Александр Харламов
Литерный особой важности
Пролог
Все герои и события вымышлены,
любое сходство с реально существующими
людьми и событиями лишь плод авторского
воображения
Узловая ст. Чуйка
25 июля 2019 года
Капитан Лужин – комендант пограничной станции Чуйка закурил на длинном перроне, поглядывая на суетящихся возле состава вагонников. Недалеко прогуливался наряд местной полиции – двое молодых сержантов, которым на службу было глубоко плевать. Все свое дежурство два обалдуя посвящали разглядыванию проходящих мимо девушек в коротких мини-юбках и непрерывному сидению в интернете. В пору молодости Лужина такого не было…Люди были более ответственные, курсанты боязливее, а жизнь проще…Проще было жить, спокойнее…Хоть и принято сейчас хаять канувший в лету СССР, но ощущение какой-то стабильности, надежности, знания того, что за тобой стоит Великая Империя он давал. Теперь этого не было. Был полный бардак, бесконечное реформирование и оптимизация.
К власти пришли менеджеры нового поколения, в понимании которых огромный железнодорожный комплекс с его рабочими, сооружениями, производством и миллиардными перевозками является всего лишь очередным офисом, заставленным компьютерами, и стоит всего лишь переустановить программу с одного, сократив ее пользователя, на другой, и ничего не измениться. Всего лишь обязанностей станет у второго чуть-чуть побольше. Эту теорию ему рассказал дежурный по станции Хромов – работник с тридцатипятилетним стажем, всю свою сознательную жизнь отдавший железной дороге, горько сожалеющий о том, что творится сейчас в отрасли. В Союзе было жить проще…
Капитан Лужин затушил сигарету, бросив окурок в стоящий рядом мусорный бак. Жить было проще, легче и спокойней…Разве мог он – молодой лейтенант, только выпустившийся из военно-транспортного университета, что ему предстоит работать на границе с Украиной, что когда-нибудь возникнет угроза со стороны братьев славян, что молодчики Нео националисты будут спать и видеть, как провести диверсию, нагадив своим соседям? Жить было проще…
Наряд прошел чуть в стороне. Громыхнуло…Со станции понемногу разгоняясь, гремя автосцепкой на стыках двинулся грузовой поезд. Постепенно набирая скорость, вагоны двинулись в сторону границы.
– Закурить не найдется? – рядом с ним стоял, покачиваясь худой татуированный парень. Голова его была острижена наголо. Одет он был в потертый спортивный костюм, а запах, исходивший от него, с головой выдавал в нем обычного бомжа, коих возле вокзала обитало человек семь. Все они были знакомы капитану Лужину в лицо. Из чувства жалости он позволял им греться возле теплотрасс, питаться объедками из привокзальной столовой. Всех этих неблагонадежных элементов он знал в лицо, а некоторых, вроде Ленки-танцовщицы еще и по имени. Все они были людьми неплохими и безобидными, из-за своей глупости и слабохарактерности, попавшие сюда, но этого он видел впервые.
– Так дашь закурить?– нахмурился лысый, спрятав руки, густо исчерченные синими татуировками в карманы штанов, глядя прямо и открыто.
По инерции Лужин похлопал по карманам в поисках пачки дешевой "Короны". Сегодня была суббота. Он был в гражданке. Отвыкнув за столько лет от ношения обычной одежды, офицер в первый момент растерялся.
– Секундочку!– попросил вежливо капитан, ища пачку. Сигареты обнаружились в заднем кармане брюк, куда он их засунул, неодобрительно разглядывая наряд ППС. – Что-то я тебя раньше здесь не видел…– как бы, между прочим, спросил Лужин, подкуривая из своих рук сигарету. Это входило в его обязанности, проверять всех вновь появившихся подозрительных в районе станции лиц, по возможности находить с ними контакт, чтобы исключить возможность внедрения вражеских агентов. Где-то глубоко в душе, Лужин считал это абсолютным маразмом, но функции свои выполнял исправно, свято соблюдая военную истину, что командир всегда прав, а также инструкции, указания и уставы.
