Александр Черенов
МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

«Кино» продолжалось не больше трёх минут. Когда экран погас, ВПК немедленно вскинулся:

– Почему Ленин – в этом «коконе»?!

– А чего Вы ожидали?! – «ответно взорвался» Глава. – Или мы не знаем об уникальных способностях оживлённой мумии?! Мы не хотели, чтобы Ленин исчез в неизвестном направлении. Получилось бы, как в поговорке: «за что боролись?». А от этого, как Вы говорите, «кокона», ему – ни холодно, ни жарко. Он ведь не ест, не пьёт, не испражняется. И дышать ему не нужно.

Не сообразуясь с уместностью мимики, Глава усмехнулся.

– В «коконе» даже целее будет.

– До какого срока? – «опять спрямил» ВПК. И опять Глава «поблагодарил по-русски» своих информаторов: так недооценить противника!

– Что ж: хороший вопрос, уважаемый ВПК. Вот, давайте, на нём и остановимся. Итак: Ленин, как Вы сами могли видеть – жив. А будет ли он жить дальше – зависит исключительно от вас. Заметьте: мы не выставляли никаких предварительных условий.

– Заметил уже, – совсем не по-глупому – к очередному неудовольствию Главы – хмыкнул ВПК. – Но, тем менее, они есть?

– Есть, конечно.

– И?

– Мы настаиваем на отводе частей ОВС за Волгу.

В очередной раз Глава поступил вопреки себе. «Наступил на горло песне»: не стал изображать задумчивость, перекладывать бумажки с одного угла на другой, поворачиваться якобы за советом к делегации. Условие было «выложено» сразу – и даже быстрее, чем козыри на стол.

Вокруг глаз ВПК собрались морщинки.

– Всех частей?

– Да. И заметьте…

Словно «иллюстрируя самого себя» Глава художественно обставился указательным пальцем.

– … мы не требуем разоружения ваших частей. Они могут сохранить всё. Боевую технику – в том числе. Но они должны уйти.

– А их место…

– … займёт Российская армия.

Видя, как ВПК, словно недоумевая, пожал плечами, Глава ринулся дожимать противника.

– Я понимаю Ваше недоумение, уважаемый ВПК. И то: какой смысл отступать, если вы – у ворот Москвы?! Логичнее было наступать!

– «Ты говоришь!» – усмехнулся ВПК.

– Да, что ж, я: не понимаю, что ли?! – махнул рукой Глава. – Но ведь и вы не можете не понимать.

– Чего именно?

– Ваше наступление – это гражданская война.

– Как будто до сих пор был туристический поход! – хмыкнул ВПК.

Сдерживая себя, Глава «всего лишь» посерел лицом.

– Согласен, но Москва – это вам не Омск и не Ульяновск, где вашим людям для захвата власти потребовать всего лишь попросить наших людей «очистить помещение». После этого вы вывесили красные флажки – и дело было сделано. А в Москве этот номер не пройдёт. Мы будем драться. И у нас ему, кому драться и чем. Вокруг Москвы – несколько рубежей обороны. Небо столицы закрыто наглухо для ваших самолётов и ракет. Вы же не можете не знать, что Московская зона ПВО – самая надёжная в стране.

ВПК молча скосил глаз на военспеца – и тот утвердительно смежил веки. Вдохновлённый поддержкой «со стороны», Глава продолжил ещё энергичней.

– Кроме того, у Москвы достаточно войск, техники и боеприпасов, чтобы вести бои на изматывание противника, нанося ему огромный ущерб.

Подключив глаза, он выдержал эффектную паузу.

– Хочу предупредить сразу – чтобы не было недоразумений: в крайнем случае мы готовы пойти… хм… на крайние меры.

Брови ВПК и военспеца взметнулись одновременно.

– Оружие массового уничтожения?! – сузил глаза ВПК.

– «Ты говоришь»! – взял реванш Глава, даже не усмехнувшись при этом.

– Да, но… против собственного народа?

– Нет: против классового врага!

Над столом повисло классическое молчание: продолжительное, гнетущее, напряжённое. Наконец, ВПК хмыкнул в нос – и покачал головой.

– Мёртвому – припарки. Так, что, не убедили, уважаемый. И не запугали. У нас тоже есть, чем угостить столицу…. В упреждающем или ответном порядке. И ещё: а Вы не подумали о том, что будет с теми, кто нажмёт на кнопку? Я даже скажу больше: со всеми, кто встанет на пути ОВС? Мы ведь – не Иисус Христос: всепрощение – не по нашей части. И вы уже имели не одну возможность убедиться в этом. Тем паче, что вас не за то прощать. Вас – это и с заглавной, и с прописной буквы.

