Александр Фомичев
Ратибор и сыны Одина
– Ну да, – тихо крякнул вперёд княжьего племяша сидящий в отдалении Тихомир. – Проще пареной репы, лишь бы денежки водились…
– А ты откель знаешь, дрянной человечек? – Ратибор медленно обернулся к советнику, как будто только что его заметив. – Доводилось уже пользоваться услугами Ночного Братства?
– Да что ты, что ты, я чист, как родниковая слеза, кхе-кхе!.. – Тихомир аж поперхнулся сочным куском баранины, густой жир с которого обильно стекал у него по подбородку. – Просто люди разное балакают! Имеющий ухи да услышит!
– Сиди-ка ты лучше тихонько, не раздражай меня и не вякай, жидкий мазок подхвостья ослиного, покамест я тебе лопухи твои растопыренные не оборвал, аки пожелтелые листья осенней порой ветерок обдирает, – буркнул ему Ратибор, после чего задумчиво продолжил рассуждать вслух, не обращая больше внимания на враз заткнувшегося советника: – Значится, обиду на меня затаил купец волчий? Череп мой заказал себе под горшок, а вдобавок спелся с Добраном?.. Ну а когда писака рискнул, скорее всего, под принуждением, то есть отозвал от моего дома охрану, раскрылся и не нужен стал более Савросию, нанял тот лиходеев каких бессовестных да отправил к богам на пир этого непутёху вместе с семьёй? Дабы ненароком к нам в лапы писарь глуповатый не попал и не сдал заказчика, то бишь самого серозадого хряка, с потрохами?
– Ну да, – согласно кивнул сидевший рядом Яромир, – мозаика сложилась вроде ровно! В принципе, всё складно выходит, нет?!
– Допустим… – Ратибор нахмурился, пробарабанив пальцами по столу так, что стоящие недалече кубки с кувшинами чуть ли не подпрыгнули на месте от испуга. На пару с прикончившим, наконец, баранью голяшку Тихомиром. – Получается, Демидия тоже Савросий убрал? Ну, не самолично, естественно!.. Вызнал что, похоже, мой знакомец в торгашеских кругах, благо сам лавочник прожжённый… был.
– Не понял… – Емельян огорошенно уставился на восседающего напротив Ратибора. – Как… убрал?.. Убил, что ль?! Демидия убили?! Это такого купца полноватого, с которым мы у Мефодия в «Дальней дороге» познакомились? А опосля, спустя примерно полтора года случайно повстречали на Кривом тракте? Аккурат после того, как ты на оборотном пути в столицу, когда за Благаной мотались, раскидал там походя шайку головорезов по ухабистой стёжке, что продыху не давали торговцам честным, спешащим из Мирграда в Борград и обратно? Детали нашего знакомства с ним, правда, я малость запамятовал, врать не буду, ибо находился порядком в глубине страны грёз хмельных, кхы, да, – княжий племяш смущённо кашлянул. – Но вторую нашу встречу помню хорошо… А ты что, попросил его разведать, что ль, неясности какие по твоей проблеме? Мало ли, разнюхать удастся чего? И купца вскоре умертвили?.. Во дела!..
– Угу, попросил… Теперь сокрушаюсь, аж невмоготу, да воротить всё взад ужель не выйдет… – Ратибор гневно сжал кулаки и хотел было бахнуть от души по столешнице, но встретился с предостерегающим взором Святослава, буквально умолявшим пожалеть его новый дубовый стол, после чего таки сдержался и маханул лишь с силой могучей пятернёй по воздуху. – Савросий, погань вонючая, пожалеет ещё о том дне, когда на свет белый вылупился, обещаю!
