Александр Феликсович Каменецкий
Свет маяка

Следов полёта моего

Теперь никто на небе не найдёт.

Но я летал, я помню свой полет!

Рабиндранат Тагор

(Перевод С. Липкина)

Пролог

В сон мой вторглось нечто постороннее, тёмное и мрачное. Постаралось остаться невидимым, проскользнуло по краю сознания, но словно сажей мазнуло, оставило следы сальной копоти. По нервам прошлось холодом, пальцы вмиг замёрзли. Светильник будто налился свинцом, потянул вниз как тяжкий груз. Я покачнулся, упёрся что было силы, сжал зубы, рука под тяжестью задрожала, затряслась в предельной натуге, спину и плечо сковало ноющей болью. Я не поддался, превозмог и не выпустил фонарь, не позволил разбиться, угаснуть живому свету. Удержал и пересилил, и двинул вверх всё ускоряясь, поднял светильник ввысь. Над головой потёк ясный свет, и темнота не смогла спорить, упираться, упрямиться и тихо, трусливо шмыгнула прочь. Но я послушному и поспешному отступлению ничуть не поверил. Что-то было не так, неправильно, невместно, если тьма подобралась так близко, обрела явность, напасть осмелилась. Не просто так, не вдруг, не мимоходом, много сил надобно ей собрать, чтобы преодолеть свет маяка. А ради чего? Что может привлечь, пробудить интерес именно здесь, именно сей час? Здесь не обитель, тайн полная, суровую службу несущая, оплот против тьмы, твердыня для братьев. Здесь только маяк, и я тут один. Навредить мне? И помыслить не могу. Слишком несоизмерима цель и средства. Но тогда… Маяк? Разве это возможно? Да, разумеется, всё возможно, лишь вероятия сильно разнятся.

Я скользнул обратно, торопясь вернуться, мрак послушно расступался передо мной. Я сосредоточился и проснулся. Прислушался, втянул воздух, изучая запахи. Кругом было спокойно, тихо, привычно, знакомо, лишь слабый запах озона достиг моих ноздрей. Я доверился не привычным ощущениям, но обонянию, стремительно поднялся с ложа и поспешил по лестнице вверх. Оборот за оборотом, я не медлил, но не бежал, собирал силы. Я уже и отсюда приметил отсутствие отблеска на стенах – маяк не горел. Ужель пробрались на самый верх? Огородили светоч? Укрыли надёжно? Погасили? Нет, погасить им не под силу. Но лишь поднявшись на самую вершину, на площадку к фонарю, я наконец осознал всю неотвратимость потери. Кристалл исчез!

Глава 1

Славка сбежал. Отвлёк маму, сказав, что забыл дома на тумбочке телефон и что он ждёт важный звонок. Она попеняла его рассеянности, но, вздохнув, предсказуемо и безотказно отправилась за гаджетом. А Славка, едва дождавшись, пока она скроется за дверью подъезда, рванул прочь со двора. Через несколько мгновений он уже был на Советской улице, но через две минуты свернул за угол и торопливо направился в сторону Колхозной. Двигался заранее спланированным маршрутом, дворами, мимо притаившегося за деревьями серого здания старой школы, давно отданного какой-то городской организации. Славка не вдавался в такие подробности, это было совершенно не важно, на его планы никак не влияло. Эту дорогу он выбрал поскольку знал, что здесь вряд ли встретит знакомых, да и вообще прохожих, разве что любопытные глаза из окон. Ну, и ещё потому, что вела она прочь от парка, прямо в противоположную сторону от того места, куда он собирался с мамой. Пожалуй, сейчас она уже вышла из дома и не найдя Славку на прежнем месте, в волнении мечется по двору, хотя, где там укроешься? А затем мама решит, что Славке надоело ждать и он потихоньку тронулся в путь, уверенный, что она вскоре его нагонит. Непременно так и решит, что же ей ещё думать? Да только ошибётся во всём. А вот когда Славку не нагонит… когда и в парке его не обнаружит, вот тогда… Славка ясно понимал, что у мамы начнётся паника, что она в страхе побежит в полицию, благо что отделение совсем рядом с парком, за углом на Парковой улице. А позвонить? А никак – Славкин забытый телефон у неё в руках. Переживать будет, может, даже плакать. Славке маму было жалко, он смущался, опускал глаза, ругал себя, когда думал о том, как она будет переживать, но от побега не отказался. Ему нужна была свобода. Хоть немного. И не в квартире, не в своей комнате, что там за свобода такая, на двенадцати квадратных метрах, да и то, мама каждые полчаса непременно заглянет, спросит, не помочь ли ему в чём? А он хочет сам! Хочет и может. И будет! Славка вновь ощутил ту решительность, которая и толкнула его на побег. Он лишь сильнее крутанул колёса, набирая скорость.

