Александр Черевков
Прелести жизни Книга первая Мера жизни Том – 5
МЕРА ЖИЗНИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Александр Сергеевич Черевков, сын донского казака и терской казачки старинного рода Выприцких, родился в 1946 году в Старом хуторе станицы Кахановская (Вольная), ставшая к тому времени в Чечне городом Гудермес.
Автор объединил в одно собрание свои произведения разных лет в прозе и в поэзии. В своём собрании литературных произведений, трилогии «Прелести жизни» автор старается в свободной форме общения с читателем показать разные стороны окружающей нас жизни, которую порой не могут разглядеть герои произведений.
Прелесть жизни в том, что мы никогда не можем знать о конце своей жизни. Автор разбил свои литературные произведения на разные по жанру главы книг, которые носят собственные названия «Мера», «Цена» и «Смысл» жизни.
В первой книге охватывается период истории жизни терских казаков с конца 18-го века и до конца 20-го века. В этой книге герои многих событий пытаются определить меру жизни, которая так сильно запутана разными событиями жизни человека.
Порой героям произведений кажется, что эти вполне реальные истории и события жизни происходят рядом с другими людьми. Герои произведений стараются определить со стороны меру собственной жизни.
Автор произведений помогает читателю своим мышлением проникнуть в гущу тех событий, которые происходили на протяжении двух веков с героями разных истории, а также с потомками реальных героев, которым тоже хотелось определить меру собственной жизни на уровне происходящих событий. Настоящая жизнь настолько стремительна и разнообразна, что мы сами начинаем задумываться не только о мере собственной жизни, но также о цене и смысле жизни людей.
Нам хочется узнать о корнях нашей жизни. Истории и события большинства произведений не выдуманы автором. Все имело место в реальной жизни. Многие герои указанных событий по сей день живут среди нас.
Мы находимся с ними в одном измерении жизни. По разным уважительным причинам автор изменил некоторые имена и фамилии героев, не выдуманных историй.
Однако, ради правдивости, многие герои указанных историй и событий, носят собственные имена и фамилии. Таким образом, читатель может сам убедиться в реальности большинства прошедших событий, показанных в произведениях автора.
Читателю можно пообщаться с героями произведений живьём, через средства массовой информации, а также на местах происшедших событий. Таким способом, читатель может сам проникнуть не только в историю описанных событий, но также реально окунуться в происходящие события.
В работе над произведениями трилогии использованы из Интернета географические карты, художественные открытки, а также собственные рисунки и стихи, семейные фотографии и документы из архива автора. В произведения автора входят некоторые выдержки работ других авторов, на которые автор ссылается в своих книгах
ТОМ-5.
ГЛАВА-1. СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ.
Родина и мама не имеют замены на все времена нашей жизни.
Часть-1. Праздники души.
1. Семья придурков жизни.
Было это давно. До моего призыва на службу в ряды Советской Армии. В начале шестидесятых годов. Мы приехали из посёлка Псебай в Краснодарском крае, в Беслан в Северной Осетии.
В Псебае остался жить наш отец вместе со всем нашим хозяйством, которое он вскоре пропил. Мы с мамой временно поселились в Беслане у маминой средней сестры Щепихиной Надежды, которая жила со своей семьёй в шесть человек в трёхкомнатном домике в посёлке щебеночно-шпального завода. Щепихин Михаил, муж тёти Нади, был главным инженером на заводе.
Он устроил мою маму работать на щебеночно-шпальный завод крановщицей мостового крана. Дядя Миша сразу стал настаивать, чтобы нам дали какое-нибудь жилье.
Так как жить в трёхкомнатном доме в одиннадцать человек было невозможно. На улице жить с детьми то же нельзя. Между Бесланом и посёлком Зильги был старый заброшенный карьер, который когда-то относился к щебеночно-шпальному заводу.
В карьере было несколько бараков, подлежащих под снос. Вот в один из этих бараков в однокомнатную квартиру поселили нас четверых. Моя мама и два брата близнеца, Сергей и Юрка.
Вполне понятно, что тоже поселился там жить. Мне тогда ещё не было шестнадцати лет. Не мог жить самостоятельно отдельно от своей мамы и братьев близнецов.
Один из близнецов, Сергей, был инвалид с рождения. Вынимая новорождённого Сергея из чрева мамы вовремя рождения первым, щипцами проломили мягкий детский череп.