– Не сомневаюсь в этом, – пробормотал еле слышно князь и, уже заметно громче, произнёс: – Он на следующей седмице будет проходить по Сигливе с парой своих судёнышек, на этот раз, правда, в обратку, то есть на Восток гребёт, за новыми товарами. Ну и, как обычно, остановится в Дубкино, запастись припасами съестными да питьём для дальней дороги. Заказ, со списочком необходимого, он уже прислал с голубками тамошнему старосте Волонию, чтоб подготовили к его приезду. В общем, перехватить успеете купца да плотнячком пообщаться по-дружески, коли не будете с усилием тянуть бурёнку за вымечко. Ну а опосля задержитесь в деревушке маленько. Ещё одних гостей дорогих надобно будет встретить в Дубкино. На этот раз ласково. С Севера к нам пожаловать изволили. Как вещают, с предложением, способным обогатить Мирград – невероятно. Точное время прибытия я ещё уточню и голубем вышлю Волонию. Едут Ратибор, Мирослав и дружина наших витязей, рыл пятьдесят, не меньше… А лучше – сотня! Надо представительно выглядеть встречающим да показать, кто здесь хозяин! Ну а чтобы вы и северяне не переубивали друг дружку при встрече, отправляю с ватагой и Яромира. Главным. И воевода мой, что само по себе внушает, и башня на плечах холодная… – Святослав покосился на Ратибора, угрюмо вперившегося в него взглядом.
– Чего там, с варягами якшаться удумал?
– Я понимаю, Рат, как они тебе «до́роги», но просто послухать хоть можно, чего им надобно? С миром же они к нам!
– Ну-ну! Эти головотяпы, Свят, с миром только на нужник ходят, да и то потому, что украсть там нечего, окромя своих же удобрений… – Ратибор презрительно сплюнул на пол.
– Не бухти, дружище… – князь неодобрительно покачал светлыми кудрями.
– Знаешь, Свят, пока не забыл! Чего-то у меня чешутся…
– Давай без интимных подробностей, Рат, что там у тебя чешется, а сходи лучше искупнись, баню посети. Помогает, уверяю!
– Да не, княже, от такой чесотки банька не поможет! Ибо кулачищи мои зудят, аж горят синим пламенем! – Ратибор недобро насупился. – А знаешь, с чего такая оказия? Да с того, что еле сдерживаюсь, дабы не шарахнуть по маковке одного сидящего за этим столом ополоумевшего владыку, решившего, что может бить свою женщину почём зря!
В комнате настала мёртвая тишина, и лишь слышно было, как приглушённо охнул княжий племяш. Яромир, Емельян и Тихомир во все зыркули поражённо таращились на Ратибора со Святославом. Те сидели примерно с минуту, не моргая, глаза в глаза, буравя друг друга тяжёлыми взорами.
– И что же остановило твою лапу от столь непоправимой ошибки, потапыч? – Святослав первым прервал затянувшееся молчание.
– То, что знаю тебя с юных лет как порядочного малого! А также то, что не один пуд соли вместе слопали! Ты отродясь не кичился своим высоким положением, не брезговал есть из простого котелка с обычными ратниками стряпню походную и за нашими спинами никогда не прятался в сечах лютых! Кабы не всё это, не посмотрел бы я на титул твой, князь! – Ратибор был мрачнее тучи. – Но если ещё раз повторится, то уж не обессудь: так врежу по темечку, костей не соберёшь!.. Я сказал!
В этот миг, слегка снимая повисшее в воздухе напряжение, дверь в трапезную отворилась, и в залу влетели два мальца-близнеца восьми лет от роду, Белозар и Горислав. Они яростно сражались на одноручных деревянных мечах, прикрываясь дубовыми щитами Малой Дружины, и не замечали никого и ничего вокруг. Похоже, с попеременным успехом победа в поединке, как непостоянная красавица, металась между двумя юными воителями, то мимолётно ускользая, то вновь приближаясь к кому-то из них. Охрана на входе мешать им и не подумала. Да, сыновья князя могли тренироваться где захотят. Ну почти где захотят.
– Эй, эй! – Святослав громко хлопнул в ладоши, прерывая потешный бой. – Бел, Гор, я предупреждал, чтоб не мешали, когда у меня совещание?
– Извини, отец! – близнецы, тяжело дыша, синхронно со смущением пожали плечами, не прекращая при этом исподлобья испепелять каждый своего оппонента яростным взглядом.
В это мгновение в обеденный зал спешно влетел обучающий детей князя владению палашом мастер клинка Гузияр, почтенного вида муж лет пятидесяти на вид с белёсой благородной бородкой да переливистыми седыми прядями в редеющей с годами гриве каштановых волос.
– Прощу прощения, властитель! – отчеканил звонко учитель фехтования, быстро схватив юных учеников за руки и выводя их прочь из трапезной. – Моя вина! Не доглядел! На миг лишь к Добролюбу заглянул, присыпки его чудесной травяной от мозолей попросить, а близняшки уж умчались далече…
– Всё нормально, Гузияр… В лечебнице недавно был? Как там Держена, не знаешь?
