Александр Черевков
Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 9
Мое лицо стало круглое, как мячик или как надувной шарик с лицом человека. Обратно горели уши. Стала краснеть шея. Мало того, на меня напала паника.
Никак не мог успокоиться и заснуть. Боялся, что больше не проснусь. Напиться по этой причине не решился. Мне не хотелось, чтобы меня выгнали за пьянку с работы, где только стал приспосабливаться к труду. К тому же через пару дней отчищу от маргариновой грязи весь цех.
Смогу там же на заводе «Вита» перейти на более чистую работу. Даже там могу остаться работать.
Всё равно в маргариновом цехе будет грязь. Промучившись от бессонницы до полуночи, пошёл на кухню и выпил подряд сразу две баночки пива.
Предварительно смешав пиво с водкой. Такой коктейль подействовал на меня сразу. Буквально через пару минут спал как убитый. Утром проснулся вполне нормальном состоянии души и тела.
Мое лицо приняло мой прежний вид. Уши больше не горели. Кисти рук и подошва ног не были ватными. Даже настроение мое поднялось.
Был готов совершать подвиги и чудеса в своей жизни, хотя бы на месте работы с отчисткой маргаринового цеха от жирной грязи. В этот день работал с таким энтузиазмом, что вычистил от маргариновой грязи большую часть территории маргаринового цеха.
С таким темпом работы рассчитывал к концу недели вычистить маргариновый цех до блеска от маргариновой грязи. Однако к концу работы со мной всё повторилось.
Обратно распухло лицо. Кисти рук и подошва ног стали ватными. Горели уши и шея. Сердце так сильно барабанило, что мне казалось, сердце вот-вот выскочит из меня.
Думал, что не выживу до своего дома и потеряю жизнь в салоне рабочего автобуса. Надо срочно идти к врачу.
До своего дома всё-таки добрался. Поднявшись к себе в квартиру на четвёртый этаж, сразу принялся опорожнять банки спасительного напитка, который обратно помог мне.
После трёх банок холодного пива, стал раздутый, словно бурдюк с вином. Переваливаясь со стороны в сторону, еле добрался до своей кровати. Теперь мне кроме хорошего сна ничего не нужно.
Надо мне постараться уснуть и упокоить себя до нового утра. Бросать работу нельзя. Когда на четвёртый день работы в маргариновом цехе со мной всё повторилось, то понял, что у меня аллергия на маргариновую грязь или на черно-серые гранулы основного сырья по изготовлению маргарина.
Работать в такой среде с аллергией мне нельзя. Надо с кем-то поговорить о моем переходе в другой цех.
Однако прежде мне нужно до конца вычистить маргариновый цех от маргариновой грязи, чтобы был предлог ухода с опасного для меня участка работы в другой цех.
Говорить о своей аллергии на маргарин мне никак нельзя. Иначе меня могут выгнать с работы. Едва дотянув до конца недели, всё же "вылизал" горячей водой маргариновый цех от маргариновой грязи до такой степени, что под ногами по территории маргаринового цеха вместо чёрной грязи из маргарина теперь был светло-серый бетон, который словно только вчера выложили на территории маргаринового цеха.
Так что после двух выходных дней хорошего отдыха мог спокойно претендовать на работу на других участках и в цехах завода «Вита». В первый же день новой рабочей недели без толку слонялся по чистой территории маргаринового цеха.
Вычищал все потайные уголки на территории маргаринового цеха, где ещё могла затаиться маргариновая грязь.
Когда признаков маргариновой грязи не было нигде, то стал увеличивать площадь своей уборки.
На следующий день фактически чистил саму территорию завода «Вита».
Хотя никто меня в этом не просил и не заставлял. Надо же рабочему человеку чем-то заниматься на работе, если его приняли на работу, а не валять здесь дурака и слоняться без дела.
Когда шёл девятый день моей работы в маргариновом цехе на заводе «Вита», то признаков аллергии у меня не было. Так как последние три дня лишь переодевался в маргариновом цехе.
