Александр Иванович Бураков
Восемь минут
– Что они там нашли, они что-то вывозят?
– Не знаю, но прошлый раз, когда здесь так было, нас перевели на другой этаж.
– Как-то подозрительно. А ты давно в "Альтексе"?
– Уже шестой год, – они теряются в глубине тоннеля. Двое мужчин в куртках своей компании, наверное, охранники, или солдаты на службе.
– Вильдор говорил, что здесь много людей, но я не думал, что они даже патрулируют шахты. Я предполагал, что именно здесь-то никого и не будет.
– Следует вести себя тише; идем дальше, – напряженно говорю я.
– Хорошо, – Микс глушит волнение в собственном голосе. Пройдя еще метров семь, мы натыкаемся на второй отсек.
– Так, до третьего уже недалеко.
– Мне кажется, столько же, – предчувствую я. Вдали тоннеля едет машина с включенным дальним светом фар.
– Ложись, – говорит Микс. Водитель едет с большой скоростью, щелкая переключатель то на ближний, то на дальний свет; на немного приподнимаю голову, мне кажется, или за рулем автомобиля девушка? У меня возникает чувство, будто я где-то ее видел, но где? Когда они подъезжают слишком близко, я опускаю голову и закрываю ее руками. Проехав еще немного, машина останавливается.
– Отпирай дверь, – приказывает один из вышедших из нее людей. Второй человек подходит и нажимает на циферблате определенную последовательность, после чего дверь открывается.
– Заезжай, – приказывающий машет водителю. Машина скрывается за дверью отсека, куда за ней заходят и эти люди.
– Нам нужно поспешить, пока они снова не поедут в третий отсек, – кажется, даже у Микса уже сдают нервы, – если они нас поймают, то ничего хорошего не будет.
– Я понимаю, – мы снова движемся вперед.
Вскоре мы видим ее, заветную дверь, ведущую в третий отсек. Мы уже почти подошли к ней, как сверху загораются лампочки красного цвета, а по всей шахте раздается сирена.
– Кажется, блокировка камер Вильдора не смогла до конца скрыть наши следы.
По коридору раздается собачий лай, сдалека на нас едет боевая машина. Сверху на крыше человек, кажется, за пулеметом. Они совсем спятили!?
– Это конец, – говорит Микс, – эта долбанная дверь не открывается, код не подходит.
Лай приближается, вскоре я различаю собаку вдалеке.
– Попробуй написать в другом порядке, – стоило предположить, вдруг сработает.
– Мне это прислал Вильдор, он не ошибается.
– Все ошибаются. Введи другой код, – собаки от нас на расстоянии метров в сто. Микс напряженно перебирает возможные варианты.
Я отчетливо вижу этих собак. Злые и желающие поймать нас – вот что можно коротко сказать о них. Этого хватит, чтобы представить те чувства, которые испытываешь, когда пытаешься отпереть дверь не из-за того, что наконец добрался до цели, а для того, чтобы спастись. Сейчас это и движет нами. Первая собака совсем близко, она готовится прыгать. Но в этот момент Микс справился с замком:
– Подошло. Быстро сюда, – дверь тяжело открывается.
– Давай, через несколько секунд сработает аварийная блокировка, – рывком я бегу к нему, собака – точно за мной. Пока бегу, слышу, как подъезжает машина.
Микс уже зашел внутрь, я подбегаю ко входу; дверь закрывается, проход все уже и уже, но мне удается в него пробраться, в отличие от собаки, почти догнавшей меня, которая остается в коридоре. Сама дверь наконец плотно прилегает к стене.
– Вот он, третий отсек.
Здесь полная темнота; если бы не фонарь на голове Микса, я бы его не увидел. За дверью раздаются голоса разозленных солдат «Альтекса» и лай собак; но сейчас мы в безопасности.
– Включи свет, – просит Микс.
– Сейчас, – я протягиваю руку к кнопке и нажимаю на нее. Фонарь начинает ярко светиться.
– Так хорошо. Наша цель – черно-синий ящик, малых размеров, приблизительно с каску. Нужно найти его.
