Александр Фомичев
Ратибор. И один в поле воин
Глава 1. Деревня Залесье
Смеркалось. Видная деревня с говорящим названием Залесье располагалась на северо-западном направлении, всего в двух днях пути от Мирграда, столицы славного Мирградского княжества, и была та слобода довольно крупным населённым пунктом по тамошним меркам. По крайней мере, крупным для простой деревушки, ибо её население составляло уже более двух тысяч человек, и местный люд давно требовал присвоить им статус пусть небольшого, но города, ведь были здесь и свой постоялый двор под названием «Старый дуб», и свои пекарня, конюшня да винодельня с пивоварней. С востока, юго-востока и юга окружали Залесье дремучие, непроходимые чащи, растянувшиеся на многие километры, из-за чего, собственно, и возникло это звучное название у деревни. Леса те были богаты зверьём с ценным мехом вроде норок, куниц и соболей да грибами с ягодами, и стоит ли говорить, что основная часть населения Залесья издавна промышляла охотой да собирательством, являясь одним из основных поставщиков ценной пушнины для Мирграда. Дела процветали. Но сейчас, под вечер, деревня странным образом затихла. В окнах изб, закрытых изнутри массивными ставнями, едва заметно горели масляные лампы да свечи, а на кривых улочках Залесья не было ни души. Лишь в таверне «Старый дуб», располагавшейся практически в самом центре селения, редко раздавался нестройный гул голосов. Что-то сильно напугало местных жителей, раз они предпочли запереться в своих домах на все ставни и засовы.
Глава 2. Таверна «Старый дуб»
Таверна «Старый дуб» представляла собой добротное двухэтажное строение, сложенное из толстенных дубовых брёвен, нарубленных из обильно растущих в окрестностях Залесья и разбавляющих дремучую чащобу окружавшего поселение леса вековых деревьев. В последнее время по вечерам только здесь и била ключом жизнь во всей деревне. Хотя зал трактира был далеко не заполнен; многие остались дома, с семьями. Те же местные, что сидели за столами, человек двадцать всего, были все вооружены, кто как мог. Но в основном имелись у них с собой лишь ножи, топоры да луки со стрелами. И ещё в углу корчмы стояло с дюжину крепких рогатин. Видно, некоторые из здешних жителей пожаловали с этим древнейшим, как сам мир, оружием и притулили его к стене харчевни, пока сами отдыхали за кружкой аль кувшинчиком доброго местного вина да медовухи с квасом или пивом.
Между тем в «Старом дубе» было довольно тихо, что вообще-то нехарактерно по вечерам для всякого рода кабаков, кои забиты обычно в это время под завязку отдыхающим людом, зашедшим посплетничать да посудачить за кружечкой-другой о делах насущных. Местные жители, сидевшие в таверне, переговаривались тихо между собой, вполголоса, стараясь не шуметь. Лишь изредка были слышны громкий стук кружки о стол, слабый перезвон брошенных монет да негромкая просьба повторить заказ к трактирщику Куломию, низкорослому, довольно пухленькому добродушному мужичку средних лет, либо его помощнице Свариге, слегка сутулой женщине неопределённого возраста, бывшей ему ещё и женой по совместительству. Те тоже старались особо не громыхать, молча поднося и унося выпивку да жаркое.
– Да спорим, что не вернутся они! Те двое! Не по зубам им наш хромой косолапыч оказался! – вдруг раздался громкий, порядком уже хмельной голос на всю харчевню.
Это один из местных охотников, весьма крупный мужчина лет тридцати пяти, изрядно уже набравшись, не выдержал гнетущей тишины, повисшей в кабаке, и подал голос, вдобавок бахнув ещё тяжёлой деревянной кружкой по дубовому столу.
– Да тише ты, Драговит! Не накликай лихо, пока оно тихо! – зашикали на него окружающие.
– Может, и вернутся ещё, обождать надо! Времени всего ничего прошло! – задумчиво произнёс другой охотник средних лет по имени Боян, куда более трезвый, а значит, и более здравомыслящий, чем его собеседник.
– Да хватит мне шикать! – бросил презрительно тот, кого назвали Драговитом. – Сидим тут, как крысы в норах своих! Аль не охотники мы, лучшие в округе?! Чего ждать-то ещё, прихода зимы, что ль?! Ясное дело, разорвал их потапыч и теперь, поди, плотно ими перекусив, дрыхнет себе сыто до тех пор, пока опять не проголодается!..
