Александр Изотов
Нулевой мир 2. Мера Один

Глава 4. Хильда

Мы двигались по улицам. Огоньки в фонарях едва разгоняли темноту, но можно было идти, не боясь споткнуться.

Один плохой момент я заметил сразу – здесь даже ночью по улицам ходили звери, и это были не одинокие патрульные. Обычные, как я понял, Серые Волки мелькали туда-сюда, занятые своими делами. Просто так не сбежишь.

Волчица шагала в нескольких шагах впереди, от нее исходила аура опасности, и я не решался заговорить. Судя по обращению со мной, она навряд ли отличалась от других Серых.

Я крутил головой, рассматривая поселение Волков. Это не деревня, уж точно. Но и не развитый каменный город, а скорее… городок. Дома в основном были из бревен, по два-три этажа, хотя у некоторых первые этажи были выполнены из камня.

Длинная улица, забирающая вверх, кое-где была вымощена досками. Встречались и одинокие одноэтажные особнячки, с более вольготной территорией вокруг, но здесь, видимо, такие дома – признак богатства хозяина.

Теперь я понимал, что Зеленые Скорпионы и Белые Волки – это действительно остатки былой мощи. Серых даже навскидку было в разы больше. Уж хотя бы то, что я встречал несколько десятников, говорило об этом.

Торбун – третья ступень, и убитый в деревне крестьян десятник Ингольв тоже. Значит, оставшийся на площади Ульвар, если принять домыслы за правду, должен быть не ниже.

Маги, которых я видел на лошадях, не ниже четвертой ступени. Десятники, значит, чуть ниже по рангу.

Впереди покачивались бедра моей новой, насколько я понял, хозяйки. Хильда, по прозвищу Дикая. Она обмолвилась, что одного ранга с Ульваром. Значит ли это, что она тоже третья ступень?

Я вспомнил слова усача из охранного отряда и усмехнулся – он неспроста был к ней неравнодушен. У волчицы была особая красота. Подтянутая, жилистая, как говорится, ни жиринки. При этом, как обычно говорится, все при ней.

– Скорповый червь, – вдруг проворчала Хильда, – Зачем я тебя взяла, скажи мне?

Она повернулась и уставилась на меня. Я молча стоял и смотрел в ответ. На лице под мазками серой краски играли желваки, черные глаза презрительно разглядывали меня.

– Наглый, – она слегка поморщилась, – Может, это и неплохо…

– Госпожа зверь, я не понимаю, – я развел руками.

– На колени! – рявкнула она, – Червь!

Я на миг замешкался – житель двадцать первого века при таком обращении не особо расторопен. Ее кулак полетел мне в живот, и я почти успел его отвести. Почти. Ведь это все равно, что пытаться сдвинуться стрелу крана.

Упав на колени, я согнулся от боли.

– Я слышала про скорповых рабов, – она задумчиво потерла ладонь, – Про их распущенность!

Ничего не ответив, я упрямо поднялся, хоть и понимал, что это глупо. Хрен тебе, а не на колени. Я не мог сдержать раздражения, и, видимо, мой взгляд о многом говорил.

– О, да ты еще и злишься? – она слегка удивилась, склонив голову, – Поэтому Ульвар тебя мне отдал? Чтобы я воспитывала?

Поджав губы, я пожал плечами.

– Вода и земля, – сказала она, потом подошла и, взяв меня пальцами за щеки, поморщилась, – Это крестьянские стихии. Первота ты драная, ну какой из тебя примал?

Она повернула мое лицо в одну сторону, в другую. Мы стояли посреди улицы, и, несмотря на ночь, мимо проходили другие Волки, но никто особо внимания не обращал. Обычная взбучка первушнику.

– Я плохо вижу все эти штуки, – она вглядывалась мне в лицо, – Чем занимался?

– Крестьянином был, – упрямо ответил я.

– Ааа, стихушник сраный! – она раздраженно отбросила меня на землю, – Ну что за шваль?

Хильда развернулась и пошла, я сидел некоторое время на земле, пытаясь справиться со своими эмоциями. Волчица отошла на несколько шагов, потом повернулась:

– Тебе было приказано сидеть? Шевелись, или увидишь меня в плохом настроении!

Нахмурившись, я все же встал и торопливо пошел за ней. Так это она еще и в хорошем настроении сейчас?

