Александр и Евгения Гедеон
Антимаг. Симбиоз
Глава 1
– Я, Элиот из рода Кречетов, признаю себя побеждённым и приношу извинения капитану Дарану, вверяя ему свою жизнь, – торопливо протараторил молодой дворянин, не сводя глаз с замершего перед лицом острия шпаги.
Презрительно глядя на валяющегося в пыли противника, Даран помедлил, бросил вопросительный взгляд на Лауру, а затем опустил клинок, завершая дуэль. Вторую за утро.
Предыдущих четверых противников, начиная с барона Анри, он прикончил. Почему пощадил этого Стриж не знал, но полагал, что в дело вступили какие-то договорённости с графиней и внутриклановые политические расклады.
Соперник капитана, казалось, до конца не верил своему счастью. Осознав, что смерть прошла мимо, он вскочил на ноги и поклонился графине с таким рвением, что сложился вдвое, мазнув по песку волосами.
– Элиот! – с ехидной ухмылочкой окликнул его Робин.
Тот обернулся и, увидев пройдоху, недовольно нахмурился.
– Чего тебе? – спросил грубо.
– Надеюсь, Райна тоже тебя пощадит, – с елейной улыбкой пожелал рыжий.
Элиот побледнел, став похожим на привидение и, сглотнув, посмотрел на воительницу. Та перехватила его взгляд и молча погладила эфес шпаги. От этого дворянчик побледнел ещё больше.
– Я принесу ей свои извинения! – едва не выкрикнул он и быстрым шагом пересёк ристалище.
– Ага, верно, бегом давай, – тихо, так, что слышал лишь Стриж, хмыкнул Робин.
Облокотившись на перила ристалища, они смотрели, как Элиот, согнувшись вдвое, униженно вымаливает прощение. По глазам Райны было видно, что извинения ей нужны, как рыбе зонтик, и больше всего она хочет выбить дух из этого труса. Но упрямая воительница сумела поставить интересы клана выше своих обид и, самую малость поиздевавшись над Элиотом, всё же сочла извинения достаточными.
Едва заметный удовлетворённый кивок Лауры предназначался даже не самой Райне, а скорее публике. Пусть клан видит, что графиня держит под контролем даже упрямую и своенравную каторжанку.
Немалое достижение, если вдуматься.
Даран всё это время напряжённо следил за церемонией публичного извинения. Очевидно, он до конца не верил в то, что Райна сделает всё как оговорено и не соблазнится шансом прикончить очередного обидчика.
Убедившись, что всё прошло гладко, капитан дождался, пока лекарь закончит штопать рану на бедре, и захромал в замок. Элиот достал его лишь раз, нанеся хоть и не опасный, но глубокий порез. Практически без повреждений Даран вышел лишь в двух дуэлях из пяти. В остальных он получил ранения, пусть и не угрожающие жизни, но способные ослабить настолько, что в следующем же бою соотношение сил оказалось бы не в пользу капитана.
Не будь у них рабочего медицинского артефакта, шансы пережить следующую схватку упали бы до критических значений.
На это, очевидно, и рассчитывали заговорщики, решившие избавиться разом и от бастарда, и от его подруги-каторжанки. Интересно, первые, вызвавшиеся на дуэль, были такими отчаянными храбрецами или все тянули жребий, определяя очерёдность? Для стартовой пятёрки, а то и десятки, то был реальный риск, а вот для остальных – скорее публичное выражение недовольства правлением графини.
Как бы то ни было, теперь одинаково рисковали все. Если ни одному из дуэлянтов не хватит умения сразить Дарана в бою, он способен прикончить их всех до единого. Благодаря медицинской капсуле свежие раны затягивались за пару часов. С кровопотерей она, судя по симптоматике, тоже как-то справлялась, хотя пил капитан теперь безостановочно. В основном способствующие кроветворению фруктовые соки, к вящей радости лекаря, считавшего, что Даран бравирует, демонстративно не обращая внимания на раны.
– Я пошёл, – предупредил Стриж Робина.
– Угу, – вздохнув, отозвался рыжий.