С прибавлением скорости усилилась и тряска. Эту дорожку Славка выбрал осознанно, потому что местный народ её не жаловал. А отчего? Просто она лишь по недоразуменью могла носить гордый статус асфальтированной, но в реальности несколько близких тополей и берёза корнями всколыхнули землю, и асфальт давно пошёл волнами и трещинами. Из трещин насыпался песок и земля, проросла трава и одуванчики. Небольшие городки – это вам не столица, где всё упрятано в асфальт и тротуарную плитку, а то и в гранит. Где тощенькие, хилые от автомобильного шума и гари деревца выстроились как по линейке штучным порядком вдоль проспектов. В небольших городах деревья подымаются кронами выше крыш пятиэтажек, радуя глаз зеленью и оздоравливая местную экологию. А заодно и лишая солнечного света и так небогатые им нижние этажи. Поэтому разросшиеся возле самых окон деревья становились-таки жертвой коммунальных служб и шли под пилу. Но те, кому повезло вырасти чуть поодаль, да ещё и с северной, несолнечной, зато ветренной стороны, росли беспрепятственно.

И сейчас, накручивая колёса, Славка уже мог не опасаться – даже если мама решит по странному наитию заглянуть за этот угол, она вряд ли разглядит сына за зеленью свисающих листьев берёзы, которую он миновал минуту назад. А что не скроет берёза, то утаят кусты акации, которые склонялись чуть ли не до средины дорожки так, что Славке пришлось их огибать, чтобы не оцарапаться. Руки-то ладно, несмотря на тёплый день, он предусмотрительно напялил лёгкую курточку, кто знает, что будет через час, а под крышу ему спрятаться будет непросто. Но лицо, глаза от колючих веток не спрячешь, рукой не прикроешься, ведь руки заняты колёсами. Славка приналёг, в очередной раз свернул и оказался на улице Майской, тихой и узкой. Он двигался в сторону от центра и наслаждался такой желанной свободой, так редко ему достающейся. А ведь ему уже почти исполнилось шестнадцать лет. Все его сверстники у родителей даже не спрашивали разрешения, чтобы пойти погулять или к друзьям в гости, а он без мамы и на улицу выйти неспособен. Выйти-то он неспособен, против правды не попрёшь, но уж по улице он мог и сам, что он убедительно доказывал сегодняшним побегом. Себе доказывал. А маме? Как бы это не привело к обратному результату.

После той самой аварии, после того как Славка оказался в этом треклятом кресле, он лишился даже крохи самостоятельности. Поначалу-то, ясное дело, он без помощи никак не мог обходиться, но уже столько времени с тех пор прошло, он всему научился. Только лестницы, пожалуй, оставались для него непреодолимым препятствием. Но мама никак не хотела понимать, что её сын вырос, что ему нужно учиться всё делать самому и самому справляться с трудностями. Она относилась к нему как к беспомощному малышу… Оно, быть может, маме так и положено, но Славку такая чрезмерная опека измотала. И вот сегодня он проснулся с мыслью, что время настало, что именно сегодня его давно подготовленный план побега сработает идеально. Откуда взялось такое предчувствие, Славка не понимал. Снов ему сегодня, вроде бы, не снилось. Во всяком случае, он ничего подобного не запомнил. Но вот прямо с утра у него возникла уверенность, что тянуть больше никак нельзя, и Славка прибывал в странном возбуждении. Ему стоило немалых трудов скрывать это от мамы и вести себя совершенно обычно. И предчувствие не обмануло – Славка сбежал.