Всё остальное рабочее время слонялся по территории завода «Вита» занимался никаёном (уборкой) любого мусора, в общем-то на чистой территории завода «Вита», где видимо по ночам кто-то убирал всякую грязь, рассыпанную за день.
Фактически стал безработным на работе. Получался какой-то каламбур в самой работе. Прихожу работать, а сам везде слоняюсь без работы.
– Ахшав ата Эйфо оведет? (Сейчас ты где работаешь?) – спросил меня, мужчина интеллигентного вида.
– Ани ахшав оведет никаен мах лака маргарин. (Я сейчас работаю на чистке участка маргарин). – ответил ему.
– Бе шельха бе мефаль «Вита» эн авода. Ле хабайта! (Для тебя на заводе «Вита» нет работы. Иди домой!) – сказал мне, интеллигентный мужчина средних лет, показал мне рукой в сторону ворот на выход с территории завода «Вита».
Меня словно пронзило током и затрясло, как от лихорадки. Себя едва сдерживал от истерики или от сердечного приступа. Конечно же, никак не рассчитывал на такой исход своей работы в маргариновом цехе на заводе «Вита». Ведь так старался, вылизывал этот маргариновый цех от маргариновой грязи. Даже переболел аллергией на маргариновую грязь. За что же меня увольняют? Даже не поблагодарили за мою работу. Использовали меня как тряпку.
– Кто этот мужчина, который сейчас говорил со мной? – спросил. проходящего рядом со мной рабочего.
– Это сам хозяин завода «Вита». – ответил рабочий. – Ты зря болтался на виду у всех. За это тебя уволили.
Больше ничего ни стал говорить. Разговоры бесполезны. В Израиле дважды об увольнении не говорят. Раз уволили, так нужно взять у них письмо об увольнении и выписку отработанного времени, чтобы в коахадаме «Ламед Мем» мне оплатили отработанное время в маргариновом цехе на заводе «Вита».
Даже месяц этот мне ни дали доработать до конца. С бетонного завода ушёл в середине месяце и на заводе «Вита» не доработал до конца этого же месяца. Если на обоих заводах не заплатят, то наша семья останется без гроша. Будет проблема в банке.
В последний раз, переодевшись в маргариновом цехе завода «Вита», отправился обратно в отдел кадров к той самой женщине, которая принимала меня на работу.
Наверно, хозяин завода «Вита» всё ей объяснил об моем увольнении и мне не придется ей объяснять? За что меня уволили. Хотя и сам не знаю, за что меня уволили.
Хозяин завода «Вита» просто сказал мне, что нет для меня работы на его заводе. Вот и все дела. Просто и подло в мой адрес.
– Сведения о твоём рабочем времени отправлю по факсу. – сказала мне, служащая отдела кадров завода «Вита», не спрашивая меня о причине увольнения. – Там же в своём коахадаме ты получишь полный расчёт за свою работу. Забирая у меня картонную и пластиковую карточки.
Служащая отдела кадров завода «Вита». Выдала мне на руки письмо об увольнении. Больше не говоря ни единого слова, служащая принялась за свою конторскую работу.
Мне ничего не оставалось делать, как только покинуть территорию завода «Вита». До конца работы было больше половины дня. Хотя б пообедать дали бесплатно в последний раз. Теперь буду голодный идти семь километров до дома.
2. Бетонный завод.
Несмотря на то, что выпил много пива и водки во второй половине субботы, утром встал раньше всех. Видимо, это беспокойство за свою семью подняло меня на ноги чуть свет. Мне надо было привести себя в порядок и отправиться на поиски работы по частным бюро по трудоустройству новых репатриантов (коахадам).
Поэтому тщательно полоскал рот, чтобы от меня не пахло спиртным. Потом вспомнил, что это не поможет. Надо выпить что-нибудь ароматизированное или пополоскать рот каким-нибудь душистым препаратом, который перебивает алкогольный запах.