Он тоже очень хотел быть рядом с братом, но, будучи при исполнении, вынужден был остаться во дворе, контролируя толпу.
А вот Райне никто не мешал – формально она тоже считалась участником поединков и от службы была освобождена. Потому, поклонившись графине и Золотому Когтю, поспешила вслед за Дараном.
Капитан, судя по выступившей на лбу испарине, чувствовал себя хреново. Адреналин, игравший роль анестетика, уходил, и рана причиняла нешуточную боль.
Райна молча подставила ему плечо и ухватила за пояс, помогая идти. Хоть капитан был выше её на голову и на пару десятков килограмм тяжелее, воительница без труда поддерживала его на лестнице в подвал.
– Почему вы сохранили ему жизнь? – спросила Миа, следуя за ними.
– Приказ графини, – коротко отозвался Даран.
– Его родные уразумели, в какую жопу себя загнали, и пошли на поклон к Лауре, – зло ухмыльнулась Райна. – Не знаю уж, что впечатлило их больше: унизительная публичная казнь или то, как Дар разделал предыдущих наглецов.
– И Лаура просто взяла и простила их? – удивилась Миа.
Кречеты посмотрели на неё, как на умалишённую, а затем, очевидно вспомнив, что пустотница родом из совсем другого мира, объяснили.
– Конечно, не просто, – взяла на себя роль “капитана очевидность” Райна. – Птенчик задрала им налоги на ближайшие пять лет и получила нехилый такой откуп в казну. Это не считая обязанности предоставить от семьи десять магов для службы с рубежниками на ближайший год.
– И много таких откупившихся? – полюбопытствовал Лёха.
– Полтора десятка, – презрительно отозвалась воительница. – Как поняли, что Дар щадить никого не намерен, а Птенчик ему мешать не станет, так враз кураж растеряли. И кинулись вымаливать милосердия для своих кровиночек.
Последнюю фразу она едва ли не сплюнула.
– Графиня поступила мудро, – неожиданно подал голос Даран. – Наш клан и так ослаблен. Глупо губить впустую тех, кто ещё может принести пользу. По себе знаю, что ничто не остужает горячую голову лучше, чем холодная сталь перед глазами. Так и эти…
Он остановился, переводя дух.
– … штаны просушат, а потом уже всё обдумают как следует. А там, глядишь, этот урок и детям своим передадут, чтобы голову напрягали, прежде чем рот раскрыть.
– А если, наоборот, решат, что им всё с рук сходить будет? – поинтересовалась Миа.
– Тогда мне их не жаль, – жёстко ответил Даран. – А у наших палачей очень богатая фантазия.
И захромал дальше, заботливо поддерживаемый Райной.
– Следующего соперника тоже приказано пощадить? – заинтересовался Стриж.
– Нет, – коротко ответил капитан, останавливаясь у капсулы. – Его я постараюсь убить так, чтобы все, кто ещё не пошёл на поклон к её сиятельству, крепко призадумались о будущем.
– Это как? – не понял Стриж.
– Задушу, – пояснил Даран, сверкнув сапфировым глазом.
Он стянул рубаху через голову и, скривившись, продолжил:
– Для дворянина это позорная смерть. Позволить себя задушить, словно какой-то купец, попавший в лапы грабителей. А может, наоборот, вспорю брюхо и пусть смотрят, как он подыхает, воя и пытаясь удержать вываливающиеся потроха.
Даран взялся за завязки брюк и украдкой бросил взгляд на Райну. Та отвернулась, потянув за собой Мию, дав капитану возможность вылезти из штанов и исподнего. Протез он уже освоил настолько, что перестал рвать одежду и ломать карандаши при заточке.
Стриж помог ему забраться в капсулу, закрыл крышку и в очередной раз задумался как эта хреновина работает. Какой-то пополняемой аптечки в артефакте не было. Туда не заливали ни донорскую кровь, ни загадочную волшебную микстуру – вообще ничего. Всё, что требовалось для работы – источник питания. Миа предполагала, что артефакт каким-то образом стимулирует внутренние резервы самого пациента, запуская ускоренные процессы регенерации тканей. Это косвенно подтверждали зверский аппетит Дарана и постоянная жажда после процедуры лечения.