Я прохожу прямо, шахта кажется мне очень большой – свет от фонаря просто теряется в пространстве. Я двигаюсь прямо, держась левой стороны, Микс идет вдоль правой стены.
– Все-таки, что мы здесь ищем? – спрашиваю я.
– Да я и сам точно не знаю, написано – коробок, небольшой.
– Интересно, и что это может быть, – я начинаю еще сильнее волноваться, мой голос дрожит, – как можно найти хоть что-то в таком большом помещении.
– Не знаю, но, буквально, другого выхода у нас нет.
– Да, но даже если мы его найдем, как нам его вынести. С той стороны собаки, чел.
– Сначала надо его найти, а потом уже думать об этом.
– Как скажешь.
Я осматриваю стену и пол шаг за шагом. Микс делает тоже самое; метров двадцать мы идем в полной тишине, но вскоре я нарушаю сложившуюся гнетущую обстановку:
– Что там такого, что мы ищем? Ведь, если его так убрали… Они знали, что мы придем?
– Я точно не знаю, думаю да. Это что-то очень важное, раз они спрятали это так далеко. Только подумай, глубина около ста метров.
– Да, – они явно сумасшедшие, либо очень дорожат этой вещью.
Шагая, уже уставший смотреть под ноги, вскоре я вообще перестаю это делать. Случайно повернувшись, в стене я замечаю синее свечение.
– Микс, – зову я, – посмотри.
– Что там?
– Туда, – я указываю на находку.
Кажется, он доволен, мы подходим к нужному месту. Микс стучит по светящейся синей коробке.
– Да, это именно то, что нам нужно. Надо достать этот блок, но вот только как, – он пытается достать коробок, зацепить его чем-нибудь.
– Дай мне попробовать, – говорю ему я.
Он отходит; я нажимаю рукой на этот объект, и он уходит глубоко в стену, а потом выезжает вперед.
– Долбанный фокусник, подожди, – Микс хватает меня за плечо, – ты знаешь, что выход впереди?
– Нет. Кстати, мне показалось, или шахта становится уже?
– Да, так оно и есть. Там, дальше, будет выход, но он необычный.
– В каком смысле, необычный?
Он отпускает меня; продолжаю выдвигать коробок, пока он полностью не выходит. Сверху у него есть ручка, даже удобно, я поднимаю его.
– Отлично, – говорит Микс.
Через несколько секунд вокруг начинает раздаваться стук, а с потолка, который здесь необычайно высокий, падают камни.
– Беги, – кричит мне Микс и сам пускается в бег прямо вдоль шахты, идя по центру.
Я бегу вслед за ним. Иногда по моей каске попадают небольшие камни, теперь понятно, зачем они нам. «Альтекс» умеет охранять свои объекты. Камни становятся больше, вскоре мелкие превращаются в довольно крупные, а те, в свою очередь, – в гигантские громадины.
Один из камней средних размеров падает прямо мне на голову. Он почти сбивает меня с ног; Микс замечает это, он подбегает ко мне. Несколько секунд я чувствую, как мое сознание мутнеет, но я быстро восстанавливаюсь.
– Ты как? – спрашивает у меня Микс, – тебе крепко досталось?
– Да, вроде все в порядке. А много нам еще нам идти? – всюду раздающийся грохот перебивает мой голос.
– Мы почти у выхода, – каменный дождь не прекращается, он становится все сильнее.
– Идти дальше сможешь?
– Смогу, – твердо, пытаясь дать понять Миксу что все под контролем, говорю я.
– Хорошо, пойдем, – мы бросаемся вперед. Каким-то чудом все это время, что мы простояли, в нас попадали только мелкие камни. Из-за бега у меня глазах мутнеет, а камни все падают. В темноте тоннеля я замечаю что-то.
– Почти пришли, давай, мы сможем, – говорит Микс.
Мы доходим до самого края шахты. Перед нами – откровенная жесть; я такое только в фильмах видел: быстро идущий вверх водный поток, вмещающий по своей ширине человека.
– Мы пришли. Смотри, – зовет меня Микс, – в твоей каске есть специальный отдел с запасом кислорода. Видишь ручку? Потяни за нее, – спускается маска, – надевай и запомни, у тебя всего три вдоха, – я киваю, три вдоха, – давай за мной.