– Твоя дочь спит крепким, здоровым сном, аки младенец, князь! Сыпь водянистая почти прошла, но Добролюб до сих пор не отходит от неё ни на шаг! А сейчас и княгиня подоспела рядышком посидеть…
– Благодарю за славные вести, мастер! Свободен.
Гузияр с достоинством поклонился и вышел, прикрыв за собой створки дверей.
– Детки, отрада наша да гордость… – князь взглянул на Ратибора. – Когда Буреслава в Малую Дружину отдавать собираешься? Чего-то ты затянул…
– Как только головёнку Савросия на пику надену и удостоверюсь, что заказ с моей ряхи снят, то есть моей семье более ничто не угрожает!
– Хорошо… Что у тебя с Лютегой? – Святослав по новой тяжело вздохнул, после чего вцепился внимательными очами в недоумённо поползшие вверх брови рыжебородого витязя. Столь неожиданный вопрос явно застал того врасплох.
– Э-э-э… Не понял?! – Ратибор озадаченно крякнул.
– Ты недавно обнимался да целовался с моей женой! – князь внезапно гневно стукнул по столу кулаком, опрокинув парочку полупустых кубков. Вино кровавым ручейком принялось не спеша растекаться по столешнице, доползая до края и лениво капая на пол. – Причём прямо в моём тереме!
– Что за поклёп несусветный?! – в гробовой тишине прозвучал тихий, но вместе с тем страшный звенящий рык молодого богатыря, из-под кустистых бровей смурно уставившегося на своего повелителя. – Ты чего, княже, после бурных возлияний хмельных, по дороге к нужнику мраморному с лестницы каменной навернулся да башкой все ступеньки пересчитал?.. Или просто из окна рыбкой сиганул на мостовую, решив спросонья, что это – прудик?..
– Отпираться бесполезно, Рат! – Свят не сводил колючего взгляда с хмурой физиономии рыжего приятеля. – Свидетели есть! Точнее, свидетельницы… Вас видели две прислужницы Лютеги, как вы миловались!.. Брадигост, собака, тоже наверняка лицезрел сие пакостное зрелище, но этот змей молчит, клещами правду не вытянешь!..
– Постой, постой… Мы миловались?! – мрачное лицо Ратибора просветлело. – Ты про тот случай, что ль, когда Лютега меня в щёчку по-дружески чмокнула перед нашей отправкой в Проклятую долину?! – могучий великан вдруг раскатисто расхохотался на весь зал. – Ну ты даёшь! Да там невинный чмок в бороду был, я тебе как есть говорю! И врать я не буду, ты меня знаешь! Ну а ежели веры нет у тебя ко мне более, так и у меня свидетели найдутся! Со мной Емеля и Мирка топтались рядышком в тот миг злополучный, у них поинтересуйся! Я не знаю, Свят, что тебе там наплели служки княгини, но это ложь да навет поганый, уверяю тебя!
– Дядя, я подтверждаю слова Ратика, – Емельян наконец подал голос, столкнувшись с вопросительным взглядом Святослава. – Один безобидный чмок в рыжую щёку, не более!
– Так ты чего, друже, – Ратибора осенило, – из-за этого, что ль, осерчал да избил жену?! Да-а-а!.. Ну и ревнивый же ты дуралей у нас, оказывается! Нет у меня с ней ничего, не было и никогда не будет!
– Это точно? – князь пожевал губами, врезавшись пытливым взором в голубые зеницы бывалого товарища.
– Иди ты в пень, а?! – буркнул досадливо Ратибор и прямо посмотрел в очи Святослава: – Слово тебе даю! Этого достаточно?
– Более чем, – государь, чуть замешкавшись, согласно кивнул, прикрыв глаза и задумавшись о чём-то своём. – Любопытно, а кто же ента тогда так надоумил служанок мне ложь в уши вёдрами вливать? Похоже, их не помешает выпороть да поспрошать хорошенько… Чуть не рассорили нас! Ладно, выясним… Что с плечом у тебя? – резко сменил тему разговора Святослав.
– А, да царапки мелкие, всё никак не заживают да зудят, периодически… – Ратибор в очередной раз расчесал неприятно ноющие следы от ногтей, оставленные на память тёмным ведуном.
