Александр Гребёнкин
Птица у твоего окна
Антон вернулся и вновь погрузился в воду. Долго плыл вдоль стены, меняя места исследования, распугивая любопытных рыб. Вооруженный мощным электрическим фонарем, он заметил какую-то черную дыру, приваленную камнями. С трудом отворачивая камни, он заплыл внутрь дыры…
Свет фонаря во мраке казался чем-то единственным родным и живым в этой непроглядной тьме. Антон плыл осторожно, тихо работая ластами, освещая различные стороны, стараясь придерживаться черной стены. Луч фонаря вырывал из мрака каких-то диковинных рыб. Пещера сужалась, уходя куда-то вглубь скалы, мрак еще больше сгущался, но это только подстегивало интерес.
Антон внимательно осматривал древние, нетронутые человеком каменные стены подводного грота. Проплыв еще немного, Антон уперся в стену. Пещера оказалась сравнительно небольшой. Ничего интересного не обнаружив, Антон повернул к выходу, но тут его заинтересовал темный, обросший мхом предмет, выделяющийся из стены. Он подплыл ближе, ощупал его, вынул нож, чтобы счистить водоросли…. Это был металлический крюк, неизвестно кем вбитый здесь и странно изогнутый книзу. Осматривая его, Антон вдруг сообразил, что крюк указывает на что-то. От конца крюка вниз вела едва заметная линия, огромная царапина в каменной стене, непонятно как сделанная. Следя за полосой, Антон, разогнав хвостатых любителей тьмы, расчистил стену от наростов, чтобы лучше видеть ее.
«Указательная стрелка», – мелькнуло у него в голове. – «Совсем в духе пиратов… Интересно!». Вспомнив о предупреждении спелеологов, он начал волноваться. Стрела уперлась в груду камней на дне. Освещая это место, Антон заметил, что камни сложены искусственно, человеческой рукой. Чувство близкой разгадки тайны охватило его. Он начал осторожно двигать камни. Для этого требовались усилия, ибо со временем камни словно срослись друг с другом.
Камни опадали на дно медленно, с глухим стуком, сотни пузырьков, серебристо блестя, поднимались кверху. Фонарь пришлось повесить на крюк, он светил слабее, зато руки были свободны. Под камнем обнаружился завернутый прямоугольный предмет. После его очистки, Антон распознал ящик, размером с небольшой чемодан. Антон аккуратно, как ювелир, поддел его. Даже в воде он казался тяжелым. Пришлось опутать его веревкой и осторожно поднимать за собой. После определенных усилий он достиг выхода из пещеры.
Поверхность моря казалась большим вогнутым зеркалом, в котором отражалось дно. Когда он появился из воды, Таня уже сидела в лодке, облаченная в купальник, и махала ему рукой.
– Я уже позавтракала, все тебя не дождусь. А ты все ныряешь, ныряешь… Что это ты тащишь?
– А ну ка, помоги. Здесь что-то интересное. Только осторожно.
Вдвоем с трудом затащили тяжелый ящик в лодку.
– Что это? Снаряды? – изумленно спросила Таня.
– Не думаю. Для снарядов он слишком невелик. Впрочем, сейчас узнаем.
Издалека доносился рокот катера.
Антон, оглянувшись, сказал, тяжело дыша:
– Это «Нептун» … Плывем к берегу!
***
Ящик был взломан не без труда. Крепкий, но ржавый замок был вынужден отступить под напором мускульной силы и тяжести тела. Крышка отворилась и под плотным слоем парусины и целлофана, запечатанного сургучом, они увидели бархатную накидку. Откинув ее, они онемели. Ящик был заполнен драгоценностями. Антон кое-как разбирался в драгоценных камнях. Здесь были бриллианты в золотых и серебряных оправах различной формы.
Словно глаза фантастических птиц сверкали желтые, зеленые, черные алмазы и красные рубины. Переливались голубым, фиолетовым, желтым и розовым цветами сапфиры. Радовали глаз травянистого оттенка изумруды. Блестели небесным цветом аквамарины. Золотые шестигранные бериллы казались хрупкими и нежными на Таниных ладонях. Здесь было множество других камней, вделанных в кольца, объединенных в бусы, блестевших в золотых и серебряных серьгах, колье, брошках… И все это пылало волшебными лучами в драгоценной горке, все это захватывало дух, вызывало оцепенение!