Иначе, от меня будет разить алкогольным запахом на большом расстоянии. Меня просто не будут слушать.
В течение целого часа брился, чистился, принимал холодный душ, полоскал рот различными ароматизированными препаратами, брызгал на себя одеколон и духи.
Перед моим выходом из квартиры дочь сказала мне, что от меня пахнет как от парфюмерной фабрики с залежалыми товарами, которые изготовляют из собачьего жира, а также из очистительных жиров городской канализации.
С таким отвратительным запахом меня вообще на работу не примут.
Пришлось мне вернуться обратно в свою квартиру. Принять холодный душ и одеться в другую одежду, которая не имела никаких запахов.
Наверно, после таких многократных процедур, во мне вообще не осталось никакого запаха, даже животного человеческого запаха, который имеют все люди, также как животный мир дикой природы?
Теперь меня без обычного запаха могли потерять в людской толпе даже мои самые близкие люди, как моя жена и мои дети.
Имея опыт хождения по частным бюро трудоустройства новых репатриантов(коахадам), взял с собой удостоверения личности (Теудат зеут), банковскую пластиковую карточку и пластиковую карточку своей поликлиники (купатхалим).
Без карточек и документов меня могли не только не принять на работу, но, да, же, ни стали бы разговаривать в частном бюро трудоустройства.
В таком случае мои походы поиска работы были б совсем бесполезными занятием.
В первом же коахадаме «Унико» мне предложили работу на бетонном заводе в качестве простого рабочего. Искать какую-то другую работу не было никакого смысла.
Все виды работ в Израиле у новых репатриантов оцениваются по минимум зарплаты предложенной работы. Получить работу по своим дипломам не мог, так как у меня не было знания иврита.
Физические работы одинаковые и оплачиваются в минимум предусмотренной зарплаты по трудовым законам в Израиле. Все виды работ в Израиле прировняли к минимальной зарплате.
– Прямо сейчас отвезу тебя на бетонный завод. – сказала мне, служащая (пкида) коахадама «Унико». – Там менахель авода (управляющий по работе) русскоговорящий. Может быть, даст тебе на заводе высокооплачиваемую работу?
Вместе с Ренатой, служащей коахадама «Унико», мы вышли к стоянке легковых автомобилей.
Сели в легковой автомобиль «Рено-29». Одним движение ключа Рената завела легковой автомобиль.
Быстро вырулила с парковки на широкую улицу. Петляя между припаркованных прямо на улицах города разных автомобилей, мы долго выбирались из центра Ашдода в сторону выезда до Ашкелона.
Впервые ехал в эту сторону и совершенно не знал, куда везёт меня Рената на своём легковом автомобиле «Рено-29». Конечно же, не на тиюль (экскурсия), а на работу.
Бетонный завод оказался в самом конце южной промышленной зоне за территорией Ашдода. Примерно, в шести километрах от окраины Ашдода.
Если ходить пешком в северную или в южную промышленные зоны Ашдода от моего места жительства, то обе промышленные зоны находятся, примерно, на одном расстоянии.
Так что мне было всё равно, куда идти работать из этих двух промышленных зон.
Тем более, мне сказали, что будет подвозка с места работы домой и обратно на работу.
Также как меня возили в северную промышленную зону, когда работал у Михаила Шремера на заводе проката алюминиевых профилей. Если работа не вредная, то будет хорошо.
– У нас работа вся физически тяжёлая. – сказал мне, Борис, русскоговорящий управляющий работами (менахель авода) бетонного завода. – Но на участке бетонировании дисков канализационных люков хозяин завода может значительно увеличить зарплату. Тем более что на этом участке давно никто не работал. Там на участке срывается заказ.
– Согласен работать на любом участке, лишь бы платили. – необдуманно, дал согласие на новую работу.
Борис тут же отвёл меня на участок бетонирования дисков канализационных люков.
Этот участок оказался размером чуть меньше футбольного поля, без какого-либо покрытия на глинистой почве под открытым небом.