По вине акушеров он с рождения стал инвалидом с открытым черепом. Постоянно думаю о своём младшем брате Сергее, каково ему быть с открытым черепом, где всего лишь под кожей головы храниться его разум, а также вся его остальная жизнь.
Мы берегли Сергея от удара. Ну, ладно, не будем говорить об этом. Так вот, поселились мы жить вчетверо в однокомнатную квартиру в бараке, который трудно было назвать жильём.
Так как в одной комнате без перегородок находились все условия жизни, которых, точнее, вообще не было в этой комнате. По нужде мы бегали за бугорки в карьере.
Готовили пищу на примитивной электрической печке, которую нам смастерил кто-то сердобольный из кирпичей и спирали. Стирала мама белье в одном из многочисленных родников в старом заброшенном карьере, который постепенно превращался в городскую свалку.
Мама с младшими сыновьями близнецами один раз в неделю ходила мыться к своей средней сестре Надежде Щепихиной. Мне было интереснее мыться в самом большом роднике в карьере.
Здесь было много рыбы, неизвестно как попавшей в родники старого карьера. На этом роднике познакомился с новыми друзьями, с которыми после ходили в походы по горам Северного Кавказа.
Почти все мои друзья вместе и врозь в разные годы служили в одной воинской части Советской Армии в Батуми. Конечно, это было совершенно случайно.
Но мой рассказ не об этом. Прямо над нашим бараком на горе стоял частный дом, с которого, фактически, начинался Беслан. Все местные жители говорили, что в этом доме живёт семья придурков жизни.
Папа, мама и дети в этой семье были с причудами. Постоянно в их доме что-то происходило. По ночам можно было услышать вой собак, исходящий из человеческого голоса.
Бывало так, что вся семья забирала среди ночи на крышу своего дома. Там на крыше своего дома до самой зори все семейство мяукало. Говорили, что все в этой семье были лунатики и вовремя полной луны летали над крышей своего дома, как ночные птицы или как ангелы, хотя ангелами эту семью назвать никак нельзя.
Скорее всего, эта семья была по духу своему ближе к дьяволам. Ну, не верю в ангелов, чертей, леших и дьяволов. Не верю ни во что мистическое и дьявольское.
Но то, что эта семья была с причудами, охотно верил хотя бы по тому, что замечал нечто необычное в семье, которые были нашими соседями.
К примеру, собственными глазами видел, как дети этой семьи ели с кустов белену, не съедобные волчьи ягоды, несъедобный грибы и все то, что росло на помойках в старом заброшенном карьере и вокруг многочисленных родников в этом карьере.
От подобной пищи все обычные люди сходили с ума или вовсе умирали. С этой же семьёй ничего подобного не происходило. Видимо они с рождения объелись белены и поэтому стали придурками жизни.
Вот на них и не действуют не съедобные растения, так все семейство придурков жизни, со дня своего рождения адоптировалась к этим совершенно не съедобным растениям.
Однако хотел рассказать не об этом. С этими придурками жизни столкнулся лично в прямом смысле слова. Произошло это событие летом, на самом большом роднике.
Отправился рано утром с друзьями ловить рыбу, а с выходом солнца купаться и загорать на огромных камнях, расположившихся вокруг большого родника.
В шестидесятые годы прошлого века, здесь в карьере, пацанам было самое хорошее место отдыха в Беслане. Но этот летний отдых нам испортил один из многочисленных сынов, семейства придурков жизни.
Прямо с утра дети этого семейства появились рядом с большим родником. Придурки дети искали, чем бы несъедобным из растений полакомится возле большого родника.
Возле каждого куста с не съедобной растительность эти дети устраивали разборки за право объедать плоды поганых растений. Своим шумом они мешали нам ловить рыбу, которая в это утро и без шума очень плохо клевала.
День и так у нас пропадал без всякого интереса. Мы старались не вмешиваться в семейные разборки причудливых братьев. Мало ли что им в тупую голову стукнет.
После жди от них всякие неприятности себе и своей семье. Поэтому мы терпеливо ждали, когда братья чудики уйдут от большого родника. Затем станем, ловит свою рыбу.
Не будут же эти пришельцы целый день лазить по камням в поисках своего несъедобного пропитания. Все равно вокруг большого родника ни так много несъедобных растений как на свалке рядом с карьером.
Там белены столько много, что со стороны тянет дурным запахом. Наконец-то мы дождались, когда чокнутые дети успокоились. Разошли по всему карьеру в поисках несъедобных растений.