Улица была почти пуста, редкие машины скользили мимо, водители не обращали на Славку ни малейшего внимания. Он бросил взгляд влево, вправо, там вдалеке улица заканчивалась зданием маленькой белой церкви. Её купол, выкрашенный голубой краской, и блеснувший серебром крест едва возвышались над крышами домов. Славка заинтересовался, но, поразмыслив, повернул в противоположную сторону. К церкви можно будет съездить в другой раз, можно даже маму попросить его отвезти. Она не откажет. Конечно, потом, когда перестанет на него сердиться. Он доехал до полустёртых полос пешеходного перехода, терпеливо дождался, пока проезжая часть опустеет насколько хватало глаз, и направил колёса через бордюр. Удобного спуска тут не было. То, что нынче называлось доступной средой, только-только стало появляться в самом центре Старого Ельска. На окраинах никто даже не задумывался сделать удобные спуски с тротуаров или пандусы в магазинах. Со временем, наверняка, всё приведут в соответствие с законом, но сейчас Славка был даже рад, что власти города не слишком торопились выделять на это деньги. Мама-то каждый раз ругалась, и, в целом, Славка был с ней согласен, когда размышлял, как же справляются другие, взрослые, за кем мама не ухаживает. Но именно сейчас трудности только радовали его. Ведь если он сможет справиться сам, мама увидит, насколько он самостоятелен и решится наконец-то отпускать его на улицу одного. И он будет гулять, где захочет и с кем захочет. Да и она сможет немного отдохнуть. Маме приходилось весьма непросто, это Славка понимал совершенно ясно и никаких иллюзий не питал.

Пересечь Майскую по переходу было делом нескольких секунд, но преодолеть бордюрный камень вверх, оказалось чуть сложнее, чем когда он спускался с тротуара. Славка слегка замешкался, услышал шум мотора, увидел боковым зрением автомобиль, но не обернулся, стал штурмовать препятствие со всем тщанием. Сбить – не собьют, само собой, он всё-таки на «зебре», да и дорога почти пуста, обогнуть его нет никаких проблем. По большому счёту, он никому не мешает. Но, во-первых, люди бывают разные, некоторые нетерпеливые начнут гудеть, хотя и видят, что перед ними колясочник. А во-вторых, Славка должен быть готов пересекать любые улицы, пусть даже с интенсивным движением, светофор специально Славку ждать не будет.

С третьей попытки довольный мальчишка оказался на тротуаре и через сто метров свернул направо. Сюда он повернул уже по интуиции, так далеко он не планировал. Он рад был, что его замысел сработал на все сто, дальше он мог гулять насколько сил хватит. Сам! Один! Эта свобода и так кружила голову и наполняла сердце восторгом, а тут ещё и проснулось любопытство, страсть к исследованиям. Надо ли говорить, что в этой части города он практически ничего не знал. В этой стороне не было ничего полезного: ни крупных магазинов, ни поликлиники, вообще ничего такого, куда бы Славка мог отправиться вместе с мамой. А гулять просто так по улицам… Нет, такое тоже бывало, но мама всё-таки предпочитала знакомые и удобные улицы, с ровным асфальтом, с магазинами, куда она могла забежать по дороге. А теперь Славку совершенно неожиданно окружали частные домики, прятавшиеся за невысокими заборчиками, а улица под колёсами давно превратилась в хорошо укатанную грунтовку, никогда не знавшую асфальта. Славка напрочь забыл, что совсем недалеко от его дома есть такое чудо.