Сам Лёха ложиться в капсулу побаивался. Кто знает, как неизвестная техника отреагирует на присутствие в нём симбионта? И, с учётом того, что Миа говорила о возможности их разделения, не убьёт ли артефакт Белочку?
Та немедля объявилась в образе кейпоп айдола[1] и умилённо коснулась ладошками бледных щёчек.
“Ты такой милый, когда беспокоишься обо мне!”
“Свали в туман”, – дружелюбно попросил Стриж.
Послав ему воздушный поцелуй, Белочка растворилась на манер чеширского кота, оставив после себя клыкастую улыбку.
Миа тем временем завершила настройку капсулы под внимательным взглядом Райны. Она уже обучалась управлению артефактом, но проделать всё самостоятельно от начала и до конца ещё не решалась.
– Как там ваш новый боец? – отойдя от капсулы, Райна села у стены и с интересом посмотрела на Лёху.
Татуировку-переводчик она нанесла новичку накануне, и вечер, что и говорить, оказался полон чудных открытий.
– Его зовут Бьорн, и он родом из далёкого прошлого моего мира, – отозвался Стриж. – Во времена, когда тот был скорее похож на ваш, разве что за исключением магии.
– Кто он и что полезного умеет? – во взгляде Райны читалась заинтересованность.
Гюнтер успел рассказать Ригану много любопытного и ценного, так что Кречеты теперь воспринимали пустотников не только в качестве неуязвимой для магии боевой силы, но и как источник полезной информации.
– Боюсь, ничему новому он вас не научит, – разочаровал её Лёха. – Бьорн был викингом. Всё, что он умеет – ходить в набеги, сражаться, грабить, насиловать и убивать. А! Ещё грести веслом на драккаре. Ну, это их корабли так назывались.
Воительница хмуро посмотрела на Мию:
– С ним были проблемы?
– Пока нет, – хмыкнула та. – Он считает, что я и ты валькирии, и относится со всем почтением. Но к служанкам его без присмотра лучше не подпускать.
– Валькирии? – не поняла Райна. – Объясни толком.
Миа замешкалась размышляя, с чего начать. Рассказать было о чём, потому что Бьорн открыл весьма неожиданные факты из прошлого Земли.
Во-первых, нанесение татуировки жидким золотом не удивило викинга. Он уже проходил через подобное при жизни, да и вообще повидал много интересного.
К примеру, однажды воздух засиял, и в его посёлок повалили жуткие твари из ледяного Хельхейма. Рык их был так ужасен, что кровь стыла в жилах, ноги подгибались от слабости, а в голове словно проворачивали зазубренный наконечник стрелы.
Но боги из Асгарда пришли к людям на помощь, сражая чудовищ сталью и магией. Тогда же Бьорн впервые увидел и валькирий.
Только эльфийки были в том отряде или суровый викинг принял смазливых и безбородых эльфов с длинными косами за женщин, так и осталось неизвестным. Да и занимало в этой истории совсем иное.
Расправившись с тварями, боги уничтожили дверь в Хельхейм и предложили ярлу покровительство его землям в обмен на отважных воинов, готовых пойти за ними в битву. Помимо обещания защиты, они одарили ярла своим оружием и бронёй, равных которым не мог выковать даже самый искусный кузнец.
Никто особо не раздумывал, соглашаясь с предложенными условиями. Да и о чём думать? Ждать, что к тебе домой явится жуткая тварь, порождение ледяных великанов, против которой бесполезны обычные доспехи, или сражаться рядом с богами, с волшебным оружием в руках?
Бьорн был одним из тех добровольцев, кто отправился вместе с воинством Асгарда в ледяной Хельхейм и бился там с несметными полчищами чудовищ. Но и помимо Бьерна с его собратьями асгардийцы собрали немалую людскую армию. Бьорн встречал в тех местах и знакомых из дружин других ярлов, и чужеземцев с тёмной кожей, говоривших на неизвестных языках.