Возле большого родника остался один из детей этого семейства. Не знаю его имени, так как никогда не общался с ним. С этим семейством вообще никто никогда не общался.
Мне даже неизвестно, чем вообще занимались в странном семействе. Дети данного семейства вообще нигде не учились ни в одной из трёх школ Беслана и Бесланского маисового комбината, который был по величине почти в половину города. Взрослые из этого семейства тоже нигде не работали. Неизвестно на что они жили. Ведь на пропитание надо где-то взять деньги? Работать или воровать.
Вполне возможно, по этой причине дети странного семейства питались всем, чем попало, что они могли найти для себя съедобным на помойках города?
Хотя по виду придурков и по виду их дома нельзя было сказать, что живёт семейство очень плохо. Так как выглядело все семейство весьма упитанными. Дом у них был одним из лучших частных домов в Беслане. Местные жители искренне завидовали этой чокнутой семейке.
Не каждый житель Беслана мог позволить себе иметь такой добротный дом из кирпичной кладки на огромном бетонном фундаменте, с высоким забором из лакированного штакетника. Слишком дорого стоил такой дом.
Вновь уклонился от основы рассказа. Дело в том, что оставшийся возле большого родника, пацан долго сидел на камне у воды. Длительное время всматривался в кристально чистую прозрачную воду родника и никак не убирал взгляда от водяной глади большого родника.
Можно было подумать, что он увидел какую-то истину собственной жизни в чистой родниковой воде. Кроме песка и кристально чистой воды ничего другого там не было.
Даже мелкая рыбка куда-то спряталась от жаркого летнего солнца или от пристального взгляда пацана. Наверно пацан кайфовал от сильной жары? Неизвестно, что было у него в голове в данный момент?
Вдруг, ни с того ни с сего, этот мальчишка свалился в воду родника. Глубина там приличная, несколько метров. Был с удочкой совсем недалеко от этого места.
Просто от любопытства наблюдал за странными действиями данного пацана. Ждал, чем все закончится с его раздумьем. Ведь от него можно было ждать что угодно.
Это был не больной человек на голову, а именно придумал жизни, который раздумывая свои действия пытался сделать гадость другим, а страдал сам. Когда он свалился в воду и не сделал ни одного движения признака жизни, то подумал, что у него остановилось сердце.
Пацан просто замертво пошёл ко дну. Поэтому, не задумываясь о последствиях для себя со стороны странного семейства, нырнул за телом умершего.
Следом за мной в воду родника попрыгали мои друзья, которые находились близко с удочками вокруг большого родника. У всех нас было желание спасти человека. Ведь утонул наш ровесник.
– Ты зачем меня вытащил из воды? – заорал на меня спасённый, как только мы сообща вытащили утопленника на поверхность воды. – Только сейчас понял сущность своей жизни, которая приходит к нам прямо из глубины чистой воды. Бросьте меня обратно в воду! Там моё будущее.
Конечно, у нас не поднялись руки утопить только что спасённого нами. Так утопленник развёл такую философию бытия жизни на Земле, что самые умные философы Древней Греции и Древнего Рима могли позавидовать его красноречию.
Мы тотчас пожалели о том, что спасли «философа». Ведь мы своим разумом были далеки от познания мира философии неизвестного нам. Мне тогда было всего лишь шестнадцать лет.
Мир моей философии был далёк от тех понятий жизни, которые стал мне вдалбливать пацан из чокнутой семейки. Поэтому выбрался из воды большого родника и вместе с друзьями ушёл в сторону от назойливого философа.
Пусть один философствует. Нам хватало простого понятия жизни, без присутствия научного мышления. Вот только этот чокнутый не захотел оставить меня в покое.
Он пошёл следом за мной и стал мне объяснять нашу жизнь, которая когда-то вышла из воды и по сей день находится в нас. Мне тогда было как-то до одного места от его философии.
Просто хотелось наслаждаться жизнью. Хотя с годами пожалел о том, что внимательно не выслушал философию человека больного разумом. Так как в его философии все-таки было какое-то зерно здравого смысла.
Однако тогда в старом заброшенном карьере возле большого родника не знал, как избавиться от чудика с его философией. Куда бы ни пошёл с друзьями, в сторону от него, он всюду преследовал меня. Вдалбливал мне свою философию. Настаивал, чтобы внимательно послушал его.
