Александр и Евгения Гедеон
Антимаг. Симбиоз
Отдельно отрабатывали и транспортировку освобождённых пустотников.
Конечно, на виду был самый простой и очевидный вариант отхода группы – через зеркало. С помощью Ниэль и знания языка пустотники теперь могли привести в действие любое из них, получавшее энергию от активного кланового артефакта.
Только у этого пути было и множество минусов.
Для начала: Гарм после побега Кьеля имел все основания опасаться его вторжения через портал. Значит, мог озаботиться системой защиты вроде зачарованной клетки, которую соорудили Кречеты.
Даже если он этого не предпринял, и беглецы свободно пройдут через зеркало, что им делать дальше? Путь от крепости в горах к землям Кречетов длинный, а нести пассажира на руках – то ещё удовольствие для обеих сторон.
И это при условии, что пустотников будет не более четырёх. Больше без дополнительных приспособлений вроде приснопамятной гондолы они не потянут. Это не считая того факта, что заряда эгид могло попросту не хватить на всю дорогу, а демоны на пути не попадутся.
Ещё спасённых собратьев надо было чем-то кормить. И эльфам не подойдёт добытая тут же дичь: требовалась пища растительного происхождения.
Лететь в Поднебесный за яблоками было бы в высшей степени тупой и самоубийственной затеей.
По всему выходило, что куда надёжней и проще вынести спасённых пустотников прямо из замка Змеев в прочной, специально для этого сплетённой сети.
Даже если пустышек в спешке буквально свалить туда кучей, можно, пролетев минут десять, приземлиться где-то в лесу и уже осмысленно разместить на столь экзотическом транспортном средстве. А дальше пара часов лёта и граница клановых земель. Ну а на нейтральной территории их будут ждать Райна и Робин, готовые сразу привязать к себе всех пустышек.
Остальное уже дело техники: маги переместятся дружной толпой к временному путевику, где уже будет ждать фургон с верными людьми. Особо буйных пустышек можно погрузить в сон, а потом спокойно ехать под благовидной легендой. Ну а штурмовая группа доберётся своим ходом, на крыльях.
Дело на вид простое, но на практике с пустотников семь потов сошло, пока они научились загружать манекены в сеть, затем правильно её хватать и взлетать так, чтобы не мешать друг другу. При этом требовалось не уронить никого из “спасённых”, а затем лететь, соблюдая нужные интервал и равнение по высоте. И как финал – мягкая посадка.
Всё это происходило под внимательным взглядом Дарана. Капитан прилежно записывал каждое упражнение, которое считал полезным, периодически шикая на братца, ехидно комментирующего малейшую ошибку пустотников.
Робин вообще выжил лишь потому, что под конец дня ни у Стрижа, ни у кого из его товарищей не оставалось сил, чтобы прибить рыжую паскуду. Арес, правда, предлагал во время тренировки уронить на него сеть с манекенами, но пройдоха благоразумно сидел рядом с капитаном, и накрыло бы их обоих. Потому от идеи неохотно отказались.
Следующим пунктом шла отработка отступления с раненым членом отряда. Война полна неожиданностей, и никто не мог гарантировать, что все четверо штурмующих не получат ни царапины.
И вновь пустотники, пыхтя, матерясь и обильно потея, бегали по макету, разными способами перетаскивая кого-то из товарищей, изображавшего раненого. Причём “раненому” приходилось, наверное, хуже, чем остальным, ведь его таскали и перекидывали, словно мешок с песком.
Зато это помогло вспомнить про такой важный элемент снаряжения, как мягкие носилки. Прямоугольный кусок прочной ткани с пришитыми по краям петлями, которые заменяли ручки для переноски, а заодно в них можно было просунуть крепкие жерди.
Новшество тут же одобрил Даран, посетовавший, что таких носилок не имелось в пору его службы в Драконьей Жопе.
В последний день тренировок капитан приехал один: Робин и Райна, взяв фургон, выдвинулись на точку эвакуации. Что и спасло рыжего, потому что пустотники уже всерьёз собирались завязать ему язык на узел вокруг шеи.
– У вас всегда так тщательно тренируются перед операцией? – полюбопытствовал капитан, когда пустотники завершили, наконец, свои мучения.
– Да, – ответил Стриж. – С той лишь разницей, что макеты под конкретную специфику службы.