Но боги понимали всех.
В той битве от зубов и когтей чудовищ погибли многие, но зато выжившие вернулись домой с богатыми дарами. Бьорну достался меч, достойный королей и великая честь. Валькирия отметила его доблесть в бою и предложила после смерти стать эйнхерием, чтобы вновь сделаться частью армии богов. А когда он согласился, нанесла ему на спину волшебные руны раскалённым золотом.
Порядком ошарашенные этой историей, пустотники спросили: как именно погиб Бьорн? Тот с гордостью сообщил, что покинул Мидгард, как и полагается воину: в бою. Его пронзил копьём более ловкий противник, и душа, как и было обещано, отправилась в мир богов. Но, судя по тому, что произошло позже, по пути её перехватил злокозненный Локи и запер в теле полуженщины, лишив возможности что-либо предпринять.
Почему полуженщины? А кем ещё можно считать худосочного мужика, у которого не растёт борода, да и вообще волосы на теле, зато на голове – коса едва не до пят?
Что думать о нынешнем своём положении Бьорн пока не знал. С одной стороны, появление Мии в крылатом доспехе его воодушевило. С другой – морская база мало походила на Вальхаллу, да и на пиры у обитателей попросту не было времени. А Ниэль, единственная рабыня-тира, не собиралась подносить ему мёд и ублажать в постели. И вдобавок охранял её Гюнтер.
Саблезубых Бьорн видел раньше, в сражениях против демонов, и считал боевыми животными асгардийцев. То, что священный зверь разумен, викинга не удивило: в скандинавской мифологии хватало подобных существ. А вот то, что саблезубый охраняет тиру, привело воина в шок.
Вдобавок зверь умел чертить руны, словно ярл или конунг, разговаривая через них с асгардийцами. Из-за чего в глазах дикаря выглядел кем-то вроде жреца. По крайней мере, так викинга поняли пустотники.
Пожалуй, единственным, что хоть как-то соответствовало представлениям Бьорна об Асгарде, были вино и пиво куда более высокого качества, чем те, которые он пил в прошлой жизни. Но напиться ими вволю, как подобает герою, ему не позволяли.
– Выходит, этот Бьорн не только погиб иначе, чем все вы, но и знал, что после смерти станет пустышкой? – не отрывая взгляда от медицинской капсулы, спросила Райна.
– Похоже на то, – согласился Лёха.
– И что это значит?
Вопрос, на который у него не было ответа.
В том, что эльфы когда-то посещали Землю, сомневаться не приходилось. Слишком много знакомого Стриж уже встретил в этом мире, чтобы хоть на миг поверить в простое совпадение. Пирамиды и татуировки, так напоминавшие утерянные культуры майя и ацтеков, стоунхендж, оказавшийся путевым камнем для магических перемещений, да и сами эльфы, по преданиям то и дело забиравшие кого-то в свой мир… Это если забыть о демонах, одержимых и инквизиции, с удовольствием сжигающей и первых, и вторых, и магов в придачу.
Похоже, ушастые рекрутировали “мясо” для битв с демонами и на Земле, и в этом мире. Типичное поведение колонизаторов – бросать на убой аборигенов. Их и не жаль, и демонам дополнительная пища для поддержания популяции. Со всех сторон сплошная выгода.
Но что за татуировки для проявивших себя бойцов, после смерти обеспечивающие возрождение в армии богов? Если именно так эльфы набирали души пустотников, тогда какого лешего он, да и репликант с тиаматцами оказались тут? Они точно не встречались с “волшебным народом” и никаких магических рисунков на коже не получали.
– Чтоб я знал, – тихо ответил Стриж. – Чтоб я знал…
На какое-то время воцарилось молчание. Миа встала и подошла к капсуле, рассматривая одной ей понятные показатели.
– Как продвигается с Граалем Героев? – подала голос Райна.
– Медленно, – развела руки Миа. – Сама видишь, времени не так много. Но Лаура тоже изучает то, что перевела Ниэль, и уверена, что с его помощью получится привязать к Дару ничейный клановый артефакт.