– Добролюбу покажись, – Яромир неопределённо хмыкнул. – Лишним не будет.
– Поучи лучше Злату щи варить…
– Зачем же сразу по больному? – Яромир негодующе скривился. – Она ведь и взаправду не умеет…
– Да ладно?! – Ратибор удивлённо вытаращился на русого приятеля.
– Угу… Ей повара всю жизнь готовили… Избалована княжна… Вон, как Емельян…
– Чего сразу Емельян-то, я не понял?! – племянник князя мигом нахохлился. – Если у тебя, Яромир, жена готовить не умеет, то Емельян, то есть я, уж явно тут ни при чём! Да и зачем Злате всё это надобно: стряпня там, рукоделие и прочая дребедень, когда можно лишь пальцами щёлкнуть, и усё будет!..
– Закинуть бы тебя, Емельчук, куда-нибудь в горы аль леса глухие на пару с сестрицей, одних, да оставить там на несколько деньков! Посмотрел бы я, как вы там пальцами до крови щелка́ли бы, шелкопёры, безрезультатно требуя к завтраку кубок с вином белым да нежный ломтик вырезки благородной лани… Подайте мне то, поднесите это!.. Задницы, надеюсь, сами себе подтираете или тоже по щелчку аль колокольчику решаете данную проблему? Тьфу, баловни судьбинушки, розги берёзовые по вам плачут!.. – Ратибор отвернулся от насупившегося княжьего племяша, продолжавшего что-то там невнятно бурчать про то, что он Емельян, а не Емельчук, и бросил взгляд на малость приунывшего воеводу: – Если хочешь, Яр, я Марфу попрошу, она Златку всему обучит, было бы желание впитывать знания у неё самой!
– Признателен, братка, было бы неплохо!.. Я поговорю с жинкой… Но ужель после того, как разродится! Там осталось-то всего ничего…
– Заранее не поздравляют, – Ратибор со всего маху треснул Яромира по плечу, отчего того знатно тряхануло, – но очень рад за тебя, старый ты мерин!..
– Благодарю, дружище, – добродушно осклабился воевода, машинально потирая место, куда прилетела могучая плюха рыжебородого товарища. – Только не пришиби раньше срока, я ещё в этой жизни детишек своих понянчить планировал…
– Так! – Святослав улыбнулся себе в бороду. – Коль начали щи, роды да розги на совещании обсуждать, то чую я, что основные моменты разобрали по полочкам!..
– Дядя, мне с ними ехать? – без особого энтузиазма вопросил Емельян. – У меня тут дел поднакопилось… Свадьба с Жилькой намечается! Да и на новой должности ещё покумекать надобно, что к чему и как вообще, с какого бока!.. Разгрести завалы да мальца въехать, с какой стороны надобно браться за новую работёнку, с переда аль с зада…
– Кстати, – Ратибор взглянул на князя, – почему нам не сказал, что поставил Емельяшку главой Тайной Канцелярии?
– Я собирался, да замаялся чего-то…
– А хвост нам зачем присобачил? Ну, ещё перед поездкой в Бобруйку? По твоему же указу Емельчук это сделал?
– Хвост, Рат, я приставил всем, а не только вам! Всем без исключения, кто в терем вхож хоть бочком, чтоб не было пересудов, будто у меня есть любимчики! Ну а сделал я ента после того крайне неприятного происшествия с Добраном, которое изрядно пошатнуло моё душевное спокойствие, ибо верил я ему безоглядно, если что! Чай, не первый год служил верой и правдой писарь при дворе… – князь нервозно хлопнул по столу и решительно встал. – Всё! Совет закончен! Задания у всех есть? У всех! Приступайте к исполнению. Свободны!
Яромир, Ратибор и Емельян только кивнули, да не спеша вышли из зала. При этом от них не укрылось, что Тихомир, сидевший всё это время тише воды, ниже травы, вставать и не думал.
