Александр Черевков
Тяжелая работа
Хотя ни всем и не везде "свинья" приносила пользу. Хорошо помню, как у нас между соседями в сельской местности часто были проблемы с присутствием свиньи у другого соседа. Мало того, что свинья всегда ухитрялась гадить у двора соседа, а не в своём свинарнике. К тому же любая свинья ухитрялась проникнуть в огород к соседям, где своим пятаком устраивала такой погром у соседей, что хозяину свиньи ничего не оставалось делать, как только прирезать свою свинью, а затем на мировую поделиться салом и мясом свиньи с пострадавшим от свиньи соседом.
Конечно, в практике мировой истории было много случаев, связанных со "свиньёй". Если во многих средневековых сражениях войско, выставленное против врага "свиньёй", то есть "клином", непременно побеждало, то Александр Невский во время сражения на Чудском озере, смог разгромить рыцарскую "свинью", которую он пустил под лёд.
Вполне возможно, что именно поэтому в поговорку многих народов вошли слова "подложить свинью", то есть, устроить крупную неприятность кому-то? В данном случае рыцари на Чудском озере "подложили свинью" самим себе. Мне совершенно неизвестно какую точно "свинью" подложил своим коллегам по работе, но то, что "подложил свинью" самому себе во время рассказа о телепередачи "В прямом эфире", этот факт был налицо.
После моего рассказа свинство вокруг меня было налицо. Если раньше никто вообще не обращал никакого внимания на мою работу и не контролировал меня во время работы. То теперь каждый рабочий и служащие пытались найти какой-нибудь дефект в моей работе. Так как найти дефект, в сверлении маленьких дырочек в давно заржавевших деталях, практически невозможно. Поэтому меня посадили на самую сложную работу, с заранее существующим браком во время проектирования шнуров и тросов для легковых автомобилей зарубежной марки. К тому же детали сложных шнуров и тросов были далеки от разработанных мировых стандартов. Теперь мне одному предстояло из "дерьма" делать прекрасную "конфетку", из которой было допущено много брака и мало вполне готовых изделий.
– Четвёртый день ты выполняешь одну и ту же операцию, а у тебя ничего толком не получается. – стал придираться ко мне Игорь, управляющий по мастерской. – Мне придётся искать тебе замену. Ты не справляешься с работой. Так нельзя работать в нашей мастерской.
– Ты можешь поставить на моё место десяток новых людей. – со злостью в голосе, сказал на замечание Игоря. – Но Всё равно никто не сделает такую работу лучше меня. Так как здесь в деталях изначально заложен брак в заготовках на сборку.
Во время обеда в отсутствии Игоря, рабочие стали, сочувственно относится к моему разговору с Игорем. Предчувствуя предстоящее моё увольнение с фирмы «Кармель». Мне без сочувствия со стороны рабочих было ясно, что моё рабочее время сочтено в фирме «Кармель». Осталось лишь ждать приглашение хозяина фирмы, в крайнем случае, управляющего мастерской, чтобы от них услышать, как они сожалеют о том, что нам придётся навсегда расстаться.
– Александр! Тебя приглашает хозяин. – сказали рабочие в раздевалке в конце последнего рабочего дня.
– Вот и пришло моё долгожданное время. – с иронией в голосе, сказал рабочим. – Меня опять увольняют.
– Тебе ни стоит переживать. – сочувственно, сказали рабочие. – Ты никогда не останешься без работы.
– За то, что меня выгоняют с работы, ничуть не переживаю. – слабо усмехаясь, сказал рабочим в раздевалке. – У меня специальностей и образования намного больше, чем у тех, кто меня сейчас увольняет. Мне только обидно за мой язык, который позволил себе много болтать. Мой язык – мой враг. Если бы не рассказал вам свою историю про телепередачу "В прямом эфире", то смог бы проработать хотя бы до конца месяца. Тут факт на лицо, что после моего рассказа о телепередаче "В прямом эфире", ко мне стали плохо относиться все из фирмы «Кармель».
Никто ничего ни стал мне говорить в свое оправдание. Просто каждый сделал вид, что очень торопятся к прибывшему за нами микроавтобусу. Тоже не очень-то стал думать о настоящем. Мне тоже надо было как можно быстрее услышать от хозяина фирмы «Кармель», что уволен. Как можно быстрее ехать на микроавтобусе в Ашдод за поисками новой работы в частных бюро по трудоустройству населения(коах-адам).