Катить по грунтовке, усыпанной песком и мелкими камушками, было непросто, но тем упорнее крутил колёса Славка, хотя уже и не торопился. По идее, насколько Славка помнил карту города, проехав эту улицу из конца в конец, он должен был выехать в район новостроек, основной путь в который пролегал по широкому шоссе, огибающему этот частный сектор. Там Славке уж точно нечего было делать. Ехать на окраину и уж тем более покидать город в Славкины планы однозначно не входило. Да и путь этот оказался бы весьма неблизким и утомительным. Но доехать до конца Зелёной улицы – именно такое название вычитал мальчишка на одном из домов – он решительно вознамерился. Посмотрит, что там, и дальше решит куда направить колёса.

Но Зелёная улица оказалась неожиданно длинной и совершенно пустой. В том смысле, что ни одного человека или транспортного средства Славке навстречу не попалось, впрочем, также как никто его и не обгонял. Как Славка не приглядывался, он не заметил движения возле домов, хотя сами строения выглядели вполне обжито: где-то негромко играла музыка, в воздухе витал лёгкий запах дыма, на дороге имелись следы автомобильных и велосипедных колёс. «Теперь и следы инвалидной коляски», – ухмыльнулся про себя мальчишка. Ему стало как-то неспокойно, одиноко, но отступать он не собирался. Приключения – так приключения, даже несмотря на то, что погода начала портиться. На небе собрались тучи, день сразу стал пасмурным и грустным, но хуже того, на улице откуда-то сгустился туман. Славка оглянулся, конец улицы терялся в белой мути, а впереди и вовсе было почти молоко. Он колебался лишь секунду – если нет разницы ни спереди, ни сзади, лучше уж двигаться вперёд, так интереснее.

Уже через десять минут он был не уверен, что сделал верный выбор. В таком тумане было легко и вовсе потеряться, такой сплошной пелены ему ещё не приходилось видеть прежде. Трудно представить, что мама вывела бы его на улицу в такой густой туман, разве что нужно было бы срочно посетить врача. Он остановился, всё, что ещё оставалось в поле его зрения – это заборчик из красно-коричневого профлиста, тянувшийся по правую руку, с полосой короткой зелёной травы вдоль его нижнего края. Славка тронулся вдоль забора, ровняясь на единственный ориентир, а когда забор закончился, углом уходя вправо, попытался свернуть вслед за ним. Но это ему не удалось по причине полного отсутствия ровного пути. Трава, кочки и разбросанные валуны плохо способствуют передвижению на колёсах. Дорога, меж тем, всё такая же ровная и укатанная, тянулась в прежнем направлении. Теперь Славка колебался гораздо дольше. Белёсая мгла не выказывала ни малейшего намерения рассеиваться, кроме угла забора и дороги, идущей прямо, Славка не мог разглядеть ничего. Выбор был небольшой – либо назад по дороге вдоль знакомого забора, либо вперёд по дороге, но в неизвестность. Славка выбрал неизвестность. Было жутковато, но что-то в груди обмирало от собственного дерзновения. Ведь это уже даже не просто прогулка, а практически экспедиция в суровых погодных условиях. Так обычно писали в книжках или говорили в фильмах. Конечно, простой туман – это не шторм или ураган, ну так ведь и он, Славка, не совсем здоровый человек, чего уж себя обманывать. Для него и одиночество в тумане – приключение. Он представил себя капитаном маленького космического корабля, в одиночку пересекающего бескрайнюю черноту вселенского пространства, и сердце сжалось от восторга и одиночества. Хотя образ заплутавшего ёжика, зовущего сгинувшую где-то в сплошном тумане лошадку, возможно, подходил ему гораздо больше.

Ещё через несколько минут он оказался окружён тотальным маревом, единственным ориентиром оставалась дорога. Собственно, не самый плохой ориентир. Славка смотрел под колёса и старался держаться обочины, чтобы не оказаться на середине проезжей части, да ещё при полном отсутствии видимости. Хоть автомобилей ему так до сих пор и не попалось, но это вовсе не означает, что их здесь совсем не бывает. Раз есть дорога, по ней рано или поздно кто-нибудь проедет.