– Тебе морду что ли набить, чтобы отстал от меня? – спросил чудика, когда он достал меня.
– Набей! – согласился он, с моим предложением. – Может быть, тогда поймёшь, что был прав в суждениях своих?
Оттолкнул назойливого пацана от себя и пошёл в сторону. Но чудик стал более настойчивым. Теперь он требовал от меня не внимание к его философии, а, чтобы ему обязательно набил морду.
Не мог так поступить с больным человеком. Это было не моё понятие обижать человека, которого при жизни природа обидела разумом. Мало ли что может произойти значительно позже со мной и с беспокойным семейством. Из рассказов местных жителей слышал много ужасных историй о контактах обычных людей с данным семейством.
Кто из обычных людей входил с ними в обычный бытовой контакт, то вскоре становился подобием этого семейства или вообще куда-то исчезал на всегда. Видимо слишком сильной была философия странного семейства, раз люди, послушавшие их философию, начинали им верить и входить с ними в контакт. Наверно было на то какое-то основания? Если хотя бы задумываться над тем, что в этом семействе никто не работает и не учится, а живут и мыслят они с их философией лучше других обычных людей.
Вполне возможно, что это была какая-то секта? На все взгляды к жизни данного семейства были многочисленные вопросы. Хотя бы, на, что они жили? Ведь никто из них не работал.
Когда обычные люди не желали входить в мирный контакт с данным семейством, то между обычными людьми и семейством придурков начиналось настоящее побоище.
Бывали случаи увечья. Даже смертельный исход, после побоища между странным семейством и обычными людьми. Тогда в этот конфликт вмешивались представители местной власти, милиция и даже психушка из Орджоникидзе, которая находится на улице Камалова.
Неизвестно каким путём, но каждый раз странное семейство выигрывали свой поединок не только в драке, но также в разбирательстве с судебными органами.
Даже в психиатрической больнице в Орджоникидзе семейство дураков долго никогда не задерживали. После всех побоищ семейка чудиков опять продолжало жить своей жизнью.
Вот только обычные люди никак не хотели входить с ними в контакт. Все сторонились странного семейства. Но в тот солнечный день в старом заброшенном карьере возле большого родника, пацан из этого семейства достал меня окончательно.
Даже как-то совсем забыл, что все обычные люди сторонятся любого контакта с представителями данного семейства. Стараясь избежать всяких неприятностей, которые могли исходить после контакта с больными людьми.
Обозлённый настойчивыми требованиями чокнутого, чтобы выслушал его философию или побил его за то, что не хочу выслушать его больную философию. Схватил этого пацана за волосы и несколько раз ударил его лицом об свои колени.
После этого побитый мной подросток встал на свои ноги и, не говоря ни единого слова, ушёл в направлении своего дома на горе с разбитым лицом и со слезами на глазах.
Словно обидел его тем, что не выслушал его философию. Мне только этого не хватало, чтобы выслушивать глупые рассуждения, которые мне совсем не нужны.
– Все, Череп! Придётся тебе бежать из Северной Осетии. – сказали мне, мои друзья, которые с детства знали семейство чудиков. – Сейчас эта чокнутая семейка придёт к вашему жилищу целой оравой. Они сровняют ваш барак и вашу семью с землёй. Им все равно ничего не будет. Даже если они убьют вас. Ведь они все сумасшедшие, а больных в Советском Союзе не судят.
Лишь после слов моих друзей понял, что сделал непоправимую ошибку, когда побил больного сына странного семейства. Тут же побежал к себе домой в барак.
Мне нужно было спасать своих братьев близнецов, которым в тот год было по семь лет от роду, и они собирались пойти первый раз в первый класс, в среднюю школу.
Вполне понятно, что больше всего боялся за жизнь брата Сергея, который мог умереть даже от щелчка в то место головы, где под кожей не было кости черепа, защищающей человеческий мозг.
Юрка был шустрым подростком. Мог постоять за себя в драке со своими сверстниками. Бегал он очень быстро от тех противников, кого сам не мог побить вовремя драки.
Минут через двадцать после того, как побитый мной пацан ушёл к себе домой, был возле нашего барака. Не успел собрать своих семилетних братьев, как друзья сообщили мне, что глава больного семейства спускается к нашему бараку из своего дома на горе.