Первой опомнилась Таня.
– Боже, какая красота, – говорила она, перебирая драгоценности и не решаясь ничего на себя надеть. – Смотри, а эта… а вот это…, до чего же прекрасно!
Она неустанно показывала все, что попадалось ошарашенному Антону.
– Кто-то же собрал такие сокровища, – сказал он удивленно.
– А ты их нашел! Какая великолепная находка! Какая удача!
Таня решилась одеть роскошные бусы.
– Смотри, а мне идет, – воскликнула она, крутнувшись перед зеркалом. – Я теперь красивая? Тебе нравится?
Антон заметил на дне резную шкатулку, покрытую роскошной инструктацией. Открыл – там лежали искусно обработанные алмазы.
– Бог ты мой, какое богатство!
– Красота!
– О, это особенная красота. Слушай, я вот что думаю. Не это ли искали эти странные спелеологи?
– Они говорили о какой-то взрывчатке, снарядах.
– Может, не знали… А может говорили просто так, скрывая истинные намерения. Может кто-то из них проведал о кладе.
Весь этот день они провели в каком-то смятении, в котором перемешались сжатая радость и нарастающее беспокойство. Спелеологи плавали на своем «Нептуне» вокруг острова, ныряли, временами поглядывая в сторону коттеджа. Антон заметил, как на солнце блестели стекла бинокля. Он осторожно опустил на окна тяжелые шторы.
***
Вечером «Нептун» исчез. Видимо исследователи вернулись на свою базу, разочаровавшись в поисках. Антон и Таня сидели, обсуждая находку.
Таня говорила восторженно:
– Что ты волнуешься, Антон, ты представляешь, как мы теперь богаты. Можно воплотить в жизнь все наши мечты… Ну что ты молчишь? Разве ты не рад?
– Как-то неуверенно себя чувствую.
– Неужели думаешь отдать государству? Антон, извини, но я уже так устала от бедности, а тут такое богатство, как в сказке! Зачем нам их жалкие проценты!
– Я, Таня, боюсь этих сокровищ. Конечно, они мне нравятся и внутри души где-то я рад. Но одновременно чувствую и опасность.
– Какую опасность? Ну, брось их опять в море или отдай этим… лже – спелеологам. Согласись, это глупо… Не они, а мы первыми нашли клад! И он по праву принадлежит нам!
Антон не узнавал сияющую, блещущую глазами Таню. Но он прекрасно понимал ее.
– Конечно, они не спелеологи. Скорее всего, искатели кладов, а быть может даже преступники. Я уверен, они догадаются, и будут идти за нами по пятам. И, кроме того, не так легко и реализовать эти сокровища, превратить их в деньги.
– Но, наверное, что-то можно придумать, какой-то выход можно найти всегда.
– Главное, Таня, чтобы эти сокровища не заслонили нас друг от друга. В тебе сейчас говорили эмоции, в тебе говорил человек, уставший от серой, тусклой жизни. В тебе говорила женщина, жаждущая украшений, комфорта… А я все это пережил и пробую рассуждать трезво.
– Да не нужны мне украшения, приемы, виллы и автомобили – если это ты имеешь в виду, – горячо и серьезно сказала Таня. – Ведь если умно всем этим распорядиться, можно принести пользу не только себе, но и другим.
– Хорошо. Но как в нашей стране можно ими распорядиться?
– Во-первых, теперь уже как-то можно. Уже не то время, что было раньше. – Во-вторых, почему только в нашей стране? С такими средствами можно смело ехать куда угодно. Ты ведь так мечтал поездить по миру!
– Мысль хорошая… Здесь миллионы, хватит на десять жизней.
– Но откуда такие сокровища взялись в подводном гроте?
Антон задумался.
– Может немцы спрятали. В апреле-мае 1944 года, когда наши освободили Крым, кто-то не успел или не смог вывезти награбленное и спрятал в потайном месте, надеясь в будущем вернуться и воспользоваться… Но, видимо, так и не смог.