Через несколько поворотов мы подошли к высоким деревянным воротам в каменной ограде. Забор был в мой рост, и разглядеть, что за ней, я не мог. Видно было только, что за ним несколько построек, и один высокий двухэтажный дом.

– Устрица! Мать твою, открывай! – рявкнула Хильда, взявшись за кольцо и долбанув по железному билу.

– Да, да, госпожа! – послышалось из-за стены.

Через миг лязгнуло железо, створка со скрипом отъехала, и в щель просунулась голова девушки. Беловолосая, веснушчатая, и, я бы даже сказал, улыбчивая. Правда, на волчицу она смотрела испуганно.

Хильда бесцеремонно ткнула ладонью в макушку, заталкивая девушку обратно:

– Давай уже, – она вошла, потом бросила мне через плечо, – Ты чего встал?

Я протиснулся в щель, и маленькая белобрысая девушка в длинном светлом платье уперлась в створку, закрывая ее, а потом загнала железный засов на место.

Внутри был просторный двор, окруженный всякими постройками, и над всем этим высился двухэтажный дом. Первый этаж его был сделан из камня, второй из массивных бревен. Двор освещался несколькими стеклянными фонарями.

С одной стороны я заметил обширную площадку, где стояли манекены и стойки с оружием. Половина соломенных манекенов почему-то была обгоревшей. Но мой взгляд приковался к одинокому копью, прислоненному к стене сарайчика.

– Устрица, первуха ты пустая, – Хильда на ходу стала стягивать кожаный корсет, потянув за тесемки, – Жрать хочу!

Девушка стрельнула в меня глазками, а потом бегом пустилась за хозяйкой:

– Да, госпожа, там Рябжа такую баранину сготовила. Запах стоял, что с ума сойти можно!

Я остался стоять возле ворот, глядя им вслед. Корсет полетел на землю вместе с мечом в ножнах, и я скользнул взглядом по голой спине Хильды. Кажется, там красовалась пара шрамов.

Служанка на ходу подхватила элемент брони. Тут волчица, совершенно не стесняясь, развернулась и раздраженно бросила Устрице, кивая на меня.

– Этого накорми, и в том сарае… – она нахмурилась, а потом махнула рукой, – Да, где Трутень был, туда его.

Я непроизвольно глянул на сверкнувшую грудь, а потом воткнул взгляд в пол. Не хватало еще из-за этого получить метательным топором в лоб.

Устрица кивнула, подняв еще и меч, подождала, пока хозяйка скроется в доме, а потом махнула мне головой:

– За мной пошли.

Я послушно направился следом. Миниатюрная девушка провела меня мимо нескольких каменных сарайчиков, а потом указала на дверь в одном из них.

– Вот тут была каморка Трутня, – сказала она, – Располагайся, там прибрано. Хороший первушник был, – сказала она и пошла прочь.

Я посмотрел на дощатую дверь, а потом оглянулся и снова выцепил взглядом копье на той стороне двора.

– Поесть и переодеться сейчас принесу, – бросила через плечо Устрица.

Не ответив, я продолжал смотреть на оружие. Блин, не тупи, Марк, у тебя никаких шансов. Здесь зверей столько, сколько ты в жизни не видел. И не одни вторые ступени… Да и сама хозяйка, по сути, Серый Волк третьего когтя, и я не знаю ее способностей.

Я вспомнил, к чему привело мое прошлое искушение демоническим копьем. Хали теперь опять точится в том странном месте, а я даже не знаю, как ее вытащить.

Вот бы кто отговорил меня от глупости. Это не побег от нулей, тут не прогуляешься по ночной деревне, прячась за домами. Волки сразу почуют.

– Буду дальше думать, – прошептал я, – Пока что я еще жив.

Повернувшись, я толкнул дверь в каморку.

Внутри были спартанские условия. Невысокая кровать с соломенным тюфяком, рядом столик с кувшином, и одна пустая полка на стене. Я заглянул за дверь – там были крючки для одежды.

Пройдя внутрь, я сел на кровать. Идеальное место для размышлений. Хотя, если мне сейчас принесут одежку для переодевания, надо бы подумать о своей безопасности.