Бежать с братьями было поздно. Решил принять бой на себя хотя бы до того времени, пока мои друзья вызовут сюда к разборкам наряд местной милиции или из города взрослых мужчин.
Не дожидаясь прихода отцам чокнутого семейства, своим братьям близнецам сказал, чтобы они залезли под кровать и не выбирались оттуда до тех пор, пока к нам на помощь не прибудет наряд милиции или местные мужики.
Как мог, забаррикадировал дверь своей квартиры изнутри. Хотя сама дверь открывалась в бараке наружу и придурку жизни ничего не стоило открыть нашу дверь с улицы.
Оружия в нашем жилище никакого не было. В углу стояла водопроводная труба с меня ростом. Эту трубу нам принесли слесаря. Обещали нам к зиме провести тепло из соседнего люка проходящей рядом отопительной городской магистрали.
Вооружился водопроводной трубой. Стал ждать, когда в наше жилище ворвётся отец глава чокнутого семейства. Сразу ударю его по голове этой трубой. После сбегу отсюда с братьями.
Позже люди разберутся, кто из нас прав, а кто виноват. Главное, это спасти моих братьев. Долго ждать не пришлось. К нашему бараку пришло целое семейство больных людей.
Они вначале разбили единственное окно в нашем жилище. Затем глава семейства железным ломом взломал нашу дверь, которую замкнул изнутри на шпингалет. Передо мной в проёме выломанных дверей, с железным ломом в руках появился огромный мужик, которому ничего не стоило меня одними голыми руками придушить.
Наверно на это он рассчитывал, а лом с собой взял лишь для того, чтобы вскрыть нашу дверь? Если, вдруг, наша дверь будет закрыта на внутренний замок и чем-то прижата.
– Посмотри, что ты сделал с моим сыном! – заорал на меня огромный мужик, показывая своего сына с разбитым лицом, которое почему-то покрылось волдырями, словно от ожогов горячим предметом. – Сейчас тебя размажу по всему твоему бараку. Мне ничего не будет. У меня не хватает мозгов семьдесят пять процентов. Сейчас убью тебя и твоих братьев.
– Тогда мне тоже ничего не будет. – в страхе, сказал. – Буду защищать свою жизнь от тебя.
Едва огромный мужик протиснулся в дверной проем сквозь жиденькие баррикады, как ему врезал по темечку железной водопроводной трубой. Мужик покачнулся, но устоял на своих ногах.
Ни дал мужику опомниться и ещё раз повторил свой удар. В этот раз огромный мужик не выдержал моего удара. Свалился прямо на мои баррикады, которые сложили мы внутри нашего жилища.
Мне нельзя было медлить, так как побитый мной отпрыск этого мужика с воплями "Папу убили!", кинулся бежать на горку в сторону своего дома. В любую минуту к нашему жилищу могла примчаться вся орава чокнутой семейки. Меня бы точно размазали по земле вместе с нашим дряхлым жилищем. Мне с братьями надо было быстрее удирать отсюда.
– Братьев уводите в сторону города, – сказал своим друзьям. – Мне надо разобраться с врагами. Так больше не должно повторяться. Иначе никому из нас не будет покоя от больных людей.
Прекрасно понимал, что мне одному не справится с оравой больных людей. Но возле бараков в карьере рядом взрослых не было и милиция далеко от карьера в центре города.
Мне надо было хотя бы на время прикрыть отход моих братьев в безопасное место, а дальше сто будет, то будет. Буду спасаться бегством. Хотя не самый удачный способ спастись от своих врагов.
Чем все закончится не понятно. Но теперь мы точно обратно остались без жилья. Барак полностью разбил глава больного семейства. Нам придётся скитаться по чужим квартирам.
Поэтому не мог так просто уйти от этого погромщика, который пытался меня убить и до сих пор валялся без сознания у меня под ногами. Во мне было столько злости к этому обидчику, что стал ногами бить его по морде, в живот и по яйцам. Когда он приходил в себя от боли в лице и пытался встать на ноги. Долго избивал громилу. Пока у меня хватало сил. На мужике не было живого места от моих побоев.
Он мог умереть. Но недовелось мне контролировал себя. Становился точно таким, как чокнутая семейка наших соседей. Едва услышал дикие вопли со стороны дома больного семейства.
Как тут же скрылся с места побоища под прикрытием других соседних бараков, расположенных возле старого карьера. Уже издали услышал крики жильцов других бараков, над которыми устроили побоище чокнутое семейство. Даже страшно было подумать, чтобы было со мной и с моими братьями, если бы мы не успели оттуда удрать. Нас бы просто убили.