– А план остался…
– Или план или письмо какое-нибудь. Эти, которые на катере, проведали об этом, вот и ищут… Кто его знает, не сокровища ли это со знаменитой Янтарной комнаты?
– А еще, Антон, в ноябре двадцатого отсюда бежали белогвардейцы, – вспомнила Таня, выдвинув свою версию. – Вспомни Перекоп, Врангеля! Я когда-то фильм об этом видела. Может тогда кто-то спрятал.
– Может быть, хотя я больше склоняюсь к версии последней войны. Ящик неплохо сохранился, да и выглядит он современнее…
Антон, сев поближе, погрузил руки в сокровища. Они их сразу поглотили, хищно поблескивая кровавыми глазами….
– Кто его знает, сколько на них крови, преступлений, страданий.
– И вот теперь, кажется, они должны приносить добро. Ведь смотри, можно обеспечить не только себя, нам много не надо. Можно часть средств переводить в больницы, школы, какие-либо фонды! Ты, представляешь, у тебя своя студия. А я бы создала собственную школу…
Антон улыбнулся, обнял ее:
– Фантазерка ты моя!
– А я, хочу, чтобы фантазия стала былью!
***
Какие-бы разговоры не вызывали сокровища, но расставаться с ними не хотелось. Их блещущая красота манила и завораживала, обещая что-то грандиозное впереди, казалось, что с их помощью можно перевернуть весь мир. Антон ворочался и не спал ночью, в голову лезли разные мысли, варианты дальнейших поступков, взвешивая и, обдумывая их, Антон отбрасывал одни и тут же находил другие. Утром забылся тяжким сном, так и не найдя чего-либо оптимального. Чувство опасности все еще сидело внутри его и жгло медленным огнем.
Тане снился бал, роскошное платье, драгоценности. Сверкали колье, серьги, перстни… Легкая плавная музыка кружила ее, блистал трубами оркестр… Она улыбалась во сне. Так и проснулась с улыбкой.
После завтрака их вновь потянуло к сокровищам. Решили сделать опись найденного. Но только Таня открыла заветный ящичек, как Антон, бывший еще в кухне, быстрыми шагами поднялся наверх.
– Таня, ящик в шкаф! К нам гости пожаловали. Недавние знакомые!
Таня смахнула со стола ворох драгоценностей, которые звонким дождем упали в ящик. Затащив ящик, она заметила шкатулку с алмазами и несколько драгоценностей, упавших на пол. Сунув все это наугад в чемодан, под ворох одежды, Таня спустилась вниз.
Антон уже принимал гостей. Недавний знакомый с катера, улыбаясь ровными белыми зубами, был в сопровождении хмурого бородача, облаченного в плащ, несмотря на теплую погоду.
Антон пригласил их в комнату и предложил кофе.
– Нет, мы ненадолго… В общем, все зависит от того, как пойдет разговор.
Антон подмигнул Тане, и та ушла на кухню готовить кофе, открыл бар, достал дорогие сигары.
Гости не отказались, сразу прикурили, с наслаждением окутываясь дымком.
Начали говорить на разные темы. Гость пожаловался на проблемы с горючим. Антон спросил об успехах в поисках.
Гости переглянулись.
– Послушайте. Мы видели, вчера утром вы ныряли у северного конца острова. Там же вчера мы обнаружили пещеру. В ней явно кто-то побывал, разворочены камни.
– Мы ныряли, но никакой пещеры не нашли, – ответил Антон, чувствуя какой-то дискомфорт.
– Э нет, так дело не пойдет, – сказал белозубый. – Зачем говорите неправду? Давайте начистоту. Да, мы соврали вам насчет взрывоопасных предметов. Отдайте нам то, что вы нашли. Поверьте, мы заплатим вам и уйдем с миром.
Он развел руками, и глаза его жадно блестели.
– Я, повторяю, ничего мы не находили, – упрямо сказал Антон. Да, мы поныряли немного, но эти все и ограничилось.
Вошла Таня с горячим кофейником и чашками и на время разговор замер.
– Все-таки вы намерены поссориться с нами, – хмурясь, сказал белозубый. – Мы же видели, как вы что-то перевозили в лодке.
– Ну и что? Вам – то, какое до этого дело? – внезапно сказала Таня.