Я вытащил из кармашка мешочек с наконечниками болтов и фигурку. Нереальное везение, что звери никого из нас не обыскивали. Видимо, у них даже в мыслях нет, что первушники и нули могут быть опасны.

Еще раз глянув на резного человечка, я ласково погладил его. Мне стало страшно, что возникшие у меня отцовские чувства к маленькой Грезэ ослабнут… Но нет, я только острее почувствовал желание поскорее выяснить, где она.

Радовало, что девчонка – не нуляшка, да еще и с двумя стихиями. Как минимум ее не убьют, ведь, по мнению зверей, это хорошая первушка. И это значит, что искать ее можно и нужно.

Покрутив головой, я затолкал мешочек и фигурку в тюфяк, отогнув затянутый грубыми стежками шов. Потом надо будет перепрятать, кто знает, вдруг тут солому меняют каждую неделю.

Сидя в тишине, я стал собирать мысли в кучу. Я в этом мире всего ничего, а у меня уже куча дел. Причем серьезное поручение, которое от Абсолюта, только одно, а остальное я сам на себя взял.

Можно поискать «тринадцатого» в Совете Стаи. По правилам, там должно быть двенадцать представителей, а значит, если есть лишний, это может быть он. Но, помнится, Рычок говорил, что в Совете уже давно правила не работают.

Значит, пока что я в нужном месте, и надо бы освоиться.

Кое-что вспомнив, я усмехнулся. А ведь Хали намекала, что ответ можно поискать в Медосе. То есть, если я не найду никого здесь, значит, мне туда. А как это сделать, я не представлял. Судя по-всему, средний мир находится где-то высоко. Может, самолет построить?

Если Хали говорила об этом, значит, способ есть. Из тех, кто в этом мире ко мне нормально относится, этот способ знает только она. А чтобы ее вытащить, нужно найти какого-то… кого? Тогда до меня долетело только начало имени – «Эзе». Я застонал от бессилия.

Девочка Грезэ и месть Рычка – это мои собственные долги. Могу забыть про них, но кем я после этого стану? Тем более, как мне кажется, стихия воды мне не просто так досталась.

Я усмехнулся, покрутив в руках талисман с прядью звереныша – он так и висел у меня на груди. С Рычком все понятно. Покрошить на хрен Серых Волков, и все. Делов-то!

Про Грезэ надо выяснять…

– Перваш, – дверь скрипнула, и вошла Устрица.

Осторожно сложив руки, она несла на ладонях поднос с плошками, при этом под ним угадывалась сложенная одежка. Поэтому-то девушка шла так аккуратно, стараясь не свалить это все.

– Ну, возьми что ли, однуха ты тугая, – проворчала белобрысая, стоя посреди комнаты, – Сейчас грохну все, сам убирать будешь!

Я сразу вскочил и подхватил поднос. Слово «убирать» было пострашнее любого наказания.

Устрица вытянула из-под столика табурет и кинула на него стопку одежды.

– Госпожа сказала, что у тебя немного времени. Через четверть часа ты должен быть на тренировочной площадке, – она махнула рукой, – Это там, где манекены соломенные.

Она развернулась и пошла к двери.

– Эээ… Устрица! – окликнул я.

– Что? – белобрысая повернулась, недовольно сдвинув брови.

– Спасибо.

– А, это, – она пригладила волосы, – Ну… А зачем госпожа тебя взяла?

– Э-э-э, – протянул я, – Не знаю. Что-то про примала сказала.

Девушка вздохнула:

– Эх, а жаль, ты ведь симпатичный… У тебя четверть часа, поторопись.

И Устрица быстро вышла, притворив за собой дверь.

***

Через несколько минут я, переодевшись в обычные холщовые рубаху и штаны, вышел во двор. Прямо за дверью я обнаружил простые башмаки из толстой ткани.

Мне очень хотелось спать, все-таки ночь на дворе. Нахмурившись, я прошел к площадке.

Здесь стояли два вытянутых манекена из толстенной кожи, набитые соломой, один из которых и правда был сильно обгоревшим. Манекены были натянуты на толстые деревянные столбы. Тут же рядом стояла конструкция из бревен с торчащими во все стороны перекладинами для отработки ударов.

На стойке у стенки сарая сиротливо примостились пара деревянных мечей. И рядом, приковывая взгляд, стояло копье.