Туман и не думал редеть. Крутить головой по сторонам не было никакого смысла, потому Славка не сразу заметил, что вокруг что-то начало меняться. Только когда колёса пошли тяжелее, но гораздо мягче, он разглядел на земле большое количество опавшей сосновой хвои. Изменился и воздух, запах влажного соснового леса вскружил голову. Славка остановился, сделал несколько вздохов и крепко задумался. Сосны в городе были. Высокие, красивые, стройные, но их было очень мало, буквально несколько штук, гораздо больше было ёлок. Конечно, конкретно этот район был Славке практически незнаком, но по ощущениям вокруг него была как минимум сосновая роща. «Или роща бывает только из лиственных деревьев? – засомневался Славка. – А про хвойный лес следует говорить бор? Хотя, какая разница?! Ни тому ни другому здесь не место». Славка оглянулся, даже крутанул коляску на месте, позади был непроглядный туман, а вокруг и впереди он, казалось, начал таять. По бокам дороги тёмной стеной проступали толстенные, устремлённые в небо, шершавые чешуйчатые стволы сосен. Смысла поворачивать и нырять снова в мутное облако не было никакого, теперь уж лучше вперёд к свету, пусть Славка и потерялся, и не понимал, где находится. Конечно, лес за городом был, но Славка совершенно ясно отдавал себе отчёт, что уехать так далеко он не мог никоим образом. А значит, сейчас кончится этот странный перелесок и, осмотревшись, Славка решит, куда же ему лучше держать путь. Само собой, мальчишка совершенно не боялся. Пусть туман и сбивал его с толку, пусть он не совсем понимал, куда заехал, но от этого было только больше таинственности и романтики, так было даже интереснее. На такое приключение он никак не мог рассчитывать, такое ведь не запланируешь.

Туман впереди почти полностью рассеялся, тучи на небе немного расступились, сквозь кроны сосен даже мелькнуло солнце. Там, прямо по курсу, между стволами показался просвет, и мальчишка повеселел и прибавил ходу. Дорога, правда, почти исчезла, сгладилась, сравнялась с лесной почвой, засыпанной бурой засохшей хвоей, чешуйками рыжей сосновой коры, колючими шишками. Но расстояние между соснами сохранилось достаточно большим, ничто не мешало проезду, и Славка без сомнений поспешил к свету. Невысокий пригорок, создавший небольшой, едва несколько градусов уклон вверх, заставил Славку чуть приналечь, он торопился и слегка запыхался. Вот только оставив стену деревьев позади, Славка замер, вовсе не в силах сдвинуться с места.

Глава 2

Славка поморгал, честно протёр глаза и даже ущипнул себя, но ничего не изменилось. Пригорок, на который он начал взбираться ещё в лесу, шёл дальше чуть более полого, на нём то тут, то там из травы высовывались неровные каменные залысины и острые гребни, словно под травой было скальное основание, и заканчивалась эта скала, по всей видимости, обрывом. До обрыва было метров сто пятьдесят, как прикинул Славка, и почти на краю скалистого обрыва стоял маяк. Высокая башня, с характерным круговым остеклением поверху, тянулась в покрытое облаками небо. Что было за обрывом, Славка отсюда видеть никак не мог. А что же может быть за скалой, на которой стоит маяк, кроме моря? «Вот только где мы, а где море?! – озадаченно пробормотал Славка. – Ничего не понимаю». Он действительно растерялся.

Маяки Славке нравились. В том смысле, что фотографии и рисунки, изображающие маяки, настраивали его на мечтательный и чуть грустный лад. Славка сразу представлял себе вздыбленное штормом море, корабль с сорванными парусами – игрушку гороподобных волн, залитую водой палубу. И ещё суровых, отважных моряков, вцепившихся в ванты, увидевших свет маяка, а с ним и надежду. А вживую, настоящих маяков Славке никогда видеть не приходилось. Казалось бы, реальный маяк должен был подействовать на него не в пример ощутимее, но сейчас подобное видение шторма мелькнуло и сразу исчезло, уж слишком ситуация выбила Славку из привычной колеи. В одном он был совершенно уверен: никаких маяков в городе не было, да и поблизости не было. Разве можно такую башню не заметить? Её, поди, издалека видно. И никакого моря там нет, вне всяких сомнений. Ну какое море?! Откуда?! Неоткуда тут ему взяться.