И тут молчаливый бородач наконец-то разразился громовым басом:
– Слушай, Красавчик, да сколько же можно трепаться с ними? Не понимают по – хорошему – будет по-плохому! Сейчас я из них все вытрясу! Я ж тебе говорил, все равно их убирать придется!
Он резко поднялся, рванув руки из-под плаща. На Антона темным холодком смотрело дуло автомата.
Тип в плаще мерным шагом пошел на Антона и прижал его к стене. Антон почувствовал, как ствол оружия вонзился ему в ребра. В это время тот, кого назвали Красавчиком, стал быстро осматривать комнату, не обращая никакого внимания на Таню.
– Где рыжье? Ну, раскалывайся, гад, – настоятельно требовал бородач в плаще.
Следующее мгновение Таня впоследствии не могла вспоминать без изумления и содрогания. Чувство опасности переполнило ее всю и продиктовало дальнейшие действия.
Взмах рук – и горячий кофейник выплеснул свое содержимое на физиономию бандита. Антон мгновенно среагировал, подняв ствол автомата вверх, и иначе бы получил свинцовый гостинец внутрь своего тела. Очередь прощелкала над головой. Абажур светильника серебряными осколками осыпался на пол.
Ошеломленный Красавчик, никак не ожидавший такого поворота дела, был тут же сбит с ног ударом Антона. Бородатый тип в плаще выл, вытирая обожжённое лицо. Не давая опомнится, Антон цепкой кошкой прыгнул на него, вырывая из рук автомат. Бородатый оказался сильнее, а боль только добавила ему силы. Он яростно пытался сбросить с себя Антона, но не мог расцепить его хватки и потому только прижал к дивану.
Красавчик опомнился от удара. Потрогав челюсть, он тут же полез в карман. Испуганная Таня, наблюдавшая за всем происходящим, увидела в его руке маленький пистолет. Она всей тяжестью своего тела навалилась на бандита, не давая возможности ему выстрелить. Наконец, оттолкнув ее, Красавчик наугад нажал на спуск, но, в суматохе, попал в спину своего подельника. Тот медленно осел на пол. Второй выстрел ему помешала сделать Таня, бандит промахнулся и отшвырнул девушку к стеклянной дверце шкафа.
Антон бросился на помощь Тане. Хорошо памятным приемом он выкрутил руку Красавчика, и тут же ударил его коленом в пах. Красавчик корчился от боли, когда тяжелое пресс-папье, стоявшее на шкафу, опустилось на его голову…
Отдышавшись, Антон медленно подобрал автомат.
Таня смотрела на него широко открытыми глазами.
Но Антон сказал:
– Это, возможно, только начало. Быстро наверх и спрячься.
– Боже, какой кошмар! Что же это такое, Антон? А может отдать им эти сокровища и пусть они катятся подальше!
– Можно и отдать… Но, мне кажется, сейчас это уже бесполезно. Они все равно ликвидируют нас. Мы для них почему-то опасные свидетели…
Таню всю трясло. Она не ожидала от себя подобных поступков. Но сейчас нужно было спасать их жизни. Поэтому она беспрекословно бросилась наверх.
Проследив за ней взглядом, Антон огляделся и затем осторожно подошел к окну.
У берега он заметил двоих в лодке. Видимо они приплыли на выстрелы. Невдалеке от берега замер катер.
Когда лодка ткнулась носом в песок, один из них выпрыгнул на берег, а второй остался в лодке, наблюдая за окнами дома.
Антон запер дверь и стал осторожно закрывать окно. Человек в лодке, заметив его, выстрелил из пистолета. Антон прижался к стене. Пуля, пронзив стекло, свистнула совсем рядом.
Надо было как-то остановить их. Необходимость защищать Таню, так доверившуюся ему, заставила Антона действовать решительно.
Он, резко выдвинувшись в окне, дал несколько коротких очередей по лодке. Фигура в лодке замерла.
Антон начал всматриваться в поисках второго и тут же упал на пол, прикрыв голову руками. Летящий предмет разбил окно. Это была ручная граната. Грохнул взрыв, казалось, потрясший дом до основания. Разметало шкаф, стол и диван. Антон едва поднялся из свалившихся на него обломков, вытер окровавленное лицо. В ушах звенело. Комната плавала в клубах серого дыма.