Микс надевает маску и бросается прямо в водный поток, я следую за ним.
Так мы несемся уже секунд десять. Непреодолимая сила тянет меня наверх. Не знаю, сколько уже мы проплыли, но я израсходовал два вдоха, под напором сложно удерживать дыхание; остался всего один. Пытаюсь как можно дольше потянуть время перед ним, но давящая обстановка вынуждает сделать еще вдох. Теперь я не знаю, что мне делать.
Мне нужно вдохнуть, выдержать трудно, практически невозможно. Сознание мутнеет, поток воды проносит меня еще метров двадцать. Я перестаю контролировать себя, но ящик из рук не выпускаю. Я держу его, хоть и нет больше сил делать это. Поток выбрасывает наверх, наконец я в стоячей воде. Я почти без сознания.
В мгновение я прихожу в себя и делаю глубокий вдох. Как же мне нравится снова дышать свежим воздухом. Поднимаю голову вверх и вижу его – небо, такое же безграничное, каким оно и было, я даже рад, что снова встретил его. Мы оказались в воде неподалеку от горы. На берегу я замечаю Микса.
– Ты как? Цел? – Микс выглядит подбитым.
– Да, вроде, только воды проглотил очень много.
– Не страшно.
– А где мы?
– В озере за горой, здесь недалеко. Машину мы найдем, я изучал эту местность перед заданием.
– Сколько нам идти?
– Шагов пятьсот. Только прошу, не выпускай из рук это, – он указывает на синий короб. Я киваю.
Микс, хоть и уставший и потрепанный, все же доволен. То, что мы добыли, вполне поднимает нам настроение. Через кору боли и обиды проходит свет радости, кажется, наша удача воодушевляет его.
Через триста шагов мы отошли к поляне, после которой виднеется лес. Странно, но, мне кажется, он лиственный, точнее, на деревьях есть листья, да, настоящие зеленые листья. Последние три года я мало где видел такие деревья, а на улице и вовсе, наверное, не видел. Непонятно, зачем они нужны, солнца нет, света тоже. Листья потеряли необходимость быть; деревья же не справляются без них и засыхают. Только большие крытые сады спасают нас. Там постоянно работает электричество, которое дает им возможность расти. Но этот лес удивительный. Как на деревьях смогли вырасти листья, не говоря о том, как они их используют? Эти мысли наталкивают меня на идею, точнее, дают мне понять, зачем я только вообще во все это ввязываюсь. Мы проходим еще метров сто:
– Микс, – с побудительным, но легким тоном обращаюсь я, – ты знаешь Харисса?
– Нет, первый раз слышу. А кто это?
– Сам не знаю, но, мне нужен этот человек. Ты точно не знаешь его? – он кивает.
– Но, – продолжает говорить Микс, – если хочешь, я могу спросить про него у отца.
– Не стоит, – отвечаю я.
– Как скажешь. Если захочешь, говори, – через пару шагов он начинает насвистывать какую-то знакомую мне мелодию, в его исполнении мне она нравится даже еще больше. Но, я его прерываю:
– А как у вас дела с Мегги?
– Все в порядке.
– Извини, кажется, я ее обидел, когда начал рассказывать про отряд…
– Не волнуйся, она не сильно расстроилась. Но, всегда, когда она думает о нем, она плачет.
– Так, что с ним случилось?
– Никто точно не знает этого.
– Даже Вильдор? – Микс задумывается. Кажется, он вспоминает.
– Да, скорее всего. Нам сказали, что он пропал без вести. Неизвестно, что с ним.
– А в проекте знают про Мегги и про ее родство с этим человеком?
– Вряд ли. У них разные фамилии, когда ее брат вступил в отряд, он поменял фамилию. Раньше так делали, чтобы семье ничего не угрожало.
– Помогало?
– Нет. Поэтому сейчас такого и не делают, – он смеется. Мы входим в лес и обходим гору справа; она кажется огромной.
– А чем ты занимался до того, как все это произошло? – любопытствует Микс.
– Я учился. И подрабатывал. В общем, ничего интересного. А ты?
– Я же еще был школьником, это тебе сейчас двадцать один.
