Александр Хавин
Художественные таланты и психологи: стороны душевного родства и профессиональной близости

Резюме

• Представление Фрейда о художественном творчестве как способе преодоления страданий совпадает с позицией Шопенгауэра. Художественное произведение, по Фрейду, результат преобразования болезненных побуждений инфантильной сексуальности в положительную энергию творческого процесса. Создание художественных произведений и их созерцание имеет, согласно Фрейду, психотерапевтическое значение. Он установил зависимость между характером человека и его художественными склонностями. Вопреки сторонникам экзистенциализма Фрейд считал поиск смысла жизни и размышления о ценности жизни проявлением психического заболевания.

• Хорни усматривала причину невротических расстройств в дефиците родительской любви в детстве. Она разработала собственную классификацию личностей на уступчивый, враждебный и обособленный типы. Проявлению творческих способностей, согласно Хорни, сопутствует свойственное обособленному типу отстранение от социальных связей, его склонность к одиночеству.

• Фромм, как и философы-интуитивисты, решающее значение в творческой деятельности придавал интуиции. Он, наподобие экзистенциалиста Хайдеггера, категорически противопоставляет существование по принципу обладания подлинному бытию. Творческую личность Фромм характеризует в русле философии Сартра как воспринимающую свою жизнь в непрерывном процессе рождения. Творческий человек приравнивает стирание гендерных различий к утрате одушевлённости.

• Эриксон большое значение в становлении личности придавал подростковому периоду, когда формируется эго-идентичность. При успешном прохождении этого периода происходит интеграция разных социальных ролей в единое представление о себе. Самооценка такого субъекта совпадает с мнением о нём окружающих, он следует определённой идеологии, соблюдает моральные нормы и сдерживает свои обещания. Затруднительные обстоятельства во взрослении подростка приводят к ролевому смешению. Субъект с неопределённым представлением о себе непоследователен, испытывает трудности в межличностных отношениях, склонен к противоправным поступкам.

• Основной мотивацией человека Адлер считал врождённое стремление к превосходству и совершенству. Каждый человек, согласно его концепции, обладает творческой силой и неповторимым стилем поведения. Стремление к превосходству над окружающими, согласно Адлеру, бывает социально полезным и социально вредным, даже болезненным и преступным. Адлер, в отличие от Фрейда, основное значение в характеристике личности придавал не прошлому её опыту, а поставленным ею целям, её отношению к будущему. Он высказал немало ценных идей, предвосхитивших становление гуманистической психологии.

• Подлинное искусство, согласно Юнгу – продукт коллективного бессознательного, которое транслирует в символической форме опыт человечества, необходимый в роковые времена. Художник лишь инструмент коллективного бессознательного, его индивидуальные качества играют второстепенную роль. Создание шедевров искусства опустошает личность художника, низводит её до примитивного уровня. Страсть к творчеству подавляет остальные побуждения. Поэтому в обыденной жизни создатели художественных ценностей нередко предстают жестокими, тщеславными и эгоистичными людьми, а то и страдают психической патологией.

Список литературы

1. Адлер Альфред. Наука жить/Альфред Адлер. – Киев: Port-Royal, 1997. – 288 с.

2. Адлер Альфред. Понять природу человека/Альфред Адлер. СПб: Академический проект, 1997. – 256 с.

3. Блюм Джералд. Психоаналитические теории личности/ Джералд Блюм; пер. с англ. и вступ. статья А.Б. Хавина. – М.: Академический проект, 1999. – 222 с.

4. Брилл А. Лекции по психоаналитической психиатрии/ А. Брилл; пер. с англ. и вступ. статья А.Б. Хавина. – Екатеринбург, Деловая книга, 1998. – 336 с.

5. Ницше Фридрих. По ту сторону добра и зла/Фридрих Ницше. – М.: Эксмо, 2018. – 512 с.

6. Першин Ю.Ю. Феномен сублимации: опыт философско-антропологического исследования/Ю.Ю.Першин. – Омск: СИБИТ, 2007. – 148 с.