– Будем надеяться, что всё это было не зря, – очень серьёзно посмотрел на них Даран. – Потому что если Змеи сумеют пленить и допросить кого-то из вас, то под удар попадёт весь наш клан.
Стриж оценил, что капитан при этом не пытался отговорить их от этой затеи. Чутьё подсказывало, что дело тут даже не в желании мучительной смерти Гарма и ослабления вражеского клана, но и в чём-то большем. Похоже, Даран хорошо понимал стремление пустотников выручить своих друзей и после пройденного вместе пути готов был смириться с возможным риском.
– Удачи вам, – тихо сказал он.
Глава 3
Замок Гарма словно приготовился к войне. Хотя почему “словно”? Война уже шла, пусть и необъявленная, а старый Змей был слишком опытен и умён, чтобы пренебрегать безопасностью. Особенно в такой важный для всего клана день.
Стриж, сидя на высоком дереве, выбранного в качестве наблюдательного пункта, мрачно разглядывал установленные на башнях аркбаллисты и усиленные посты стражи. Среди простых воинов было неожиданно много рубежников в цветах Змеев. Собственную безопасность Гарм явно ценил выше, чем жизни каких-то простолюдинов, раз снял магов с застав, оставив деревни без прикрытия.
Солидное усиление, способное отразить атаку крупного вражеского отряда, пробравшегося к самым стенам замка с помощью временного путевика. Так они с Райной в своё время планировали атаковать крепость Горностаев. Сложная, но осуществимая в этом мире операция.
Что-то такое и предполагал Даран, описывая пустотникам принятые в кланах меры защиты во время значимых событий.
Но никто и никогда не готовился к атаке с воздуха.
Если всё сделать чисто, они успеют убить графа и всех проходящих инициацию меньше чем за минуту. По словам Лауры, мероприятие это закрытое и торжественное.
В первый день собирается узкий круг, состоящий только из уже инициированных, кандидатов и самых близких и значимых членов клана вроде Ригана. После церемонии начинается праздник “для своих”. И только на вторые сутки прибывают остальные приглашённые, включая даже гостей из других кланов, а само торжество длится три дня.
Именно по этой причине у Кречетов во взрыве погибло не так много людей, как могло, случись он на второй день торжеств. Целились точно в верхушку клана.
В неё же теперь метил и Лёха, с той лишь разницей, что им с товарищами нужна была голова Гарма и пустотники его приближённых. Народу во второй день прибавится, а значит, прибавится и охраны. Да и ни к чему лишние жертвы: удар по Змеям и без того будет сокрушительным.
К замку пустотники прилетели сутки назад, ночью, по пути навестив в условленном месте Райну и Робина. Последний успел связаться с одним из шпионов, работавших на Кречетов. Дальше замкового двора тот проникнуть не смог, но рассказал немало полезного, включая вести об усилении гарнизона.
Ожидаемо, с учётом всех неприятностей, что в последние недели свалились на Змей.
Не полагаясь на чужие слова, пустотники прибыли на место намного раньше, желая иметь достаточно времени на изучение обстановки. Теория теорией, а на практике всё могло оказаться совсем не так.
Ночью, с зачернёнными эгидами, они были почти незаметны, в то время как сами получали возможность спокойно изучать обстановку благодаря эльфийскому зрению и визорам шлемов. Обосновавшись в кроне старого дерева, росшего в полутора километрах от замка, они следили за происходящим там и в окрестностях, иногда взлетая высоко в ночное небо для лучшего обзора.
Изучали все хоть сколько-нибудь значимые детали, начиная от расположения постов стражи до повадок караульных. Мало ли как обернётся дело.
Службу вояки Змеев несли образцово, будто снимаясь в учебном фильме, но практически все они располагались на стенах и за их пределами, контролируя периметр. В сам замок к высоким гостям им ходу не было. Там хватало своей, пусть и немногочисленной, стражи, да и сами гости были магами с обширным боевым опытом, могли постоять за себя и сами.
Во дворе, как недавно у Кречетов, возводили шатры, расставляли столы и вовсю готовились к приёму множества визитеров следующим утром.
А в самом замке уже начался первый день торжеств. Из окон второго этажа доносилась музыка, голоса и смех. Время от времени на балкон выходили люди в одеждах цветов клана, с кубками в руках. Многие были уже изрядно пьяны, вызывая тихую радость пустотников.