– Похоже, любимчики у князя всё-таки есть… – задумчиво пробормотал Ратибор на выходе, после чего слегка ткнул указательным пальцем племянника Святослава в бок, привлекая к себе его внимание, и тихо произнёс: – На всякий случай, Емеля, пошурши с помощью своих новых возможностей, что там у нас с делом Демидия? Как продвигается поиск убийцы? Мож, подробности какие занятные открылись аль видел кто чего?.. Как из Дубкино воротимся, поведаешь…
– Хор-рошо, – кое-как прохрипел согнувшийся в три погибели от невинного (по мнению молодого богатыря) тычка пальцем Емельян, – сделаем… Только прошу, Ратиборушка, не дотрагивайся до меня больше ничем, даже ветра́ не пускай в мою сторону! А то чую я, эдак ежели будет продолжаться подобное, скоро новый глава у ищеек мирградских нарисуется, ибо я банально ноги протяну от твоих дружеских поползновений!.. На пару с Яромиром и Миркой…
***
– Что думаешь по поводу всей этой хреновины, а, главный советник? – князь дождался, когда племянник вместе с рыжебородым «вулканом» и воеводой покинут трапезную, взял полный кувшинчик с вином да жадно отхлебнул прямо из горлышка несколько больших глотков, не обращая никакого внимания на проливающийся ему на бороду и грудь напиток богов.
– Кумекаю, владыка, рано или поздно столкнётесь вы лбами так звонко с этим шатуном неуправляемым, что чубы затрещат на всю округу…
– Типун тебе на язык, Тихоня! Типун тебе на язык…
– Зря ты позволяешь ему так гутарить с собой, князь! Тем более на людях! Он же совсем распустился, не соображает уже, где находится и с кем разговаривает!..
– Молчи, Тихомир! Без тебя тошно…
Глава 2. Дом Демидия
Тем же вечером…
– Продал бы ты мне лавочку своего отца, Володий! Всё равно ведь ничего не смыслишь в торговле! В долги непомерные влезешь только, разоришься, без медяка на кармане останешься! А у тебя ведь младшие брат с сестрёнкой, матушка престарелая да жена-молодуха, что младенца розовенького давеча тебе подарила! Подумай о них! Как тяжко вам будет, коль вскоре сквозь дыру в мошне небесные светила разглядеть сможешь? Да, сейчас всё неплохо, на плаву, так сказать, но ты – не твой батя, Володий, при всём уважении, и так выстроить дело ровно, как он, не сможешь… Для этого жилка нужна торгашная, а есть ли она у тебя? Сильно сомневаюсь… Ну а деньги я неплохие предлагаю за твою бакалею со всем скарбом! Никто не даст более, уверяю!..
Говоривший, хорошо одетый полноватый мужичок средних лет с густой тёмной бородищей по пояс, но совершенно неказистой лысиной, достал шёлковый платочек откуда-то из шёлковых же штанов, заправленных в высокие червлёные сапоги, да не спеша промокнул свою вспотевшую проплешину, опосля убрав тряпицу в нагрудный кармашек ярко-оранжевой крикливой рубахи заморского кроя, похоже, приобретённой где-то в Западных землях. Несколько массивных дорогих, но безвкусных золотых браслетов, украшавших его мясистую кисть, при этом тоскливо звякнули друг о друга. Толстые пальцы вещавшего оказались унизаны драгоценными кольцами самой разнообразной формы да размера, и представлялось совершенно очевидным, что также явно не дешёвая поделка какая красовалась на перстах чванливого богатея, несомненно привыкшего к вычурной роскоши.
Пот градом тёк по его плутоватой лоснящейся физиономии, когда он в очередной раз встал и чуть нервно прошёлся по гостиной комнате, не забывая при этом с лёгким удивлением да раздражением поглядывать на сидящего за столом собеседника, молодого, худощавого парнишку на вид лет восемнадцати, не больше, что с обычно не свойственным юнцам ледяным спокойствием безмятежно потягивал домашний отвар из шиповника. Ни тени волнения не отражалось на правильном, едва-едва подёрнутом светлым пушком, безусом ещё лице. Одет он был добротно, но просто, без изысков, в лёгкие полотняные рубаху да шаровары. На ногах красовались обычные, неказистые башмаки из дублёной коровьей кожи.
– Я как раз и думаю о своих близких, многоуважаемый Козлокий, оттого лавку отца продавать не намерен! Я достойный сын его, потому и справлюсь, верю! Тем более батя меня уже давно подтягивал к своему делу! Да, может, не всех нюансов щекотливых я ещё нюхал, но уж основы-то мне отлично знакомы! Да и хотя бы в память о нём я обязан сдюжить! Знаю, он бы хотел, чтобы у меня получилось, и продажу дела всей своей жизни ни в коем разе не одобрил бы, в том числе и тебе, дорогой гость, хоть ты и числился в его хороших знакомых. А уж за те гроши, что ты предлагаешь, и подавно!..
