Александр Иванович Вовк
Западня
Где-то наверху, в подъезде, гулко хлопнула дверь. Пауза. Затем хлопнула другая дверь – уже в подвал.
«Ну, вот… Закончился покой!» – с сожалением отметил Иван Сергеевич.
И действительно. Кто-то наощупь, но достаточно уверенно, приближался к лежбищу Ивана Сергеевича. Для него это могло стать бедой, ибо отстоять свои владения он не мог физически. И хорошо это знал. В том числе, по опыту.
Потому Иван Сергеевич съежился, предчувствуя безжалостные побои в борьбе за тёплое место, и притаился, надеясь, что всё ещё обойдется – пристроился бы гость где-то там, поближе к входу и подальше от первого постояльца.
Но не сбылось. Сразу промазав мимо кирпичей, давно выложенных тропинкой, гость брякнулся обувкой в воду и грязно выругался. По его голосу Иван Сергеевич определил, что сила из него пока не вышла.
Проявляя опыт подвальной жизни, гость устремился в тот угол, где устроился Иван Сергеевич. Там, вдали от заглубленного наполовину окошка, на изогнутых под прямым углом трубах, рядом с массивными и острыми задвижками, было приятнее всего коротать долгую зимнюю ночь.
Гость в полной темноте пошарил рукой, наткнулся на Ивана Сергеевича и сообразил, что его опередили. Однако не спасовал, а перешел в наступление, злобно рявкнув:
– Кто тут? Это мои грибочки! Это я их сажал! Вали отсюда!
– Может, нам, уважаемый, вдвоём удастся разместиться? – спросил с надеждой Иван Сергеевич.
– Во, как! – более уверенно отозвался гость, уразумев, что его самого отсюда сейчас же не попрёт преобладающая сила. – Опять ты у меня на дороге, интеллигент! Угадал, что ли?
– Я! – подтвердил Иван Сергеевич, несколько даже обрадованный, что имеет дело со знакомым. – Вы устраивайтесь там… Вдоль трубы ещё достаточное место имеется…
– Вот ты туда и катись! – беззлобно распорядился пришелец.
Иван Сергеевич принялся осторожно приподниматься, придерживая пальто, чтобы оно не упало в воду. Потом, чтобы не упасть в неё самому, стал аккуратно сдвигаться по трубам метра на три от задвижки. Добравшись втёмную до нового места, он развернулся в другую сторону – подальше от ног и неприятного запаха, издаваемого ночным гостем.
Тот улегся быстро и основательно, будто хорошо видел в темноте и давно знал это место. Видать, с собой притащил какие-то спальные принадлежности. На прежнем месте и Иван Сергеевич имел два подобранных где-то ватных матраса. Благодать была! Но три дня назад его прогнали, изрядно накостыляв. Заодно и о матрасах пришлось забыть. Теперь здесь… Без удобств.
– Интеллигент! Пожрать есть? – выдохнул гость.
– Нет! Здесь нет. Я колбасу в снегу запрятал, чтобы не испортилась…
– Зря! Сходи! – приказал гость.
– Далеко… – ответил Иван Сергеевич, рассчитывая, что гость угомонится.
Но тот молчал, вертелся и стонал:
– Лучше бы ты соврал! Теперь о колбасе только и думаю. Проклятая язва… И изжога! Внутри Везувий! Может, хоть воды дашь?
– Панкреатин есть… Пожуёте? Воды тоже нет. Я ночью обычно не пью! – пояснил Иван Сергеевич.
Гость на таблетку не соблазнился, продолжая ворочаться и стонать, отвлекая ото сна и Ивана Сергеевича, который неожиданно заметил, что, наконец, согрелся. Правда, стали донимать блохи, как-то уже пробравшиеся в штаны. И отвратительно звенели комары, коим в подвале никакой мороз не страшен.