Довод оказался… контрдоводом: возымело. Глава даже на мгновение посерел лицом: понял, что ему обрисовывают перспективу, а не берут на дешёвое «фу-фу». Надлежащая реакция пришлась по душе ВПК: обмен мнениями явно удался.

– Вижу, что мы поняли друг друга. Поэтому, давайте не будем запугивать друг друга – а начнём торговаться на равных. Итак: допустим, что мы уйдём за Волгу. Что это даёт «Московской Руси»?

ВПК начал загибать пальцы.

– Весь хлеб – у нас. Вся нефть, весь газ и весь уголь – у нас. Да, что, там, весь уголь: вся таблица Менделеева! Дальше: большая часть древесины – у нас. Самое значительное производство минеральных удобрений – у нас. То есть, все составляющие российского экспорта – у нас. А это – примерно девяносто процентов валютных поступлений. И делиться ими с Кремлём мы не намерены.

ВПК перестал загибать пальцы – и задействовал один из них восклицательным знаком.

– Отсюда – какой вывод? А вывод – такой: без нас «Московская Россия» обречена. Да и мы не будем вечно «ждать у моря погоды».

ВПК усмехнулся.

– Хотя бы – по соображениям гуманизма.

В роли «Нострадамуса» представитель Заволжья оказался настолько убедительным, что лица членов кремлёвской делегации посерели одновременно. Один лишь Глава нейтрально сморщил лицо. Но и такая реакция была показательной: эмоции выходили из этого человека так редко, что каждую из них впору было ставить на учёт.

– Ну, что ж, уважаемый ВПК… Всё, что Вы говорите – чистая правда. Но – не вся…

Глава «выставил многоточие» – но визави не проявил к нему «планового» интереса. Пришлось «докладчику» заменить «многоточие» «запятой».

– Вы забыли упомянуть тот факт, что вся инфраструктура нефтегазовой промышленности – у нас.

– Ну, не вся, – не испугался плагиата ВПК, – а только часть трубы на Европу.

– Но вам без Европы не обойтись! – в очередной раз сорвался Глава: доводы урезались прямо на глазах. А тут ещё, дополнительно «отгружая соли на раны», контрагент включил оскорбительную надменность.

– Это вам не обойтись – а мы обходимся, и прекрасно. Вы не хуже меня знаете, что две трети добываемого сырья идёт в Азию: Япония, Китай, Южная Корея, «азиатские тигры» ЮВА. И Азия, даже не признавая нас, охотно покупает сырьё, и платит за него мировые цены. Так что «дебет-кредит» у нас сходится уже сегодня.

Глава не стал кусать губы – но в лице переменился. И – совсем не в мажоре. Визави побивал его самым неубиваемым козырем: экономика. В последние месяцы экономика «демократических останков» переживала не только не лучшие – худшие времена. Ничего оригинального в этом не было: иссяк поток нефтедолларов. Вернее: «товарищи с Востока» проложили для него новое русло. На этом поле играть с ВПК на равных было не просто трудно: невозможно. Ну, или почти невозможно: восток нуждался в продукции машиностроения и новых технологиях – а это традиционно являлось исключительной вотчиной запада. Правда, восток мог частично возместить потери импортом из той же Японии или Южной Кореи. И это обстоятельство также не добавляло энтузиазма Главе.

– Но Европа, всё равно, остаётся Европой!

Подключив к работе восклицательный знак, Глава вновь попытался «развернуть» визави «лицом к западу».

– И продукция Москвы, Питера и других регионов Центральной России вам нужна! И не завтра, а, как говорится, «ещё вчера»!

Попытка не удалась: лицо ВПК, как прокисло в начале предложения – так и не опреснилось до самого конца. Наконец, «гость из Заволжья» медленно, словно нехотя, как бы делая одолжение, разжал губы.

– Я думаю, уважаемый Глава, что мы забегаем впереди паровоза. Сейчас этот вопрос – не главный. И, если мы зациклимся на его обсуждении, боюсь, что это нас никуда не приведёт. Тупиковое направление.

– Хорошо, – разрубая «гордиев узел», нервно дрогнул голосом «посланник Кремля». – Что Вы предлагаете?

– Что мы предлагаем?!

Ударив по местоимению, ВПК усмехнулся – красочно, чуть ли не на правах победителя.