Сегодня по времени не работает государственное бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием (лишкат авода акадимаим). Поэтому сегодня буду обращаться к частникам, а завтра пойду в государственные службы трудоустройства. Всё равно найду работу. Как заранее предполагал, хозяин фирмы «Кармель», со стыдливо опущенными глазами, как девушка, стал распинаться пере домной. Рассказывая мне о сложностях производства, которое не может держать при себе множество лишних рабочих. Поэтому фирме приходится увольнять временных рабочих, которых фирма «Кармель» принимает на временную работу лишь с той целью, что б немного разгрузить в работе своих постоянных рабочих, которые работают давно помногу лет и могут быть уволены с производства лишь в пенсионном возрасте по нетрудоспособности.
Затем хозяин фирмы стал говорить мне, что в обязательном порядке должен прямо сейчас сдать магнитную карточку, с которой отмечаю в компьютере свой ежедневный приход и уход с работы. Иначе у меня по зарплате могут возникнуть большие неприятности. Так как магнитная карточка стоит больших денег, а также находится под контролем в службах безопасности фирмы «Кармель», которая считается режимным предприятием в Израиле. Мне было противно выслушивать бред о причинах моего увольнения со стороны хозяина фирмы «Кармель». Часто поглядывал на свои часы, таким образом, показывая, что у меня совершенно нет времени выслушивать его бред.
Без сипура (рассказа) со стороны хозяина фирмы «Кармель» прекрасно знал, что виновником моего увольнения был Игорь (управляющий мастерской), которому крайне не понравился мой рассказ о телепередачи "В прямом эфире". Точнее сказать, виновником моего увольнения все же был мой язык, которому стоило меньше болтать. Отметившись магнитной карточкой о завершении своей работы в фирме «Кармель», собрал свои личные рабочие вещи. Отдал хозяину фирмы магнитную карточку и упаковку маленьких свёрл, которые хранились в моем футляре из-под очков. Сухо обменявшись взаимными приветствиями по поводу моего увольнения с хозяином фирмы «Кармель», а также с управляющим мастерской, поспешил к микроавтобусу, который ожидал моей посадки.
Обычно бурно обсуждающие разные проблемы после работы в микроавтобусе, в этот раз все молчали. Смотрели в сторону от меня, с глазами полными слез то ли от радости, что меня выгнали, то ли от сожаления того, что меня выгнали. В любом случае короткое время моего пребывания в фирме «Кармель», оставило память о моем присутствии среди рабочих и служащих. Пройдёт совсем немного времени и за обеденным столом меня много кратно, раз вспомнят хотя бы рабочие фирмы. В плохом или в хорошем смысле слова, будут обсуждать мои два коротких рассказа, которые надолго залегли в души и в разум рабочих израильской фирмы. Как обычно при выходе из микроавтобуса попрощался со всеми присутствующими в микроавтобусе. В этот раз не услышал от присутствующих в микроавтобусе обычного приветствия до нашей следующей встречи, которая, вполне возможно, больше никогда не состоится? Редко "наступаю на грабли" дважды, а в третий раз в одно и то же место крайне редко поступаю работать.
За все время своего постоянного проживания в Израиле, трижды поступал работать в одно и то же место лишь к Арику в столярную мастерскую по изготовлению мебели для синагоги. Все три моих вынужденных поступлений на работу к Арику в столярную мастерскую заканчивались крайне скверно. Каждая моя попытка работать у Арика в столярной мастерской по изготовлению мебели для синагоги. Часто доходило до драки и до вызова полиции по месту моей работы. Каждый раз мне просто чудом удавалось "выйти сухим из воды" вовремя возможного моего ареста буквально ни за что и дальнейшего возможного заключения под стражу.
– Опять уволили?! – удивлённо, воскликнула Людмила, когда увидела меня с рабочими вещами в коридоре. – На это раз кто был виноват в твоём увольнении?
– Тебе говорил в свой первый рабочий день в этой фирме, что меня берут на временную работу. – спокойным голосом, сказал Людмиле. – Срочный зарубежный заказ с моей помощью выполнили. Оставили работать лишь своих рабочих. Двое парней уволились сами. Одного парня призывного возраста оставили работать. Меня поблагодарили за хорошую работу и отправили на все четыре стороны. Прямо сейчас пойду в коах-адама искать себе новую работу.