Антон на миг закрыл глаза. Ему казалось, что он видит дурной сон и сейчас проснется. Пещера, сокровища, банда убийц, один из которых бродит где-то вокруг дома…. Нет, это не сон, увы, это страшная реальность! А там наверху Таня! Нужно сделать, все, чтобы с нею ничего не случилось! Там же его работы! Неужели эти мерзавцы хотят разрушить дом?
Внутри закипала ненависть. Антон прислонился к стене, ожидая. Стояла тишина, но в ушах еще звенело. В разрушенной комнате ветер рвал полуистлевшую занавеску, звенел стеклами….
В окне показался силуэт человека. Две пули, выпущенные из пистолета вошли в угол двери, расковыряв дерево. В следующую минуту Антон разрядил рожок автомата, паля наугад по окну.
Наступила тишина. Отбросив автомата, Антон подошел к окну, переступая через обломки, осмотрел замершее под ним тело с повисшими руками, подобрал валяющийся пистолет. Его шатало.
Он резко развернулся, услышав на лестнице шаги. Это шла насмерть перепуганная Таня.
– Боже мой, Антон, ты жив!
Она припала к его груди.
– Что тут происходило?
– Эти гады разворотили всю комнату, – сказал Антон, прижимая ее к себе.
– Они ушли?
– Не знаю.
– Ты ранен? У тебя лицо в крови!
– Ерунда, стеклом брызнуло, посекло… Пройдет.
Таня забеспокоилась, помчалась за аптечкой. И вдруг послышался крик! Антон буквально скатился по лестнице. В кухне грохнул выстрел.
Таня бежала назад.
– Там кто-то лезет в окно!
– Беги наверх и не высовывайся!
В кухне зашуршало. Антон тихо подошел к двери. Человек осторожно выглянул из кухни и тут же получил рукояткой по голове. Но удар видимо только рассек кожу. Взвыв, незнакомец бросился назад. Вскоре Антон увидел его бегущим вдаль от дома. Прицелившись тщательно, он выстрелил раз, второй, третий…. Бегущий упал на песок, но тут же поднявшись, заковылял к лодке. Видимо, он был ранен.
– Так будет лучше. Теперь ты не сунешься, – прошептал Антон.
Он вышел из дома и сел на порог без сил, наблюдая за плывущей лодкой.
Через пять минут катер удалился от берега в неизвестном направлении.
***
Выпив успокоительное и снотворное, Таня, наконец-то, смогла забыться тяжелым сном. А недавно она была в шоке, и Антону стоило огромных трудов успокоить ее.
Милицию решено было не вызывать, не было смысла. Старательно прибрали в комнате, окно забили большим куском фанеры.
С наступлением сумерек Антон перетащил тела мертвецов в лес и там захоронил их.
Укрыв спящую Таню пледом, он вытащил ящик с сокровищами и посмотрел на них. Они вновь засияли заманчивой красотой. Но теперь Антон смотрел на них другими глазами. Они не принесли ничего доброго, только разрушения и смерть!
Стараясь не скрипеть половицами, Антон, подхватив ящик, направился к выходу…
Утром Таня спросила о сокровищах. Антон ответил, что зарыл ящик в роще у ручья. Пусть эти сокровища там лежат себе до поры до времени. Таня даже не удивилась.
Они собрали вещи, а потом вышли и сели на огромном сером валуне, глядя в хмурую морскую даль.
______________________________________________________________________
Глава 19. Сергей. «Смысл жизни»
В этом небольшом западном городке были удивительные старинные красные и коричневые крыши. На некоторых из них с незапамятных времен сохранились флюгера, обласканные, видимо, всеми ветрами, существующими на белом свете. Когда ветер посещал город, флюгера радостно вращались и скрипели.
В маленьком храме шло утреннее богослужение, слышались звуки мощного хорала.
Улочки тоже были старинными, узенькими, с гладко отполированными, тесно пригнанными друг к другу камнями. Немногочисленные автомобили почти не появлялись. Дороги были влажными, туман веретеном клубился меж серых камней. Некоторые переулочки были так узки, что соседи могли подать друг другу руки через окно.