– Ох, ты ж нафиг, – я покачал головой, почувствовав нарастающее напряжение.

Мои руки просто сами тянулись к нему. С момента, как я запрыгнул в первую меру, я не касался копья. А вдруг дар Скорпионов исчез? По спине пробежал холодок – я совсем не рассчитывал потерять мой единственный козырь в этом мире суперменов-мутантов.

А если просто коснуться одним пальцем и проверить? Не могут же вокруг бегать одни звери со сканерами. Я же за секунду пойму, все ли в порядке.

Решившись, я прошел до стены и коснулся древка. Уже привычная сила полилась по жилам, я чуть ли не со стоном почуял навык нескольких поколений мастеров. Тело заломило, оно будто соскучилось по этому оружию.

Желание охватывало все сильнее, и я не сразу понял опасность этого. Дальше все было как во сне…

Ладонь сама обхватила древко, и вот я уже отскочил на свободное пространство. В памяти всплывали какие-то названия приемов, а тело само рвалось выполнять их. Я сразу понял, что это какой-то риутальный набор сложных приемов, знание которых определяло уровень владения.

«Скорпион подпирает небо», «скорпион отступает», «подсечка жалом», «удар концом клешни»…

Губы шевелились, проговаривая все это, а тело, в кувырках едва касаясь лопатками утоптанной земли, выделывало невероятные кульбиты. Я чувствовал, в технике произошли какие-то изменения, появились недоступные мне ощущения.

Движения стали учащаться, копье со свистом рассекало воздух, оказываясь одновременно во всех точках пространства. Я почувствовал почти то же самое, что и в деревне Скорпионов, когда сканировал округу – стихия земли просыпалась, сила будто просачивалась в меня сквозь стопы.

Мышцы накачивались новой яростью, энергия вихрилась, закручиваясь в теле напряженной стальной пружиной, которая вот-вот готова была…

– Каменное жало! – рявкнул я и вогнал копье в манекен, держась лишь за кончик древка.

Треск дерева был слышен во всем дворе…

Ноги будто приросли к земле, составляя с ней единое целое, я чуял, как стихия земли бурлит во мне. Копье прошло навылет, пробив манекен насквозь вместе с бревном внутри. Не знаю, из кожи какого чудовища он был сделан, но я будто не почуял ни ее, ни столб. Хотя запястье немного ныло, будто я перетрудил его. И голова… она затрещала так, что я чуть не застонал.

С ночного неба прилетел огонек духа и исчез в моей груди. Стало чуть полегче, и я прикрыл глаза, медленно выдыхая.

– О-хре-неть! – послышался голос, который я как раз боялся услышать больше всего, – Зверье пустое, как такое возможно?

Хильда стояла чуть поодаль, уже в простых тканевых штанах, тело прикрывала свободная рубаха. Она смотрела круглыми глазами, переводя взгляд то на меня, то на манекен.

– Техника Скорпионов, – она покачала головой, будто пытаясь согнать наваждение, – Неужели они первушников обучали?

– Это… – я замялся, лихорадочно пытаясь сообразить, и поспешно выдернул копье. Оно вышло с заметным усилием.

Является ли обучение стихийников преступлением? Или это просто необычное явление?

– У нас в горах козлы горные водятся, – начал я опять свою песню, – Чтобы можно было отбиться, нас немного учили.

– Я вранье чую, – она подошла поближе, – Мне до нуля, кто и зачем тебя учил. Ты умеешь определять меры, первота?

Я покачал головой. Но по голосу я почувствовал, что ее отношение ко мне изменилось. Она явно была довольна своим приобретением.

– Это плохо… А Ульвар знает об этом? – она кивнула на копье.

– Нет. Он только видел, как я спас одного стихийника. Тогда мастер зверь спросил, умею ли я драться.

– А это хорошо, – она хищно улыбнулась, – Очень хорошо. Ты мне пригодишься.

– Да, мастер зверь.

– Лучше госпожа Хильда, – она поморщилась, – Ты знаешь мою меру?

– Нет.

Волчица резко ударила меня в живот, но не достала, я едва успел отскочить. С копьем я был гораздо быстрее. Хотя коснулась она ощутимо.

