Александр Григорьевич Бизяк
Клубника под хреном
– Где я мог вас видеть? – спросил у соседа по столу Джураев. – На двенадцатой партийной конференции? Сколько лет вы в партии?
– В партии я не состою – признался «цеховик». – И, приглядевшись к сапогам соседа, как полагается еврею, ответил вопросом на вопрос: – Сколько лет вы носите эти сапоги?
– А что?
– Хотите, я пошью вам сапоги? Настоящие, из генеральской кожи. Голенище с жесткими футорами, задний шов украшу прошвой, сверху – ушки из льняной тесьмы. Перёд – с поднарядами, деревянно-шпилечный каблук с резиновой набойкой в два с половиной сантиметра.
– Уважаемый, вы кто? – спросил Джураев.
– Я – закройщик в сапожной мастерской. Зовут меня Наум. – И не дав Джураеву опомниться, тут же, за столом, снял с клиента мерку, а через две недели вручил Джураеву заказ.
Председатель исполкома был вне себя от радости.
– У вас легкая рука, Наум! – сказал Джураев.
– А у вас легкая нога. Пусть она будет счастливой. Носите на здоровье!
У дяди Наума, действительно, оказалась легкая рука. В генеральских сапогах Джураев начал круто продвигаться по партийной линии. Из исполкома был переведен в райком инструктором, затем – завсектором, потом был избран вторым секретарем, а затем стал первым.
Так цеховик дядя Наум приобрел в лице Джураева надежного партийного защитника.
Стремительно бежало время, я повзрослел, поступил на филфак ташкентского университета. Я перестал скрывать свое происхождение и перешел на положение легального еврея. По окончании филфака мы с женой и дочерью переехали в Москву. Там я стал студентом ВГИКа.
И только раз меня открыто попрекнули, что я маскируюсь под еврея, хотя на самом деле – настоящий русский. Упрекнул меня мой мастер сценарной мастерской, в которой я учился, доцент А.Г.Никифоров. Как-то мы сидели с ним в буфете гостиницы «Байкал» и выпивали. (Сейчас могу признаться, что случалось это часто).
Никифоров тогда сказал мне:
– Какой же ты еврей, если пьешь, как настоящий русский!
А еще был случай (и в этом тоже я могу теперь признаться), когда, став сценаристом, поехал в Киев на худсовет киностудии имени Довженко, где запускался двухсерийный фильм по моему сценарию «Долгие дни, короткие недели».
Отношение к евреям и тогда, да и сейчас, скажем мягко, в Украине было не совсем лояльным.
И вот, в перерыве обсуждения, мы с членами худсовета выходим покурить. И они мне говорят:
– Вот мы тут поспорили: ты кто? Судя по твоей физиономии – прибалт, а судя по фамилии – хохол. Так кто же ты на самом деле?
И я позорно смалодушничал. Признаться, что я еврей – значило подставить под сомнение запуск фильма. И я, как последний ренегат, ответил:
– Я по матери прибалт, а по отцу – украинец…
Но такой пассаж, клянусь, я допустил один раз в жизни.
P.S. Свои исповедальные записки я оборву метаморфозой, которую вторично в жизни пережил: прилетев на ПМЖ в Израиль, я снова превратился в «русского» олима.
2017 г.