– Никуда сейчас ходить не следует. – спокойным голосом, сказала Людмила. – Сейчас коах-адама (бюро трудоустройства) закрыты. Сегодня отдохни хорошо, а завтра на свежую голову, пойдёшь в государственное бюро трудоустройства с высшим образованием (лишкат авода акадимаим), а также в частные бюро по труду.
Видимо, это сгоряча, после увольнения с работы, не обратил внимания на время, которое указывало на поздний час к возможному поиску работы в частных бюро по трудоустройству местного населения. Хорошо, что Людмила оказалась внимательнее меня в этот вечер и не пустила меня зря болтаться по улицам города в поисках работы возле закрытых частных бюро по трудоустройству населения. Поэтому у меня в этот вечер, благодаря Людмиле, оказалось много свободного времени, которое мог посвятить домашним делам. В частности, работе над своими книгами по трилогии «Прелести жизни». Может быть, именно такими свободными промежутками времени смогу наконец-то приблизить финал своей многолетней литературной работе над своим бесконечным произведением по истории многих поколений не только терских казаков, а также других людей и фамилий, которые когда-то жили рядом со мной?
На следующее утро, после того, как отправил на работу свою жену Людмилу и среднего сына Эдуарда, не торопясь пошёл в сторону Сити Ашдода, где находились многочисленные частные бюро по трудоустройству населения(коах-адам), а также государственное бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием (лишкат авода акадимаим). В данном случае собирался погнаться не "за двумя зайцами", а сразу за несколькими. Мне предстояло обойти сразу несколько частных бюро по трудоустройству населения и одно государственное бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием. Ко всем учреждениям у меня было одинаковое отношение. Так как ни одно из частных и государственных учреждений по трудоустройству. Ни одного раза за восемь лет не удосужились устроить меня на работу согласно моим дипломам по высшему образованию или хотя бы по специальному образованию моих училищ, которые в общей сложности имели несколько десятков различных специальностей.
Конечно, ближе всего ко мне был коахадам «Товаль персональ», который устроил меня на работу в фирму «Кармель». Должен был там, прежде всего, разобраться с отработанным временем в фирме «Кармель» и по возможности получить новое место работы в какой-нибудь другой фирме, которая могла принять меня на работу на длительный срок. После этого надо было обязательно отправиться в лишкат авода акадимаим, отметить свою очередную безработицу.
– Просто удивительно, зачем люди врут друг другу!? – возмущённо, воскликнула Марина, служащая коах-адам «Товаль персональ». – Когда устраивала вас на работу в фирму «Кармель», то Игорь, управляющий мастерской, а также Инна, ответственная служащая фирмы «Кармель». В один голос утверждали, что вас принимают на работу на срок ни менее трёх месяцев. По истечению трёх месяцев вас оставляют на постоянную работу с повышением часовой оплаты.
– Как раз Инна в первый день моей работы, сказала, что меня скоро уволят. – вспомнил, разговор с Инной. – Причину предстоящего увольнения в тот раз не сообщала.
– С чего она решила, что вас скоро уволят? – удивлённо, поинтересовалась Марина. – Мне так не говорила. Наверно, после моего разговора с ней она узнала о предстоящем увольнении?
– Когда у них в первый день была проблема с моей подвозкой на работу и с работы, – стал объяснять возможную причину моего увольнения с работы, – То сказал Инне, что, возможно, мне лучше ездить на общественном рабочем автобусе? Конечно, лучше будет для меня и для фирмы «Кармель», если куплю себе проездной билет на месяц.
– Ни в коем случае! – взволнованно, сказала мне, Инна. – После того, как Шай (хозяин фирмы) прилетит из США, то тебя в любое время могут уволить с работы. Пожалей хотя бы свои деньги, которые тебе так тяжело достаются.
– Все получилось именно так, как предсказала мне Инна. – продолжил говорить, служащей коахадам «Товаль персональ» о причине моего увольнения. – Меня уволили с места работы после возвращения из США хозяина фирмы «Кармель».
Но так думаю, что причиной моего увольнения был, ни прилёт хозяина фирмы «Кармель» из США, а нечто другое. Думаю, что в моем увольнении виноват мой язык, который имел возможность разболтать во время обеда одну интересную историю местного значения. По всей вероятности, героиня моей не выдуманной истории была родственницей одного из присутствующих за обеденным столом.