– Госпожа Хильда! Не забывайся, первота, – нахмурившись, сказала она, но глаза сверкали, будто волчица нашла настоящее сокровище, – Я мастер третий коготь. Эти придурки дали мне прозвище Дикая, и в чем-то они, возможно, и правы.

Я промолчал. Кровь успокаивалась, и мозги снова начали понемногу работать. А ведь мне только показалось, что я держу технику в узде, а тут оказалось, она опять живет своей жизнью.

Волчица обошла меня, оглядывая уже по-новому. Не тем презрительным взглядом «что за говно мне подсунули», а оценивающим. Как скульптор смотрит на корявую глыбу камня, и видит не уродство, а то, что может получиться. Нужно только обработать.

– Как звать?

– Дадаш, госпожа Хильда, – сказал я первое имя, что пришло в голову.

Я едва успел увернуться, когда кулак полетел мне в бок, но вот второй, скрытый удар я уже не заметил. Хильда зацепила мне челюсть, что-то хрустнуло, и я отлетел на землю. Копье я так и не выпустил, и, видимо, поэтому не покалечился – с ним мое тело намного крепче.

– Я чувствую ложь, первота, – недовольно произнесла волчица, – И это я еще тебя жалею.

Я сплюнул кровь и тряхнул головой, осторожно ощупывая челюсть. Одни проблемы с этими зверями. Имя Перит мне нельзя было называть, его могут знать Кабаньи Клыки, да и наверняка некоторые Серые Волки.

– Марк, – глядя исподлобья, сказал я, – Меня зовут Марк.

Волчица подняла глаза, раздумывая:

– Марк… Марк, странное какое имя. Нет, для примала это не очень. Нужно что-то броское, говорящее!

Я, в который раз услышав слово «примал», напрягся. Судя по тому, что случилось с прошлым ее первушником, он занимался не ловлей бабочек.

– Ты владеешь копьем… Не идеально, но для первушника божественно, – она задумчиво потерла подбородок, – Да! Спика. Ты будешь Спикой.

Глава 5. Сила зверя

Я поднялся, потирая подбородок. Двинула Волчица мне хорошо – когда я пробовал подвигать челюстью, что-то хрустело.

– Я тебя вижу насквозь, первота! – усмехнулась Хильда, – Такой дар – редкость необыкновенная.

Стоя в нескольких шагах, она потянулась за спину. Я напрягся, и Волчица усмехнулась. В руках у нее появились концы завязок, и она подпоясала рубаху. Ворот у рубахи был довольно открытый, и, судя по-всему, Хильда вообще не считала нужным что-то прятать от меня.

Мое мужское естество считало, что это как бы и неплохо, а с другой стороны я понимал – ко мне относились просто, как к вещи.

– Но твои мысли, – процедила Хильда, покачав головой, и тут я понял, что она едва сдерживает ярость, – Кажется, ты потерял свое место в этом мире. Небо каждому определяет свою меру!

Я чуть расставил ноги, перехватил удобнее копье. От Волчицы исходили волны опасности, они накатывали на меня, как морской прибой. И я уже видел, что это море не просто волнуется – кажется, сейчас начнется шторм.

– Когда я увидела тебя первый раз, этого не было, – холодно сказала она, кивнув на копье, – А сейчас…

Я покосился на ворота. До них было около ста шагов.

Все-таки большая сила играет плохую шутку – она развращает, и не дает адекватно оценивать себя. Копье не раз выручало меня, но с третьей ступенью зверя я не сталкивался в открытом бою. Только с магом, и то издалека.

Это если не считать тренировок у Скорпионов. Но что-то мне подсказывало, что меня жалели.

Хильда медленно пошла вперед, я сразу начал пятиться.

– Знаешь, чем сильны Волки?

Я не ответил, внимательно следя за каждым ее движением. Она была безоружна, и это был мой шанс. Заколоть ее, и, пусть убить не смогу, пока она будет восстанавливаться, я успею сбежать.

Короткий шаг вперед, я выбросил копье, нацеливаясь в живот. Вот она опустила руки, а я, надрывая запястье, резко поднял острие в лицо. Волчица чуть сдвинула голову и метнулась ко мне, перехватывая древко.

Я успел среагировать, нырнул вниз с подсечкой и дернул копье. Моя нога не встретила никакой преграды, я описал ей дугу, рубанул вдобавок копьем и вскочил, осматриваясь.