– Мы гуляли в центре города и ничего не знаем о драке в бараках. – сказал братьям и друзьям, когда догнал их почти возле станции "Беслан". – Надеюсь, что никто из вас не назвал нашу фамилию, когда звал милицию к баракам.
– Нет! Мы лишь вызвали по телефону к нашим баракам наряд милиции. – хором, ответили мои друзья. – Сказали милиционерам, что семейство придурков жизни устроили погром в бараках.
– Ну, тогда полный порядок. – спокойно, сказал. – Мы пока погуляем по городу на виду у всех, чтобы нас хорошо заметили, затем отправимся на работу к моей маме или домой к тёте Нади. Скажем им, что бараки разбили мужики из этого семейства. Теперь нашей семье вовсе негде жить.
Мы так и поступили, как договорились. Сразу пошли смотреть кинофильм в кинотеатр "Спутник", куда ходит большая часть жителей Беслана. После кино с городскими пацанами гоняли футбол на стадионе недалеко от своей школы.
Лишь к концу первой рабочей смены отправились к щебеночно-шпальному заводу, чтобы успеть предупредить нашу маму, что наше временное жилище полностью разгромлено придурками жизни. Нам теперь негде жить. Придурки жизни всё сделали так, что мы полностью стали бомжами и нищими.
– Бог с ним с жилищем. – испуганно, выслушав нас, сказала мама. – Главное, что мои дети не пострадали.
– Мы были в кинотеатре "Спутник". Когда семейство чокнутых устроили погром в старых бараках. – сказали мы своей маме. – После кино мы были на городском стадионе. Гоняли футбол. Мои городские друзья сказали, что семейство дураков обратно утроили погром в бараках возле старого карьера.
Нашей семье нечего было терять в этом временном жилище в бараке. Все документы нашей семьи находились в доме у тёти Нади Щепихиной.
В бараке были всего лишь старые ржавые кровати, которые мы подобрали на улице и в других заброшенных бараках, построенных со времён отечественной войны с фашистами.
Наши постельные принадлежности давно были непригодны к употреблению по назначению. Вся одежда, которую можно было назвать одеждой, была одета на нас.
Остальная наша одежда была разодрана в лохмотьях. Несколько месяцев нам пришлось скитаться по чужим квартирам. Прежде чем нам дали первую однокомнатную квартиру на четырёх человек в блочном доме построенного самими рабочими щебеночно-шпального завода.
Так постепенно мы начинали пробиваться к нормальной жизни. Если можно назвать нормальной жизнью, для семьи из четырёх человек на зарплату в восемьдесят рублей, которую получала наша мама, работая крановщицей на мостовом кране в щебеночно-шпальном заводе.
Отец алименты маме на нас не платил. Других доходов у нас пока не было. От своих друзей позже узнал, что произошло после нашего бегства из барака нашего временного жилища.
Друзья сказали, что, когда семейство чокнутых стали громить бараки возле старого заброшенного карьера, а местные жители едва отбивались от озверевшего семейства. В это время из старого карьера выехал бульдозер, который работал несколько лет по расчистке, образовавшейся большой городской свалки.
Бульдозерист направил огромную машину на дом семейства и сравнял его с землёй. В это время возле бараков шёл настоящий бой между нарядом милиции и местными жителями с одной стороны, с озверевшим семейством, с другой стороны.
Когда наконец-то подоспевшая подмога со стороны города взяла в кольцо чокнутую семейку, то они отступили, но им негде было бы жить. Бульдозер уничтожил все жилье этой семейки.
Если бы даже придурки оправдались от очередной драки с местными жителями, то все равно местные жители готовы были уничтожить семейство.
В этот раз местные жители были страшней семейства. Местные жители были готовы разодрать в клочья семью придурков жизни. Поэтому сама семейка готова была на жительство в психушке или в тюрьме, которые были готовы их принять к себе на всю оставшуюся жизнь.
Там им были рады врачи и милиция, а народ мог облегчённо вздохнуть. В действительности не знаю, как закончились события вовремя погрома бараков чокнутой семьёй. Больше никогда не появлялся в той стороне у старого карьера.
Может быть, действительно было так, как мне рассказали мои друзья. Семейство придурков отправили в психушку или посадили в тюрьму?