7. Фенихель Отто. Психоаналитическая теория неврозов/ Отто Фенихель; пер. с англ. и вступ. статья А.Б. Хавина. – М.: Академический проект, 2004. – 848 с.

8. Фрейд Анна. Эго и механизмы защиты/Анна Фрейд. – М.: Эксмо, 2003. – 254 с.

9. Фрейд Зигмунд. Введение в психоанализ. Лекции/ Зигмунд Фрейд. – М.: Наука, 1989. – 456 с.

10. Фрейд Зигмунд. О психоанализе//Зигмунд Фрейд. Психоаналитические этюды. – Минск: Беларусь, 1991. – С. 5-47.

11. Фрейд Зигмунд. Очерки по психологии сексуальности// Зигмунд Фрейд. Труды разных лет в двух книгах. – Тбилиси: Мерани, 1991. – Книга 2. – С. 5-174.

12. Фрейд З. Достоевский и отцеубийство//Зигмунд Фрейд. Труды разных лет в двух книгах. – Тбилиси: Мерани, 1991. – Книга 2. – С. 407-426.

13. Фрейд З. Леонардо да Винчи. Воспоминания детства// Зигмунд Фрейд. Психоаналитические этюды: Избранные произведения. – Минск: Белорусь, 1991. – С. 370-422.

14. Фромм Эрих. Бегство от свободы/Эрих Фромм. – М.: АСТ, 2017. – 288 с.

15. Фромм Эрих. Человек для самого себя/Эрих Фромм. – М.: АСТ, 2010. – 350 с.

16. Фромм Эрих. Кризис психоанализа. Дзэн-буддизм и психоанализ/Эрих Фромм. – М.: Айрис-Пресс, 2004. – 304 с.

17. Фромм Эрих. Иметь или быть/Эрих Фромм. – М.:АСТ, 2016. – 320 с.

18. Хорни Карен. Наши внутренние конфликты/Карен Хорни. – М.: Эксмо-Пресс, 2002. – 358 с.

19. Эриксон Эрик Г. Детство и общество/Эрик Г. Эриксон. – СПб: Ленато, АСТ, 1996. – 592 с.

20. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис/Э. Эриксон. – М.: Прогресс, 1996. – 344 с.

21. Юнг К.Г. Психоанализ и искусство/К.Г. Юнг, Э. Нойман. – М.: Рефл-бук; Ваклер, 1998. – 302 с.

22. Ясперс Карл. Ницше. Введение в понимание его философствования/ Карл Ясперс. – СПб: Издательский Дом «Владимир Даль», 2003. – 143 с.

Глава 4
От описательной психологии В. Дильтея к психологическим взглядам В.Н. Мясищева

Психологическое учение В. Дильтея и неокантианцы

Большое влияние на развитие психологии, в том числе отечественной психологии, оказали психологические учения Вильгельма Дильтея (1833-1911) и Эдуарда Шпрангера (1882-1963).

Вильгельм Дильтей – один из видных представителей «философии жизни», рассматривал жизнь как иррациональную в своей основе и доступную лишь интуитивному, образно-символическому познанию. В его главном труде «Введение в науки о духе» (1883) жизнь трактуется в её культурно-исторических проявлениях. В созданной Дильтеем описательной психологии основная категория – «переживание». Переживание имеет у него два значения: как изначальная данность сознанию психических содержаний и как фактор, лежащий в основе смыслообразования. В переживании интегрируются эмоционально-волевые, мотивационные и интеллектуальные процессы. Дильтей постулировал принципиальное различие между «науками о духе» (гуманитарными науками) и науками о природе: «Природу мы объясняем, духовную жизнь мы понимаем». Подразумевается, что природные явления находят объяснение в установленных законах и в них неправомерно искать какой-то изначально заложенный смысл. В любых творениях человеческого духа (исторических памятниках, произведениях литературы и искусства, философских учениях), напротив, всегда присутствует некий смысл. Человеческие формы жизнедеятельности представляют собой, согласно Дильтею, воплощение переживаний в творениях культуры, и главная задача психологии, по его утверждению, состоит в постижении смысла душевной жизни, в раскрытии смысла деятельности людей. Учёные-гуманитарии интересуются стилистикой художественных произведений в основном постольку, поскольку стилистика способствует раскрытию переживаний, воплощению смыслов. Науки о духе, по убеждению Дильтея, всегда должны исходить из целостного и телеологического (целенаправленного) характера душевной жизни. Он критически относился к эмпирической психологии, «омертвляющей» душевную жизнь расчленением её на элементы, на манер изучения природных явлений.