– Да, житуха, черт бы ее побрал…– грязно выругался его новый собеседник, жадно затягиваясь дымом.– Я тут недалеко на Городке жил с одной кралей, любовь, ля-ля, тополя…А она возьми и хахаля себе нового найди. Меня выставила, а мне идти куда? Куда идти, спрашивается? – лысый отвернулся к перрону, где, лениво махая веником бродила уборщица.– Сучка!– процедил он, сплюнув на асфальтированный перрон.
– Наверное…– согласился Лужин.– Значит обитаешь на вокзале?
– А где же еще?– удивился мужчина.– Хавчик иногда перепадает нормальный, спать есть где…Пока перекантоваться на время хватает! А там…Работу не найду, свалю за бугор!
– Куда?– закашлялся Лужин.
– К хохлам! Куда же еще? Там такой бардак творится, что ловким парням вроде меня там самое место!– он лихо подмигнул Лужину, выбрасывая окурок, докуренный до самого фильтра на асфальт, гордо проигнорировав урну.
Капитан оглянулся на наряд полиции. Метрах в ста от них, те весело переговаривались с помощницей дежурного по вокзалу, незамужней общительной Наденькой, возле которой все свободное население станции крутилось круглосуточно, как мухи возле меда. Молча, поднял окурок и достал удостоверение.
– Ну-ка, пойдем побеседуем!– предложил он лысому, прихватывая того за рукав, чтобы не сбежал. Что его смутило в этом незнакомом бомже? Что не понравилось? Может быть неосторожно брошенная фраза про Украину? Или аляповатые, словно нарочно выставленные напоказ уголовные татуировки? Лужин не знал. Просто в какой-то момент решил допросить этого парня более тщательно, чем простая беседа на улице.
– Ты вообще кто такой?– лысый резко дернулся в сторону, но пальцы капитана крепко держали его за рукав. затрещала синтетическая материя, готовая разорваться. Полицейские все-таки среагировали на шум. Посмотрели в их сторону, но узнав Лужина, спокойно продолжили беспечно болтать.– Мент что ли?
– Военный комендант станции капитан Лужин!– представился он, стараясь не выпустить из захвата скользкого, как уж незнакомца.– Сейчас пройдем в мой кабинет, и ты мне поведаешь, кто таков и откуда такой в нашем городке взялся!
Станция Чуйка славилась по России не только своим крупным железнодорожным узлом, но и своими тюрьмами. Подозрение о том, что лысый был одним из ее сидельцев, вышедших на волю по УДО или по истечению срока, было самым явным предположением, но все это стоило проверить еще раз.
Совсем недавно, на прошлой неделе, из штаба округа пришла шифровка об усилении мер безопасности по станции Чуйка. Мол, через нее будет переправляться какой-то особо важный и секретный груз и требуется…Требуется, требуется…
А что толку было требовать, если Лужин не имел в своем штате ни помощников, ни заместителей? Сам себе и начальник, и исполнитель…Усилить контроль! Усилим! Стал чаще ходить по перрону, встречая и провожая редкие электрички. Провести профилактическую работу среди местного населения! Провел…Пригласил к себе в кабинет Ленку-танцовщицу, раздавил с ней пузырь водки и попросил о том, чтобы стучала обо всем непонятном и неожиданном. Что там было еще в телеграмме? При выявлении подозрительных лиц и подозрительных предметов…Этот лысый, чем не подозрительное лицо?
– Не дергайся!– оборвал громкие стенания бомжа Лужин.– Запишу твои данные и свободен! Я не менты, мне твоя биография до лампочки.
Уже не радый, что стрельнул сигаретку, у этого хмурого мужика, лысый немного успокоился. Полицейских он чуял за версту, выработанным за годы долгой отсидки чутьем, и определял их на раз, по поведению, взгляду, манере держаться. Этот был хоть и явный сапог, но к ментуре никакого отношения не имел.
