко летящим в Проклятых Горах, и совсем другое – вот так, в темном подземелье, один на один.
– Нет, не первушник, – демон попытался покачать головой, но перекинутый через лоб обруч не давал, – Сильная воля.
– Кто ты? – наконец смог я продрать пересохшее горло.
Глава 3. Обрядовая чернь
Демон не спешил отвечать, рассматривая меня. Розовые белки глаз, черные зрачки. Время шло, первое оцепенение с меня сошло, и наша игра в гляделки затянулась. Пленник, не ощутив должного трепета, страдальчески сморщил угловатое лицо и закатил глаза.
– Убей меня, – с легким придыханием ответил он, – Я все равно умираю… Сильная воля, освободи меня от мук.
Слова демона немного позабавили меня. Кажется, убитый мной ноль-извращенец недавно говорил, что пленник будет умирать долго. А он прямо как будто сейчас собрался.
Демон словно услышал мои мысли и ухмыльнулся. Несчастная гримаса сразу пропала.
– Ты пахнешь ангелами, – он потянул воздух, – Весь пропах ими.
– Кто ты? – я повторил вопрос.
– Да от тебя воняет ангелами, поднебятина, – демон сморщился, – Чем ты с ними занимался?
Эти его слова немного сняли градус напряжения – меня удивило новое оскорбление. Я сразу смекнул, что это как-то связано с Небом. Все жители Инфериора живут под небом.
Я пытался понять, что делать дальше. Страх отступал, если занимать мозги чем-то дельным.
Демон спросил:
– Любишь думать?
Значит, он спокойно может читать мысли. С ним даже рта можно не открывать.
– Действительно, ты быстро схватываешь, – донесся голос.
– Не без этого, – ответил я, осматривая помещение.
В коридоре действительно больше ничего не было, но я снова попробовал просканировать все вокруг.
Слева – дверь, через которую я вошел. Передо мной – темница с демоном, освещенная свечными фонарями. Судя по тому, как узник щурился, свет тоже причинял ему неудобства. Кандалы и цепи горели для моего сканера яркими светодиодами, так же, как и сияющий ящик в углу.
Я присмотрелся к ящику обычным взглядом. Кажется, в нем были сложены золотые гвозди. Точнее, ауритовые.
Справа в конце коридора небогатая утварь убитого нуля, заваленная платьями. Позади меня – еще одна дверь, запертая. Сканер не пробивал ее, зато через кладку просматривалось что-то непонятное.
– Не советую тебе заходить туда, – покачал головой демон.
Я потер подбородок:
– Почему? Я умру?
– Нет. Тебе будет неприятно.
Покосившись на дверь, я задумался. Стоит ли доверять демону? Как человек с Земли, я раньше вообще скептически относился к существованию ада. Вот только в этом Нулевом мире чего только не встретишь.
Кроме сказок и поверий, никаких ориентиров у меня не было, и как общаться с демонами, я не знал. Но во всех книжках четко прослеживалось одно – им нельзя верить.
Пленник рванулся, будто услышав мысли:
– Жалкий червь!
Мне даже стало немного обидно. Я только подумал, что мог попытаться договориться, или хотя бы минимальную пользу извлечь. А мне с ходу: «жалкий червь».
Демон сразу сделал виноватое лицо:
– Погорячился я, сильная воля. Сам понимаешь – прикован давно, очень давно.
– Сколько ты тут? – спросил я, осторожно подойдя к закрытой двери.
– Три года.
Я внимательно посмотрел на ручку двери. Никаких красных потеков, и вроде бы мое чутье не отзывается. На всякий случай я приставил древко копья к полотну и нажал.
Незапертая дверь с легким скрипом отъехала. Там обнаружилась маленькая комнатушка. Пятно света из коридора поехало по стене, вырывая из темноты детали…
– Твою мать! – я отшатнулся.
Демон был прав. Мне стало до тошноты жутко.
На стене висело чучело, распятое подобно пленнику в соседней комнате. Манекен из человеческой кожи, через которую проглядывала набитая солома. Поверх всего платье…
В углу валялось что-то похожее, еще одно чучело. Все стены и пол комнатушки были разрисованы мелом – какие-то пентаграммы, звезды, круги, непонятные знаки.
Быстро бросив сканер по всей комнате, и не обнаружив ничего примечательного, я поспешно закрыл дверь. До меня не сразу дошло, что я взялся за ручку без опасения. Значит, отравлена только входная дверь.
– Больной ублюдок! – выругался я и пнул тело старика.
Мне чуть полегчало, а тишину подземелья расколол хохот:
– Я же говорил – ты слишком быстро его убил.
Не отвечая, я прижал лоб к стене. Холод камня помогал думать.
