Александр Феликсович Борун
Экс Хиии
– Ах, вот в чём дело! – обрадовался Экс Бусы. – Верно-верно, мы и сами почти уже сообразили! Помнится, заказали Ка-Ардена, стражники приволокли труп. Мы им: «Идиоты! Халат!» – Экс захихикал. – Ладно, с этим уже можно работать. Очень просто. Нужно приказывать не то, что нужно, а гораздо меньше. Выполняющий приказ сам его усилит. Нужно только определить, какое усиление сейчас в этой глупой моде принято. Эй, там! Мы хотим слегка перекусить! Обедать по-настоящему пока не хотим! Принесите-ка нам… э-э-э… одну двенадцатую часть обеда, вот!
Слуги принесли ему обед примерно вдвое меньше того, что считалось обедом, пока в государстве не разладилось всё управление. А тогда обедом считалось количество еды, примерно вдвое больше, чем съедал Экс – чтобы у него был выбор, съесть только лучшее. Так что теперь они принесли как раз столько, чтобы съесть. Без выбора. Но это же всего лишь первая попытка!
– Всё понятно, – сказал очень довольный своей сообразительностью Экс Хиии. – Чтобы получить нормальный обед, нужно будет впредь требовать одну шестую его часть. А то завели моду, шесть столов блюдами уставят, а мы давимся, стараемся, всё же сплошные деликатесы, и всё равно столько съесть не можем. Аж злоба разбирает от такого издевательства, еда есть, а нельзя съесть. Но теперь это в прошлом!
Он поел и занялся государственными делами. Заскрипели перьями секретари, побежали курьеры и вестовые, забросили своих жён, пиры и охоту сановники, читая приказы, замаршировали отряды воинов, разожгли жаровни дознатчики, наточили топоры палачи, вся государственная повозка закряхтела, заскрипела всеми колёсами и поехала куда-то.
– Эге! – покрикивал сам себе правитель. – Вот как надо! А то, видишь, мода у них! Колёса крутятся, как будто их ифриты вращают, а толку никакого, не ехала государственная повозка, пока я на этих модников управы не нашёл! Теперь помчимся! Ухх!..
И давай налоги регулировать, одни уменьшать, другие вводить – но потихоньку, на одну шестую от желаемого, чтобы на местах чиновники сами довели до нужной величины. И некоторых мздоимцев карать – но мягко, чтобы судьи и палачи сами меру увеличили до справедливой. И верных награждать – скупо, конечно, там разберутся согласно моде. И…
– Великий Экс Бусы! – заорал, врываясь в кабинет правителя, главный визирь Пэ-Ремьер. – Бегите! Спасайтесь! Народ взбунтовался!
– А стража что?
– Она присоединилась к восставшим!
– Так это уже не бунт, а мятеж! Пусть поднимут свои дружины сановники!
– Они возглавляют восставших!
– Так это уже не мятеж, а переворот! Тогда… тогда… – Экс Хиии всё ещё пытался придумать что-нибудь ещё, когда в кабинет ворвались его же личные телохранители, ну, те, особо доверенные, с вырванными языками… что почему-то не помешало им договориться с восставшими… и теперь они спешили развеять возможные подозрения на их счёт, что они всё ещё преданы Эксу… И он окончательно потерял управление государством.
* * * * * * * *
…Да, нехорошо вышло.
А всё дело было в том, что мода-то, хоть и была, но была она совсем не такая, как написал в своём труде мудрец Эс-Оцио. Она заключалась в том, что говорилось всё наоборот. И всякий, кто её придерживался, всё сказанное отлично понимал. Началась она, собственно, с приказов самого Экса Хиии, объявлявшего предателями Бусы не только своих противников, то есть сановников, покушавшихся на его власть, но и всех, у кого ему хотелось отнять их деньги, драгоценности, дома, земли и гаремы. Эту манеру подхватили и его сановники, объявлявшие о снижении какого-нибудь, например, торгового налога с трёх четвертей до половины проданного, в то время как на самом деле он повышался с четверти до половины. Естественно, купцы в ответ стали обманывать сборщиков налогов. А ведь налоги платили не только купцы – их платили все… Постепенно и врать стали все. Сперва только в общении с властями, а потом эта мода распространилась на любые разговоры. Именно это было написано в труде мудреца Эс-Оцио. Но написано для тех, кто понимал в наоборотном языке!