– Как говаривали в советские времена, «товарищ не понял». Вы «ошиблись адресом», уважаемый Глава: предлагаете вы. А мы лишь соглашаемся… или не соглашаемся. Это же вы «продаёте» нам Ленина.

Глава поморщился: очередной «прокол». И всё – из-за ненадлежащей подготовки к переговорам! «Насвистели» разведчики о грядущей победе «одной левой» – а тут и обеих рук не хватало! Довод о несостоятельности контрагента… в качестве контрагента сам оказался несостоятельным! Теперь приходится расплачиваться за верхоглядство – да ещё в стратегически невыгодных условиях.

– Тогда, может, мы обсудим политические вопросы?

– Вам – слово, – сделал приглашающий жест ВПК.

Глава открыл папку. Не по необходимости: нужно было выиграть время, прийти в норму и продемонстрировать солидность подготовки, которой в действительности не было. Изначально весь расчёт строился на экспромте – по причине очевидной, как казалось, безвыходности положения «ответчика».

Реализуя намерения, Глава перестарался: не рассчитал время, перебрал с нормативом – и ВПК «на законных основаниях» не выдержал.

– Неужели мы услышим сенсационное заявление?!

– ??? – не стал притворяться Глава. А, может, не смог.

– Вы готовы уступить власть?!

Глава закрыл рот, затем – папку, и поднял глаза на ВПК.

– Нет – но мы готовы поделиться.

– Очень интересно.

Отсутствие восклицательного знака и даже простой заинтересованности в голосе ВПК само по себе было показательным, но «ответчик» не ограничился этим, и дал иронию. Нехорошую такую, иронию: язвительную и бестактную. В очередной раз Глава удивился – и неприятно: ужели у МНС все переговорщики – такие?! В подобных условиях «кремледворцу» не оставалось ничего другого, как отказаться от заготовленного пролога.

– Мы готовы пойти на создание Временного правительства, переходного правительства, правительства национального единства, правительства национального спасения – какого угодно!

Склонив голову набок, ВПК, по-прежнему без интереса и совсем не церемонясь, обозрел Главу.

– Так… И как это будет выглядеть на практике, а ещё лучше в цифрах?

– Пятьдесят на пятьдесят.

ВПК не успел отвергнуть предложение: Глава уже выходил с уточнением.

– Только на переходный период! Потом – как решит народ. Я говорю о выборах.

– То есть, Вы ходите сказать, что Правительство будет формировать парламент?! У нас, в России?!

– Мы готовы к этому.

ВПК на мгновение «отлучился в себя».

– Ну, хорошо… Это – будущее. А что вы предлагаете сейчас?

– Портфель главы правительства – ваш.

Понимая, что уступка – не ахти, какая, Глава не торжествовал. Понимая то же самое, не торжествовал и ВПК. У него оснований для минора имелось даже больше. И он не стал жадничать: «поделился с товарищем».

– Портфель – это понятно. А как – насчёт полномочий? Прежний мальчик на побегушках у Президента?

Глава поморщился: ВПК задавал слишком много вопросов – и все, как один, бестактные.

– Мы согласны урезать полномочия Президента ещё до выборов.

– Временный акт? Приостановление действия Конституции?

– Возможно и то, и другое.

ВПК задумался – а Глава затаил дыхание. Наконец, представитель РВС кивнул головой.

– Ну, что ж: это – хорошая почва для предметного разговора. А ещё…

– А ещё мы согласны на полную национализацию добывающих отраслей, всего энергетического комплекса и ВПК!

Глава выпалил предложение на едином дыхании – и застыл в ожидании «приговора». ВПК неожиданно поморщился – и, презрев этикет, вызывающе почесал у себя за ухом.

– И всё это – в обмен на наше разоружение?

– Никакого разоружения! – затарахтел Глава. – Я уже сказал, что вы можете отходить с оружием и даже…

– Я – не об этом.

От слов ВПК неожиданно дохнуло классическим холодом. Не меньшим холодом дохнуло и от его лица. Глава постарался не сильно побледнеть: догадался насчёт продолжения. И он не ошибся.

– Значит, все эти уступки вы готовы сделать при условии нашего отказа от борьбы за власть?

Ни голос, ни лицо ВПК не прибавили ни градуса тепла. Вопрос оказался «настолько в лоб» и так далеко от дипломатии, что на этот раз Глава замолчал надолго. И он не только молчал: также наплевав на дипломатию, он беспрестанно кривил лицо, сопел и поводил головой из стороны в сторону. Наконец, его глаза вернулись на лицо оппонента.