После моего рассказа в обеденный перерыв, резко изменились все отношения ко мне. Меня стали отправлять на работу в самые сложные участки фирмы «Кармель», где не могли работать даже самые опытные рабочие фирмы.
После нескольких ошибок во время работы на сложных операциях по сборке шнуров и тросов к легковым зарубежным автомобилям, меня пригласил к себе хозяин фирмы. Ласково извиняясь за причинённое мне неудобство во время работы, хозяин просто уволил меня из своей фирмы. Поэтому у меня возникло такое мнение, что мой язык – мой враг, который подложил мне "свинью". Теперь мне в дальнейшем придётся следить за своим языком, также как за своим разумом, чтобы не подкладывать "свинью" самому себе. Жалко мне, что из-за своей болтовни потерял такое прекрасное место работы.
– Нет никакого смысла вам бить себя ушами по щекам. – иронично, сказала Марина. – Мы обязательно найдём вам такое место работы, которое будет намного лучше работы, с которой вас вчера вечером уволили. При ваших физических и умственных возможностях, вы успеете добиться многого на продвижение вашей семьи к благополучию.
– Твоими бы устами мёд пить. – иронично, сказал, Марине. – Но только мёда в моей семейной кадке совсем не сладкий.
– Сейчас рано искать подходящую работу. – по-деловому, сказала Марина. – Рабочий день едва начинается. Хозяева фирм пока просыпаются. Вам придётся пару часов погулять. К этому времени подберу хорошую работу.
– Вы меня не теряйте. – подымаясь из-за сто служащей коах-адама «Таваль», сказал в заключении. – Сейчас мне обязательно надо сходить в лишкат авода акадимаим отметиться. Затем вернусь обратно к вам.
– Мы вас никак не можем потерять. – шутя, сказала Марина. – Если мы безработных потеряем, то нам придётся закрывать свою контору. В вашей безработице заложена наша работа. Так что мы с нетерпением ждём вас у себя.
– Лучше бы не было таких частных и государственных кантор, а у меня и у вас была настоящая работа по образованию. – скорбным голосом, сказал Марине. – Вы похожи на бюро ритуальных услуг, а мы на ваших клиентов, от которых зависит ваша жизнь и наша смертность. Имею в виду безработицу. Ведь с отсутствием работы нет жизни в семье.
Марина больше ничего ни сказала на мою реплику, так как к ней в кабинет повалили безработные, ритуальные клиенты. Она занялась поиском работы для своих клиентов. Мне предстояло отправиться пешком в государственное бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием (лишкат авода акадимаим). Может быть, там мне найдут что-нибудь подходящее по работе близкой к моему высшему образованию или хотя бы по моему знанию другого вида работ?
– У нас имеется работа по уборке. – сказала Александра, служащая лишкат авода акадимаим, после того, как внимательно выслушала меня. – Вам выдам направление. Придёте к нам сегодня в половине первого часа дня. В двенадцать тридцать к нам приедет главный заказчик по работе, который хочет посмотреть на вас.
– Не понял?! – удивлённо, спросил Александру. – Зачем на меня смотреть? В космонавты давно не гожусь, а зубы мои смотреть не надо, не лошадь. Наверно, что-то земное, а не звёздную пыль решили доверить?
– Не знаю, какую работу будут давать. – серьёзным голосом, сказала Александра. – Заказчик вам объяснит. Может быть, уборка кабинета или виллы премьер-министра Израиля?
Ни стал выяснять, подробности моей встречи с заказчиком (кабланом). Меня интересовала сама работа, о которой служащая в лишкат авода акадимаим ничего не знала. Поэтому мне вначале надо было определиться с местом работы в коах-адам «Товаль персональ» и лишь после этого решать, где мне лучше работать. Конечно, в любом коах-адам мне могли предложить массу любой работы. Так как коах-адам прежде всего "кормят ноги". Служащие коах-адам весь день крутятся в поисках работодателей. В то время как представители государственного бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием ждут, когда работодатели обратятся к ним за помощью найти подходящего рабочего.
– У нас есть для вас два места работы. – сообщила мне, служащая коах-адам «Товаль персональ», когда пришёл к ним после посещения лишкат авода акадимаим. – Мы можем предложить вам работу в промышленной зоне Явна. На сыроваренном заводе, по упаковке сыра с пяти утра до четырёх часов дня. По одиннадцать часов работы. Без работы в пятницу. Второе место работы в фирме по заказу обеда на предприятия. На автоматизированную мойку посуды.