Могло быть и по-другому. После того, как дом семейства бульдозер сравнял с землёй, им ничего не оставалось делать, как выехать из Беслана на новое место жительства.
В любом случае после этих событий история с семейством придурков жизни в Беслане закончилась навсегда. Когда после службы в армии проезжал по трассе в автобусе недалеко от бывшего места старого заброшенного карьера.
Увидел, что там нет старых бараков времён отечественной войны с фашистами. Нет старого заброшенного карьера. Бульдозеры сравняли с землёй все моё прошлое у бывшего карьера. На том самом месте построен новый жилой квартал частных домов Беслана.
В среде новых домов и новых городских улиц давно затерялись места былых событий с моим участием, а также с участием семейства придурков жизни.
2. Конопля.
На окраине Беслана, там, где автомобильный мост перекинут через железную дорогу в направлении Орджоникидзе, между ботаническим питомников и Тереком, было колхозное поле, засеянное коноплёй, из волокна которой делали верёвки.
На стыке автомобильного моста и железной дороги огромный котлован, из дна которого пробился родник и заполнил котлован чистой водой. Подростки нашего города оравами ходили купаться в этот водоём.
Там можно было вдоволь накупаться в жару до посинения от холодной родниковой воды и слазить в питомник за ягодами.
– Пацаны говорят, что в питомнике сбор смелых ягод. – сказал нам, Аушев Сергей, когда собрались вечером у нашего дома. – Давайте завтра пойдём купаться на родник и в питомник залезем.
– Сергей дело говорит. – согласился за всех Шагаев Валера. – Завтра в воскресенье на питомнике никого не будет, а в понедельник могут все ягоды за один день собрать. Самое время слазить.
Все, конечно, были не против того, чтобы полакомится ягодами. К тому же мы были специалистами по промысла за ягодами в питомник. Ботанический питомник по своей территории был почти как город.
Ягоды там сажали целыми полями. Так что проникнуть в питомник не было особого труда. Мы разбивались на две группы. Одна небольшая группа совершала отвлекающий манёвр, куда направлялись охранники отлавливать воришек. В это время другая группа собирала ягоды. Мы старались не портить ягодные плантации, чтобы в случае провала не штрафовали родителей. Имея опыт по старым ошибкам, мы не пошли рано утром в питомник.
Знали, что, в это время сторожа питомник особо старательно. Так в раннее утро, перед поездкой на рыбалку и пикник, на питомник заезжает большое начальство, чтобы набрать на выходной день ягод своим детка. Ближе к обеду сторожа расслабляться и теряют свою бдительность. Самый раз лазить в питомник.
– Пацаны! Смотрите какая чистая вода бьёт из родников. – сказал Шибаев Султан, когда мы пришли к родникам. – Надо сюда мальков форели запустить и подкармливать их до зрелости.
– Ты хоть соображаешь, что говоришь?! – возмутился Кучиев Руслан. – Где ты мальков форели будешь брать? Они стоят много денег. Легче форель поймать у родников в Дарьяльском ущелье. Говорят, что там форели много.
– Мальков также как ягоды можно добыть в форелевом питомнике. – не отступал Шибаев Султан.
– Корм малькам тоже как ягоды ты будешь добывать? – продолжал на своём Кучиев Руслан.
– Хватит вам спорить! – вмешался в спор друзей Власов Валера. – Мы пришли купаться или форель разводить. Нашли время и место для такого спора. После питомника у дома обсудим проблему.
Друзья перестали спорить. Мы разделить до плавок и полезли купаться в ледяную воду родников. Наша орава была первой из городских пацанов. Так что мы могли вдоволь накупаться в чистой воде, которую к обеду превращали в грязный водоём. В такой воде форель не будет жить. Где-то через пару часов к родичам потянулись пацаны из соседних посёлков. Вместе с пацанами пришли трое взрослых парней, которых мы не знали.
Наверно ехали из Орджоникидзе и решили посмотреть на наш водоём? Может быть, это охранники из питомника пришли? Высматривают свою будущую жертву. Кому из нас уши набрать за наши проделки в питомнике. Наверно достали их?
– Пацан! Иди сюда! – обратился ко мне парень с бакенбардами. – Есть деловой разговор к тебе.
– Ну! Чего тебе надо? – выбираясь из водоёма, поинтересовался сразу. – Вас не знаю, вы меня тоже. В чём проблема между нами?