– Да, тогда я особо не успел даже начать учебу. Это все очень резко произошло, и что тогда началось, ты помнишь это?
– Очень смутно. Знаешь, я до сих пор не могу понять, как "Альтекс" накопили столько денег? Думаю, им сейчас хватило бы власти и для переворота, и для полного контроля над обществом.
– Да брось, все и так прекрасно знают, что у них все схвачено.
– Не думаю, "Рассвет" тоже занимает неплохие позиции.
– Не знаю. Неделю назад я и понятия не имел о его существовании, – на минуту он перестает говорить.
– А откуда у вас средства? Ведь все это содержать дорогого стоит.
– Мы, конечно, не они, но у нас получилось открыть пару электростанций вокруг города. Мы неплохо подкачиваем энергию, поэтому нам и платят.
– В чем вообще смысл?
– Во всем, как ты не понимаешь, ведь мы все делаем для людей. Стоит сказать так, ведь мы ведем поиски и разработки, которые смогли бы остановить эту материю и вернуть нам свет.
– Было бы чудесно. А чем занимается "Альтекс"?
– Они, – отвечает Микс, – стремятся контролировать людей через это вещество. Если оно попадет к ним в руки, то весь мир пропал. Ведь, тогда они поработят всех.
– А проект, если получит материю, то не сделает этого, да?
– Нет, он не допустит этого. Ему нужна справедливость.
– Мне бы твои мысли и твою уверенность.
– Ты что, в чем-то сомневаешься?
– Не знаю. Мне это все кажется подозрительным, каким-то неправдоподобным что ли.
– А я уверен в "Рассвете", как и в своем отце и себе, – мы подходим к машине и садимся в нее.
– Микс, а почему они не стали искать нас? Мы так просто ушли оттуда.
– Не знаю, наверное, раскапывают руины. Эта вещь ведь им тоже очень нужна.
Мне становится интересно узнать, что там лежит.
– Странно. Ведь, надежнее было бы найти нас.
– Не волнуйся, они могут и это сделать.
– Тогда валим отсюда, – говорю я и трогаюсь.
Мы выехали из леса, вскоре вернувшись на привычную мне трассу. Дорога забита машинами, особенно много их движется в противоположном от нас направлении. Так много людей я не видел даже в городе; вот это уже правда настораживает. Собачка на передней панели весело кивает головой.
– Куда они все? – спрашиваю я.
– Не знаю, может добровольцы "Альтекса" едут на шахту.
– Скорее всего, да, – коробок с голубой подсветкой лежит рядом со мной.
Когда мы добрались до базы «Рассвета», наши пропуски активировались; дверь автоматически открывается, встречая нас; мы идем к Джеку, отдавать то, что нашли.
Добравшись до центра управления, замечаем Вильдора; сейчас он здесь, отлично, мы можем сразу отдать ему нашу добычу:
– Вы справились, – в голосе Джека присутствует радость.
– Да, – говорим мы, протягивая ему находку.
– Замечательно, теперь вы можете быть свободны. Ожидайте дальнейших распоряжений.
– И это все? – удивляюсь я.
– Да, – говорит Вильдор, – в его действиях я замечаю нервозность и вспыльчивость, после он разворачивается и уходит. Я смотрю на Микса, у него что-то не так с ногой. Мы оба мокрые, еще толком не восстановились после большого душа, но его нога обливается кровью.
– Что с тобой? – спрашиваю я, указывая на ногу.
– Ты про что? – кажется, он даже не заметил, – а, это, – делает паузу, – не знаю даже. Оно не болит.
– Лучше проверься, сходи в медкабинет.
– Да, пожалуй, ты прав, еще увидимся, – с этими словами он выходит из Центра управления. Недолго думая, делаю то же самое; я иду в свою комнату.
9
Я нахожусь здесь уже довольно долго, не могу сказать, что мне совершенно все нравится, но здесь много хороших вещей. Сегодня меня вызовут в Центр управления, у них важное собрание. На планшете появилось письмо, читаю первые три строчки, все как я и думал; иду в Центр управления.