Хильда стояла в трех шагах от меня, закрыв путь к воротам. Какая быстрая!

– Ты напал на госпожу? – ее бровь изогнулась.

Я не ответил, решив полностью отдаться технике Скорпионов. Вдохнув, я метнулся в атаку…

Прыжок вперед, обманка влево и хлесткий щелчок справа, затем, продолжая круговое движение, атака в средний уровень. Меня закрутило дальше, я перекатился на лопатках, подсекая острием ноги.

Тело Хильды будто обтекало копье. Она изгибалась в невозможных позах, уворачиваясь от свистящей смерти, а в конце высоко прыгнула, перемахнув через меня.

Я моментально вывернулся и поставил копье наконечником вверх…

Оружие вдруг будто приросло к земле, прибавив в весе в сотню раз – Хильда изящно обогнула острие и зависла на древке, зацепившись, как человек-паук за шпиль. А я так и застыл, лёжа на спине, уцепившись ладонью за кончик древка и пораженно глядя на нее.

Я ни разу не достал ее!

– Волки издревле славились яростью, – балансируя на копье, прошептала Хильда, – Дикой холодной яростью… Она дает нам силу. Кто овладеет яростью, победит любого врага.

Я дернул древко, упертое в землю – оно не сдвигалось, будто его зафиксировали. Что за магия? Тогда я выкинул ноги вверх и пнул Волчицу в коленку. Естественно, стопа не достигла цели, но копье полегчало, и я, кувыркнувшись, снова вскочил в боевую стойку.

– Наглец, – раздался ее голос из-за спины, – Ты уже нарушил несколько законов Инфериора.

Резко отпрыгнув и крутанувшись, я выставил копье. Наша потасовка прошла на предельных для меня усилиях, и все мои жилы просто выли от натуги. Но она свое дело сделала – разозлила меня.

Хильда расслабленно стояла возле манекенов, и загибала пальцы:

– Ты помыслил на зверя – раз. Забыл слово «госпожа» – два. Солгал зверю – три. Напал на зверя – четыре… – она покачала головой, явно наслаждаясь ситуацией, – Если бы ты был нулем, наказание одно – смерть.

– Но я не ноль, – прошипел я, не спуская с нее глаз и пытаясь оценить обстановку.

Ворота опять позади, и, по идее, можно успеть сбежать. Я поморщился – ну зачем я оставил в тюфяке свои скудные пожитки?

– Верно, – она кивнула и снова медленно пошла ко мне, – Первоте многое прощается, если она полезна.

Я медленно вдохнул… а потом рванул к воротам. Услышав, как за спиной Волчица оттолкнулась от земли, я резко рванул в сторону и рубанул копьем.

Ее тело опять проскользнуло вперед, она едва увернулась от моего удара. Я же, прыгнув вперед, наметил целую серию атак. Мои жилы скрипели от натуги, и руки заныли от такой нагрузки.

Хильда легко уворачивалась, иногда мягко поправляя оружие ладонью. Наращивая скорость, мое тело все больше отдавалось технике…

В какой-то момент, крутанувшись волчком, я провел две быстрые атаки – сначала острием, потом древком. Волчица отпрыгнула назад, уходя от ударов, а я, продолжив вращение, со свистом рубанул копьем по широкой дуге…

С неба прилетел огонек духа и исчез в моей груди. Только бодрости не прибавил.

– Ах, ты… – Хильда коснулась пореза на щеке и с удивлением посмотрела на кровь, – Первота сраная!

Я и сам не верил, что получилось достать ее. С таким сильным зверем я еще не встречался. Вот только глаза Волчицы говорили о том, что теперь я труп.

Она полетела вперед, и я, закружив перед собой острый вихрь, в несколько прыжков оказался у манекенов. Я сразу прыгнул в контратаку, копье запело, рассекая воздух, и мне удалось отогнать Волчицу на пару шагов.

Отскочив, она вдруг улыбнулась и покачала головой, снова глядя на меня, как на любимую игрушку.

– Превосходно. Это просто замечательно! Ты, может быть, даже догонишь Трутня, если овладеешь стихией и поднимешь ступени…

У меня болели руки и ноги, изможденное тело грозило свалиться от усталости. А Волчица выглядела так, будто только прогулялась по двору.