Справившись с приступом тошноты, я посмотрел на кучу платьев. В Инфериоре трупы исчезали, но, если отделяешь от них какую-то часть, она остается. Прядь Рычка на моем амулете этому подтверждение.
Сколько я всего насмотрелся в Нулевом мире, но сейчас я коснулся новой грани жестокости. Ну ладно, маньяк он озабоченный, но зачем отрубать пальцы и снимать кожу?
– Я предупреждал, – послышался голос, – Тебе надо успокоиться.
– Какого хрена тут происходит? – выругался я.
– Подойди, и я расскажу.
Демон в который раз попросил подойти, и я скривил губы – что-то тут было не так. Придется мне на ходу догадываться, чего можно и нельзя делать с демонами.
Интуиция подсказала первое правило – подходить нельзя.
– Ты прекратишь думать или нет? – возмутился демон, – Твоя болтовня раздражает.
Я прошелся в угол коридора и взял стул, осторожно положив одежду нуляшек на стол.
– Рассказывай так, – я уселся на пороге, выставив копьецо.
Так я видел и лестницу, и демона.
Оказавшись в сидячем положении, я чуть расслабился, и стал подмечать детали. На полу и стенах комнаты с демоном тоже нарисованы пентаграммы. Только из чего-то темного, почти черного, с красным отливом.
Высохшая кровь!
Я покосился на старика. А почему же он мог спокойно заходить в комнату?
Древком копья я перевернул труп, ткнув даже чуть сильнее, чем нужно. Под бородой нуля, ниже ожерелья из пальцев, на груди обнаружилась витиеватая татуировка, тоже какая-то пентаграмма. Вся в замысловатых пометках из засохшей крови. Возможно, это какая-то защита.
Голос демона вырвал меня из размышлений:
– Хитер, ничего не скажешь.
– Как тебя зовут?
– Белиар.
Я улыбнулся, снова покосившись на труп старика. Так вот кого он называл «бельчонком».
– Не смей насмехаться надо мной, червь поднебный. Я этого не прощу.
– Даже не знаю, с чего начать? – признался я, – Что ты тут делаешь, кто этот ноль, зачем ты Грэю? Отвечай.
– Мерзкий первушник, – огрызнулся Белиар, – Освободи меня, и узнаешь, как со мной надо говорить.
Тут я подумал, что еще не пытался определить меру собеседника. Если ангелы четвертая мера, следующая после человека, то какой же в Нулевом мире ранг у демона?
На красном лице Белиара появилась слабая улыбка.
– Посмотри же мою меру и преклони колени, жалкий червь.
Я поскреб затылок, слушая неясное чувство тревоги. Так, кажется, наклюнулось второе правило – смотреть меру нельзя.
Демон зарычал:
– Да за что мне это? – и рванулся, – Чего ты хочешь, поднебша?
Этот вопрос вызвал кучу мыслей в моей голове, и Белиар захохотал. Я выругался – он теперь все про меня знал. Все мои цели и ближайшие планы, а также все проблемы.
– Итак, сильная воля, – демон улыбнулся, – Давай я тебе предложу сделку.
Я сморщился. Третье правило – никаких сделок.
– Ну, это просто идиотизм, – пленник округлил глаза, – А что тогда нам делать?
– Да ничего, – я покачал головой, – Я сейчас пойду наверх, и посмотрю, можно ли выйти. И слиняю отсюда.
– Ты лжешь.
Тут гость из преисподней был прав.
Мы снова поиграли в гляделки. Золотые кандалы все время искрились, демон пучил глаза от усилия, но потом сдавался. Кажется, у него явно что-то не получалось.
– Эти цепи, – вздохнув, подсказал Белиар, – Они не дают мне убить тебя. Празднуй, просва.
Давно же я не слышал этого оскорбления. Пленник действительно глубоко заглянул в мои мысли.
– Я правильно понял, – спросил я, – Если я тебя освобожу, ты меня убьешь?
– Непременно.
– Спасибо за честность.
Я замолчал. Передо мной, сразу за порогом, шла линия пентаграммы, словно намекая – тут граница. Дальше ходу нет.
Присмотревшись к натянутым цепям, я заметил, что они уходят в отверстия в стене. Тут же за дверью из стены торчал небольшой ворот, его длинные ручки упирались в деревянный стопор. Судя по всему, у нуля хватало сил подтягивать цепи. Но, чтобы подойти к вороту, надо переступить границу.
Извернувшись, я глянул на потолок.
– Ни хрена себе!
Наверху будто борона от трактора висела. Огромная железная решетка на весь потолок, на узлах которой вниз торчали десятки позолоченных шипов. Длиной по полметра каждый.
Судя по креплениям, когда она освобождалась, то падала на стену с прикованным демоном. Уж не знаю, способен ли он выдержать попадание сразу десятка таких кольев.
– Не способен, – сказал Белиар, – И сбежать нельзя, и умирать я не хочу.