– Вам – как: соврать покрасивше – или сказать правду?

– Второе – предпочтительней.

– Тогда – да. Мы договариваемся о прекращении вооруженной борьбы, замиряемся – а вы получаете Ленина. В целости и сохранности. Потом можете выдвигать его в президенты, в премьеры, в Думу, можете ставить в «красный угол» и молиться на него – дело ваше. Ничему этому мы препятствовать не будем.

На этот раз ВПК не стал задумываться – а «просто» оглянулся на своих товарищей.

– Старо предание! – не стал оригинальничать военспец, уже традиционно включившийся первым. – Даже, если мы подпишем Договор, для Кремля он – просто бумажка. Ну, как для Гитлера – Пакт о ненападении.

Выпад оказался настолько прямолинейным и бестактным, что Глава с трудом удержался в «цивилизованных рамках».

– Если вы не доверяете нам, зачем же вы пошли на переговоры?

– Мы пошли на них не по вопросу доверия, а по вопросу обмена Ленина!

Восклицательный знак присутствовал не только в голосе, но и в глазах военспеца. Последним усилием сдерживая закипающее раздражение, Глава перевёл взгляд на ВПК.

– Это – официальная позиция делегации РВС?

– Да, – не задержался ВПК. – Во-первых, мы не уполномочены вести переговоры по таким масштабным вопросам. Рамки наших полномочий… да и нашего интереса ограничены лишь одним вопросом: что вы хотите за Ленина? Полномочий решать проблему «войны и мира» у нас нет.

– Ну, так запросите их! – не выдержал Глава. – Или президентскому креслу в Кремле вы предпочитаете взаимное уничтожение?!

– Не надо патетики, – усмехнулся ВПК. – Некоторые Ваши предложения действительно заслуживают внимания. Но, как говорится, «такие вопросы кондачка не решаются». Да и сами вы едва ли готовы сейчас к их решению. «Вы» – это Кремль.

– Нужен перерыв? – больше поморщился, чем догадался Глава.

– Пожалуй.

– Надеюсь, что хоть на это Вы уполномочены.

Раздражение помешало Главе качественно усмехнуться.

– Только – какой смысл уходить на перерыв с пустыми руками?

ВПК спокойно пожал плечами.

– И что Вы предлагаете?

– Зафиксировать этот интерес в декларации о намерениях… ну, название можно подработать. Что скажете?

ВПК обошёл взглядом свою делегацию. На этот раз согласие было единодушным – даже военспец не стал «записываться в оппозицию».

– Ну, что ж: такую бумагу мы готовы составить хоть сейчас. Но она должна быть нейтрального, сугубо процедурного характера, и, по возможности, предельно лаконичной.

Глава рывком выдернул тело из кресла – и простёр руку в направлении отдельной маленькой комнатки, оборудованной в модуле на случай «уединенций».

– Тогда не будем терять времени!..

Через полчаса черновик документа был «сдан в набор». Спустя пять минут после «выхода из печати» Глава Администрации и ВПК уже подписывали его «от имени и по поручению». Документ, как сказали бы дипломаты, оказался сбалансированным, взвешенным и предельно дипломатичным. Иначе говоря: не содержал в себе никаких откровений.

«По определению» не мог содержать. Стороны лишь отметили полезность обмена мнениями, и зафиксировали факт интереса к их продолжению при условии получения надлежащих полномочий на ведение переговоров по всему кругу вопросов.

Смутно чувствуя «подводные камни», а ещё больше неподъёмность задачи, ВПК пытался отграничить проблему Ленина от «глобальных вопросов». В духе классического разделения «мух» и «котлет». Но «классика» не прошла: Глава резонно парировал это предложение доводом о том, что Кремль, находящийся на расстоянии выстрела из дальнобойных орудий, не требует ведь немедленного отвода войск ОВС, как гарантии собственной безопасности.

«Убойным» оказался и ещё один довод: в протоколе не была отражена зависимость между освобождением Ленина и заключением мирного договора. Нет, Глава намекал на желательность хотя бы упоминания об этом – но, понимая, что можно «пережать» себе же во вред, отказался от неконструктивного давления. Непревзойдённый тактик и стратег, напролом он действовал лишь в двух случаях: когда не оставалось другого выхода, или когда этот выход представлялся наилучшим.