– Пойдем…– кивнул татуированный, смиренно прекращая попытки вырваться, всем своим видом показывая, что готов к сотрудничеству. – Не ссы, начальник, не убегу…
Капитан с сомнением посмотрел на лысого, но куртку все же отпустил.
– Тут недалеко,– коротко бросил бомжу, уверенный, что тот последует за ним, побрел по перрону к желтому зданию вокзала, в котором в небольшом пенале под лестницей притаился его кабинет со скромной табличкой "Военная комендатура". На входе зевал полусонный охранник. Сухо кивнул Лужину. пропуская внутрь. Синяя пилотка была сдвинута далеко на затылок, лысый крупный высокий лоб лоснился от пота. Сегодня было довольно жарко.
– Кого это ты нашел, Васильевич?– спросил он, кивая на понуро бредущего позади татуированного
– Да так…– отмахнулся Лужин, заходя в прохладное здание вокзала. Рамка металлоискателя привычно просигналила.
– Ничего запрещенного?– улыбнулась ему милая кореянка Ли, сидевшая за столом у входа.
– Как всегда!
Часы показывали полдень. У справочной громко ругалась какая-то бабулька с двумя объемными авоськами. Ей очень нужно было в Пермь, но поезда от станции Чуйка ходили только в одном направлении. Это ее не устраивало, и она с упоением скандалила, наслаждаясь тем, что ее терпеливо слушают, соглашаются с ней и не спорят.
– Привет, Надюх!– поздоровался Лужин с помощницей дежурного по вокзалу с темноволосой молодой девчонкой, выслушивающей с непроницаемым лицом весь это сказочный бред.
– Здравствуйте!– вежливо ответила девушка, даже не пытающаяся вставить хоть слово в бесконечный поток возмущения пассажирки. Лысый покосился на нее, но заметив этот взгляд, капитан уверенно подтолкнул его вперед.
– Давай, двигайся!
У входа в свой кабинет, Лужин застрял в поисках ключей. Огромная связка затерялась в карманах летних брюк и никак не хотела выуживаться оттуда.
– А сам откуда будешь?– спросил капитан, открывая заедающий замок. Сколько раз он писал своему руководству, что необходимо провести хотя бы элементарный ремонт! Сколько петиций и рапортов было подано, но все без толку. Дверь по-прежнему открывалась плохо, а по кабинету гуляли сквозняки.
– Да практически местный…– уклончиво ответил лысый, заходя в кабинет капитана и плотно прикрывая за собой дверь.
– Документы хоть какие-то есть?– Лужин прошел за стол, поправил сползшие на бок горы папок, бесконечных еженедельных отчетов, которые делали из него, неплохого офицера, какого-то офисного работника.
– А как же?– лысый воровато огляделся по сторонам. Кабинет коменданта станции находился в полуподвальном помещении. Узкое деревянное окно выходило на привокзальную площадь, где постоянно шумели двигатели подъезжающих и отъезжающих автомобилей. Толстые стены скрывали любые звуки, не выпуская их наружу.
– Так…– Лужин сел за стол и огляделся в поисках чистого листа бумаги.– ты не стесняйся, присаживайся! Немного с тобой побеседуем и пойдешь…Давай, документы!
Он протянул руку, но вместо удостоверения личности увидел перед собой черный зрачок глушителя. Прямо ему в грудь смотрел "Макаров" с накрученным на ствол самодельным глушителем.
– Что за…– протянул растеряно Лужин, по инерции сунув руку в стол, где обычно хранил оружие, но не успел на какие-то доли секунды. Глухо прозвучал выстрел. Тело капитана отбросило на стену. Он захрипел, хватаясь за грудь. Попытался подняться, но был опрокинут ударом ноги со стула. Молча, деловито, лысый сделал контрольный выстрел в затылок лежащему на спине коменданту, аккуратно положил рядом с убитым офицером оружие, вытерев чистым носовым платочком отпечатки пальцев. Его тонкие губы тронула легкая самодовольная улыбка от хорошо выполненного задания. Очень спокойно он толкнул дверь кабинета коменданта, выходя наружу.