– Зачем же хочешь меня убить?
– От злости. А еще ты воняешь ангелами.
Я сжал кулаки от бессилия. Полное отсутствие информации. Могу ли я войти в комнату? Как силен демон? О чем с ним можно говорить? Какие у него способности? Хоть бы инструкцию на входе повесили.
Белиар хохотал, мешая мне сосредоточиться.
Встав, я положил руки на косяк и чуть вытянул голову в комнату, присматриваясь к ящику в углу. Он был полон длинных золотых гвоздей, они лежали вразброс. Один такой гвоздь торчал в солнечном сплетении у демона, еще пара в коленных суставах.
Мне, конечно, было интересно, для чего все это проделывал ноль, но сам рисковать я не собирался. Секретницу в ящике я не увидел.
– Грэй не держит ее здесь, – ответил Белиар.
– А где?
– Освободи, расскажу.
Я поджал губы. Разговор замыкался по десятому кругу. Вздохнув, я повернулся и вытащил из рук старика ауритовый гвоздь. Обычный тонкий гвоздь, полученный, кажется, литьем.
В любом случае будет доказательством для Хильды, что у Грэя не все чисто в его особняке.
Еще раз оглянувшись по всему помещению, не пропустил ли чего, я собрался на выход. Секретницы тут явно нет.
– Стой! – голос демона грохнул по ушам, чуть не оглушив.
– Чего тебе?
– Печать не в секретнице, – Белиар покачал головой, – Грэй хочет подставить своего вожака, и при себе он прятать ее не будет.
Я вернулся на стул.
– Мне уже такое говорили, ничего нового ты не сказал.
– Белые Волки.
– Что Белые Волки?
Я напрягся, демон заулыбался.
– Ну что, сделка?
– Хрен тебе! – я встал.
Исчадье ада снова поймало мои мысли о том, что я не смогу обмануть его, и все же лучше уйти.
– Да ты задолбал, поднебша, – вдруг вырвалось у него, – Твоя осторожность раздражает.
– Когда не знаешь, что делать, лучше ничего не делать, – ответил я.
– Грэй вернется, и я расскажу, кто здесь был, – захохотал Белиар, – Спика ведь, так?
Я поморщился – оставлять свидетелей нехорошо. Мой взгляд скосился наверх, на решетку-убийцу. Если просканировать механизм и понять, как его активировать, то вполне можно…
– Печать в ауритовой шахте, – поспешил ответить демон.
– Ауритовая шахта? – я снова сел.
Этот демон умеет подогреть интерес.
– Это тайна, из-за которой и погибли твои Белые Волки. Она в их землях.
Я даже поднялся от возбуждения. А вот это хорошая новость.
– Откуда ты знаешь?
Демон чуть выпучил глаза, и тут же мне в голову пришла картинка. Я увидел знакомые места, мы бежали там с Рычком. Вот прямо скоро Ущелье Правды, но если свернуть левее и держать курс на скалу, похожую на рог…
Теперь я тоже знал, где ауритовая шахта. Я отмахнулся, пытаясь выгнать чужие мысли. Вдруг он так получит контроль над моим разумом?
– В свое время я рассказал Грэю про эту жилу. Ему больше негде прятать ее.
– Что такого в этом аурите?
– Его сияние глушит «слово». Доспехи из аурита защищают ангелов от Инфериора. А эти гвозди не дают раскрыться моей силе, – с ненавистью закончил демон, – Будь при мне мои доспехи…
Тут же меня кольнуло воспоминание. Красный металл.
– Коррупт, дьявольская медь, – с удовольствием протянул демон, – Ты знаешь про жилу под Вольфградом?
Я кивнул, и Белиар повел бровью:
– Даже Грэй не знает об этом. Это секрет Альфы.
– Ох…
– Если о коррупте узнают, война придет сюда, и Вольфграду конец.
Я медленно выдохнул. Очень, очень много информации.
– Я так понял, коррупт так же хорош для вас, демонов, как аурит для ангелов?
– Ну, если тебе так проще, то да. А еще он хорошо убивает вас, поднебшу, одним касанием.
Снова вспыхнули мои воспоминания про красное копье, из-за которого Хали улетела в неведомый мир.
– О-о-о, да ты выжил? Если бы Огненная Плеть не сожгла копье, мы бы сейчас не болтали. А ведь она почти выбралась.
У меня голова закружилась от кучи вопросов.
– Где томится Халиэль? – спросил я.
– В Чистилище.
– Я могу ее оттуда вытащить?
– А я почем знаю? Меня дела ангельские не волнуют, – пожал плечами демон.
– Она крикнула про кого-то. Имя на «Э» начинается. Эза, Эзы, Эзе…
– Эзекаил. Падший ангел.
Я вытаращил глаза.