Ничто так не радует, как подвыпивший противник.
Солнце уже коснулось горизонта, и сердце забилось чуть чаще в ожидании скорого боя.
По словам Лауры, церемония инициации Змей начиналась на закате, когда облака одевались в благородный пурпур. Кандидаты сперва приносили торжественные клятвы клану, затем поднимались в башню и там поочерёдно проливали кровь. Если артефакт принимал её, признавая родство, плетение Древних на миг вспыхивало.
Это и должно было стать сигналом к нападению.
Лёха же невольно вспомнил, как сам оказался свидетелем подобного ритуала. Только в тот раз Лаура окропила кровью свой клановый артефакт не в порядке инициации, а чтобы принять участие в Ритуале Истребления – смертельной битве за право стать главой Кречетов.
Ирония судьбы – сегодняшний ритуал тоже, неожиданно для Змей, превратится в Ритуал Истребления. И даже эльфы и древние артефакты в наличии, почти по канону. Разве что переноситься в другой мир не понадобится.
Солнце уже практически скрылось за горизонтом, когда сгустившиеся сумерки озарила короткая вспышка в башне.
– Начали, – скомандовал Стриж.
“Операция “Рикки-Тикки-Тави” – хихикнула Белочка.
Лёха только хмыкнул. Подходящее название: пустотники, словно тот мангуст из детской сказки, лезли в змеиное логово, чтобы истребить опасных тварей.
– Цепляем нашего диверсанта, – сказал Лёха, берясь за петлю из ремня.
“Диверсантом” был демон-цербер, пойманный во время зарядки эгид. Небольшую стаю, не успевшую добраться до рубежей клана, пустотники пустили в расход, а одного обездвижили трофейным “птицеловом”.
Закреплять “отвлекающий маневр” пришлось с помощью сложно переплетённой и надёжно закованной цепи. Она одновременно фиксировала и позволяла переносить демона, но при этом достаточно было перерубить её эгидой в одном месте, как вся конструкция разваливалась.
Цербер был нужен для отвлечения замковой охраны от происходящего на верхних этажах. Жить долго ему не требовалось, лишь навести шороху и собрать фокус внимания бойцов на творящемся вне периметра стен. Если откуда-то пришёл один демон, то кто может поручиться, что следом не явятся и другие?
В идеале ворота замка спешно закроют, а вооружённые отряды помчатся проверять дороги и окрестные леса на предмет демонического прорыва. Ну а высоких гостей защитят прочные стены и магические таланты.
– Ну что, станешь первым местным десантником, – сказал твари Лёха, похлопав по одной из голов.
Демон ответил утробным рычанием. Издавать более громкие звуки ему мешали обмотанные цепями морды. Но и так было видно, что тварь не в восторге от выпавшей чести стоять у истоков демонических воздушно-десантных войск.
“Никто, кроме нас, братуха!” – весело проорала Белочка, появляясь рядом.
Внушительный бюст демоницы туго обтягивала бело-голубая тельняшка, а зад – камуфлированные шорты. Лихо сбив набок берет, она весело козырнула трёхголовому собрату и исчезла, не выказав ни малейшего сочувствия невольному десантнику-гиретсу[2].
Подхватив связанного демона, четыре крылатых силуэта взмыли над лесом и понеслись к замку впритирку над верхушками деревьев.
Вылетев на опушку, пустотники по сигналу обрубили крыльями цепи. Освобождённая тварь бомбой пронеслась над лагерем за внешними стенами замка Змеев и врезалась в чей-то шатёр.
Оглянувшись, Лёха увидел, как демон лапами срывает с морд цепи и оглядывается, выискивая, с кем поделиться впечатлениями.
Дальше смотреть времени не было. Пустотники взмыли над замком, слыша, как позади поднимается шум.
На цель заходили по вертикальной траектории, практически падали, чтобы как можно быстрее преодолеть открытое пространство и не попасться в поле зрения стрелков на стенах.
Распахнув крылья, Лёха затормозил падение и, чуть наклонив тело, влетел в башню в облаке осколков стекла и кусков оконной рамы. Не тратя ни мгновения, он бросил артефактную “световую гранату” и зажмурился, прикрывшись крыльями, словно коконом.
Выждав секунду, отвёл крылья в стороны, за считанные мгновения оценивая обстановку.