– А Алексей Васильевич у себя?– спросила помощница дежурного по вокзалу, наконец-то, избавившаяся от сварливой тетки, у лысого.
– Да, девонька,– ответил татуированный с масляной улыбкой на лице, наглым и похотливым взглядом раздевая девушку,– но тебе ничего не светит, красавица…Ему какой-то начальник позвонил! Говорит надолго…Меня отправил, сказал завтра зайдешь…Может, и я тебе на что сгожусь?– он игриво подмигнул Надюхе, но та в ответ лишь зло фыркнула и удалилась в свою каморку.
1
Москва 26 июля 2019 г
ул.Гризодубовой
Штаб-квартира ГРУ
Кабинет генерала Старостина отличался от всех остальных в этом здании своей суровой аскетичностью и каким-то особым духом затворничества, даже на фоне нелюбящих особо выделяться и кичиться своей роскошью сослуживцев. Всю его обстановку составлял длинный стол для совещаний из обычного недорогого полированного дерева, несколько стульев и удобное кресло, являющееся здесь единственным предметом роскоши. Именно в нем, вот уже больше двадцати лет Леонид Петрович жил почти круглосуточно, всего себя отдавая работе, изредка выбираясь на дачу, где непременно начинал скучать, чахнуть среди рассады и теплиц, так дорогих сердцу его жене Валентине, давно уже махнувшей рукой на мужа, пропадающего на службе сутками, решившей посвятить себя детям и внукам, а так же саду и огороду.
Сегодня была суббота. Выходной для всех остальных трудящихся день, но не для ГРУ, где работа шла непрерывно. После непростого разговора с начальником отдела генерал-лейтенантом Корольковым Леонид Петрович позволил себе выпить немного коньяку, закурить, хотя не притрагивался к сигаретам уже больше полугода. Ситуация складывалась очень серьезная, и в случае провала операции полетят не только головы его сотрудников, но и тех, кто располагался этажом повыше, сняв с себя статус "Совершенно секретно".
Хороший армянский коньяк подействовал расслабляюще. Внутри потеплело, а мозг заработал с удвоенной силой. Немного подумав, Старостин набрал номер своего ближайшего помощника и заместителя полковника Белянкина.
– Валентин Рудольфович, зайдите,– коротко приказал он, зная, что его зам, как всегда на работе, трудится с докладными и объяснительными, взвалив на свои плечи не только оперативную работу, но и всю бумажную волокиту отдела. Ведь, это только в телевизионных фильмах специальные операции проходят быстро, слаженно, со стрельбой и шумом, а на самом деле, за каждый выстрел и потраченный патрон приходилось отписываться неделями, если не месяцами, объясняя применение в той или иной ситуации табельного оружия. Скучное планирование, бесконечные отчеты, карты, статистика – здесь Белянкин чувствовал себя, как рыба в воде.
Минуты через три раздался осторожный стук в дверь. Полковник всегда стучал именно так, на пределе слышимости, словно боялся побеспокоить своего руководителя, оторвать от каких-то важных дел. И всегда Старостин ворчливо ему отвечал одно и тоже:
– Входи, Валик! Не заперто! Скребешься, будто кот шкодливый…– это была традиционная фраза, как пароль и отзыв, взятая еще с тех времен, когда и Белянкин, и генерал работали "в поле", будучи обыкновенными лейтенантами.
Валентин Рудольфович был небольшого роста, крепко сложенным мужчиной лет сорока пяти. На лбу у него начали уже появляться широкие залысины, умные внимательные глаза почти всегда смотрели исподлобья враждебно, как будто в каждом встречном он искал врага. Но на самом деле, Белянкин был отличным офицером, добрым к друзьям, строгим к подчиненным и верным Отчизне. Вместе со Старостиным они прошли долгий путь службы в разных подразделениях разведки генерального штаба, были ровесниками, но в силу своего склочного характера и полного отсутствия гибкости, Валентин Рудольфович так и оставался полковником.