– И такое бывает? Покажи, где он!
Белиар устало зажмурился, но я ничего не увидел. Он явно не любил много разговаривать.
– Давай уже решать, сильная воля, что мы с тобой будем делать?
– Так ты не даешь мне никакого выбора, – растерянно сказал я.
– А что ты хочешь? – спросил демон, – Я уже ответил на много вопросов. Освободи меня.
– Так ты убьешь же…
– Непременно.
Я вздохнул. Дипломатия у моего собеседника явно была на высоте.
– Зачем ты Грэю?
– Он думает, что сможет получить с моей помощью власть, – усмехнулся Белиар, – И третью меру. Даже больше. Он хочет подняться на Небо.
– Думает? А это не так?
Пленник скосил глаза вниз. Он со своего места видел только ноги мертвого нуля.
– Этот ноль обманывал его.
Я вспомнил Грэя. Не похоже, чтобы дикий полубезумный старик мог провести вокруг пальца такого стратега. Глава Полуночной Тени наверняка занял свой пост не просто так.
– И все же он его провел. Этот ноль – пришелец из твоего мира.
– В смысле? – у меня глаза полезли на лоб, и я со всех глаз вытаращился на старика, – Тоже с заданием Абсолюта?
– Нет, это обрядовая чернь. В вашем мире полно глупцов, которые интересуются магией. Они летят в царство Регнум за силой и властью, – демон захохотал, – И, когда они сюда попадают, их ожидает сюрприз!
Я посмотрел на пентаграммы. Значит, это часть обряда.
– Нет. Это защита от меня. Обряд он проводил в той комнате.
Оглянувшись назад, я поежился.
– Что за обряд?
– Помнишь, как ты попал сюда?
– Я плохо помню, – честно признался я, напрягая память.
Но Белиар, кажется, увидел все, что ему нужно.
– Твою жизнь обнулили. Убили родных, лишили крова и состояния. Это часть обряда. Тот, кто сделал это, должен был довести тебя до полного отчаяния, – сказал демон.
Я вспомнил Кротова. Ирония судьбы – лица тех, кого я любил, постепенно стирались из памяти, а те, кого я ненавидел, смотрели на меня из прошлого как четкие фотокарточки.
Министр-олигарх, вытащивший меня из учебки телохранителей якобы из-за таланта. А потом уничтоживший все, что у меня было. Даже сейчас, когда я многое забыл из того мира, ненависть к нему горела с прежней силой.
– Ты был разменной монетой. Душа доведенного до самоубийства становится первой платой для входа в наш мир, – демон снова захохотал, – Глупцы! Такие, как этот ноль, стремятся сюда, и не знают, что одна душа – это крохи.
Покосившись на нуля, я не испытал к нему никакой жалости. Получается, чтобы попасть в этот мир, он кого-то довел до суицида, как пытались проделать со мной.
– Я не убивал себя. Я попытался отомстить.
– Но тебя пытались подвести к краю…
Тут меня осенило. Мастер Женя, когда в Проклятых Горах пытал Рычка… Случайно оброненная фраза о том, что меня надо было довести до крайности. Это тоже часть обряда?
– Именно, – демон повел глазами, пытаясь кивнуть, – Но в Регнуме память о прошлой жизни постепенно стирается. И эти глупцы, оказавшись тут, быстро все понимают и пытаются вернуться назад. Но формулы надо вспомнить…
Я разозлился. Тот мастер из Проклятых Гор оказался не так прост. Никакой он не посланец Абсолюта, а «обрядовая чернь», как выразился демон. Но откуда-то он узнал про таких, как я.
– Надеюсь, ты не нажил в этом мире чего-то, что может тебя ослабить? – усмехнулся Белиар.
Снова ворох мыслей в моей голове, там же проскользнула и девочка Грезэ, так похожая на мою дочь. Демон усмехнулся:
– Молись, чтобы тот хитрец из Проклятых Гор не узнал о ней. Чернь так хочет домой, что не остановится ни перед чем.
Эти его слова немного напугали. Я ни разу не рассказывал мастеру Жене о том, почему так стремился к Скорпионам. Рассказывал только…
Мурашки побежали по моей спине. Кое-кому я все-таки рассказал. Надеюсь, та женщина Кара, что помогла мне сбежать, молчала. Но я, к облегчению, не называл ей имя.
– В Регнуме есть десятки способов узнать имя, – подогрел мою тревогу демон, – Если ты связал себя с девчонкой, а твой враг помнит магию твоего мира, то…
– Магия моего мира? – вырвалось у меня, – Неужели она так сильна?
– Ваш мир построен на костях… – хотел сказать Белиар, но замолк, напрягшись.
Я вскинулся, поднимая оружие. С лестницы послышался разговор, что-то громко звякнуло по каменной стене, отдаваясь эхом.