Походив по таким улицам, трудно было воспринимать дома, оборудованные под современные магазины. До сих пор у входа в некоторые из них покачивался то железный сапог, то старинный меч.
А над всем городом царствовали горные вершины. В котловинах клубился осенний туман, а когда поднимался ветер – на крутых склонах шумели леса, таинственные и глубокие.
Сергей постепенно стал понимать эту кажущуюся таинственность. Стоило пойти в лес, поднявшись по узкой горной тропке, то куда бы ты ни повернул, пройдя совсем немного – обязательно наткнешься на следы человека. И бесполезно было преследовать штрафами неугомонных туристов за надписи на камнях и стволах деревьев. Каждый хотел оставить о себе память….
Сергей любил заходить дальше, вглубь леса. Здесь действительно было безлюдно, таинственно и прекрасно. Острые вершины сосен плакали от тумана, иглы роняли капли мутных слез. Рыжая хвоя под ногами была мягкой, как ковер.
Как-то Сергей зашел слишком далеко, заблудился и немного испугался. Он вышел к незнакомому ущелью. В нем будто великан разбросал черные камни, плескалась невидимая под покрывалом тумана мягкая речка, спускались вниз по склонам сосны.
Сергей удивился, как он сюда забрался. Дороги назад он не знал, так как шел наугад. Сергей сел на камень, не обращая внимания, что будет мокрым плащ, закурив, долго смотрел вниз, оглядывая развернувшуюся во всей своей красоте картину. Оплетая полукруглые вершины гор со щетиной лесов, в серо-голубом небе, как свинцовые дирижабли, плыли тучи. За деревьями, в глубине ущелья что-то блистало, как будто бы в воду кто-то бросил зеркало. Рукава тумана нависли на стволах и ветках деревьев, оплетая их.
Была такая тишина и мир, что хотелось плакать от радости. Сознавать, что все уже прошло и все позади, казалось, пройдена целая жизнь. Теперь здесь, в этой гостеприимной, хотя и чужой стране, среди гор, лесов и ущелий можно было умереть. Зачем жить? Все уже было совершено, что должно было быть совершено и смысла в жизни больше не было. Сейчас Сергей видел лишь один смысл – сидеть и смотреть вдаль, с этой высоты, любуясь всем этим, этой картиной мира, а потом умереть.
Но как прочны нити, связывающие его с цивилизацией. Он не мог все бросить! Он не имел права теперь жить для себя, даже здесь, на чужбине! Почему он не погиб там, на острове, под пулями бандитов? Почему не погиб от рук Яниса? Зачем его спасала тогда Зоя?
…Казалось, что это было вчера…. Если бы не она – нашел бы он Яниса? Выжил бы в этом кровавом поединке? Кто победил бы в том марафоне, который начался тогда, когда Сергей бросился в погоню за ним, проверяя все адреса и явки. Он или Янис?
Тело последнего сейчас покоилось где-то на городском кладбище. Зоя в прыжке увлекала его за собой, Янис упал грузно, неудачно, угодив под страшную бритву колес, а она, маленькая, щуплая, легкая, перелетев через него, упала в кустарник, на камни. Павел тогда рванул стоп-кран и остановил поезд. Положение обеих было тяжелым. Янис, лишившийся ног, истек кровью и умер, прежде чем они добрались до сельской больницы. Зою удалось спасти, но положение ее было критическим.
Удивительно, Янис умер, но Сергей не чувствовал радости. Им овладело одно желание – спасти Зою.
И он рад, что смог это сделать. У него было много денег, доллары, отложенные, спрятанные на потом. Он все мечтал об экскурсии в Италию. Ему удалось отправить Зою самолетом в одну хорошую польскую клинику, где была суперсовременная аппаратура и отличные профессионалы. Он ее спас, но смысл в жизни тогда потерял.
Оставаться дома было опасно. Нужно было выждать, когда затихнет все это, связанное с Янисом. Потянется ниточка, а попасть под следствие ему тогда не хотелось. Большей неволи, чем тюрьма, он не представлял.
В туристической фирме он купил путевку в Италию.