Лёха бросил на неё заинтересованный взгляд. Со вчерашнего дня у него так и не было возможности расспросить об этом подробней, а сейчас представился подходящий случай.
– А где вы вообще думаете достать ничейный клановый артефакт? – поинтересовался он. – Это же такая ценность, которая на дороге не валяется. Лаура говорила что-то об артефактах, которые защитили настолько хорошо, что никто не сумел к ним пробраться, ну так и для нас задачка может оказаться нерешаемой.
– То, о чём ты говоришь – давняя и единичная история, – охотно пояснила Райна, так и продолжавшая глядеть на “гроб” медицинской капсулы. – Ты знаешь, что раньше империя была раза в два больше?
Стриж припомнил руины замков и крепостей, которые видел во время путешествия по диким землям.
– Догадывался, но от подробностей не откажусь.
– Чем дальше в прошлое, тем туманней история, но у нас принято считать, что очень давно, когда Проклятые закрыли пути в мир Древних, мы с ними сражались. Сейчас, после всего, что мы узнали, я полагаю, что воевали мы с самими эльфами, вслед за тем, как они оказались отрезаны от родного мира. Кто кого предал и что послужило причиной, сейчас не важно. Имеет значение лишь то, что в те времена было уничтожено немало замков, под руинами которых остались родовые артефакты. Но воспользоваться ими попросту некому, – все, чью кровь он мог признать, были мертвы.
– Если Даран вдруг станет хозяином одного из таких – это вызовет много вопросов, на которые будет сложно ответить, – резонно заметила Миа.
– Всё верно, – согласилась Райна. – Потому нам нужен один из тех артефактов, что был потерян в ближайшие лет сто. Тогда можно будет объявить, что мать Дарана на самом деле была нагулянной на стороне дочерью или внучкой кого-то из последних инициированных того рода.
Усмехнувшись, она добавила:
– Хоть раз в жизни Дару сыграет на руку то, что он – бастард от рубежницы, чьим низким происхождением никто особенно и не интересовался.
– У судьбы есть чувство юмора, – согласилась Миа. – Но если эльфы уже давно не представляют опасности для империи, как были потеряны кланы в последнюю сотню лет?
– Демоны, внутренние распри, жадные соседи, – со злой усмешкой сказала Райна. – И понятия не имею что страшнее.
Ни Миа, ни Лёха тоже не имели понятия. И даже Белочка промолчала, очевидно, не уверенная, кто же ведёт в этой гонке жестокости.
Капсула просигнализировала о завершении лечения, крышка поднялась, и Даран, опершись рукой о её борт, осторожно сел.
Стриж подошёл, протянул ему чистую одежду и напомнил:
– Не спеши. Нужно наложить повязку и мешочек с кровью.
Эту небольшую хитрость он вспомнил из документального фильма о спецэффектах, которыми пользовались киношники до эпохи компьютерной графики. Актерам под одежду прятали мешочки с кровью или краской, а в нужный момент протыкали его, к примеру, затупленной шпагой, имитируя ранение.
Порождать лишние разговоры из-за мгновенно исцеляющегося Дарана никто не хотел, так что капитана исправно бинтовали в местах травм, полученных во время дуэлей. А чтобы создалось впечатление, что в процессе ходьбы или боя свежая рана на ноге открылась, под перевязочный материал помещали рыбий пузырь, наполненный свиной кровью.
Когда он лопался, ткань пропитывалась алым на радость жадно глядящим зрителям. Ну а легенды о стойкости и живучести Дарана только на пользу и ему, и клану.
– Жаль, что этот артефакт нужно держать в тайне, – натягивая рубаху, тихо сказал капитан. – Он мог бы спасти много жизней.
– Может, когда-нибудь и спасёт, – пожала плечами Райна, украдкой наблюдая за ним. – Но сейчас он способен убить всех нас, если тайну не удастся сохранить. Вспомни, что сделал Гарм ради обладания нашим артефактом и сокровищами, что скрыты в крепости Древних.