– Сколько же ты хочешь за свою лавчонку?! – Козлокий, явно не ожидавший столкнуться с таким упрямством, начинал всё больше распаляться. – Да она не стоит и половины от тех деньжищ, что я даю тебе! Это же я так, несмышлёныш безусый, по доброте душевной, в память о папке ушлом помочь хочу твоей родне, а ты и не ценишь, отрок неразумный!..
– Благодарю за заботу, почтенный купец, но мой ответ «нет» на твоё предложение! – голос Володия был спокоен и твёрд.
– Да у тебя же даже пары золотых в загашнике сейчас не имеется, я точно знаю! Как ты собираешься хотя бы просто не потопнуть в ближайшие полгода?! – пухлый торговец всё не унимался. – В долги влезать придётся, как пить дать! А ежели в это времечко непростое какое светило небесное ночью неспокойной твою бакалейку накроет, а? Сгорит ведь дотла лавочка! Покумекай получше! У нас тутова всякое бывает!..
– В таком случае, досточтимый, следующей же ночкой похожее чудо с небес залетит и в одну из твоих лавок. А возможно, и не в одну! – взгляд Володия сделался хо́лоден. – Может, и во все скопом! Такая меткость небесная, конечно, избирательна и очень странна, но почему-то мне кажется, что именно в этот раз, опосля моего сгоревшего хозяйства, добро заполыхает и твоё!
– Чего?! – взбешённый Козлокий подлетел к столу и, не обращая внимания на поставленную хозяином специально для него кружку с ароматным отваром, к которому так и не притронулся, уверенно шлёпнул кулаки на столешницу и грозно вперился взором в ледяные очи молодого лавочника, при этом злобно гундося: – Я не понял, ты, щенок сопливый, мне что, угрожать вздумал?! Да я тебя размажу по мостовой, и следа не останется!..
Стоящий у входа в гостиную крепкий муж с мечом на поясе, по виду опытный воин, слегка напрягся при этих словах, сгоняя прочь сонное выражение с необременённой интеллектом физиономии. Телохранитель обвешенного золотом купца чуть подвинулся поближе к месту действия, внимательно наблюдая за реакцией сына Демидия, также начинающего закипать в ответ на сыплющиеся на его голову ругательства.
– Я не потерплю конкуренции от какого-то птенца несчастного, у которого даже борода ещё не растёт! – Козлокий взял стоящую перед ним чарку с отваром и смачно плюнул в неё, опосля поставив назад. – Вот что я кумекаю о тебе и твоей лавке, глупец безусый! Ты ещё пожалеешь, что попёр против меня! Не таких обламывали!..
В этот момент Володий вскочил и наотмашь сильно ударил тыльной стороной ладони «друга семьи» по лицу. Тот от такой плюхи отшатнулся и, споткнувшись о стоящую позади скамью, грузно шлёпнулся на пол.
– Что ты стоишь, как истукан деревянный, Боливест?! – грязно ругаясь, купец принялся быстро подниматься, потрясённо трогая себя за физиономию. – Оторви ему башку! Не видишь, что ль, этот мерзавец покушался на мою жизнь!.. – взгляд Козлокия упал куда-то за спину своему охраннику, и барышник тут же испуганно осёкся.
– Надеюсь, помешал? – раздался гулкий рокот от двери. Боливест резко обернулся, положив длань на рукоять палаша. Прислонившись плечом к дверному косяку, в проходе, скрестив на груди могучие руки да слегка пригнув голову, небрежно стоял высоченный, мощного сложения рыжий витязь. Синие очи его с прохладцей взирали на разинувших от удивления рты Козлокия с Боливестом. – Так-то, покушения на твою маковку я не наблюдал, толстопузый!
– Ратибор?!.. – затравленно прошипел упитанный торговец. – Что ты тут забыл?! Вы разве знакомы с этим мальцом?.. – мясистый лавочник перевёл ошарашенный взор на так же поражённо взирающего на богатыря Володия.