Меня очень злило как ее отношение, так и моя беспомощность. Вот тебе и козырь. Но, услышав слова о стихии, я кое-что вспомнил…

Мои губы тронула улыбка, и Хильда заинтересованно склонила голову. Я расставил ноги, будто вбив их в землю, и попробовал вызвать чувство стихии земли. Накачивая силу в ноги, я пошел вперед, накручивая взмахами ту самую пружину энергии в теле.

Волчица стояла, не шевелясь, будто опасности не было.

Техника сама взяла надо мной верх, энергия заструилась в плечи, в руку…

– Каменное жало! – и резкий, неуловимый удар вперед.

Раздался громкий щелчок, будто хлестнули деревом по камню. Я замер, округлив глаза от ужаса.

Хильда стояла целая и невредимая, а наконечник копья был зажат в ее ладони. Волчицу чуть развернуло в сторону, и удар не прошел по прямой.

С ее кулака по древку обильно полилась кровь… Но она смогла остановить копье!

– Сила тела… – медленно сказала Хильда, – сильнее силы оружия. Запомни, раб.

И тут она другой рукой ударила в древко, переломив его как соломинку. В следующий же миг она оказалась рядом, и мне в грудь будто таран влетел.

Меня откинуло в кирпичную стену сарая, от удара затылком в глазах искрануло и потемнело. Я попытался глотнуть воздуха, но снова мелькнула тень перед глазами, и второй удар в грудь вогнал меня в стену, сломав мне ребра – кулак будто вошел в тело.

За шиворот посыпалась каменная крошка, на плечи упало несколько кирпичей. Что-то горячее заструилось по груди и животу. Я не мог вдохнуть, легкие беспомощно свистели, пробитые ребрами. Во рту появился привкус железа.

На меня накатила темнота, и прежде, чем я свалился без сознания, до меня донесся голос Хильды:

– Устрица, первуха ты драная! Лекаря, быстро! – а потом шепот мне в ухо, – Мне до четвертого когтя осталось всего ничего, Марк. Не искушай меня…

***

Я открыл глаза. В этот раз не было ничего: ни странных мест, ни встречи с Абсолютом или Халиэль.

В окошко падал дневной свет, а значит, ночь уже кончилась. Некоторое время я лежал, просто глядя в потолок, пока наконец моя память не проснулась, вывалив все события до последней секунды…

– О-о-о… – вырвалось у меня, и я непроизвольно коснулся груди.

Ребра постанывали, но только чуть. Как будто просто перегрузил тело работой. Я скосил глаза – на мне не было одежды, грудь была обмотана чистой повязкой.

Я осторожно оперся на локоть, прислушиваясь к ощущениям в теле. Когда понял, что все нормально, я сел.

На табуретке сбоку лежала сложенная одежда. Рубаху мне явно поменяли на новую. Потянувшись за одеждой, я замер.

А ведь талисмана на груди не было!

У меня по спине пробежал холодок, и куча вопросов зароилась в голове. Где он? Хильда видела его? Что теперь будет?

Насколько я понял этот мир, тут может играть роль любая мелочь, и Серая Волчица вполне могла почуять, что это за штука. То, что здесь Белые Волки не в почете, мне уже давно ясно.

Я поспешно встал, уже не опасаясь, что где-то заломит. Одевшись, я прощупал тюфяк. Мой схрон был нетронут.

Сев на кровать, я посмотрел на дверь. Полная неопределенность страшила еще больше. Я самым глупым образом слил свой секрет с копьем. Но, с другой стороны, у этой ситуации был и плюс – я понял свои реальные возможности и при этом остался жив.

Серые Волки – это не Скорпионы и не Кабаны. И уж подавно не Белые Волки. Там, на окраинах, судя по всему, звериная мелочь. А сейчас я увидел реальных суперменов.

Скрипнула дверь и в щель просунулась белобрысая голова.

– Проснулся? – улыбнулась Устрица и окинула меня взглядом.

Я даже смутился – она будто раздела меня мысленно. Девушка осторожно подошла и коснулась груди.

– Не болит?

Я помотал головой.

– А это я тебя перевязывала, – Устрица игривым взглядом посмотрела вниз, – А ты и вправду симпатичный! Везде…

Выдавив из себя улыбку, я сказал:

– Спасибо.