Что-то было сильно не так, но Славка никак не мог понять, что же именно. Даже его долго копимая страсть к свободе и приключениям куда-то незаметно исчезла. Ну, не исчезла, если быть честным, но затаилась основательно. Он крутанул колёса враздрай, развернувшись на месте, и даже двинулся вперёд, и сразу остановился. Между стволов всё было затянуто непроглядным туманом, даже просветов не было видно. Конечно, Славка помнил направление, помнил, что ехал всё время прямо. Но одно дело ехать по дороге, придерживаясь обочины, другое дело – по лесу в тумане. Если он хоть чуть-чуть промахнётся и не попадёт на тот просёлок, по которому ехал сюда… Плутать по лесу и здоровому человеку бывает тяжко, а на инвалидной коляске – нет уж, увольте. Рассеется же этот туман когда-нибудь. У мальчишки вдруг возникло такое чувство, будто туман специально гнал его вперёд в это странное место, а теперь не хочет выпускать добычу. По спине пробежал холодок, Славка заколебался и в страхе даже попятился, откатившись назад от кромки леса на несколько метров. Тогда ему стало стыдно, он собрал волю в кулак и вновь развернулся к лесу спиной: «Интересно, на маяке есть кто живой?» – Славка вытянул шею, разглядывая здание. У основания башни имелась добротная пристройка, её вид внушал определённые надежды. «Заброшенным маяк не выглядит, да и дверь, вон, кажется, открыта, – рассуждал Славка. – Можно спросить, как лучше к центру города добраться. Ну, в крайнем случае, позвонить дадут. Мама приедет, и моргнуть не успею». Мысль о звонке маме Славке категорически не понравилась. Нет, маме давно пора бы позвонить, чтобы не волновалась, ведь Славка отсутствовал уже часа два, если не больше. Но одно дело – вернуться победителем, справившимся самостоятельно со всеми трудностями, другое дело – попасть в передрягу, потеряться и просить помощи. Как после этого доказывать своё право на свободу и самостоятельность? Н-да, выбор был не из лёгких.

Славка припомнил свою утреннюю уверенность, что именно сегодня его ждёт успех, и поморщился. Вот и доверяй после этого интуиции. А может, он рановато сдаётся? Ещё ведь ничего страшного не случилось, всё ещё может выясниться. Найдётся простое разумное объяснение, и всё разрешится само собой. Славка без проблем вернётся домой и будет потом сам смеяться своим страхам и нерешительности. Нужно всего лишь поехать и спросить дорогу. Славка словно нехотя двинулся к маяку, пришлось снова ехать в горку, взбираясь на пологое возвышение, приближаясь к обрыву. Трава под колёсами была короткой и ровной как газон, и почва была очень твёрдой, подтверждая догадку о скалистом основании. Ехать было несложно, но Славка как не пытался не увидел ни дороги, ни следов от колёс, да и вовсе следов не обнаружил.

Вблизи башня маяка выглядела ещё внушительнее, чем издалека. Её стены были сложены из больших, едва обработанных, светлых, почти белых камней. Мальчишка был не уверен, но, кажется, такая порода называлась песчаником, добывалась в горах и использовалась в строительстве достаточно часто. Камни были уложены весьма плотно, и всё-таки в нижней части башни щели между каменными блоками местами поросли мхом, отчего башня смотрелась ещё более суровой, дикой и древней. Мощная дверь, собранная из толстых, крепких, идеально подогнанных друг к другу досок, укреплённая металлическими полосами, действительно была распахнута. Славка въехал на выровненную, заботливо посыпанную мелким гравием площадку, заглянул в сумрак дверного проёма, прислушался.

– Простите, – позвал негромко. – Вы не могли бы мне помочь?

Никто не отозвался. Славка немного подождал, не зашуршат ли по каменному полу шаги и решил повторить попытку. Приблизился вплотную, постучал в дверь, крикнул:

– Эй, есть кто живой? Мне нужна ваша помощь.