– Конечно, знакомы! – рыжебородый гигант недобро осклабился. – Хранитель я данного семейного очага, можно сказать! Не меньше! А вот тебя, пухляшок, что-то не припоминаю! Посему вопросец у меня назрел. И даже не один. Откель знаешь меня? И чего ты тут, поганец, творишь, а?! Грозить удумал моему дружке? Так ента зря! Похоже, дерьмо ослиное, давно ты свою задницу изнутри не разглядывал? Ну, это можно мигом поправить!
– Кто ж тебя не знает, медведь рыжебокий… На выход, – буркнул тихо Козлокий своему телохранителю, после чего попытался прошмыгнуть мимо Ратибора, но тот массой своего тела просто перекрыл дверной проём так, что и мышь не проскользнёт мимо.
– Пусти! – Боливест вырос аккурат перед могучим великаном, с неприязненной усмешкой на него взирающим. – А не то… – ладонь меченосца нервозно теребила рукоятку клинка.
– А не то – что? – в бездонных голубых глазах рыжебородого исполина мелькнули яростные искорки.
– А не то… – договорить начавший неуверенно мямлить охранник не смог. Могучая длань Ратибора стремительно взлетела к его загривку да с силой приложила физиономию Боливеста о дверной косяк. Закатив к смоляным бровям ошалелые зыркули, телохранитель тихо охнул да тут же с грохотом шлёпнулся на пол. На лбу у него мгновенно начала наливаться здоровенная шишка.
– М-можно мне уйти?.. – тоскливо пробормотал Козлокий, с тревогой взирая на своего прикорнувшего воителя.
– Нельзя! – рыкнул в ответ Ратибор.
– А п-почему?.. – чуть ли не умоляюще просипел тучный купец, в очередной раз протирая себе ряху платочком расписным.
– А потому, плешка ты запотелая, что в гости не след так хаживать! Отведай-ка ты для начала напитка того чудесного, что на столе пред тобой стоит, а опосля уж катись на все четыре стороны! – молодой богатырь без тени улыбки кивнул на чарку с отваром, куда за минутку до этого плюнул Козлокий.
– Чего-то мне не хочется пить горячее… – попытался тот вяло отмахнуться. – Жара ведь…
– А придётся! – в голосе Ратибора прозвучал металл. – Хлебай давай, до дна причём! И лучше сделай это сам, а то ведь я и подсобить могу, ежели чего! Тогда ты у меня и посудинку сожрёшь в довесок!
Обречённо вздохнув, крикливо одетый торговец с тяжёлым вздохом подошёл опять к столу, взял кружку с травяным сбором в руку и, немного помедлив, принялся давясь пить испоганенный им самим напиток. При этом он старался не встречаться взглядом с до сих пор молчащим Володием, который прикладывал просто невероятные усилия, дабы скрыть озорную улыбку, нет-нет, да и озарявшую его скуластое лицо.
– До дна, я сказал! – прорычал Ратибор остановившемуся было на секунду потному лавочнику, который с испуга тут же выдул чашку до последней капли, при этом знатно поперхнувшись.
– Молодец! А теперь сграбастал эту воинственную тушку, что тут нагло разлеглась, озаряя радужной блямбой с лобешника паутинку на потолке, да сиганул шустро вон из хаты, аки суслик при виде опасности! – Ратибор слегка прихватил за ворот рубахи спешно метнувшегося к выходу купца и зловеще прошептал ему на ухо: – А ежели узнаю, что ещё хоть раз побеспокоил эту семью, отхлебнёшь уже из городского нужника, понял? Причём до тех пор дерьмо жрать будешь, пока не захлебнёшься, усёк?
– Усёк, и очень хорошо!.. Заверяю клятвенно, за версту обходить буду эту избу… – Козлокий взял своего дюжего телохранителя под мышки и попробовал потащить его тулово за собой, но тот застрял в проходе, зацепившись ножнами с мечом за дверной косяк, тем самым растрачивая усилия всего мокрого от страха да натуги торговца в пустоту.
– Да чтоб тебя конь горячий отлюбил страстно! – взорвался наконец Ратибор, с минуту угрюмо наблюдавший за тщетными потугами ставшего пурпурным от стараний купца. Вскоре насупившемуся богатырю это явно надоело. Легко подняв одной рукой Боливеста за пояс с оружием, матёрый витязь широкими шагами подошёл к входной двери и бесцеремонно выкинул наружу бесчувственное тело так до сих пор и не пришедшего в сознание бойца.