Науки о духе основаны на интуитивном постижении жизни. Условием понимания культурно-исторической реальности служит, согласно Дильтею, способность к эмпатии. Самостоятельный статус наук о духе и особенности гуманитарного познания Дильтей демонстрирует на примере анализа исторических документов. Сам по себе исторический документ – мёртвый материал, чтобы его осмыслить, необходимо вжиться в духовную атмосферу эпохи, проникнуться чувствами создателей раритетов. По сути, историк наделяет документы собственной духовной жизнью. Акт понимания, по Дильтею, представляет интуитивное схватывание, в котором всегда содержится иррациональный компонент. Фрагменты прошлого обычно содержаться в настоящем и помогают в изучении исторических памятников. Историческое познание Дильтей сближает с художественным творчеством. В науках о духе искусство интерпретации (герменевтика) играет, по его мнению, важнейшую роль. Наряду с Ф. Шлейермахером (1768-1834) он оказал существенное влияние на развитие герменевтики как методологии гуманитарных наук.

Следует отметить, что Дильтей активно занимался литературоведением и эстетикой. Особенно интересовался психологией поэтического творчества. В художественном творчестве, по убеждению Дильтея, наиболее полно раскрывается внутренний мир человека. Среди его научных работ: «Чарльз Диккенс и гений повествовательной литературы» (1877), «Поэтическое воображение и безумие» (1886), «Три эпохи в развитии эстетики и её современные задачи» (1892), «Переживание и творчество» (1905). Кроме того, перу Дильтея принадлежат биографические произведения о немецких поэтах-романтиках. Задачу литературоведения он видел в установлении связи между поэзией и переживаниями писателя. Именно художественное творчество, по его мнению, позволяет достоверно судить о личностном складе литераторов и деятелей искусства. Дильтей считал, что только при наличии способности вчувствоваться во внутренний мир писателя можно понять смысл его произведений.

Принципы описательной психологии прослеживаются в психологическом учении Карла Роджерса (19021987), одного из создателей гуманистической психологии и центрированной на клиенте психотерапии. Важнейшая составляющая его психотерапевтической системы – постижение субъективной реальности клиентов путём эмпатического понимания.

В последние годы жизни В. Дильтей сосредоточился на проблемах дифференциальной психологии, и базовый принцип различения индивидуумов он усматривал в их мировоззрении. Душа стремится, согласно Дильтею, объединить в мировоззрении все жизненные отношения в единое целое и на основе сформировавшейся стройной системы решать вопросы о значении и смысле мира. Мировоззрение, по убеждению Дильтея, служит прямым проявлением целенаправленности душевной жизни, смыслообразующего характера переживаний. В каждом мировоззрении выражается определённый тип мироощущения, переживание субъектом мира как бы «навязывает» себя мировоззрению. Сформировавшись, мировоззрение оказывает обратное воздействие на переживания.