Внутри где-то зародилось движение, Славка, скорее, догадался, чем услышал звук отодвигаемого стула, а затем в проёме появился тёмный силуэт. Шагов мальчишка так и не расслышал, он невольно сдал немного назад. И не зря. Человек, вышедший ему навстречу, показался Славке просто гигантом. Даже с расстояния нескольких метров Славке казалось, что незнакомец возвышается над ним как гора, при росте явно больше двух метров он был широкоплеч, мускулист, бородат, слегка волнистые седые волосы спускались до плеч. Одет великан тоже был странновато – грубой ткани штаны, в которых Славка заподозрил бы джинсы, если бы они не были натурального светло-серого цвета. Такой же ткани была и рубаха, длиной почти до колен, а ворот рубахи – с небольшим разрезом без пуговиц. Славка припомнил, что видел нечто подобное не то в индийском, не то в китайском фильме, но как называется не знал. В общем, вид у незнакомца был довольно устрашающий, наводящий оторопь от неожиданности, однако, взглянув в его внимательные и умные глаза, Славка взял себя в руки.

– Здравствуйте, – начал Славка и задумался как бы ловчее продолжить, чтобы не выставить себя совсем уж в смешном, невыгодном свете.

«Отрок, – пробормотал бородач себе под нос, с заметным разочарованием. – Отрок?!» – повторил он уже словно вопрошая, подняв глаза к небу. Потом, как будто, смирился, вздохнул глубоко и уже более внимательно стал рассматривать гостя.

– Здравствуй, отрок, похоже, я ждал именно тебя.

Голос незнакомца был звучный и глубокий. «Таким, наверное, песни хорошо петь», – почему-то подумал Славка, и лишь потом осознал, что ему говорили.

– Э… – не сразу нашёлся Славка, что ответить. – Это вряд ли. Я здесь совершенно случайно. Я хотел…

– Случайно, – перебил его незнакомец с долей иронии в голосе. – Назови своё имя, отрок.

– Моё? – совсем сбился Славка, уж больно грозно выглядел его собеседник. Сообразил и ответил: – Славка. Понимаете, я…

– А полное имя? – гигант явно привык доводить своё дело до конца.

– Святослав. Святослав Жаров. А вы? – в этот раз Славка рискнул влезть с коротким вопросом, а иначе ему и слова сказать не дадут.

– Я смотритель маяка. Ты можешь звать меня просто – смотритель.

– Х-хорошо. Понимаете, я немного заблудился, заехал не туда. Можете подсказать, как мне вернуться в центр, на Октябрьскую улицу?

Мужчина задумался, погладил бороду, пристально осмотрел гостя слева, справа.

– Нет.

– Что нет? – не понял Славка, всё более склоняясь к мысли, что одиночество на маяке, даром не проходит, и что смотритель может быть опасен. Мальчишка даже начал подумывать, не уехать ли прямо сейчас и не провоцировать человека, который явно не в себе.

– Подсказать, как вернуться, пока не могу. Рано.

– Д-для чего рано? – дрогнувшим голосом невольно спросил Славка. Потом сбросил наваждение, решил, что не хочет уже слышать никаких объяснений от чокнутого смотрителя и сразу перешёл к делу:

– Дайте позвонить.

– Прости, что сделать?

– Телефон! Телефон у вас есть, я надеюсь?

– Нет, – развёл тот руками. – Чего нет – того нет.

Славка закусил губу, похоже, договориться никак не удастся, пора этот бессмысленный и даже опасный разговор заканчивать. Лучше уж самому дорогу поискать, должно быть, туман уже рассеялся.

– Спасибо, – не забыл, тем не менее, проявить вежливость Славка и развернулся с намереньем уехать.

– Постой, Святослав, – окликнул его верзила. – Всё совсем наоборот. Это ты можешь мне помочь.

– Я?! – Славка, отъехавший на несколько метров, так удивился, что даже перестал крутить колёса, хотя минуту назад, собирался убраться отсюда несмотря ни на какие возражения.

– Да. Для тебя есть очень важное дело.