– Что ты предлагаешь, Драг? Пойти поохотиться, что ль? Так уже пытались! Напомнить тебе, чем дело закончилось? – встрял в разговор третий местный.
– Ты, Лодомил, себе лучше напомни об этом, а мне не надо! Ибо я, в отличие от тебя, там был! – вспылил Драговит.
– Ага, есть чем гордиться! Драпал ведь до самой деревни так с испугу, как не каждый олень умеет! – хмыкнул ядовито Лодомил, мужчина лет сорока с бородищей, свисающей чуть ли не до пола.
– Ты, видно, давно по рогам не получал! – Драговит пьяно насупился.
– Смотри, сам не отхвати! – Лодомил презрительно фыркнул. – Тоже мне, герой! Как нажрётся, так сразу храбрец, каких поискать! Что же ты по трезвой-то молчал, а?!
– Да я тебя сейчас… – Драговит стал подниматься, буравя зло Лодомила нетрезвым взглядом. – Утоплю в бочке, аки фекалию!..
– Фекалии не тонут, Драг, – влез опять Боян. – Угомонитесь уже оба! Уверен, те двое, что нам в помощь отправили из самого Мирграда, уладят нашу проблему. Слышал я о них. Лучшие, говорят, в своём деле!
– Да кто говорит-то, кто говорит?! – Драговит поколебался чуть и сел назад под насмешливым взором Лодомила. – Слухи всё это! Да и наш хромоногий не простой медведь же! Оборотень он наверняка! Оттого и поймать его не могут!
– Да?! И в кого же он оборачивается? В пень, что ль?! – язвительно поинтересовался Лодомил.
– Может, в тебя! – неожиданно бахнул Драговит. – Потому его давно и не слышно, что ты тут сидишь, а?!
– Ты совсем сбрендил, ишак пьяный?! – Лодомил аж пивом поперхнулся, расплескав его по столу. – Не, ну это же надо такое сказануть-то, а?!
– Кто ишак пьяный?! – оскалился Драговит. – Я?!
– Ну не я же!
– Сейчас договоришься – точно по роже схлопочешь!
– А не боишься?! Вдруг дашь мне по роже, а я в медведя обернусь, а?!
– Вот заодно и проверим мою мыслю! – Драговит принялся опять подниматься со скамьи, на этот раз с явным намерением довести начатое до конца, как вдруг почудилось всем сидящим внутри, будто за входной дверью в «Старый дуб» что-то зашуршало.
– Заткнитесь, вы оба! Тихо! – резко бросил до сих пор молчавший, явно пользовавшийся уважением у местных ещё один охотник, Благояр, мужчина лет пятидесяти на вид, с суровым, изрезанным глубокими морщинами лицом и тронутой сединой, но всё ещё густой шевелюрой.
В этот момент за дверью трактира раздались шаги, и кто-то нервно сначала постучался, а потом сильно подёргал за входную ручку. Народ в таверне начал вскакивать, хватаясь быстро за ножи, топоры да рогатины.
– Вы что, дурачки? – Благояр презрительно посмотрел на них. – Часто вы видели, как медведи в дверцы стучатся и входные ручки теребят? Эй, там, за калиткой! – гаркнул он уже громогласно. – На себя отворяй, а не от себя! Ну что там ещё за недотёпу принесло на ночь глядя, а?!
Дверь в «Старый дуб» распахнулась настежь, и в трактир неуклюже ввалился молодой человек среднего роста, лет двадцати на вид, не больше, с круглым лицом, обильно покрытым веснушками да обрамлённым густой копной русых волос. Был он в красных шароварах, такого же цвета сапогах да синем камзоле не первой свежести. Вся одёжка странного путника делала его сильно похожим на чванливого павлина. Сидевшие в кабаке ошарашенно уставились на нежданного гостя.
– Чего вылупились?! – новоприбывший сам, в свою очередь, недовольно зыркнул на местных завсегдатаев. – Я – Емельян, посол самого князя Святослава! – при этих словах он, гордо выпятив тщедушную грудь, достал из-за пазухи верительную грамоту с печатью в виде головы медведя, держащего в своих клыках рукоять здоровенной секиры, и бегло показал её всему залу, тут же бережно свернув и убрав назад. – Извольте позаботиться о моём коне, что остался у входа! Напоить и накормить!