В 1912 году в сборнике «Новые идеи в философии» под редакцией философов Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова была опубликована в русском переводе статья В. Дильтея «Типы мировоззрений и их обнаружение в метафизических системах», появившаяся годом ранее в немецком издании. Взгляды Дильтея, изложенные в этой статье, несомненно, оказали существенное влияние на его последователей, особенно на психолога Э. Шпрангера, разработавшего собственную типологию личностей. Дильтей выделил три типа мировоззрения, обусловленных жизнеощущением их обладателей: натурализм, идеализм свободы и объективный идеализм. На знамени натурализма, по образному выражению Дильтея, начертано освобождение плоти. Счастье жизни, полагали натуралисты, состоит в подчинении природным инстинктам. Эта идеология, противопоставляющая себя религиозным догмам, по словам Дильтея, стара, как само человечество. К философам с подобными взглядами он относит Протагора, Аристиппа, Демокрита, Эпикура, Дж. Локка, Э. Кондильяка. Эти философы придерживались мнения, что жизнь природы – единственная реальность и кроме неё ничего нет. В плане теории познания они декларировали сенсуализм, выводили всё познание из чувственного опыта. Сенсуализм, по утверждению Дильтея, непосредственное выражение натуралистического мироощущения. Мыслительная обработка чувственных данных не отрицается, но свойства мышления превращаются в часть чувственного опыта. Философы этого круга ставили задачу установить законы, по которым мир духа возникает из материальных элементов. Дильтей приводит в пример Томаса Гоббса и его последователей, рассматривавших весь духовный мир с точки зрения природных инстинктов, чем объясняется с их позиции борьба индивидуумов, сословий, государств за власть и господство.

Под идеализмом свободы Дильтей понимает тот тип мировоззрения, в котором постулируется независимость духа от любой физической причинности. Такое мировоззрение он приписывает Сократу, Аристотелю, Платону, Канту, Фихте. Идеализм свободы открывает, по его мнению, точку опоры для решения мировых проблем в феноменах сознания. В крайних вариантах такого мировоззрения наличие какой-либо реальности вне сознания вообще отрицается, реальность рассматривается как полностью обусловленная активностью сознания. Кант, например, придерживался относительно умеренных взглядов. Пространство и время считал не формами бытия вещей, а априорными (изначальными) свойствами созерцающего разума, придающего форму воспринимаемому материалу. Чувственность, следовательно, с этой точки зрения, способность одновременно и воспринимающая и действующая. Нравственные понятия, по Канту, тоже априорны, изначально заложены в разуме человека, а не выводятся из опыта.

В качестве примера мировоззрения, обозначенного как идеализм свободы, Дильтей приводит взгляд на свободу последователя Канта, философа Фихте. Согласно этическому учению Фихте, стать свободным посредством своей активности – нравственный долг человека. Вопреки сторонникам натурализма Фихте утверждал, что стремление к удовольствию порабощает, делает человека игрушкой страстей, и первый шаг к свободе – освобождение от примитивных влечений. В своём учении Фихте воспроизводит категорический императив Канта: «Нравственный закон требует в каждом видеть свободное существо, т. е. к каждому относиться, как к цели, а не как к средству». Нравственные принципы, согласно учению Фихте, существовали всегда и не зависят от внешних причин. Практически это означает требование к свободному человеку руководствоваться в поступках не только своими желаниями, но и общественными нормами, которые являются для него безусловным повелением.

Объективный идеализм, полагает Дильтей, обусловлен жизнеощущением, которое он называет созерцательным, наглядным, эстетическим. Субъект, по его словам, как бы отдыхает от естественнонаучного познания и расширяет жизнь чувств. Благодаря растворению нашего «Я» в универсальной симпатии происходит наполнение всей действительности ценностями и действиями, выражающими нашу сущность. Тогда в самой действительности субъект обнаруживает отголоски настроений, которые она в нас пробуждает. Наше чувство жизни расширяется до единой сущности со всеми явлениями действительности, повышается радость жизни и сознание собственной силы. «При такой настроенности души, – указывает Дильтей, – индивидуум осознаёт свою связь с божественным всеединством вещей, чувствует себя включённым в это всеединство». При подобном мироощущении решение всех противоречий жизни видится во всемирной гармонии. И даже несовершенство бытия, трагические обстоятельства осознаются как ступеньки, по которым происходит восхождение духа к победе идеалов во всемирном единстве бытия.