Даже внушительные объёмы участка не внушали мне никакого доверия на работу под открытым небом. Кроме того, до бетономешалки от этого участка несколько десятком метров. Работать без техники совсем нельзя. Главное тут зарплата.
– Бетон подвезут прямо на участок. – сказал Борис, стараясь успокоить меня. – Дальше всё зависит от тебя.
Прежде чем привезти бетон на мой участок привезли несколько поддонов (мештахи) с дисками канализационных люков. Стальные диски были разных размеров весом от пятидесяти до ста килограммов.
Диски надо было руками разложить по всему участку строго по номерам и по видам.
Затем заливать бетон в диски вручную. После вибрации бетона и просушки под солнце в стальных дисках, собрать диски руками обратно на те же поддоны (мештахи).
Пока раскатывал и раскладывал металлические диски по всему участку, мне привезли бетон в огромной бадье. Борис сказал мне, что должен быстро растаскать бетон по всем дискам.
Иначе бетон может застыть прямо в бадье. Тогда стоимость бетона высчитают с моей зарплаты, которую могу вообще не получить. Так как бетон стоит гораздо больше любой зарплаты, которую могут выплатить мне за физически тяжёлую работу, здесь на бетонном заводе или в любом другом месте, где буду работать когда-то дальше, проживая в Израиле.
Работать надо быстро. Перед бадьёй с бетоном поставили тачку с железным корытом, совковую лопату и подключённый кабелем к розетки электрический цилиндрический вибратор на уплотнение бетона в металлических дисках крышек канализационных люков.
Время на раздумье не было, так как время пошло на застывание бетона, который начинает застывать через сорок пять минут. Это мне было известно чуть ли ни с детских лет.
Когда подростком работал на стройке в Беслане. Так что мне оставалось лишь набрать темп в работе.
Иначе мне грозили штрафом за бетон и безработицей. Наверно, в рабовладельческом строе рабы отдыхали в сравнении с моей работой на бетонном заводе?
Так как тогда бетона не было. Рабы не рисковали остаться без головы, если застынет бетон во время работы. У меня дела обстояли намного хуже, чем у рабов.
Должен был выработать бадью с бетоном за сорок пять минут или остаться в долгу и без зарплаты.
Поэтому работал как раб в демократическое время, когда свобода человека дороже любых денег. Не могу сказать. Кто из нас взбесился, природа или моя личность? Мне показалось, что температура на природе подскочила сразу градусов на двадцать выше нормы, отведённой синоптиками на это время года. Через десять минут моей сумасшедшей работы был весь мокрый от пота. Мне пришлось раздеться до семейных трусов, так как работать в одежде было просто невозможно. Вся моя одежда была мокрой от пота и тёрла до крови мое тело.
Едва двигал ногами. Не засекал время на выработку бетона из бадьи. Но когда из бадьи вычерпывал совковой лопатой остаток бетона в тачку с железным корытом, то бетон фактически схватился.
Лишь благодаря цилиндрическому вибратору мне удалось заполнить последний диск остатком бетона. На этом первый этап моей работы закончился, как остаток жизни.
Поэтому дальше, наотрез, отказался работать в таком темпе, если мне не создадут нормальные условия работы с бетоном. Здесь даже придурку понятно, что при таких ужасных условиях работы меня надолго не хватит.
Именно по этой причине на этом участке, никто не хочет работать ни за какие деньги. Здесь нужны просто нормальные условия. В противном случае заканчиваю работу на бетонном заводе и ухожу разбираться с работой в коахадам «Унико».
Несколько минут Борис поговорил с кем-то по сотовому телефону на иврите и разрешил мне самому готовить бетон на месте прямо в тачке с железным корытом.
На этот вид работы мне привезли три бадьи. Одну бадью с песком. Другую бадью с щебнем. Третью бадью с цементом. Сюда же подтащили шланг с водой и с краном пуска воды на конце шланга, во время замеса бетона.