Я тяжело открываю двери, в зале стоит Джек. Что мне сразу бросается в глаза, так это пистолет у него на ремне. Он стоит один прямо посреди комнаты, больше здесь нет никого:
– Поздравляю, – начинает говорить Джек, – ты прошел обучение и все испытания. Объект был успешно добыт тобой, и это неоценимый вклад в успех нашего дела, но, это было и твоим пропускным заданием. Своего рода экзамен, и ты его успешно сдал, – на душе у меня становится легче, и Вильдор это замечает, – но, между тобой и отрядом, – продолжает свою речь он, – остается еще одно препятствие. Последнее, самое важное задание, ты готов его выполнить?
– Да, – не задумываясь, отвечаю я.
– Отлично, тогда пройдем в тренировочный зал.
Мы спускаемся на площадку для тренировок, здесь тоже тихо. Людей немного, точнее меньше, чем обычно, кажется, только приглашенные; сейчас в зале люди, важные для проекта, Райан и еще пару моих знакомых.
Посреди ринга на коленях стоит человек: его глаза завязаны, он отвернут от меня. На голове его надет черный мешок, так что лица мне не видно. Вильдор подходит к нему.
– Вот это, – он указывает на человека, – и есть твое задание. Этот человек – злостный нарушитель, он совершил много плохих поступков, за что, – он делает паузу, – и должен быть наказан, – он достает из кобуры пистолет, пару раз прокручивает его в руке и подает мне, – возьми, сделай это. Так нужно для проекта.
В эту секунду я опешил. Они хотят, чтобы я убил его; мало того, что я никогда такого не делал, да и этот человек мне не враг, они, наверное, не знают, что я не убийца. Я не могу взять пистолет. Стою на месте.
– Ну же, возьми его, – Вильдор подбадривает меня, – так тебе будет легче решиться, – против своей воли я подхожу к нему и беру оружие в руки. Выстрелить я по-прежнему не решаюсь.
– За что? – спрашиваю я.
– Обычно солдаты менее разговорчивы. Их не волнует то, что им говорят делать. Приказы не обсуждаются, не так ли? – Вильдор говорит убедительно, но не для меня. И он это знает.
– И все же.
– Ладно, ты выиграл. Этот человек воровал электричество у фонда поддержки бедных семей, чтобы продавать его. Из-за него, именно из-за него без тепла остались десятки домов, сотни людей замерзли, ничего не сумев сделать, не имея никакой возможности спастись. И все это – из-за него, – он переводит взгляд с пустоты на меня, – сделай это, накажи его.
Все-таки Вильдор может быть убедительным, если захочет. Парень правда натворил немало дел. Я сжимаю в руке пистолет и закрываю глаза. И все же я не могу этого сделать. Состояние аффекта проходит, и я снова отвожу оружие.
– Что ты, – Вильдор начинает злиться, – сделай это.
– Я не стану его убивать. Пусть этим занимается суд.
– Его все равно убьют. Не ты, так другие, – он смотрит мне в глаза, – этого хочет проект. Ты должен повиноваться.
Мои нервы на пределе. Наконец, здравый смысл полностью берет верх.
– Да кто вы такие, чтобы так просто решать судьбу человека. Кому жить, а кому нет. Вы возомнили себя героями, помогающими всем. На самом деле вы ничем не лучше "Альтекса". Они даже не скрывают своих намерений, в отличие от вас. Кто разрешил вам убивать людей? "Так хочет проект", да пошел этот проект.
– Довольно, – говорит Райан, – Вильдор, – Джек кивает.
– Если ты не сделаешь это, то у тебя будут очень большие проблемы.
– Я не буду этого делать, и никто не убьет этого парня, – я буду стоять на своем.
– Что ж, посмотрим.
Джек бросает взгляд на стол, стоящий рядом с ним. На нем лежит еще один пистолет, он берет его в руки. Они с Райаном переглядываются; Райан кивает. Джек снимает ствол с предохранителя, подходит к человеку и готовится стрелять. Я стреляю в потолок, мои нервы не выдержали. Все присутствующие в зале вздрагивают от внезапности.
– Долбанные придурки, – бросаю пистолет на пол и выбегаю на улицу отсюда. Пока я поднимаюсь, за спиной слышу, как говорит Вильдор:
– Я всегда знал, что он не справится.