В зале царил хаос. Вспышка застала Змеев в момент, когда они развернулись на шум разбитого стекла, готовясь встретить угрозу.
И было их куда больше, чем рассчитывал Лёха.
У кланового артефакта стояло пятеро: три молодых мага, Гарм и малец лет пяти-шести, отчаянно вцепившийся в графский плащ. Он был перепуган насмерть. На щеке малыша алел порез – видно, зацепило осколком разбитого витража.
Вокруг, вдоль стен, находилось семеро бойцов, надёжно защищённых бронёй. Причём пять из них успели заслонить глаза руками, спасаясь от осколков, и теперь, хоть и отчаянно моргали, частично сохранили зрение.
Но хуже всего было то, что силуэты их доспехов были хорошо знакомы Стрижу. Броня Древних. Выходит, Кьель успел перетащить кое-что из оружия предков в замок союзника.
Под звон разбитых витражей в вихре осколков влетели остальные пустотники, и начался бой. Сверкнула вспышка заклинания, и световое копьё бессильно разбилось об Ареса. За миг до того, как магу снесли голову ударом крыла, на его лице появилось выражение удивления и практически детской обиды.
Тренировки не прошли даром: несмотря на то, что противников оказалось больше, чем они рассчитывали, пустотники разбились на пары и рассредоточились по залу так, чтобы не мешать друг другу.
Пока Максимилиано, используя крылья, как щит, отбивался от сохранивших зрение бойцов, Арес методично и быстро выводил из строя ослепших. Первому он пробил сонную артерию, и тот свалился на пол, щедро поливая всё вокруг кровью. Репликант, даже не посмотрев на умирающего, перерезал горло второму и поспешил на помощь напарнику.
Миа же рывком сблизилась с Гармом, подхватила ребёнка, а графа отшвырнула крылом в стену, как следует приложив о камни. Убивать его она не стала – Старый Змей предназначался для Лёхи и Белочки, но и бросить ребёнка посреди схватки девушка просто не могла.
Увы, времени и возможности для того, чтобы вынести малыша из опасного места, ей не дали. Сохранившие зрение воины набросились на пустотников, и Миа вынуждена была просто оставить мальчишку у стены, в стороне от схватки и отражать атаки.
Лёха тем временем поочерёдно нанизал двух оставшихся магов на костяные клинки. Ещё на базе он с помощью эльфийских инструментов проделал отверстия в перчатках эгиды, так что теперь мог кормить Белочку, не снимая их.
Один из магов, не желая умирать, схватил пустотника за плечо и выпустил две яркие белёсые молнии. Запахло озоном, но этим эффект заклятия и ограничился. Глаза мага поражённо расширились, прежде чем их покрыл иней.
Вторая жертва лишь тяжело хрипела, пуская кровавые пузыри – костяной клинок Лёхи угодил ему в лёгкое.
Ослеплённый и оглушённый ударом о стену, Гарм зашевелился, приходя в себя. Не желая давать ублюдку даже иллюзорного шанса на побег, Стриж заблокировал крылом рванувшего к нему воина и подошёл к графу, волоча на руках умирающих и быстро леденеющих магов.
Едва добравшись до Гарма, Лёха без затей, со всей силой опустил ногу тому на колено. Хруст раздробленного сустава и полный боли вой графа прозвучали сладкой музыкой. Раздробив второе колено, Стриж с издёвкой прорычал:
– Не уходи, я скоро вернусь.
И, стряхнув с клинков недоеденных Белочкой магов, перерезал тем глотки и поспешил на помощь товарищам.
А тем приходилось туго. Пятеро воинов оказались отменными бойцами. Собственно, глупо было ожидать чего-то другого от бойцов, охраняющих главу клана. Вдобавок все они были закованы в броню Древних, от которой бессильно отскакивали острые клинки перьев.
А вот в руках воинов вместо шпаг, бесполезных против доспехов, сверкали клевцы и шестопёры. То самое оружие, что предназначено пробивать или проминать прочный металл вместе со спрятанной под ним живой плотью.
И первую жертву оно нашло. Раздался лязг, и Максимилиано с болезненным вскриком отшатнулся. Левая рука висела плетью, сломанная в плече ударом шестопера.