– Меня конечно больше всего интересует упаковка сыра. – откровенно признался о месте выбора работы. – Если имеется подвозка и питание, то лучшего места работы мне не нужно искать. Давно привык к физической работе на производстве.
– Сейчас постараюсь связаться с фирмой по изготовлению сыра. – сказала мне, Марина, служащая коах-адам «Товаль персональ». – Если фирма в данный момент не подобрала себе на работу нужную кандидатуру, то вы завтра будете работать у них. В противном случае они потеряли надёжного работника в вашем лице. Мы найдём вам другую работу.
Часть-2. Военный завод «Эльта»
1. Попытка не пытка.
Марина, служащая коах-адам «Товаль персональ», попросила меня сесть в сторону от её стола, чтобы во время поиска нового места моей работы она одновременно могла заниматься поиском работы другим новым репатриантам, которые также нуждаются в своём рабочем месте. Точнее сказать, в своём месте под солнцем, где есть возможность за свой рабский труд найти хороший заработок, который сможет репатрианту обеспечить благополучие своей семьи.
– К моему глубокому сожалению на упаковку сыра места заняты. – с кислой физиономией, сообщила мне, Марина, через час моего ожидания. – Есть работа на мытье посуды в Тель-Авиве, а также в ту самую фирму в Ашдоде на военный завод «Эльта». Куда берут самых надёжных и самых проверенных граждан Израиля.
– Можно сказать, с первого дня своего поселения в Ашдоде мечтал о месте своей работы на военном заводе. – воодушевлённо, воскликнул на интересное сообщение. – Военный завод «Эльта» находится на той же улице, где живёт моя семья. В первый свой день поселения в Ашдоде пошёл устраиваться на завод в качестве откачника вакуумщика и наладчика фотоэлектронных умножителей. Так как после службы в советской армии закончил досрочно военное училище электронной промышленности и два года работал наладчиком фотоэлектронных умножителей.
Когда израильская разведка «ШАБАК» проверяла меня на причину моего приезда на постоянное место жительство. Один из офицеров израильской разведки «ШАБАК», предложил мне устроиться работать по специальности на военный завод «Эльта», который находится рядом с нами на той улице, где в данное время проживает моя семья. Вполне понятно, что сразу направился устраиваться на военный завод, который находился на нашей улице.
– Вы на сто процентов подходите к нашей квалификации. – сказала мне, служащая отделов кадров военного завода «Эльта». – Но по законам Израиля вы должны прожить в Израиле не меньше пяти лет.
Согласился с законами Израиля и стал терпеливо ждать, когда пройдут мои пять лет постоянного проживания в Израиле. Откровенно говоря, за дальностью лет совсем забыл о сроке моего проживания в Израиле. Когда однажды ко мне в почтовый ящик опустили письмо о приглашении работать мне в качестве наладчика фотоэлектронного оборудования на военном заводе «Эльта». Всего в нескольких сотнях метров от моего дома, где моя семья к этому времени проживала в собственной квартире, купленной у репатриантов из Индии.
Тут же с письмом в руках побежал в другой конец нашей улицы, где находился военный завод, куда стремился устроиться в первый же день поселения нашей семьи в Ашдоде. Теперь сама удача прыгнула ко мне в руки. Надо было выполнить некоторые обязательства, которые примерялись к поступлению на военный завод. На почте заплатить тридцать шекелей за марки для полиции. Затем с этими марками надо пойти в полицию.
Там в полиции мне выдадут справку о моей пригодности или непригодности к работе на военном заводе «Эльта». После чего на равных правах со всеми гражданами Израиля мог работать на военном заводе. Мне оставалось только для формальности подписать кой-какие документы и вскоре выйти на работу.
– Так вам пятьдесят пять лет? – удивлённо, воскликнула служащая, которая должна была принять последние документы на проверку и сообщить мне время выхода на работу. – После исполнения пятьдесят пять лет мы не можем принять вас работать на военный завод. Ваше присутствие на территории военного завода противозаконно…
– Пятьдесят пять лет мне исполнилось всего два дня назад, когда оформлял документы поступления работать на вашем военном заводе «Эльта». – воспротивился против выводов служащей. – Почему вы заранее не предупредили меня?