– За симпатичного? – первушка стала наматывать локон на палец.

– За то, что позаботилась, – ответил я и поджал губы.

Устрица прошлась по комнате, заглянула в маленькое окошко. Она была миниатюрной, фигуру облегало приталенное белое платье из простой ткани. Казалось, что она даже слегка выгибается передо мной.

Я понимал, что со мной самым незатейливым образом флиртуют, но сейчас меня волновали совсем другие вещи.

– Трутень был такой веселый, – сказала Устрица, – Мне так его не хватает.

– А Трутень… Это…

– Это перваш, который жил здесь до тебя, – сказала она, а потом, поджав губы, уставилась на кровать, – И спал он на этом лежаке…

Ее взгляд говорил о многом, я сразу понял, что Трутень спал на этом лежаке частенько не один.

– Знаешь, мы с Трутнем очень дружили, – осторожно сказала белобрысая, подошла, и коснулась пальцем моей груди, – Я понимала, что он рано или поздно умрет…

– Трутень был прималом?

– Да.

– А кто это? – спросил я, и сразу наткнулся на удивленный взгляд.

– Кто, Трутень?

– Примал.

– Ты не знаешь?!?

Я покачал головой.

– Но ты же так сражался там, во дворе! Хозяйка была так довольна!

Усмехнувшись, я похлопал себя по повязке:

– Что-то я не заметил.

– Когда Трутень взял пятую ступень, хозяйка тоже была довольна.

– Пятую? – переспросил я.

– Да, – Устрица так и трогала ворот моей рубахи, – Прималы сражаются, когда хозяева скажут. Хороших прималов ждут в столице, чтобы усладить взор великого приора.

Я вздохнул. В принципе, я и так подозревал, что это что-то вроде гладиаторов. Только смысла в этом я не видел. Это немного не вписывалось в систему, которую я для себя выстроил.

Я давно понял, что в Инфериоре выше всего – человек, третья мера, и его я еще не встречал.

Ниже находится зверь.

Еще ниже – стихийник, первая мера. Так сказать, полезный слуга, обладающий первичной магией.

И на самом дне – ноль. Самая слабая и примитивная рабочая единица, жизнь которого в Инфериоре не стоила ничего.

– А… зачем примал госпоже? – спросил я.

– Как же, – удивилась Устрица и хихикнула, – Ты и правда такая деревенщина? Я слышала, что ты с самых окраин.

– Ну, да, я крестьянин с деревни Зеленых Скорпионов, – сказал я.

И тут белобрысая произнесла то, что окончательно выбило почву у меня из-под ног:

– Никогда не слышала, – она хихикнула, – Там много деревень.

До меня потихоньку стало доходить, что знакомство с Нулевым миром я начал в реальной глуши.

– Но… как же? – прошептал я, – А про Желтых Скорпионов ты слышала?

– Неа, – девушка мотнула головой, – Я плохо знаю, что вокруг Вольфграда.

– Вольфград?

– Ну да, это наш город.

Я подумал, что не стоило многого ждать от служанки. Разве она может обладать обширными знаниями? Ну, как говорится, ее мера маленькая. Служит Волчице, тому и рада.

Устрица оглянулась на дверь, а потом приблизилась и прошептала:

– Прималы бьются за честь клана. Они сильные первушники.

Я тряхнул головой.

– Какого клана? Серых Волков?

Она засмеялась, а потом поманила пальцем, чтобы я склонился. Притянувшись губами ближе к моему уху, она зашептала:

– Великий приор Зигфрид запретил зверям убивать друг друга, если они не нарушают закон. В стае Серых несколько кланов, это наследники одного из великих родов Диких Волков.

– То есть, у Серых Волков нет главного?

– Конечно, есть, – девушка испуганно оглянулась на дверь, а потом хихикнула, – Это в вашей глуши, наверное, уже и не осталось вожаков. Стаей Серых Волков правит великий мастер Альфа.

– Вот так и зовут – Альфа? – удивленно спросил я, вспомнив, что на Земле в стаях волков главный вожак тоже обязательно альфа-самец.

– Зовут его господин Рагнар, он стал Альфой совсем недавно, – она коснулась пальцем кожи на моей шее, – Ты его еще увидишь.

– Почему?