– Я рад бы, но какой из меня помощник? – отмахнулся Славка.

Ему было не до нелепых просьб незнакомца, он почти с отчаяньем смотрел в сторону леса. Странный туман выполз из-за деревьев и отделял скалу с маяком сплошной, непроницаемой для глаза стеной. Удивительно, но ближе к маяку туман не подступал, имея довольно чёткую границу. Должно быть, и этому было какое-то разумное, научное объяснение, какие-нибудь восходящие воздушные потоки или нечто подобное. Но Славке было не до объяснений. Теперь мальчишка не отыскал бы даже места, где он выехал из леса. Следы от колёс? Славка с надеждой опустил глаза, трава распрямлялась почти мгновенно, даже прямо под колёсами уже невозможно было отыскать никаких следов. Смотритель молчал, с интересом наблюдал за Славкиными метаниями. Мальчишка в очередной раз развернулся, старательно не глядя в сторону хозяина маяка, и поехал в сторону обрыва. Как же он сразу об этом не подумал, оттуда должен открываться дальний обзор, а значит, можно будет определить своё местоположение и найти дорогу домой. Когда он увидел, что там за обрывом, он едва не впал в панику, ему даже захотелось заплакать, чего не было уже очень давно, но он всё-таки толкнул колёса ещё несколько раз и остановился в десятке метров от края. Дальний предел открытого пространства терялся в низкой облачности и синеватой мути. А за обрывом волновалось море. Всё-таки море, как бы это ни было невероятно. Внизу, на головокружительной, как показалось Славке, высоте вздымались и опадали волны тёмной, синевато-серой воды с редкими белыми барашками пены. Над водой, очевидно, властвовал неслабый ветер, здесь на круче практически неощутимый. И уж во всяком случае не способный разогнать мерзкий плотный туман – источник всех Славкиных бед.

«Хотя при чём тут туман, – оборвал себя Славка. – Море! Никаких сомнений! Настоящее море! Глазам не верю! Нету рядом с городом никакого моря! И не было никогда! Да и не рядом. До ближайшего моря не одна тысяча километров, поди? И что это значит? Что всё это означает?! Что происходит?! Либо я такой шустрый, что за пару часов своим ходом добрался до моря, ну либо здесь совершается нечто таинственное, необъяснимое и невероятное. Ага! Очевидное – невероятное. Может, я сплю?». Щипать себя в очередной раз Славка не стал, просто смысла не видел. Раньше ему такие реалистичные сны никогда не снились, выходит, что он не спит. Хотя, с другой стороны, как говорила Славкина мама – всё когда-то случается в первый раз. Быть может, это первый такой сон. Мальчишка задумался: а есть ли разница? Сон или нет, а ощущает он всё совершенно как обычно, наяву. То есть если он свалится с коляски, то ему будет больно, а если свалится с обрыва, то даже не уверен, что успеет что-то почувствовать. «Хм, – Славка поджал губы. – Пока есть возможность, я от таких экспериментов воздержусь».

Славка был близок к панике, смятение и страх застыли в груди комом льда. Ему хотелось кричать и бежать прочь, не разбирая дороги. Он сам не понял, как он сдержался. Что его остановило? Видимо, абсурдность ситуации настолько взъерепенила его склонную к логике натуру, что деятельный ум принялся искать хоть какое-то разумное объяснение, выкинув панику из круга внимания. Но рассуждал Славка пока довольно несвязно: «Вот так прогулка получилась! Хотел по улицам покататься, самостоятельность свою проявить. Свободы захотелось! Как я мог вляпаться в этот абсурд?!».

В руки себя Славка взял. Насколько смог, ясное дело. Но что делать дальше так и не сумел придумать. Вид на море был просто великолепен, но смотреть на него сейчас – только душу зазря травить. Славка развернулся к обрыву спиной, могучий смотритель терпеливо стоял в дверях, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку. Это отчего-то вывело Славку из себя. Он устремился к распахнутым дверям, к единственному человеку, который мог бы сейчас дать ответ, но, судя по всему, не желал этого делать.