Согласно, пропорциям материалов, утверждённым на замес бетона. Работу себе облегчил, но ни настолько, чтобы сказать, что работа стала совсем лёгкой.
Так как бетон в тачке с железным корытом должен был делать в одном конце своего участка. Возить бетон в тачке должен был по всему своему участку, который был равен почти целому футбольному полю.
Причём надо было успеть положить бетон в канализационные диски. Завибрировать бетон в дисках до того времени, пока бетон по времени успеет схватиться.
За два часа до конца смены участок размером почти в футбольное поле был заложен готовыми дисками с бетоном внутри. Теперь предстояло вручную перекатать или перетаскать готовые диски на поддоны(мештахи), согласно видам готовых дисков.
К этому времени диски с бетоном имели вес почти в два раза больше, чем раньше без бетона. Таким образом, самый лёгкий канализационный диск с бетоном, имел вес около ста килограмм.
Общий вес в тоннах. Когда на бетонном заводе рабочие закончили свою работу и пошли мыться в душевые кабины, закатывал готовые диски с бетоном на последний поддон (мештах).
Мыться под душем и переодеваться, у меня не было сил и времени. Просто напялил на свое измученное тело чистую одежду.
Еле-еле передвигая ногами, поплёлся в сторону заводского автобуса, который должен был перевозить по своим домам всех рабочих и служащих бетонного завода.
Как только заводской автобус подъехал к нашему дому, в котором имел честь купить себе квартиру, меня просто выпихнули из автобуса. Так как выйти самостоятельно из автобуса у меня не было никаких сил.
Однако поднять меня на четвёртый этаж в мою квартиру было не кому. Так что мне надо было отсидеться на лавочке возле своего дома и лишь после этого попытаться добраться к себе в квартиру на четвёртый этаж, где меня с утра ждала моя семья.
– Ты где пропадал весь день? – было обрушилась на меня, Людмила, но, увидев мое состояние, осеклась.
Виктория и Людмила помогли мне раздеться до семейных трусов. Затем проводили меня в ванную комнату под душ. Закрыл за собой дверь. Забрался в ванну и включил холодный душ. Сейчас лишь холодная вода могла облегчить тяжёлое состояние моего тела и души.
Иначе думать о работе на завтра просто не мог. Мне нужно было хоть как-то набраться духу и силы, чтобы завтра с утра обратно приступить к сумасшедшей работе на бетонном заводе.
Совершенно не помню, как добрался до постели. Но в шесть часов утра был на ногах как штык. После завтрака в половине седьмого утра был на улице в ожидании заводского автобуса, который через пять минут подобрал меня.
Автобус повёз меня обратно на бетонный завод, где должен был повторить подвиг во имя труда и содержания собственной семьи, которая возлагала на меня все свои надежды, что смогу содержать семью в полном достатке. Имея опыт вчерашней работы, вначале обдумал свои действия на время работы в течение целого дня.
В первую очередь разложил диски канализационных крышек рядами по видам так, чтобы можно было возить тачку с железным корытом между пятью рядами дисков и заливать в диски бетон с каждого заезда по обе стороны.
Такая раскладка дисков на участке давала возможность обслуживать дисков почти в пять раз больше, чем в первый день работы.
Приготавливать пропорциональный бетон в сухом виде стал возле щебня, песка и цемента. Замешивал бетон с водой непосредственно возле раскладки бетона в диски. Заполнял диски готовым, сырым бетоном с самого дальнего конца каждого ряда.
Таким образом, в самом начале рабочего дня, мог выполнить самую тяжёлую работу и равномерно распределить свои силы на всё рабочее время.
Стараясь полностью не выдохнуться на старте рабочего дня. Постепенно через пару часов полностью адоптироваться к виду физически тяжёлой работы на бетонном заводе.
Так что к концу рабочего дня не только сохранил свои силы на новый рабочий день, но также сделал больше работы, чем в первый день работы. Закончил работу за полчаса до конца рабочего дня.