К представителям объективного идеализма Дильтей причислил крупных философов: Парменида, Дж. Бруно, Спинозу, Гегеля, Шопенгауэра. Например, Шопенгауэр признавал волю сокровенной сущностью вещей, и всякая множественность индивидуальностей (множественность вещей и сознаний) представлялась ему лишь видимым отображением единой мировой воли. Наиболее последовательно объективный идеализм, по мнению Дильтея, представлен в философском учении Гегеля. Первоосновой всего существующего Гегель считал абсолютную идею (мировой разум), творческое духовное начало, проявляющее себя в природе, истории, сознании. Абсолютная идея развивает себя в этих формах, имея своей конечной целью познание самоё себя и тем самым восстановление своей целостности, разрушенной развитием.

В заключение своей статьи о типах мировоззрений Дильтей отмечает, что развитие мировоззрений определяется волей к устойчивости картины мира, и подчёркивает, что «борьба мировоззрений между собой ни в одном основном пункте не увенчалась победой одного из них». Опровергаться может специальная форма того или иного мировоззрения, но корень основных мировоззрений сохраняется. Итоговый вывод Дильтея о мировоззрениях таков: «История производит из них отбор, но великие типы их сохранили свою силу, недоказуемые и неразрушимые. Они не могут быть обязаны своим происхождением тому или другому доказательству, ибо никакое доказательство разрушить их не может».

Как и все крупные психологи В. Дильтей подвергался критике с разных сторон. Конструктивной критике его учение подвергли философы-неокантианцы Баденской школы, основанной В. Виндельбандом (1848-1915) и его учеником Г. Риккертом (1863-1939). Они внесли большой вклад в изучение личности. Как и Дильтея, их занимала проблема разграничения естественных и гуманитарных наук. Сосредоточившись на гносеологии (учении о познании), неокантианцы сочли необходимым пересмотреть и формализовать его идеи. В различении естественных и гуманитарных наук решающее значение они стали придавать методологии получения знаний. В естественных науках, как указывал Виндельбанд, всегда используется номотетический метод получения знаний, изучаемые явления подводятся под общие законы, при этом отбрасываются как несущественные их индивидуальные особенности. Учёного-гуманитария в изучаемых явлениях, напротив, интересует особое, неповторимое, он использует идеографический метод познания. Риккерт соответственно называл метод естественных наук генерализующим, а метод гуманитарных наук – индивидуализирующим. В явном виде генерализующий метод применяется при изучении физических и химических явлений, а индивидуализирующий – при описании исторических событий.

Неокантианцы соглашались с мнением Дильтея о неразрывной связи гуманитарных наук с поиском смысла изучаемых явлений. Риккерт, как и Дильтей, сближал воссоздание событий учёным-историком с художественным творчеством и подлинными психологами считал историков, поэтов и художников, а не записных психологов. Одновременно, однако, неокантианцы обвинили Дильтея в субъективизме, произволе при истолковании исследуемого материала, психологизации исторической науки. Не случайно, мол, исторические исследования сводятся у него к описанию биографий выдающихся личностей. С точки зрения неокантианцев, историческая наука не психологическая, а логическая форма познания, хотя и отличная от естественных наук. Природа и культура, по их утверждению – логические понятия, образуемые в результате использования разных методов исследования. Риккерт в отличие от Дильтея во избежание психологизации гуманитарных наук называет их науками о культуре, а не науками о духе.

Субъективизм в гуманитарном познании Виндельбанд попытался преодолеть посредством введения в философию категории «ценность», которая становится системообразующей в неокантианстве. Если в науках о природе познание осуществляется путём установления законов, то в гуманитарных науках, согласно неокантианцам, посредством фиксации на уникальных явлениях и отнесения их к ценностям. Классический пример для них – изучение исторических явлений. Так, археологическая находка является раритетом не только в силу своей единичности, а и потому, что в ней специфичным образом воплощены ценности, культивируемые в определённый исторический период. То же относится к определению значимости исторических событий и любых явлений культуры.