Стриж успел выскочить перед ним, чтобы отразить следующую атаку. Отразить с трудом. В отличие от пустотников, привыкших иметь дело с огнестрелом, воины Змеев работали с хорошо знакомым оружием, владеть которым они обучались с детства.
Пустотников спасало лишь то, что телохранители Гарма никогда раньше не сталкивались с врагом, сражающимся ещё и с помощью крыльев.
Парируя удар клевца, Стриж краем сознания анализировал доносившиеся снаружи звуки. Похоже, отвлекающий маневр удался, и стража, занятая добиванием в буквальном смысле свалившегося с неба демона, ещё не поняла, что враг ворвался в замок. Крики снаружи надёжно перекрывали звуки боя в башне, да и стянули на себя внимание всех обитателей замка.
Но удача не будет улыбаться вечно, так что следовало поторопиться.
Словно подслушав его мысли, Арес крыльями заблокировал руки своего противника, чем тут же воспользовалась вооружённая альшписом Миа. Она сделала короткий выпад, и длинный, похожий на шило наконечник с мерзким хрустом вошёл в смотровую щель шлема.
Четверо оставшихся воинов чуть отступили, чтобы вновь сбить строй. Смерть магов и товарищей ничуть не поколебали их решимости сражаться.
Воспользовавшись короткой передышкой, Стриж бросил взгляд на Гарма. Тот сумел доползти до стены и теперь сидел, прижимая к себе перепуганного малыша.
В груди на миг что-то дрогнуло. Несмотря на жестокость, старый Змей сохранил в себе нечто настоящее. То, что позволяет остаться человеком, вопреки всему.
Мысль мелькнула буквально за мгновение, оборванная летящим в голову клевцом, который Лёха едва успел парировать. Зато Миа воспользовалась возможностью и впечатала древко альшписа в забрало вражеского бойца.
Тот попятился, толкнув товарища под локоть. Из-за этого удар воина вышел смазанным, и навершие шестопёра бессильно скользнула по подставленному крылу Максимилиано. Отразить ответную атаку тиаматца телохранитель уже не успел. Молотообразное навершие чекана, которым пустотник успешно орудовал единственной здоровой рукой, звонко врезалось в шлем врага, и змеиный воин молча осел на пол.
Выжившие телохранители вновь подались назад, смыкая строй.
Лёха, краем глаза отслеживающий местоположение Гарма, вдруг напрягся и пригляделся пристальней к обнимавшему малыша магу. А тот приник губами к горлу безвольно обвисшего ребёнка, по бледной коже которого стекала тонкая струйка крови.
Осмыслить эту картину помешали воины, вновь пошедшие в наступление.
Дрались они умело и яростно, так что пустотникам приходилось не сладко. И хуже всего было то, что мощные удары клевцов и шестопёров из сплава Древних корёжили и гнули перья эгид так, что крылья Максимилиано и Лёхи уже просто не складывались за спинами.
Бросив короткий взгляд на Гарма, Стриж зло выругался. Обескровленный малыш неподвижно лежал у стены, а сам граф уже вставал на совершенно здоровые ноги. Выпрямившись, он побежал к двери, огибая схватку.
“Уходит!” – крикнула Белочка.
“Вижу!”, – огрызнулся Лёха, отбиваясь от телохранителей.
Те, увидев, что граф пытается сбежать, бросились на пустотников с удвоенной энергией. Чего-чего, а храбрости этим воинам было не занимать. Даже оставшись в меньшинстве, они всё равно сражались, не помышляя об отступлении.
– Давай за ним! – крикнула Миа. – Мы справимся!
Лёха молча бросился за Гармом. Один из телохранителей попытался загородить пустотнику дорогу, но его остановил Арес.
– Тревога! – во всю глотку кричал граф, сбегая вниз по ступеням. – Тревога!
Стриж мчался за ним со всей возможной скоростью, но чёртовы заклинившие крылья мешали, цепляясь за стены.
Настигнуть старого ублюдка удалось лишь на выходе из башни, уже в коридоре второго этажа.
Врезавшись в Гарма, Лёха воткнул костяной стилет ему в шею, с трудом пробив прочную чёрную чешую, защищающую кожу мага.
“Это что за нахрен?!” – мысленно воскликнул пустотник, свободной рукой прерывая попытку графа выхватить кинжал.
Сдавив запястье, Стриж с наслаждением вслушался, как хрустят кости старой твари, а хрип переходит в жалобный скулёж.