– А спать уложить ещё не надо? – съязвил неугомонный Лодомил.
– Надо, почему же нет?! Вот и займись этим, коли вызвался! – Емельян за словом в карман не лез.
В трактире раздались смешки. Нервное напряжение, что грозовой тучей висело в «Старом дубе», растаяло, и местные жители с любопытством принялись разглядывать незнакомца. Да, в их деревне так никто не одевался… Точнее, никому бы в голову не пришло так одеться!
Трактирщик Куломий выглянул с лампой за дверь; прищурясь, осмотрелся, потом, обернувшись, крикнул:
– Бажен! Пригляди за конём гостя дорогого!
Бажен, старший сын Куломия, парень лет семнадцати, исполняющий при постоялом дворе своего отца всякую грязную, тяжёлую работу, в том числе и местного конюха, нехотя встал с лавки в конце зала, где сидел, потягивая пиво, и неторопливо пошёл на выход.
– Это за труды твои, любезный! – Емельян бросил ему серебряную монету, которую Бажен ловко поймал на лету, попробовал быстро на зуб, шустро спрятал в боковой карман и довольно заулыбался.
– Всё сделаем в лучшем виде, не извольте волноваться! И накормим, и напоим, и помоем, и спать уложим, если надо будет!.. Можем даже колыбельную ему спеть, за отдельную плату…
После чего уже стремительно, с явно проснувшимся желанием ещё сегодня поработать, вышел наружу.
– Хозяин! Пива и во-о-он тот окорок румяный, что пялится прям на меня! – Емельян прошёл к одному из столов в центре зала, за которым сидело несколько человек, и без спроса плюхнулся на свободное место.
– Надеюсь, не помешаю? – хмыкнул он вальяжно. – Пива, хозяин, всем, кто находится сейчас в твоей харчевне, то есть всем присутствующим! Я угощаю!
Емельян высыпал на стол горсть серебряных монет. Сидевшие рядом с ним местные работяги, собравшиеся было сообщить ему, что «помешает, и ещё как», тут же заулыбались и мгновенно сменили гнев на милость. Кто же не любит пить пиво за чужой счёт? Поначалу настороженное отношение к только что прибывшему чужаку быстро сменилось у присутствующих на благожелательное. Лишь умудрённого житейским опытом Благояра так быстро и дёшево купить не удалось, но он только с лёгкой ироничной улыбкой молча наблюдал за происходящим.
– Ух, ну и устал я с дороги! Но всё позади! Наконец-то я на месте! Это ведь Залесье, верно? – Емельян махом выпил поставленную перед ним кружку прохладного хмельного напитка и принялся споро уплетать только что принесённый Сваригой румяный говяжий окорок, что так аппетитно смотрел на него с вертела, на котором он не спеша готовился до этого.
– Так точно, оно, родимое! А ты из Мирграда, значит? Посол самого государя?! Какими судьбами к нам? И главное, в такое время! Темень уже наступила, не страшно было? – Боян первый потерял терпение и осторожно приступил к расспросам.
– Да дайте прийти в себя человеку с дальней дороги! – Благояр неодобрительно скривился. – Попить, перекусить, потом и мучайте!
Местные неохотно, но согласно закивали, что не помешало им, однако, подавшись вперёд, приготовиться вдумчиво ловить каждое слово Емельяна.
– Из Мирграда, да! – степенно отвечал новоприбывший, явно польщённый тем, что ему удалось привлечь всеобщее внимание к своей драгоценной персоне. – Посол самого князя Святослава…
– Да слышали мы это уже, дальше вещай! – не выдержал пьяный Драговит, за что быстро получил зуботычину от соседей по столу и, как ни странно, счёл за благо пока заткнуться, присосавшись к очередному кувшину с вином.
– Посла самого Святослава не рекомендую я перебивать тебе более! – неодобрительно посмотрев на Драговита, недовольно молвил Емельян. – Трактирщик, пива и вина! Всем! – и высыпал ещё одну горсть серебра на стол.