– Во-первых, военный завод не мой, а Израиля. – угрожающе, заявила служащая. – Во-вторых, если вы прямо сейчас не покинете территорию военного завода, то вас арестуют за нарушение закона. Мне ничего не оставалось делать, как только в спешном порядке покинуть территорию военного завода.
Хотя мне хотелось напомнить этой служащей, что во время моего первого прихода на военный завод «Эльта», эта совсем юная служащая ходила в начальную школу, которая граничит с военным заводом. В тот первый мой приход на военный завод «Эльта», никто мне ничего не говорил о моих предстоящих пятидесяти пяти годах жизни. Также как неделю назад, когда мне прислали документы поступления на работу на военный завод, никто не удосужился хотя бы намекнуть мне, что после моего пятидесяти пятилетия потеряю все права работать на этом заводе.
– Теперь вам ничто, и никто не может препятствовать устроиться работать в столовой военного завода «Эльта». – внимательно выслушав мой печальный рассказ, сказала Марина, служащая коах-адама «Товаль персональ». – Конечно, если у вас не было никаких конфликтов с законами Израиля. В данное время возраст не причём.
– Кроме бытовых разборок в суде за протекающую крышу, больше ничего у меня не было. – сказал, Марине. – Задержки за нарушения законов Израиля и насильственного привода меня в суд, тоже не было.
– Бытовые разборки с соседями и нарушение правил уличного движения не в счёт. – успокоила меня Марина. – Вы можете прямо сейчас отправляться на военный завод. Вам только выпишу направление поступления на работу в фирму обслуживающую столовую военного завода «Эльта». Также объясню вам с кем там вести беседу.
Выписывая мне, направление на работу в столовую военного завода, Марина подробно объясняла мне, как надо подойти к военизированной охраны военного завода с просьбой, чтобы меня допустили до контрольного пункта и до телефонов военного завода. В виду того, что плохо разговариваю на иврите, Марина посоветовала мне пригласить к телефону женщину по имени Лея Миронски, которая хорошо знает русский язык, а также иврит. К тому же Лея Миронски давно работает в столовой и знает все правила работы в столовой. Кроме того, она подскажет, как можно быстро оформить документы на работу в столовую военного завода «Эльта». Вполне возможно, что Лея Миронски будет куратором моего трудоустройства и контроля в работе?
– Если вас примут на работу в столовую военного завода, то вы обязательно сообщите мне по телефону. – в заключение оформления направления на работу, напомнила мне, Марина. – Мы должны знать, когда вы поступили на работу в столовую военного завода. Лишь после вашего телефонного звонка к нам, мы можем оформлять ваши документы на получение вами зарплаты через ваш банковский счёт. Такая оплата труда удобна всем рабочим.
Поблагодарив Марину за оказанное мне внимание, по трудоустройству в столовую на военный завод «Эльта». Тут же покинул кабинет коах-адама «Товаль персональ». Через пару минут вышел из здания на улицу. Отсюда до военного завода было не меньше пяти километров. При моей быстрой ходьбе, примерно, тридцать минут по времени. Если учитывать, то обстоятельство, что Ашдод хорошо мне знаком. В таком случае могу сократить расстояние и время моего передвижения по городу. В результате чего быстро дойду до ворот военного завода «Эльта». В связи с этим, сегодня успею сходить устроиться работать в столовую военного завода, а также в назначенное время отметиться в лишкат авода акадимаим, как безработный.
По направлению от лишкат авода акадимаим предложили встретиться в двенадцать часов тридцать минут с работодателем, который должен оценить меня на вид, как лошадь по зубам или почему-то другому. С точностью, как в учебниках по истории в рабовладельческом строе. Не засекая время своего продвижения по городу, в десять часов утра был возле главных ворот военного завода «Эльта». Объяснил, как мог на иврите военным охранникам о цели своего прибытия к главным воротам военного завода. Показал охранникам направление, написанное служащей коах-адама «Товаль персональ». На словах добавил на иврите, что меня направляют работать в столовую военного завода «Эльта» от коах-адам «Товаль персональ».
Военная охрана внимательно посмотрели на предъявленные мной направления на работу из коах-адам «Товаль персональ». Посмотрели на моё удостоверение личности (Теудат зеут), хозяин которого в оригинале никак не был похож на фотографию восьмилетней давности. Однако военную охрану не интересовало различие оригинала с фотографией. Военной охране было достаточно того, что документ был действительный, а кто предъявил документ, им было Всё равно. За такое отношение к контролю на военном заводе. В Советском Союзе охранников могли привлечь к уголовной ответственности, а во времена Сталина "вождя всех народов" просто расстрелять на месте без суда и следствия.