Разработка теории ценностей, аксиология, – главное достижение неокантианцев. Ценности, согласно неокантианству, образуют трансцендентное (потустороннее) царство смыслов. Виндельбанд выделил логические, этические, эстетические и религиозные ценности. Риккерт расширил этот список до шести видов ценностей: ценность научного познания, ценности нравственной жизни, эстетические ценности, обыденные ценности (любовь, дружба, общение, милосердие и т. д.), ценности мистического характера и ценности религиозной жизни. В отличие от ценностей мистического характера, предполагающих созерцательное постижение мира и поглощение субъекта Всеединым в духе пантеизма, ценности религиозной жизни выражают идеал совершенного субъекта и личное приобщение к Богу.

Мир, по представлению неокантианцев, состоит из двух сфер: действительности (субъектов и объектов) и ценностей. Высшая задача философии, с их точки зрения, состоит в выяснении отношения ценностей к действительности. В этой связи Риккерт выделил в каждой области ценностей четыре момента: собственно ценность, соединение ценности с действительностью (благо), отношение субъекта к ценности и соответствующий тип мировоззрения. В области познания, например, ценностью является истина, соединением этой ценности с действительностью – наука, отношением субъекта к ценности – суждение, а мировоззрением, свидетельствующим о пристрастии к познанию, – интеллектуализм. В эстетической области ценность – красота, соединение этой ценности с действительностью – искусство, отношение субъекта к ценности – интуиция, мировоззрение – эстетизм.

Ценности, следовательно, придают смысл и объектам и субъектам. Понятие мира включает, по Риккерту, не только действительность, но и должное, т. е. в принципе возможное. Без идеала над собой, согласно его учению, человек в духовном плане не жизнеспособен. Ценности и составляют этот идеал. Они неизменно присутствуют в наших суждениях и поступках, им полностью подчинена наша деятельность. По утверждению неокантианцев, трансцендентные ценности, которые не имеют материального бытия, придают смысл всему сущему. Нормативное сознание, по Виндельбанду и Риккерту, сознание телеологическое (целеполагающее), связанное с достижением известной цели, а именно какой-либо ценности (истины, красоты). За ценностью, по их убеждению, всегда стоит неизбежность долженствования.

Трансцендентность ценностей само собой подразумевает их извечность, надысторический, независимый от людей характер, что исключает их психологическое объяснение. Это не старые и не новые ценности, а просто ценности. Для Рикеерта философское учение о ценностях есть философия культуры. И гуманитарные науки он называет не только науками о культуре, но и науками о ценностях.

Важнейшим аспектом учения Виндельбанда и Риккерта, сближающим их с Кантом, является представление о ценностях как «регулятивных идеях». Теория ценностей позволяет унифицировать гуманитарные исследования и духовный опыт в целом. Становятся понятными несоответствия в описании историками одних и тех же событий, различия в толковании филологами литературных произведений, обеспечивается выход на всеобщность. Неокантианцы пришли к выводу, что без опоры на систему ценностей вообще ничего нельзя понять. И Риккерт определил культуру как «совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями и лелеемых ради этих ценностей».

Что касается отдельного субъекта, то кардинальная его характеристика, с позиций Риккерта – смыслополагание. Понять субъекта, по заверению философа, можно только основываясь на значимых для субъекта ценностях, определяющих его мировоззрение. Любые оценочные суждения субъекта исполнены смыслом, но оценки не следует путать с ценностями. В то же время Риккерт считал, что смысл не может быть предметом психологического изучения, поскольку не является действительностью.

Идеи неокантианцев Баденской школы оказали существенное влияние на Эдуарда Шпрангера, основателя понимающей психологии, а также сыграли важную роль в возникновении современных социально-психологических теорий.