– Во-о-от, это по-нашему! Молодец, посол! – одобрительно загудели в таверне. – Хорошо, что в такое смутное время смог ты до нас добраться! В такую темень…
– Смутное время, темень… Вы, вообще, о чём?! – воскликнул недоумённо Емельян. – Погода отличная стоит, лето в разгаре! Ну, стемнело, так день к концу подходит, нет? Или у вас тут, в Залесье, по вечерам обычно солнце восходит? – уже ехидно молвил он.
– Так ты чего, не знаешь, что с нашей деревней за напасть приключилась?! – Драговит допил кувшин с вином и, подвинув к себе кружку с пивом, возмущённо уставился на Емельяна. – Да у нас тут тако-о-ое!
– Такое – это какое?! – немного подумав, решил уточнить Емельян, не забывая при этом уплетать за обе щёки румяный окорок.
– Тако-о-ое, у-у-у!..
– Заткнись, Драг! Пей своё пиво, я расскажу, – перебил его Лодомил.
– С чего ента? – возмутился тот.
– Да потому что ты лыка уже не вяжешь…
– Кто, я?!
– Свинья! Сам на рифму напросился!
– Драг, заткнись уже, правда! – стали шикать на него остальные. – На вон, пива тебе ещё!
Драговит замолчал, обиженно засопев, но очередную кружку янтарного напитка к себе придвинул охотно.
– Так вот, – продолжил Лодомил, – у нас тут в окрестностях медведь-людоед завёлся! – при этих словах голос бородача задрожал и заметно понизился.
– Да что ты говоришь?! – Емельян вдруг сразу почувствовал себя несколько неуютно. – Я так-то один сюда ехал…
– Так и я о чём! – воскликнул Боян. – Потому и спрашивал тебя про темень-то! А ты и не знал, что ль?!
– Ну, – помялся смущённо Емельян, – мне лишь сказал князь, что Мирослав с Белогором, отцом своим, отправлены им сюда по настойчивым просьбам жителей Залесья, дабы убить одного дикого зверя, что сильно досаждает местному населению. Ну, я думал там, может, кабана какого свирепого или гадюку…
– Ха-ха, кабана или гадюку! Да не, ты что! Белок мы попросили Святослава изловить всех у нас в лесах, белок! – встрял язвительно Драговит.
В таверне раздался громкий, дружный хохот; смеялся весь зал. Емельян густо покраснел.
– Медведь-людоед, значит… Вот оно как! И что, многих уже в лес уволок?
– Да девять человек уже, с весны, – отсмеявшись, уже серьёзно молвил Лодомил. – А уж сколько собак, поросей да коз перетаскал, и не считали! Эх, сами виноваты, разбудили мы нашего шатуна раньше времени! Шёл один из наших, Дивислав, по пятам за лисом, что из амбара повадился курей у него воровать, да ещё и псов своих по его следу пустил. А лис – на то и лис, что не дурак оказался да мимо лежбища-то медвежьего и пробежал! Ну, они и наткнулись на берлогу, где шатун спал. Разбудили, естественно… В общем, Дивислава больше нет с нами, как и пары его собак. Ну а потом ещё облаву неумелую устроили на косолапыча, ранили его в заднюю лапу сильно… Но он порвал при этом двоих наших, а остальные разбежались, – с этими словами Лодомил насмешливо посмотрел на Драговита. – И с тех пор стал шатун хромать сильно на лапу-то покалеченную. И выбора у него теперь нет, кроме как в нашу деревню регулярно захаживать, ибо не жилец он в чащобе, с такой лапой-то! Никого ведь не догонит… Ну и осторожен стал, зараза, до невозможности! Открыто уже не шастает, а приходит по ночам к нам. Тихо приходит! Ладно, если скотину какую домашнюю утащит в лес, так ведь и человеком не побрезгует!..
– Ну и когда терпеть стало совсем невмочь, отправили мы голубя сизого князю Святославу с убедительной просьбой прислать какой-нибудь лихой отряд охотников из Мирграда, дабы избавить нас от этой напасти лютой! – продолжил рассказывать уже Боян. – И вот через пару недель прибывают к нам эти двое, как их там, отец и сын…
– Белогор и Мирослав, – подсказал Емельян.