С обратной стороны документа моего направления на работу, охранник написал номер внутреннего телефона столовой на военном заводе «Эльта». Объяснил на иврите, как пользоваться внутренним телефоном на военном заводе. Выложив мне "на тарелочке" все известные ему военные тайны про военный завод, охранник показал мне, как пройти к главному контрольному посту, который находился в сотне метров от главных ворот. Совершенно свободно. Без личной охраны сопровождения к заветной запретной цели. Под зорким глазом видеокамер установленных на карнизах здания главного контрольного поста военного завода «Эльта», прошёл по территории внутренней парковки легковых автомобилей сотрудников военного завода. Беспрепятственно прошёл вовнутрь здания главного контрольного поста военного завода «Эльта», вестибюль которого был буквально напичкан разномастными людьми, желающими вскоре непременно попасть в запретную территорию военного завода.
Как в таком случае не вспомнить крылатую фразу из святой заповеди о запретном плоде, к которому всегда тенет сильнее, чем к тому, что лежит на поверхности. Возможно, слегка утрирую крылатые слова не к месту сказанные мной? Как объяснить тот факт, что некоторые граждане Израиля встают до рассвета и специальными автобусами едут с разных концов Земли Обетованной, чтобы всего восемь часов работать на военном заводе.
Можно подумать, что военный завод «Эльта», пуп семейного бюджета тех, кто работает на территории военного завода. Причём подавляющее большинство рабочих и служащих военного завода занимают далеко не престижное место работы. В основном обычные служащие, уборщицы, охранники, простые рабочие и многие те, кто мог рядом с домом найти себе более престижную высокооплачиваемую работу с перспективой на будущее. Не проделывая к месту работы на военном заводе и обратно многочасовые поездки на специальном автобусе. Постоянно рискуя быть подорванным или обстрелянным террористами, которыми буквально напичкан Израиль.
В вестибюле главного контрольного поста, не смотря на множество народа, от кондиционеров было прохладно. В то время как на свежем воздухе было далеко до свежести. Всемирное потепление отразилось и на Земле Обетованной. В конце июня месяца августовская жара с сильной осенней влажностью. Духота на улице, как в парилке русской бани. Не хватает пива с воблой, хлебного кваса на раскалённые камни и конечно дубового или берёзового веника. Все остальное при мне.
От сильной жары и влажности мои яйца распухли до величины, как у молодого слонёнка, а задница тоже распухла от жары и влажности, вовсю горит и красная, как у некоторых тропических обезьян. С таким видом мне ни на работу в столовую на военный завод «Эльта», а прямая дорога в любой зоопарк, как у настоящего примата или неандертальца, который пока не человек, но уже не примат. Там в зоопарке всегда накормят. От жары в тени платанов можно спрятаться. Если бы взяли меня жить в зоопарк, то семья была бы не против моего поселения зоопарке.
Мы так сильно надоели друг другу повседневными проблемами, что просто хочется куда-то хотя бы на время сбежать друг от друга. Но куда денешься из дома без денег? К тому же Израиль страна маленькая и опасная от терроризма. За одни сутки можно объехать всю страну и попасть в лапы террористов. Тут даже уединиться негде. На каждом шагу признаки истории и современного прогресса. С точки зрения туриста можно подумать, что прошлое, настоящее и будущее находятся одновременно в одном месте, в одно время и в одном измерении нашей жизни. Поэтому на Земле Обетованной постоянно разгораются конфликты и противоречия между народами. Потому что тут тесно. Совершенно разные нравы и разные культуры буквально вытесняют друг друга с клочка Земли Обетованной.
Несколько минут стоял у потока холодного воздуха из кондиционера, в раскорячку с раздвинутыми нога и растопыренными руками. Стоял у кондиционера, словно баклан только что вынырнувший из воды просушивает свои перья на камнях, чтобы с сухими крыльями затем вновь окунуться за добычей пищи своего прожиточного минимума в водоворот повседневных проблем в океане нашей безбрежной жизни, которая кончается там, где нет нашей пищи. Немного просохнув от паровой жары с улицы, под потоком холодного воздуха из кондиционера, внимательно огляделся по сторонам в поисках телефона внутренней связи.