Успел помыться под душем, который холодной водой снял с меня напряжение за прошедший рабочий день. Домой приехал, не сильно уставший.
– Ну, как, папаша! Привык к тяжёлой работе? – спросила меня, Виктория, когда зашёл в квартиру. – Может быть, ты уже устарел к металлу?
– Всю свою жизнь бесплатно таскал металл накачивая свою мускулатуры. – пошутил на замечание дочери. – Теперь мне за это будут платить большие деньги. Хозяин бетонного завода обещал мне на этом участке заплатить хорошие деньги по часовой.
– Что-то мне в это не верится. – грустно, сказала Людмила. – За три года проживания в Израиле, никто из нас больше минимальной зарплаты в дом не принёс. Как бы на бетонном заводе тебе минимум не заплатили. Тебе надо было с хозяином бетонного завода на кабланут (на сдельно) подписать совместный контракт по виду работы.
– Если хозяин завода не заплатит хорошие деньги за работу, то набью его морду. – со злобой, сказал жене.
– Тогда тебя посадят за решётку, а твою семью выкинут на улицу за неуплату долгов. – сказала Людмила.
– В любом случае не останусь в долгу перед хозяином бетонного завода. – настырно, сказал жене. – Придумаю такую гадость на его предприятии, отчего он будет в убытке. Никто не будет знать, что эту гадость сделал.
– Папа! Бетон нельзя поджечь и руками завод не разрушишь. – сказала Виктория. – Поэтому сразу смирись с поражением. Следующий раз будь умнее при поступлении на работу. На договорную сумму подписывайся.
– Перестань отца учить! – разозлился на дочку. – Плохо меня знаешь. Всегда своих обидчиков наказывал по уму.
– Поживём! Увидим! – продолжала дочь, разжигать меня. – Пока дела на заводе совсем не в твою пользу.
– Опять вы, как кошка с собакой! – встряла Людмила в наш спор. – Сейчас же прекратите балаган в доме!
Повинуясь приказу Людмилы, мы тут же разошлись в разные стороны. Виктория пошла в свою спальню. Переоделся в домашнюю одежду и после ужина в своей спальне сел за освоение персонального компьютера.
До самого позднего ночного времени запускал разные компьютерные программы на русском языке по машинописи и по изучению иврита, который пока никак не мог усвоить в течение трёх лет проживания в Израиле.
До конца первой недели работы на бетонном заводе постепенно втянулся в работу и не ощущал большой усталости. Моя мускулатура, привыкшая к физическим нагрузкам с самого детства, быстро стала расти.
Тяжёлая работа на бетонном заводе пошла мне на пользу. Обратно стал выделяться накаченной мускулатурой среди своих ровесников. Даже парни, которые годились мне дети, стали заглядывать на мои упругие мышцы во время моей работы.
Всё бы хорошо, да вот дома во время сна на четвёртом этаже в своей квартире меня стали доставать комары. Едва успевал лечь спать, как комариная стая тут же облепляла меня со всех сторон.
Даже ночью во сне чувствовал, как комары отскакивают от меня, насытившись моей кровью. Шлёпал ладонью сытых комаров. К утру, мое тело и постель, были похожи на кровавые разборки между мной и полчищем комаров. Так дальше нельзя было терпеть.
Вот только Людмила, лежащая рядом со мной в постели, не была искусана ни одним комаром. Много кратно раз слышал, что людей кусают лишь комариные самки.
Самцы вообще питаются влагой и пыльцой, но ни кровью человека. Выходит, что где-то рядом с нашим домом поселились комариные феминистки, которые предпочитают употреблять себе в пищу только мужскую кровь человека, которая, очевидно, придаёт силы самкам во время их родов.
Никакие средства и мази не могли спасти меня от обнаглевших полчищ комариных самок.
Даже купленный специально к борьбе с комарами огромный светильник с электрической спиралью облеплялся комарами лишь после посещения комарами моего тела.