– Помню, – глухо просипел Даран, пряча клокочущий гнев.
– А мы позаботимся о том, чтобы и старый Змей вспомнил об этом перед смертью, – со злым оскалом пообещал Стриж.
Глава 2
Следующего соперника Даран, как и обещал, убил показательно-унизительно, отбив охоту сражаться практически у всех. Большая часть дуэлянтов решила, что лучшим выходом будет принести извинения ему и Райне, а Лауре – серебро в казну.
Осталось всего пятеро то ли самых упорных, то ли самых храбрых, то ли самых тупых Кречетов, не пожелавших идти на попятный. Смерть каждого Даран превратил в грязное, лишённое всякого благородства и романтики, но крайне поучительное зрелище.
В результате все в клане вынуждены были признать, что и суд, и поединки прошли согласно букве и духу закона. Когда последние гости, кто радостный, а кто хмурый и задумчивый, разъехались, замок вернулся к прежней жизни.
Ну а пустотники, наконец, смогли приступить к отработке скорой атаки на твердыню Гарма.
В штурмовую группу вошли Стриж, Миа, Арес и Максимилиано. С учётом того, что планировался “налёт” в самом буквальном смысле, а эгиды под саблезуба в наличии не было, Гюнтер остался на базе “за главного”.
Бьорна, разумеется, включать в состав группы тоже не стали.
Викинг трусом не был и рвался в бой, но всё ещё оставался для прочих чужаком, которому пока не доверяли. Да и весь его пилотажный опыт сводился к крутым пике под стол на пирах. В небо он никогда не поднимался, а тратить дни на обучение искусству управления эгидой жителя раннего Средневековья – времени, да и желания не было. Кто знает, куда рванёт бравый варвар, соскучившийся без пьянок и женского внимания, обретя крылья? Разве что Райна, к которой его и привязали.
Но что-то подсказывало, что до того счастливого момента, когда взбешённая воительница доберётся до блудного пустотника, тот просто не доживёт. Стоит только показаться кому-то на глаза в редчайшем артефакте, как тут же возникнет много претендентов на обладание им. И счастье, если Бьорна убьют сразу, не дав тому открыть рот и ляпнуть что-то важное.
Потому викинга и Ниэль оставили на попечении Гюнтера, а сами вылетели в эгидах поздней ночью, чтобы уже с утра приступить к учениям. До торжества в честь инициации осталось всего шесть дней, и пустотникам требовалось успеть отработать слаженность группы во время штурма.
Выстроенный плотниками под Лёхиным чутким руководством, деревянный макет дожидался своего часа в болотистой деревушке, что часто служила учебным полигоном для рубежников. Да и самим пустотникам она уже как-то пригодилась для памятного боя с демонами из разлома, открытого Лаурой.
Обозрев добротную конструкцию, Арес одобрительно хмыкнул.
– Не знал, что в твоё время уже использовали такой метод тренировок, – сказал он Стрижу.
– Это задолго до моего рождения придумали, – ответил тот.
Фактически первой тренировкой на макете можно было считать подготовку Суворовым взятия Измаила, когда русские войска отрабатывали преодоление рва и вала крепости. Но именно отработка действий атакующих групп на точной копии вражеских укреплений появилась в Первую мировую. Та война принесла много новшеств, одними из которых стали воздушная разведка и штурмовые подразделения. Сделанные лётчиками фотографии окопов противника тщательно изучались в штабе, а потом передавались командирам штурмовиков.
Опыт оказался настолько удачным, что дожил не только до времени Стрижа, но и до далёкого будущего, где погибли тиаматцы и репликант. Разве что техническое оснащение макетов в их время было куда сложнее.
Но для их затеи сейчас хватало и простого сооружения из досок. А с учётом того, что Лёха хорошо запомнил обстановку и размеры башни с клановым артефактом Змей, с правдоподобностью макета проблем не возникало. К тому же Лаура снабдила планом известной ей части замка, где она несколько раз гостила.