Быстро поднимаюсь по лестнице прочь отсюда. Как обойти ворота? Вижу, что на забор наставлены какие-то предметы, с помощью них легко можно перепрыгнуть через него. Странно, но за мной нет хвоста. Я иду домой, наконец я на свободе.
Уже несколько часов я иду без остановки, кажется, я на верном пути. В голове у меня никак не укладывается все произошедшее, я только начал им доверять, а они оказались такими, такими обычными… Как и все люди: жаждущие власти, силы, готовые причинять боль. Все это очень расстраивает меня.
Наконец я выхожу из города и вижу бар. Как я давно здесь не был… но, сейчас мне не до него, я прохожу мимо. Я очень хочу наконец попасть домой. Погони я так и не заметил, наверное, они что-то хотят от меня. Или делают все очень осторожно, в любом случае, мое доверие они потеряли.
10
Вижу свой дом, он тоже такой же, каким был раньше. Внутри байк, как всегда, приветствует меня. За столько дней электричество в доме закончилось, но это не так страшно, ведь сейчас тепло. Можно особо не волноваться. Такая изнурительная прогулка выбила из меня все силы.
***
Все вместе мы пробираемся через просторный зал. Я и еще куча моих знакомых. Все в гражданском, спокойные, радостные. Наверное, это концерт: все здесь легко и благополучно, всюду раздается смех и радостные голоса. У нас большая шумная компания, я уверен, я их очень хорошо знаю, но из всех узнаю только одного человека – это Микс. Мы танцуем, веселимся, но внезапно звук музыки притихает, и мы останавливаемся. Как же здесь много людей, но, даже это количество не необъятно. В концертный зал заходят люди в форме, они окружают нас, до зубов вооруженные, у каждого автоматическое оружие. Вдалеке я рассматриваю их командира, отдающего приказы своим подчиненным:
– Так хочет проект, – звенят на весь зал его слова.
Сразу после этих слов солдаты спускают с касок очки на глаза, заряжают оружие и… открывают огонь. Прямо по нам, мирным и безоружным, один ряд падает вслед за другим. Мы с Миксом бросаемся бежать прямо к командиру, чем ближе мы подбегаем, тем меньше остается людей на ногах, они все падают, каждый миг.
– Освободить лицо, – отдает приказ командир.
Солдаты одной рукой снимают защитные очки, а второй удерживают оружие. Подобравшись достаточно близко, я могу рассмотреть их лица. Вдруг Микс падает, тоже, в него попали. Я смотрю по направлению пули и вижу того, кто в него выстрелил. Этого не может быть – это тоже Микс. Он сам, только в военной форме, с оружием в руках. А второй, который был со мной, уже лежит неподвижно. Не понимаю, почему в меня до сих пор не попали. Я пытаюсь выбраться из этой толпы, из горы трупов. В оцеплении я вижу солдата, он целится в меня. На доли секунды он отводит прицел от лица, и мне удается его разглядеть – это я сам. Он стреляет и попадает в меня.
От жуткой боли я просыпаюсь.
– Кажется, повезло, – думаю я. Очередной дурацкий сон, не больше. Сейчас все в порядке, и, хотя ночь была волнительной. Ночь. Какая нахрен ночь вообще. Сейчас каждый день ночь, и я так устал от этого. Мне надоело каждый день просыпаться и видеть, как темно там, за окном, видеть, что ничего не меняется, как будто я и каждый из нас – полярные исследователи, попавшие в ненужный сезон на работу. Но, даже у полярников раньше была надежда на то, что после ночи наступит утро. Мы же эту надежду утратили уже слишком давно.
Вид в окне наводит меня на одну мысль: направляясь в Центр управления, я был в полной униформе, а, значит, все мои вещи были со мной, так положено по уставу отряда. В случае чего, ничего не должно оставаться в напоминание о человеке. Поэтому, по привычке, я собрал тогда все свои вещи в рюкзак, и тут я вспомнил про него, тот самый диск, который я нашел в квартире изгоя, Харисса, кажется. Да. Я проверяю, так и есть, диск у меня.