Насытившиеся моей кровью уцелевшие комариные самки от моего тела летели к огромному светильнику с электрической спиралью и как шашлык зажаривались на нагретой электрической спирали.
За ночь наша квартира наполнялась запахом сгоревших комаров и моей зажаренной кровью.
По запаху сгоревших комаров и моей зажаренной крови можно было подумать, что мы всю ночь занимаемся кремацией трупов людей, которых мы убиваем и сжигаем в течение всей ночи.
Вскоре запахи крематории почувствовали наши соседи. Вызвали к нам полицию, чтобы узнать, чем наша семья занимается в течение каждой ночи. Откуда идёт зловонный запах?
– У меня открылся такой современный бизнес на дому! – разозлился, когда ко мне в квартиру явились соседи и полиция с вопросами по поводу ночных запахов сгоревших комариных трупов и зажаренной моей крови. Люди предпочитают сжигать трупы своих родственников. Прежде чем их хоронить в землю.
Вот открыл на дому собственный крематорий. Вы бы лучше пригласили санитаров потравить комаров, а не полицию травить меня глупыми вопросами. Соседи вызвали специальную службу по травле комаров. Но комаров от этого меньше, ни стало. Каждое утро продолжал выходить из своей квартиры, как с полтавской битвы с полчищами шведов.
В тринадцатом веке мой тёзка Александр Невский смог избавить Русь от полчищ шведов и от немецких крестоносцев Левонского ордена. Вот только мне в течение недели никак не удавалось избавить свое русское тело от огромных комариных полчищ.
Каждое утро вставал с окровавленной постели от комаров. Отправлялся на работу опухший от комариных укусов. Находиться долго в таком положении было опасно.
Мог заболеть малярией или какой-то другой инфекционной болезнью, которую могли занести в меня через укус комариные самки из жарких африканских стран. Надо принять меры.
– Тебе после работы надо сходить в кактусовые заросли рядом с бетонным заводом. – посоветовал мне, рабочий на бетонном заводе, когда узнал причину, опухали моего лица. – Слышал от местных жителей, что плоды кактусов, употребляемых в пищу, и пыльца от цветения кактусов избавляет людей от полчищ комаров. Испытай это на себе.
Ни стал откладывать своё решение в долгий ящик. В этот же день прямо с работы отправился в заросли кактусов, которые росли недалеко от бетонного завода всего лишь через железную дорогу в заповедном лесу.
Мне надо было выйти на край южной промышленной зоны Ашдода. Перейти железную дорогу и углубиться в израильский государственный заповедник, в котором по рассказам местных жителей водились хищники.
Только мне после полчищ комаров не были страшны никакие хищники, которые могли водиться в заповеднике вблизи нашего города.
Хищников в заповедном лесу не встретил. Заросли кактусов увидел сразу, когда углубился в заповедный лес. Кактусы разных видов и сортов росли в основном на песчаном кургане между зарослями кустов и деревьев лиственных пород. К этому времени большинство кактусов зацвели жёлтыми, белыми и другими видами цветов.
У некоторых кактусов были совсем незрелые зелёные плоды. Другие кактусы могли похвастаться зрелыми бледно-фиолетовыми плодами. Скорее всего, прошлогодне созревание плодов с белым пухом на плодах. Именно такие плоды мне нужны.
Вот к этим зрелым плодам кактусов, покрытых лёгким белым пухом, решил пробраться сквозь колючки, которые были на кустах такие острые словно лезвия бритвы или колючей проволоки, окутавшей все запретные зоны на планете.
Так что мне пришлось осторожно с самой маленькой скоростью пробираться к сохранившимся плодам кактусов, которые сохранились в этих зарослях скорее всего по той причине, что никто тут не рискнул сорвать спелые плоды.
Когда мне до кактусовых плодов оставалось расстояние вытянутой руки, то до этого спящий ветерок в вершинах деревьев, вдруг, оживился, с силой дунул на меня прошлогодний, белый пух, с созревших плодов кактуса.
