Александр Грин
Веселая бабочка
– Мери! – сказал купец, ударив по столу кулаком.
– Мери! – заплакал член общества одиноких.
– Барышня Мери! – проникновенно сказал дворник ее дома.
И еще много людей вспоминали в этот вечер красотку Мери, великодушную пленницу жизни.
Она же, кружась в сверкающей комнате, дотанцовывала свое случайное настроение.
II
После далекого, в передней, звонка, Мери остановилась. Холеная, льстивая горничная, войдя, сказала, что пришел неизвестный человек в старом пальто.
Мери кивнула.
Когда появился неизвестный, она с неудовольствием помотала головой: человек был весьма грязен. Видимо, он был из мира пропойц. Жалкий, детский лоб с густыми бровями, сеть морщин, красный нос, и быстро бегающие, опухшие глаза ясно выдавали «стрелка». Он, скрипя рыжими сапогами, подал запечатанное письмо.
Мери прочла, всплеснула руками, заплакала и упала в кресло, топая ногами от боли.
Затем сквозь раздвинутые на мокром лице пальцы один ее глаз, несчастный и влажный, взглянул на понурую фигуру бродяги.
– Это… очень далеко? – Она всхлипнула еще раз и встала, вытирая глаза крошечным комочком платка.
– Извините – не близко. И без меня, осмелюсь сказать, трудно вам будет разыскать. Жилище сложное.
– Едем! – Мери неистово позвонила, чтобы одеться. – Идите в переднюю! Идите… я сейчас!
III
Извозчик вез странную пару от главных улиц, сетью угрюмых переулков, к заставе. Мери беспокойно ворочалась, понукая извозчика словами и зонтиком. Замысловатое перо ее шляпы тряслось над ухом бродяги. Взволнованная, нарядная женщина угнетала его своим присутствием. Электрическая, душистая перчатка ее то и дело стискивала руку проводника в порыве горького нетерпения. Он хмуро ежился и, наконец, боясь прикасаться к странному существу, устроил свои ноги так, что они болтались снаружи.