– Присаживайся, разговор будет долгим,– буркнул генерал, доставая из ящика стола еще одну рюмку и разливая остатки армянского конька.
– Начало уже неплохое,– хмыкнул Белянкин, занимая место по правую руку от своего начальника.
– Будем…– чокнулись.
– Ты знаешь, где находится станция Чуйка?– закусив порезанным лимоном, слегка поморщившись спросил Старостин, убрав рюмки и початую бутылку обратно.
– Чуйка…Чуйка…– задумался полковник, нахмурив лоб.– Что-то знакомое…Название такое интересное…Не припоминаю, Лёня!– покачал он головой. В субботу, в выходной день он мог позволить себе назвать своего старого товарища именно так, опустив звания и регалии.
– Крупный железнодорожный узел на границе с Украиной. Расположена в одноименном городе. Население около сорока тысяч человек, этнически русские и украинцы, небольшая армянская диаспора, но их слишком мало, чтобы брать в расчет,– напомнил генерал, доставая из стола папку с документами.– Я про нее теперь все знаю…
– Интересно…– Белянкин подтянул папку поближе к себе, развязывая тесемки. на сером картоне крупными черными буквами был выбит шифр, который стоял почти на всех бумагах у управлении разведки генерального штаба "совершенно секретно".– Решил поучиться географии, узнать получше свою родную страну?– улыбнулся он. рассматривая фотографии со спутников, сделанных по дате вчера. Ничего примечательного в городе не было. Крупная станция, являющая градообразующим предприятием, несколько заводов, узкие зеленые улочки, магазины, преимущественно частный сектор. Краткая справка, составленная аналитиками отдела, сообщала о том, что в городе расквартирована военная часть, управление таможни и пограничные пункты пропуска и четыре исправительных колонии, одна из которых строго режима.
– Чем же военную разведку заинтересовала эта станция Чуйка?– улыбнулся полковник, отложив бумаги в сторону и внимательно посмотрев на своего начальника. Ведь не просто так он завел этот разговор, не просто дал ему в руки эти архивные документы! Значит предстоит работа…
– Смейся…География, мать ее…– нахмурился Старостин.– Через эту станцию Чуйка пойдет состав литерный особой важности. Режим секретности первой группы…
– Ничего себе!– удивился Белянкин. Такие составы ходили редко. Присвоенная первая группа означал сверхсекретное назначение. На памяти полковника такое случалось лишь при перевозке особо опасных грузов, либо действующих первых лиц государства. – Неужели президенту захотелось посмотреть на то, как живет российская глубинка?– все же не потерял оптимизма он, хотя под ложечкой предательски заныло от предчувствия чего-то нехорошего.
– Мимо…– Леонид Петрович встал со своего места и прошелся по кабинету. – Мне только что звонил Корольков. В составе литерного планируют перевести двадцать боеголовок ядерного оружия под видом угля, в открытых полувагонах.
– Ничего себе,– присвистнул от удивления Белянкин. Перемещение такого рода вооружений было действительно секретным и очень ответственным мероприятием, не удивительно, что старый друг выглядел так, словно на иголках.– Мы весь свой ядерный боезапас перемещаем?
– Не ёрничай!– коротко отрезал Старостин.– Не знаю уж, какими соображениями руководствовались наши высшие умы, но случилось так, как случилось…Через станцию Чуйка пройдет этот литерный и нам необходимо обеспечить его безопасный пропуск.
– А можно мне сразу написать заявление на увольнение?– улыбнулся полковник.
– Валя!
– Что, Валя?– лицо Белянкина стало серьезным.– Родина сказал надо…Значит обеспечим. Все по стандартной схеме. Телеграмму-молнию в местную полицию, погранцам, военным, железнодорожникам. На станции есть комендант? Ему шифровку…Как будто первый раз!
