Александр Феодосьевич Бестужев
О главном попечителе и наставниках
И как известно, что все люди вообще, какого бы возраста ни были, равно управляемы бывают мнением, и не столько сущностию самого события поражается их воображение, как мнением об том человеке, который о каком-нибудь говорит действии; следуя сему правилу, знаменитый, покрытый ранами воин, украшенный торжественными знаками, может только говорить о мужестве и способностях военных. Судия почтенный и справедливый да провозглашает правосудие и уважение к законам; гражданин, лучшим образом служивший отечеству, да внушает чувствие любви и почтения к сей общей причине рождения каждого. И естьли, вообще сказать, наставники сии будут избираемы не по случаю или прихотям, как обыкновенно почти в таковых случаях бывает, но по личным достоинствам; есть-ли исполнены они любовию к ближнему, общим доброжелательством ко всем людям, ко всему роду человеческому; естьли они ласковы, снисходительны, со всеми и между собою учтивы, благопристойны, добронравны, гневу и горячности не подвержены – то можно ожидать, что дети, видя подобные примеры, учинятся совершенными гражданами. И кто может после сего усумниться в превосходстве сих наставлений над наставлениями, преподаваемыми каким-нибудь тунеядцом? Кто усумнится, чтоб не произвели сии люди действия благие и спасительные?
7. И как добрые основания постепенно утверждаются, и потому не можно ли найти естьли не всех вдруг, то произведением вышепредписанными правилами довольного числа испытанных, просвещенных и честностию украшенных воспитателей? Есть много людей благородных, почтенных, с честию в военном и гражданском состоянии служивших, кои с пользою занимать могут места старших надзирателей; есть довольное число училищ, отколе можно наполнять прочие места смотрителей. (Предполагая, что общие правила во всех училищах одинаковы.) И воспитываемых и наученных в училищах общественных, обращенных к общему предмету, прошедших довольное поприще в гражданской жизни, следовательно, знающих, в чем состоит связь общественная, гораздо лучше употребить можно к должности надзирания, нежели избранных другим каким образом. Известно уже, что начальные черты воспитания глубоко изображаются в душе и остаются на целую жизнь неизгладимыми. Следовательно, в сии лета возраста нужно положить основание характера общественного и начала упоминаемых выше сего добродетелей, то такой человек, который употреблен бывши по состоянию своему к должностям обширнейшим и к жизни деятельной, рассказывая о каком-нибудь происшествии, удобном ко внушению сих гражданских добродетелей, может утвердить то собственным омытом или очевидным своим свидетельством. Неупотребляемые же в должности мужеские не могут в слабых еще и только что возникающих детских душах напечатлеть мужества, твердости духа, дать понятие о славе истинной и ложной, ибо таковые внушения тот токмо учинить может, кто все сие приобрел опытом.