– Марш следом, пузотряс! – рявкнул грозно на Козлокия могучий великан. – И гляди не забудь ненароком, что ты там усёк сейчас, ежели не хочешь, конечно, разнообразить свои съестные предпочтения чьими-то фекальками!
– Я понял, усё понял… – похожий на только что выжатую половую тряпку незадачливый простофиля юркой белкой выскочил во двор, наглядно продемонстрировав: коль если нужда припечёт, двигаться может вполне себе резво.
– Ну всё, с этим, кажись, разобрались… – Ратибор захлопнул дверь и, обернувшись, встретился взором с вышедшей из дальней комнаты молодой, стройной русоволосой женщиной, одетой лишь в лёгкую ночнушку. На руках она нянчила маленькое дитятко, что-то тихо и ласково ему напевая на ушко. Одновременно она бросала настороженные взгляды на стоящего в конце коридора здоровенного рыжего громилу, в конце концов опасливо вопросив: – Кто вы?..
– Это друг, Милеса, – поспешно выскочивший из гостиной Володий не смог скрыть радостной улыбки при виде жены с ребёнком и, нежно пришёптывая сам себе под нос, спровадил любимую назад в опочивальню.
– Входная дверь, что ль, не заперта? – вместо приветствия вопросил молодой торговец, тут же вернувшись в коридор.
– Нет, – Ратибор обернулся и закрыл её на засов. – Смотрю, приоткрыта. Дай, думаю, без стука загляну…
– Это я оплошал, не притворил за этим негодяем, когда он припёрся ко мне… – тяжело вздохнул сын Демидия. – Навалилось в последнее время всякого… Проходи в гостиную… – хозяин избушки проследовал в гостевую комнату за нежданным посетителем, аккуратно прикрыв при этом дверку.
– И давно ты там стоял? – Володий присел на лавку, после чего кивнул рыжебородому витязю на место напротив.
– Да ровно с того момента, как этот барашек в кубок харкнул, – хмыкнул Ратибор, располагаясь на скамейке. Секиры при нём не имелось, но два топорика с ножом за поясом торчали. – Чего ему было надобно? Хотел по дешёвке бакалейку Демидия купить?
– Угу… – глаза Володия потемнели от ярости. – Прознал, скот, где-то, что с деньгами сейчас туговато у меня! Не хватает чутка, чтоб раскрутиться, семейное дело по новой запустить… Вот и прибежал сразу, надеясь, что на лопушка неопытного нарвётся! Ну и предложил за лавчонку нашу пару горстей серебра… Да дело батьки раз в десять дороже стоит!.. – запальчиво взвился молодой торговец под конец, но тут же быстро взял себя в руки. Посмотрев на сидящего прямо перед ним рослого воина, он еле слышно восхищённо присвистнул: – Я слыхал о тебе, рыжий медведь! Отец много рассказывал… Он восхищался тобой! Гордился, что знакомы… – паренёк осёкся на полуслове и прямо взглянул в глаза рыжеволосому гиганту: – Ты как-то причастен к тому, что с ним случилось?
– Скорее да, чем нет, – Ратибор не отвёл взгляд. – Разузнать я попросил Демидия кое-что… И похоже, что он разведал-таки… Знал бы я, что так рискует твой родич, в жизни бы не обратился… Тебе, я так понимаю, отец ничего про ента не рассказал?
– Не-а… – Володий отрицательно мотнул головой. – Да и знать ничего не хочу… Не втягивай меня!..
– И в мыслях не было! – Ратибор нахмурился. – Скажи мне только, не ведаешь ли ты, что он делал в том проулке и куда шёл? Уж не в теремок ли княжий?
– Именно туда, – согласно кивнул хозяин лачуги. – Залетел в тот день окаянный домой впопыхах, отобедал по-шустрому, переоделся в праздное да метнулся прочь из хибарки, на ходу заявив, что спешит к самому князю! Мол, известие срочное для него! Больше ничего не глаголил…
– М-дя… И конечно же, без охраны Демидий шлындал, как обычно… Со мной на крайнюю встречу в «Завалинку» приволок бойца, когда можно было обойтись… А как взаправду понадобился телохранитель, так по закону подлости один оказался… – Ратибор заугрюмился ещё пуще. – Похоже, на пути к Святославу твоего батю и встретили… Следил кто-то за ним, не иначе…