– Да, они самые! – оживился Боян. – С виду опытные, бывалые. Молчуны к тому же, то есть не особо говорливые… Выслушали лишь Благояра про нашу неудачную облаву да поинтересовались, где последний раз видели шатуна. Переночевали вон наверху в комнате одной, а наутро ни свет ни заря просто ушли в лес. Взяли с собой несколько рогатин странных, ещё какого-то оружия со снаряжением да козлёнка вон у Бажена прикупили. Видимо, для живца… Ну да так и не вернулись ещё до сих пор! Неделя уж прошла, а их всё нет и нет!
– Да потому что порвал их потапыч наш, говорю я вам! – Драговит не унимался.
– Так вы же тут все охотники! – удивлённо воскликнул Емельян. – Чего ж вы своего шатуна всё-таки сами не завалили?
– Гутарят же тебе, что пытались, – хмуро взял слово до сих пор молчавший Благояр. – Только одно дело – капканы на куниц и соболей ставить да по уткам с тетеревами из луков постреливать, и совсем другое – голодный медведь-шатун… Да, Драговит?
– Чего я-то сразу?! Все побежали, и я побежал!.. – смурной Драговит угрюмо замолчал, ибо сказать было больше нечего.
– М-дя… С той неудачной облавы, в общем, когда двоих наших он задрал, а остальные разбежались кто куда, не пытались мы более его в открытую загнать. Жить все хотят… – Боян печально вздохнул. – Единственное, пытались его травануть. Ну, подкинули на окраину деревни тушу телёнка годовалого, обсыпали её обильно ядами разными, да только шатун наш не клюнул ни фига. Зато собаки наши вмиг соблазнились, чтоб их, окаянных!.. Потравили, в общем, почём зря животину свою… – Боян сокрушённо покачал головой.
– А я сразу глаголил, что это хреновая затея! – Драговит нервно рыгнул.
– Да?! Вообще-то, помнится, ты был только за! Сам же этого телёнка и помогал тащить! – насмешливо молвил Лодомил.
– Что?! Это наглая ложь! – возмутился неуверенно Драговит.
– Да было, Драговит, было! Ты просто налакался, как обычно, и не помнишь ничего! Сама лично видела, как ты его тащил! – встряла проходящая мимо с подносом, полным кружек доброго пива, пухлая Сварига.
– Правильно говоришь, Сварига, конечно, было дело! – поддержал её народ. – Много кто был там, так что, Драг, не заливай нам тут!
– Ладно, ладно! Тащить, может, и помогал, спорить не буду! – огрызнулся зло Драговит. – Но в душе я был против!
– Да молчи ты уж! – зашикали опять на него.
– Я что, один его волочил?! – пробурчал красный как рак Драговит. – Все тащили, и я тащил! А идею первый Лодомил озвучил!
– Ой, взаправду, теперь крайних, что ль, искать будем? – Лодомил зло вылупился на Драговита. – Все хороши!
– И то верно… – начали вздыхать печально в трактире.
– Вот в такую скверную историю мы вляпались, как там тебя, посол?.. Емельян? Да, Емельян… – прокряхтел тяжело Боян. – Жизнь в деревне парализована фактически. На охоту почти никто не рискует ходить вот уже как с недели три, не меньше, а лес нас кормит как-никак! И мясо, и шкуры, и дичь, и ягоды с грибами да травами разными… Всё там добываем! А теперь лишь сидим сиднем да доедаем запасы наши, но нам ведь они ещё самим пригодятся! Что мы есть зимой будем, коли сейчас ничего не запасём?!
– А ты, мил человек, зачем к нам пожаловал-то из самого Мирграда? Какова, так сказать, цель визита твоего? – прервал всеобщие ахи-вздохи Благояр.
Зал тут же затих, и два десятка пар глаз уставились на Емельяна.
– Хороший вопрос, между прочим, – икнул с пьяной ухмылкой Драговит. – Главное, что своевременный!..
– Да умолкни ты уже, – в очередной раз зашипели на него.
– Да я, ента… Послан Святославом как раз за двумя охотниками этими, пришлыми… За Мирославом и его отцом Белогором, – молвил задумчиво Емельян. – Задание у меня к ним есть от князя! Думал, перехвачу их тут, а оно вишь как сложилось… Что, может, и нет их уже!..
– Так и я о чём! – радостно подхватил Драговит. – Говорю же, что их потапыч наш…
– Заткнись! – вдруг громко рявкнул на него Благояр, так, что Драговит, поперхнувшись, решил и вправду примолкнуть, обхватив руками очередную кружку с пивом.