Сама конструкция была проста до примитивности. Плотники сколотили что-то вроде караульной вышки. Верхняя площадка размером соответствовала залу с артефактом, а по её периметру поставили рамы, имитирующие оконные проёмы. Вниз с площадки вела винтовая лестница, повторяющая такую же в башне Гарма. Заканчивалась она на земле, выводя в макет коридора, ведущего к залу для приёмов. И коридор, и зал обозначили схематично, сколотив рамные конструкции без стен, высотой и шириной примерно соответствующие оригиналу.
На этом макете пустотникам и предстояло отработать взаимодействие при штурме объекта.
Изначально всё казалось просто – одновременно спикировать к цели и ворваться в окна. Но это в теории. На практике же всё было куда сложнее. И пусть все четверо имели богатый опыт высадок с воздуха, но никому из них ещё ни разу не доводилось влетать в узкий проём, облачившись в крылатые доспехи.
Самым сложным оказалось рассчитать момент, когда требовалось сложить крылья. Чуть раньше – не успеешь снизить скорость. Чуть замешкаешься – крылья врезаются в оконную раму. А ведь у Гарма окна прорублены в добротных каменных стенах. Желающих рискнуть проверить, выдержит ли крыло эгиды столкновение с метровой толщины каменной кладкой, среди пустотников не было.
Даран в сопровождении Робина приехал ближе к полудню, когда у начинающих штурмовиков начало худо-бедно получается нечто вразумительное. По крайней мере, уже реже приходилось поднимать упавшее “окно” или заменять сломанную доску.
– Отдыхаем! – крикнул Лёха команде.
Как-то незаметно для самого себя он стал их негласным лидером. По крайней мере, на базе практически по всем вопросам обращались к нему, а сейчас, с молчаливого согласия остальных, к нему перешло командование группой.
Капитан спрыгнул с коня и кивнул в знак приветствия.
– Значит, так тренируются в вашем мире? – спросил он, с интересом разглядывая макет.
– Да, – ответил Стриж.
– Любопытно, – Даран уселся на одну из наскоро сколоченных плотниками лавок у столь же непритязательного стола.
Робин примостился рядом и достал из кармана горсть лесных орехов, готовясь наслаждаться бесплатным представлением в исполнении пустотников.
Стриж, мрачно глянув на рыжего зеваку, смахнул с лица пот и скомандовал:
– Продолжаем.
С тяжёлыми вздохами группа вернулась на исходную и продолжила тренировку. Даран и Робин с интересом наблюдали за процессом, и по взгляду живого глаза капитана Стриж понял: тому очень нравится увиденное. Можно не сомневаться, что он примет этот приём с макетом на вооружение и начнёт гонять своих вояк в хвост и в гриву.
Но пустотникам было не до грядущих развлечений замковой стражи. Научившись входить в помещение, они приступили к следующей части учений – зачистке.
Расставив сделанные из досок, рогожи и соломы манекены, диверсанты начали кромсать их, стараясь не мешать друг другу. Но то и дело слышался лязг столкнувшихся крыльев: или кто-то спотыкался о ногу напарника, или пытался поразить чужую цель.
Затем настала очередь выхода из башни и зачистки нижнего этажа. Спускались по лестнице, учась соблюдать дистанцию, чтобы не зацепить крылья впереди идущего. Затем бежали по коридору, врываясь в “зал для торжеств”. Вновь кромсали ни в чём не повинные манекены так, что щепки и солома летели клочьями.
– И долго вам так тренироваться? – поинтересовался Даран, когда Стриж объявил отдых и одновременно ужин.
– Надеюсь, за два-три дня управимся, – Лёха впился зубами в лепёшку. – Все с боевым опытом, так что долго пыхтеть не придётся…
Робин открыл было рот, явно чтобы ляпнуть что-то язвительное, но наткнулся на взгляд брата и со стуком вернул челюсть на место.
– Завтра то же самое делать будете? – убедившись, что рыжий молчит, спросил капитан.
– Усложним, – проглотив прожёванное, ответил Стриж. – Добавим вывод эвакуируемых. А на сегодня всё, шабаш… – и вновь вгрызся в еду.