Ставлю его в дисковод, и начинается видео. На экране – снова этот человек, Доктор Лимьянс. Он садится на стул и что-то быстро говорит на камеру, я делаю звук погромче.
"Я знаю, – говорит он, – что ты это посмотришь, ведь ты же здесь не случайно. Я специально выбрал тебя, чтобы ты закончил начатое мной дело. Главное, запомни одно: из всех них нельзя никому доверять, – поздновато я получил это сообщение, – никогда, пойми это уже наконец. "Альтекс", "Рассвет", – да все они одинаковые, они создавались друг против друга. Сначала "Альтекс" – охранная компания, а "Рассвет", точнее «До рассвета», – услуги по уборки домов. Но сейчас, после произошедшего, они стали сильнее и единственное, что их волнует – власть над этим миром. Но, – доктор на секунду отводит глаза от экрана, я чувствую его замешательство, – не стоит недооценивать их, или, скажем, ненавидеть. Это нормально, поэтому не отдаляйся от тех, кто тебя завербовал, наоборот, подыграй им, и они выведут тебя на меня. А я дам тебе ответы на все вопросы, которые только у тебя возникнут. До встречи, светлячок".
После этих слов запись обрывается. Отлично. Кажется, даже профессор не прочь помочь мне. Я рад. Как же они меня все достали. Но, раз он сказал, что не надо идти против течения, его стоит послушать, наверное, ему все же лучше знать, что делать. Пока я хочу побыть здесь и отдохнуть от всего происходящего в моей жизни, иногда и это бывает полезно.
Я так давно здесь не был, все как в старые добрые времена: я на месте – а передо мной пропасть, сзади меня – мой единственный верный друг – мотоцикл, а впереди – моя несбыточная мечта – обрыв. Он манит меня в свои недра, из-за тумана на его дне я все также не могу понять, как он глубок. Я провожу так пару минут, и мой разум понемногу приходит в давно утерянное равновесие, а в голове немного легчает. Что «Рассвет» пытался сделать со мной? Машину, выполняющую приказы или хорошего друга? Да я и сам уже не знаю. Микс – хороший парень, но вот его отец с этим придурком устроили мне представление… Я хочу побыть наедине с самим собой. Сажусь на байк и еду домой.
Когда я вернулся назад, мне захотелось посидеть немного во дворе перед домом. Я и вправду очень скучал по этому месту, здесь все родное для меня, каждая выгоревшая от жары травинка, каждый миллиметр земли, моей личной территории.
Вдалеке я замечаю яркий свет фар, такие машины здесь нечасто встретишь, да еще и столько электричества. Такое себе явно могут позволить либо энергобизнесмены и магнаты, либо государственные служащие. Добравшись до моего участка, машина останавливается неподалеку. Стекло со стороны водительского сиденья опускается, и из него показывается большое лицо с бородой:
– Садись в машину, – приказным тоном говорит мне мужчина. Спорить бесполезно, это государственный служащий, я сажусь в автомобиль.
Светлый кожаный салон, постоянно горящая лампа, встроенные в сиденья с задней стороны экраны телевизоров, люк наверху, а также два человека, тот слева за рулем, и второй, немного поменьше, с темными волосами – вот и все, что есть в этой машине.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– Лучше не задавай лишних вопросов, – говорит мне человек, сидящий справа.
Через десять минут мы останавливаемся. Через задние тонированные окна мне не особо удается рассмотреть, где мы сейчас. Я пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь через передние и понимаю лишь то, что мы где-то в центре города.
– Приехали, – подмечает человек с темными волосами, – на выход, – обращается он ко мне, – подожди здесь, – говорит он мужчине с бородой, – это все ненадолго.
Выхожу из машины: мы на широкой, пустынной улице, залитой светом фонарей, вокруг – гигантские дома, все вокруг закатано в асфальт, а пешеходные дорожки уложены плиткой. Но, главная особенность этого места в здании, напротив которого я сейчас стою. Это – управление особо важными делами нашего города, а также полицейский департамент и прочие вещи, которые должны отвечать за безопасность.