– Белогора я давно знаю, пересекались несколько раз. Опытнейший охотник на медведей, между прочим, – продолжил тем временем Благояр. – Ну и, судя по всему, сын его, Мирослав, тоже не промах. Не верю я, что сгинули они в наших лесах. А не воротились потому, что просто дело своё ещё не сделали, вот и всё.
– Верно! – подхватили в таверне. – Как всегда, здраво мыслишь, Благояр!
– Ну а зачем они Святославу понадобились-то? – спросил лениво Лодомил. – Отправил ведь их к нам на задание, чего тревожить? Иль больше некому, что ль, поручения княжьи выполнять?
– Ты, Лодомил, смотайся-ка в Мирград да задай эти вопросы лично государю, – мстительно посоветовал вновь открывший рот Драговит. – Уверен, за кружкой доброго кваса Святослав тебе всё подробно и разъяснит! Ему ведь больше заняться нечем, кроме как объяснять каждому ротозею, что, зачем и почему…
– Князю, собственно, только Мирослав нужен. А вот зачем, не могу говорить, – важно молвил Емельян. – Государственная тайна…
– А это правда, что этот Мирослав – ента тот самый, ну, что в первом ряду, рядом с самим Ратибором, Яромиром и Святославом в битве с хазарами стоял, плечом к плечу? – поинтересовался вдруг Боян у Емельяна. – Слухами земля полнится…
– Чистая правда, – важно отвечал Емельян, – он самый. И батя его в первом ряду был, и я вместе с ними…
– Ха-ха, да не заливай, – раздалось в ответ. – Кто же в своём уме тебя в первый ряд поставит?!
– Вот-вот! Поди, так же, как мы, в серединке где-нибудь был или вообще в последних рядах, – Лодомил хохотнул.
– Приврать мы все любим, посол, но не до такой же степени! – насмешливо неслось со всех сторон.
– Ха-ха-ха, он стоял рядом с Ратибором, Святославом и Яромиром в первом ряду, ха-ха! Ну ты и брехун у нас, оказывается! – общий смех в таверне нарастал как снежный ком.
– Поди, всю битву на горшке просидел от страха!
– Или на дереве, что повыше!
– Ты вообще-то там был, посол? Или в городе с девками отсиживался? – лавина насмешек обрушилась на незваного гостя.
– Ах так! – весь пунцовый от стыда Емельян вскочил на ноги. – Я вам докажу, докажу!
– Что ты нам докажешь и, главное, как, мил человек? – лишь один Благояр не поддержал общего веселья. – Не делай глупостей! Не бери просто на себя того, чего не было, и доказывать никому ничего не придётся, запомни это…
Но Емельяна, которому ударили в голову хмельные пары от выпитого, уже было не остановить:
– Д-докажу, что я не трус! Завтра я пойду один в лес и сам завалю вашего медведя, коль вы все не способны оказались на это!
В зале мгновенно повисла тишина. Завсегдатаи корчмы потрясённо уставились на Емельяна.
– Ой, дура-а-ак! – наконец хмыкнул весело Драговит.
– Ну-ну, позыркаем завтра, какой из тебя охотник на медведей, посол! – народ в харчевне опять заулыбался.
– Да он одним взглядом нашего шатуна завалит, ей-ей! Смотрите, какой грозный!
– Потешайтесь, потешайтесь! – как это часто бывает с нетрезвыми людьми, Емельян явно переоценивал свои силы. – Поглядим, кто будет гоготать последним, когда я его сердце вам на блюдечке принесу! Проводите меня только к тому месту, где видели вашего мишку косолапого крайний раз!
– Да ладно, угомонись ты уже, – со смехом молвил Боян. – Хорош народ веселить! Никуда ты не пойдёшь завтра, ибо не знаешь даже, куда идти, а из нас никто не возьмёт такой грех на душу и не поведёт тебя…
– Да неужели?! – Емельян высыпал на стол очередную горсть серебряных монет. – Ты уверен в этом?!
В таверне мигом воцарилась напряжённая тишина. Тусклый блеск серебра завораживал, что есть, то есть. Для местных это было пусть небольшое, но состояние.
– Я ведь только что сказал тебе: не делай глупостей, – сокрушённо покачал головой Благояр. – Но похоже, ты меня не расслышал…
