Александр Куприн
Анри Рошфор
Правительство не рассчитало только того, что Рошфор не был никогда склонен прощать обид. После каждой обиды его памфлеты становятся все более оскорбительными, его слова звучат, как пощечина, его сарказмы клеймят врагов, как раскаленное железо. Он становится полубогом Парижа, а стало быть, и всей Франции. Конфискуется очередная книжка его журнала, и несметная толпа осаждает типографию, чтобы расхватить уцелевшие номера. Экземпляры продаются по сто франков. За пользование номером на полчаса берут плату в один франк пятьдесят сантимов, а полицейские озлобленно вырывают «Фонарь» из рук прохожих и проезжих. И слава фельетониста растет быстро, как снежный ком, катящийся с горы.
Но, вместо того чтобы описывать своими словами все перипетии его яростной борьбы с наполеоновским режимом, приведшим Францию к неслыханному разгрому и седанскому унижению, мы предоставим говорить самому Рошфору. Некоторые его статьи заимствованы из редкого русского издания 1868 года «Современные французские писатели», другие переведены мною. Я, во-первых, потому предлагаю вниманию русских читателей эти выдержки, что «Laterne» даже и в Париже представляет библиографическую редкость, а на русский язык этот журнал был переведен только однажды и то с большими уступками гр. Валуеву. (Французское издание мне довелось видеть у В. М. Дорошевича, искреннего и горячего поклонника покойного сатирика. Но и В. М., если его спросят вплотную, во сколько ему обошлись эти книжки в старинных переплетах из телячьей кожи, тисненной золотом, смущенно переводит разговор на другую тему.)