***
Путешествие оказалось интересным. Они с Майей бродили по веселым солнечным городам, много фотографировали. Сергей немного забылся, появилась какая-то радость в душе. Старинная итальянская архитектура барокко, роскошные дворцы знати в Венеции, католические соборы Милана, Флоренции, архитектурные ансамбли Рима поразили его воображение, как и полотна Джорджоне, Тициана, Веронезе, Рафаэля. Он увидел в них вечность и непреходящую ценность. Скорбь, страдание, боль за мир и жажда жизни, любви и творчества. Желание поднять, одухотворить, возвысить Человека. Только теперь он стал что-то понимать в вечных поисках смысла жизни.
Майю больше увлекала древность. Роскошные цирки, Колизей. Храмы, посвященные богам. Стеллы и арки, сохранившиеся скульптуры, бюсты императоров и полководцев… Холодные и слепые, казалось бы лишенные душ.
Вспоминая их сейчас, Сергей только теперь, спустя время, понял, какое значение имело средневековое возрождение, по сравнению с этой пустой мощью и мнимым величием. Но Майю императорский Рим интересовал больше. Вообще она интересовалась эпохой власти, личности, диктата, стремления удовлетворить даже самые пустые запросы.
В своих походах они иногда заходили далеко. Сергей хорошо помнил тот день, когда они пошли смотреть какой-то храм, полуразрушенный уже, посвященный то ли Юпитеру, то ли Сатурну. Он был расположен на окраине маленького итальянского городка. Майя почувствовала себя плохо, ее одолевали головокружение и слабость, но жажда древностей была сильней.
Стояла удушающая жара. Они остановились у придорожного кафе, подождать автобуса, едущего в город. Здесь под белыми зонтами располагались уютные деревянные столики. Рядом находилась мастерская, где могли задать ремонт автомобилям. Пока Майя, устало опустившись на плетеный стул, жалуясь на дурноту, пыталась прикончить свое спагетти с острым соусом, Сергей, быстро уничтожив свою порцию, отошел покурить и поговорить (на ломаном итальянском смешанном с английским) с сеньором Салимбени, хозяином кофейни и автомастерской. Это был пожилой разговорчивый толстяк, которого работники называли «папой».
Синьор Салимбени ничем не мог утешить Сергея. Автобус будет нескоро. Придется подождать. В это время он не переставал отчитывать механика Марчелло, кудрявого брюнета, слегка заторможенного, который накануне хватил лишку и не мог справиться с какой-то поломкой в подъехавшем «Фиате». Хозяин сломавшегося автомобиля сидел тут же, на стуле, и проклинал все на свете. Из-за нерасторопности механика он торчал здесь уже второй час.
Сергей, быстро заглянув под капот, обнаружил поломку. Через десять минут мотор завелся. Пригодилась практика и опыт вождения советских машин, ломающихся очень часто. Салимбени был очень рад, получил несколько хрустящих ассигнаций и с благодарностью пожал руку русскому туристу.
«Нелегко у вас на родине, сеньор Серж, не завидую», – пытался даже сочувствовать он. Знал ли тогда Сергей, что встреча с этим пузатым, усатым, хитрым, но, в сущности, добрым сеньором – новый, неожиданный поворот в его жизни…
Дальнейшие события разворачивались с невероятной быстротой. Майя почувствовала себя совсем плохо. Головные боли усилились, к ним добавились тошнота и высокая температура. Девушку бил озноб. Сергей был взволнован. Нужно было срочно ехать в клинику. Вот здесь особая благодарность сеньору Салимбени. Он дал машину и послал вместе с Сергеем и Майей своего помощника и дальнего родственника Паоло.
Положение Майи оказалось сложным. У нее обнаружили малярию. И вновь помог сеньор Салимбени. Через широкую ветвь своих знакомых и родственников удалось устроить Майю в недорогую, хорошую больницу. Но денег у Сергея не было, а сеньор Салимбени отнюдь не был добрым Монте-Кристо…
…Сеньор Салимбени повел Сергея в гараж, сдернул покрывало. Перед ним стоял старый, воронового цвета «BMW». Судя по длинным, малопонятным для Сергея выражениям – автомобиль был безнадежен, но чем-то очень дорог хозяину.