– Я приеду, – капитан встал со скамейки.
Рожа пройдохи уныло вытянулась, выдавая отсутствие энтузиазма. Даран посмотрел на брата, усмехнулся и молча сел в седло. Робин с кислой миной последовал его примеру. Рыжему явно не улыбалось завтра вновь тащиться сначала из замка к полигону, а потом обратно. Видать, задолбался о седло зад отбивать.
Проводив гостей, Лёха скомандовал:
– Всё, на сегодня хватит. Всем отдыхать.
Следующий день оказался ещё утомительнее. Особенно для Стрижа. И не только потому, что теперь пустотникам приходилось бегать по макету, отрабатывая вывод спасённых собратьев по несчастью.
Дело в том, что Лёха никогда не участвовал в операциях по освобождению заложников. Для выполнения этих задач существовали специальные контртеррористические подразделения. Стриж же служил в армейском спецназе, основной целью которого была развед-диверсионная деятельность. Его никто не учил, как поражать цели среди паникующей толпы штатских, как собирать в кучу перепуганных людей, как выводить их в безопасное место.
А теперь все эти проблемы нужно было как-то решать.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Арес, которого все привыкли воспринимать как безжалостного убийцу, оказался кладезем знаний по освобождению заложников. Репликант подсказал массу полезных упражнений, до которых сам Лёха никогда бы не додумался. Именно он сообразил, как обезопасить эвакуируемых от стрел и клинков Змеев.
Самое смешное, что это решение лежало на поверхности. Лёхе нужно было лишь его вспомнить и адаптировать под новые реалии.
Дело в том, что незадолго до своей последней командировки в Африку он читал про изобретение, тестируемое немецким полицейским спецназом. Бронированная накидка, похожая на плащ супергероев, только куда более тяжёлая. Предполагалось, что боец, растопырив руки, закроет “плащом” бегущих впереди заложников от огня террористов.
Задумка, в принципе, хорошая, но на деле оказавшаяся бесполезной: тяжёлый толстый плащ сковывал спецназовца, мешая двигаться и применять оружие. Что в скоротечном бою на коротких дистанциях жизненно важно. Получалось, что до момента вывода заложников сам боец становился обузой для товарищей, требуя прикрытия и не имея возможности поддержать их огнём.
На роль такого плаща прекрасно подходили крылья эгид. Сплав Древних местное оружие не пробивало, а сами крылья не затрудняли движение рук.
Прикрывать заложников вызвалась Миа, резонно предположив, что женский голос подействует успокаивающе на шокированных и дезориентированных спасённых.
Решив эту проблему, Лёха было выдохнул, но тут же вспомнил про другую.
Паникующие штатские.
На приёме помимо магов будет множество простых людей, обслуживающих праздник. Это не бойцы, и когда в зале начнётся бой, они, скорее всего, впадут в панику, начав метаться в поисках спасения. И пустотникам будет очень сложно поражать именно нужные цели так, чтобы не пострадали непричастные.
Стриж и без того пролил достаточно крови людей, виновных лишь в том, что они оказались не в том месте, не в то время. Превращать же точечную операцию в массовую резню он не собирался.
Нужное упражнение для отработки действий в такой ситуации подсказал опять же Арес. Хотя, с его точки зрения, это было нецелесообразной тратой времени. Слуги и прочие для репликанта были “мобилизационным ресурсом противника”, и он считал, что крайне глупо сохранять им жизнь.
Сначала в “зале” расставили манекены, помеченные как “Змеи”, “нейтральный мирняк”, “пустотник”. Затем штурмующие врывались и максимально быстро выбивали “Змеев”, стараясь не задеть остальные фигуры. Когда это начало получаться, то упражнение усложнили, разбившись на пары.
Первая пара – штурмующие, – врывалась в зал и принималась уничтожать “Змеев”. Вторая изображала паникующих слуг, мешая и пытаясь пробежать мимо. Штурмующим нужно было отталкивать “паникующих”, при этом продолжая поражать цели, не теряя времени и не сбиваясь с ритма.