– Пошли, – опять говорит мне человек. Мы быстро поднимаемся по лестнице, располагающуюся перед главным входом. На КПП сидит мужчина в форме, лет сорока, он лениво смотрит на меня, а потом на сопровождающего и тут же встает и приветствует человека, но тот его сбивает:
– Полковник у себя?
– Да. Вот уже как два часа.
– Отлично, – он обращается ко мне, – идем.
Все помещение забито людьми в форме, всюду ходят полицейские; у левой стены рядом с дверью «ВВС» расположились два офицера-военных, они что-то горячо обсуждают. На сиденьях – ожидающие своей очереди к кабинкам горожане, а также куча людей в костюмах, бегающих в разные стороны с бумажными папками. Человек ведет меня прямо по холлу к большому стеклянному лифту. Мы заходим в него, и уже через минуту оказываемся на сороковом этаже.
– Нам туда, – он машет рукой в сторону коридора.
Мы заходим в третью дверь слева. За столом сидит мужчина, раньше я его нигде не видел. Его кабинет хорошо отделан, а сам он также одет в костюм; он что-то пишет, но, услышав нас, отрывается от своей работы и обращается к нам:
– Отлично, кого я вижу. Сам Рэм Николс, – он говорит моему сопровождающему, – подожди за дверью.
– Слушаюсь, – человек выходит.
Мужчина начинает свою речь:
– Как ты сам прекрасно понимаешь, ты здесь не просто так, верно?
– Да. Но зачем я здесь?
– Вот именно. Это мне и нужно, чтобы ты сам все понял, – он встает и идет к широкому панорамному окну, – у меня есть для тебя предложение, очень выгодное, я бы сказал, взаимовыгодное предложение. Ты вряд ли сможешь отказаться.
– Какое? – своим голосом я пытаюсь изобразить заинтересованность, но выходит это чересчур наигранно.
– Видишь ли, есть люди, которые мешают нам. Все эти идиоты, «Альтекс», «Проект "Рассвет"», совершенно потеряли осознание происходящего: они открыто воюют друг с другом, не то, что не скрывая, а наоборот афишируя свои проблемы на каждом углу. И, еще одно "но" – это их научные разработки. Они передают их друг другу, но вот до дела все так и не доходит.
Мы хотим избавиться от них. Ты сам прекрасно понимаешь, что властям не очень-то подходит вариант, при котором армия – это одна частная компания, намного превышающая по мощности государственную, а поставки электроэнергии, главного в наше время ресурса, – другая. К тому же, если один из них добьется успеха с солнечным светом, то в государстве они уже не будут нуждаться. Они захватят город и установят в нем свою власть, безжалостную и деспотичную. Да ты сам недавно был свидетелем их амбиций, не так ли? – думаю, он про случай посвящения. Странно, откуда он узнал.
– И как мы можем это сделать?
– Все просто. Ты должен убить Райана, знаешь же, кто это?
Вот это новости.
– Но, если я это сделаю, – начинаю говорить я, – то "Альтекс" останется без противника.
– Нет. Это уже не твои проблемы, мы уберем Ски, лидера "Альтекса". Когда обе организации останутся без головы, то мы сможем захватить их и положить конец безумию. А также, возможно, вернуть людям нормальную жизнь.
– Последний вопрос. Почему я должен на это соглашаться?
– Ты можешь и не соглашаться. Тогда через пару недель так, как тот парень на коленях и с завязанными глазами, уже будешь стоять ты, – последние слова звучат для меня очень убедительно.
Молчание.
– Это навряд ли, я не убийца. Я не тот, кто вам нужен.
Я в легком замешательстве, даже, не могу сказать, что в легком. Он забил мне голову, знаю, спецслужбы всегда так работают: они давят на самое больное, что у тебя есть, как, например, поступает сейчас он. Прознал про то, из-за чего я ушел из «Рассвета» и тут же воспользовался этим. Но, как красочно, думаю, это талант.
Вскоре он прерывает мои и без того недолгие рассуждения:
– Твоя работа не останется незамеченной, – полковник опирается на стол, став рядом с ближним ко мне краем, – ты получишь новую квартиру, в любом месте в этом городе, а также новую машину, деньги, и поставку с электростанции, а еще неплохое положение в обществе и приличную работу здесь. Ну, что, согласен?