Внимательно осмотрев машину, Сергей попросил три дня и помощника.
Это был адский труд. Весь день Сергей трудился в гараже, а вечером ездил в город к Майе. Когда «безнадежный» автомобиль заработал, сеньор Салимбени понял, что в его в руках курица, несущая золотые яйца. Он предложил Сергею контракт на год и обещал уладить все формальности с визой и документами. Когда Сергей засомневался в этом, сеньор Салимбени обиделся. Он может все, разве русский сеньор до сих пор этого не понял?
Позже Сергей воочию убедился в фантастических способностях сеньора Салимбени, так же, как и в его хитрости. Сергею платили ничтожно мало, при том, что приток сломанных машин в его мастерскую увеличился, и ни одна из них не выходила из гаража неисправной. Сергей, а также два его помощника Паоло и Марио, трудились не покладая рук. Но Сергею сейчас было не до борьбы за свои права. Он и так был благодарен сеньору Салимбени за многое.
В начале зимы, когда город заполнили косые струи мутного дождя, Майе удалось покинуть клинику. Она была еще слабой, очень исхудавшей.
С жильем было туго. На первых порах Сергей ютился в пристройке к автомастерской сеньора Салимбени, но потом, с помощью новых знакомых Паоло и Марио, удалось снять комнату. Эти полтора года в чужой стране, без знания обычаев и языка, жизнь за гроши в грязной комнате старого дома, были для Сергея испытанием. Он хотел вернуться на родину, если бы не Майя. Она была очарована Италией и верила в их лучшее будущее. Она настойчиво учила язык и принуждала к этому Сергея.
В конце концов, Сергей поставил перед сеньором Салимбени ультиматум: или он повышает ему плату, или он больше его не увидит – он перейдет работать в другой гараж. Салимбени обиделся, раскричался, плюнул и ушел, но уже на следующий день нашел его, пожал ему руку и заявил о своем согласии. Сумма была приличная. Спустя время Сергей и Майя сняли в городе квартиру получше, взяли небольшой отпуск, чтобы отдохнуть где-нибудь в недорогом санатории в Европе. Тем более, что ожидались еще важные события в их жизни….
Но Сергею не давало покоя прошлое. Взгляды его изменились. Он постоянно ощущал какой-то комплекс вины за то, что произошло.
Он не спал, работал из рук вон плохо, на него нашла апатия, и, в конце концов, Майя нашла у него Библию, в русском синодальном переводе. Она пыталась его успокоить, видя, что его мучает одно – правомерность кровавой мести. Он считал это диким, страшным кощунством! Изменил ли он что-нибудь? Нет! На свете сотни, а может и тысячи таких Янисов! Какое право он имел судить! Какое право он имел проливать кровь! Подобные мысли не давали ему покоя. И в этой чужой стране он узнал, что такое покой, смирился и захотел умереть. Он даже планировал заработать больше денег, чтобы обеспечить Майю на долгие годы. И застрелиться где-нибудь в отеле, на берегу моря….
***
Но сейчас, сидя у этой пропасти, среди этих чудесных гор и лесов, он, наконец, понял, как смешны и наивны его мысли и намерения. Да, он был и остается безнадежным эгоистом! Ведь Майя беременна! Как он мог так не думать о близком ему человеке! Уйти, и никогда не видеть родившегося ребенка, его пухлых ручонок и ясных глазок! Не видеть, как он научится ходить, говорить, будет учиться! Кто посоветует ему, кто спасет в случае горя, ведь жизнь так длинна и так опасна, даже среди этих гор и скал… Не видеть и не знать продолжения себя! Разве ради сына, или дочери не стоит жить?!
А прошлое… Он лишь один из тех одиноких рыцарей, кто пытался в одиночку справиться со злом…. Убил одного дракона, а сколько их еще! И вот теперь появился еще один, поселился в нем самом, пытается свести его со света! Нет, не получится, он все же должен жить! Зачеркнуть прошлое, ужасное прошлое, оставить лишь детство и юность… И начать все сначала!
А здесь в санатории ему очень нравилось. Здесь были скалы, камни, сосны, быстрые речушки с холодной прозрачной водой, туманы и песок. Этот уютный город, будто перенесенный сюда из средневековья….