В одно мгновение белый пух зрелых плодов кактуса превратился в белое облачко, которое село на мою одежду мокрую от пота. Пух кактусов прилип не только к промокшей от пота одежды, а также ко всему моему телу мокрому от пота. В один момент, покрывшись пухом кактуса, стал одуванчиком покрытым белым пухом с острыми как бритва иголками.
– Ой! Боже мой! – завопил, во всю глотку, когда белый пух кактуса впился в потное тело, где только мог.
Однажды попавшая мне за шиворот стекловата показалась бы сейчас для меня обычной ватой по сравнению с белым пухом кактусов, который буквально ожог мое мокрое от пота тело своими острыми как бритвы конечностями. Можно было подумать, что кактус принял меня, за своего врага, рискнувшего забрать у него зрелые плоды или за собрата, на котором можно продлить рождение своего потомства.
В любом случае, кактусу это сразу удалось сделать. Совершенно забыв об опасности напороться на острые колючки кактусов, словно раненый хищник взревел от жгучей боли, пронизавшей мое тело и рванул со всех сил в сторону выхода из кактусовых зарослей. Мои дикие вопли неандертальца перепугали до смерти не только стаи птиц сорвавшихся с веток ближайших деревьев и поспешивших покинуть заповедный лес, а также ветерок имевший глупость появиться в зарослях кактусов и скрылся где-то в неопределённом месте. Даже хищники заповедного леса, поджидавшие меня на краю кактусовых зарослей, в страхе скрылись в зарослях заповедного леса, лишь огромные следы хищников, оставшиеся на песке, напоминали о том, что мог быть съеденным хищниками в заповедном лесу.
Однако мои вопли перепугали местных хищников. С воплями раненного зверя, оглушая перепуганную тишину, метался по заповедному лесу в поисках любой влаги.
Но кроме жгучей ноги раскалённого на солнце жёлтого песка, вокруг больше ничего не было.
Тут вспомнил, что на краю заповедника возле железнодорожного переезда за автомобильной трассой имеется какой-то водоём, который видно из окна автобуса, когда мы вечером возвращаемся с работы по этой трассе. Там мог найти своё спасение.
Метнувшись напрямую в сторону предполагаемого водоёма, едва не угодил под колесом пассажирского поезда, пересекая железнодорожную полосу. Затем преодолел колючее заграждение между железнодорожным полустанком и автомобильной трассой.
Проскакивая прямо под колёсами мчащихся автомобилей, углубился в небольшие заросли дикого леса, в центре которого был этот небольшой водоём, который видно во время нашей езды по трассе.
Не определяя брода, прыгнул с обрыва в воду водоёма и только тут понял, что мне не нужно было этого делать. Так как Мёртвое море, разделяющее Израиль от враждебных арабских стран, может в себе иметь хотя бы какой-то признак жизни в виде купающихся людей, в сравнении с водоёмом, в который только что угодил.
Здесь в неизвестной науке водоёме не могли сохранить себе жизнь никакие признаки животного мира, даже бактерии. Ту был химический сброс из окружающей нас искусственной среды.
Вокруг меня расплывались темно-фиолетовые пятна какой-то тухлой жидкости, имевшей специфический запах. Находиться в жидкости было опасно моей жизни. В тоже время выбраться из этой вонючей жидкости никак не мог.
Не барон Мюнхгаузен, чтобы вытащить себя за волосы на край обрыва, откуда только, что прыгнул в зловонную жидкость. К тому же длинных волос на моей голове не было давным-давно. Вряд ли будут теперь расти мои волосы когда-то, после жидкости неопределённого состава, куда окунулся с головой, прыгая с обрыва в естественный сосуд Дьюара, который мог сохранить от дикой природы какую-то ядовитую жидкость опасную человеческой жизни. Рискуя быть заваленным краем обрушившегося обрыва у края жидкости, осторожно пробрался к тому месту, где можно было выкарабкаться из мёртвой жидкости к живой дикой природе.