– Так…Первый…– генерал сел обратно, перестав мерить шагами свой кабинет.– Есть информация, что наши заокеанские партнеры знают о перемещении ядерного оружия, и передали информацию украинским властям. Служба внешней разведки пытается определить утечку, но…
– Но это почти нереально…– согласился полковник. Чтобы найти глубоко законспирированного "крота" нужно было потратить уйму сил и времени, а результата могло и не быть.– Лёня, это осложняет дело, но не настолько сильно… Украинцы далеко не дураки. понимают, что с ядерным оружием шутки плохи. Им Чернобыля на всю жизнь хватило.
– Официальные власти может и понимают…– согласился Старостин.– Но по нашей информации, документы ЦРУ ушли "Правому Сектору".
– Чего?– глаза Белянкина округлились. Эти экстремисты были под запретом на территории России, отличались своим буйным нравом и неуправляемыми действиями, большая заноза в заднице у украинских политиков, с которой непременно приходилось считаться, так как она являлась реальной военной силой со своими добровольческими батальонами.
– Американцы совсем с ума сошли!
– Вот и я о том же…– грустно согласился генерал.– Более того вчера вечером в своем кабинете в здании вокзала был обнаружен комендант станции капитан Лужин.
– Мертв?– поникшим голосом уточнил Белянкин, хотя и сам знал ответ. Предчувствие его в очередной раз не обмануло. Перед их отделом вновь стояла почти неразрешимая проблема.
– Два пулевых. Одно в сердце, одно в голову…– Старостин, словно фокусник достал из своего стола фотографии убитого Лужина. Глаз удивленно открыты, а посреди лба и на груди рваные раны.
– Не повезло капитану…– покачал головой полковник.– Только даже, если это украинские националисты, то им не было никакого смысла убивать Лужина. Только внимание привлекать!
– Корольков предполагает, что Лужин что-то знал. И его ликвидировали, как неугодного свидетеля.
– А, по-моему, обычная бытовуха,– покачал головой Белянкин,– судя по справке, эта Чуйка – глушь несусветная! Капитан заскучал, забухал или с женой чужой переспал, может в карты кому проиграл, вот его и.…А с литерным связи я не вижу.
– Корольков видит.
– Много знает, Лёня, твой Корольков!– покачал головой полковник.
– Тем не менее, на расследование нам дали ровно пять дней. В следующий четверг я должен доложить, что убийцы найдены, а литерный может следовать без всяких ограничений по утвержденному маршруту.
– Или?
– Никаких или, Валя… Если мы проморгаем диверсию, то Чернобыль с его реактором покажется нам детской сказкой. Вся Европейская часть страны окажется под ударом.
– Да уж…
– Есть какие-то мысли?– Старостин облегченно выдохнул, переложив часть ответственности с себя на плечи своего помощника. Достал снова коньяк и наполнил рюмки.
– Агентуры, я так понимаю, у нас в этой Чуйке нет,– задумчиво проговорил полковник, наблюдая, как дорогое спиртное мягко переливается в падающих из окна лучах послеобеденного солнца.
– Откуда? Единственным контактом был Лужин.
– Мне нужны все документы, связанные с ним. Откуда родом, где крестился, где учился, с кем дружил…Все, что сумеешь достать через смежников,– попросил Валентин Рудольфович, разглаживая большим пальцем тонкие щегольски усики, в которых уже начала появляться первая седина.
– И?
– Есть у меня один оперативник…– не спрашивая разрешения полковник закурил, уставившись в одну точку, о чем-то сосредоточенно раздумывая.– Кажется родом он оттуда…Из местных…
– Кто?– нахмурился Старостин.
– Вишневский!
–Кто?!– генерал поперхнулся, закашлялся, пролив часть коньяка на полированный стол.
– Лейтенант запаса Вишневский. он, правда, в отставке…
– Валя! Это тот самый, который набил морду своему командиру в Грузии во время восьмидневной войны?
– Именно он!
– Но он же псих? Его и списали из ГРУ по справке.
– Других вариантов я не вижу,– пожал плечами Белянкин,– нам нужен результат, он нам его даст.