В итоге получился компромисс. Обе стороны оценивали его неоднозначно, со смешанными чувствами: «что-то больше понравилось, что-то меньше». В этих смешанных чувствах они и покидали «круглый стол». Первый раунд переговоров закончился, по существу, так и не начавшись: классический пролог…

Глава сорок четвёртая

Получив сообщение от ВПК, МНС не таил недовольства: и не смог, и не стал. Случилось… нет, не худшее из того, что он предполагал: то самое. Кремлю удалось втянуть делегацию РВС в масштабные, даже полномасштабные переговоры. Больше того: несмотря на отсутствие в протоколе увязки не связанных между собой вопросов: Ленин и мирный договор – было понятно и дураку, что такая увязка, как минимум, подразумевается. И пусть одним лишь Кремлём – но без юридических возражений со стороны делегации РВС.

МНС не мог не понимать: затягивание переговоров – на руку Москве. Кремль получал такую нужную ему передышку во времени. Нужную не только для перегруппировки сил – но и для «окончательного решения вопроса Ленина». А в том, что этот вопрос – главный, хотя бы на сегодня, МНС не сомневался. Данные разведки не давали усомниться. Было ясно, что Глава и его подручные «ищут, пробуют, экспериментируют».

С учётом всех «входящих и исходящий» МНС был уверен в том, что переговоры являются лишь прикрытием для решения стратегической задачи Главы: уничтожение Ленина. Вся остальная стратегия на фоне этой задачи выглядела всего лишь тактикой.

МНС немедленно созвал заседание Реввоенсовета. Он был убедителен – но ещё убедительнее оказались его доводы. На этот раз к ним прислушались сразу и без возражений. Не устраивая дискуссий, Реввоенсовет постановил: обязать делегацию не вступать в переговоры о заключении мирного договора или даже перемирия, сосредоточившись только на вопросе обмена Ленина. Уступка отводом войск за Волгу признавалась допустимой – но только в случае передачи Ленина, если не до того начала отвода, то одновременно с ним. Обсуждение вопросов создания Временного правительства объявлялось преждевременным. Условием для его обсуждения выдвигалось освобождение Ленина.

Инструкции Реввоенсовета ВПК исполнил в точности и в тот же день. Выслушав контрагента, Глава не расстроился: изрядно потёршийся в жизни, в том числе и политической, он и не рассчитывал на лёгкий успех.

– Ну, что ж, уважаемый ВПК: кое-чего мы, всё же, достигли. Ваши доверители согласились с отводом войск за Волгу – а это немало.

– Но отвод – не самоцель, – «отказался составить компанию» ВПК. – Отвод войск – плата за освобождение Ленина. Мы готовы отвести войска – но Ленин должен быть освобождён одновременно с началом отвода.

– Одновременно с завершением отвода, – «мило» улыбнулся Глава. – А то получается игра в одни ворота: отвод не завершён, переговоров о заключении мира нет, вопрос о создании правительства «подвешен» – а Ленина вам отдай! Вы сомневаетесь в нашей обязательности – но разве у нас не такие же права?! Разве у нас – меньшие основания?!

– Кто бы говорил об основаниях!

Глава моментально перестал улыбаться.

– Не понял…

– Вместе с Лениным были военнослужащие ОВС, – выразительно поиграл бровями ВПК.

– И что?

– И то! Где они?

– Ах, вот, оно, что!

Взгляд Главы уже избавился от последних остатков дипломатичности.

– Да, признаю: нами был обезврежен вражеский десант в нашем тылу!

– Но все они были одеты в военную форму! – парировал довод ВПК.

– То есть, Вы хотите сказать, что они…

– … имели статус военнопленных. И у нас есть очень большие сомнения в том, что они его получили.

Глава покривил щекой.

– Вы бы ещё вербальную ноту заслали! Мы захватили бандитов, которые намеревались захватить нас – а Вы ещё предъявляете какие-то претензии! На Вашем месте…

– Кстати – о месте, – перебил ВПК. – Как говорится, «раз пошла такая пьянка»: Вы ещё вполне можете оказаться на месте наших десантников. Лично Вы!

ВПК «мило» улыбнулся: по этой части он оказался способным учеником. Глава лишь на мгновение задержался с реакцией – и тоже осклабился.

– Будем считать, что стороны обменялись мнениями по наиболее острым вопросам двухсторонних отношений… А теперь – вернёмся к нашим баранам. Итак: согласие на отвод войск ОВС за Волгу получено. Теперь нам остаётся увязать момент освобождения Ленина с отводом. Вы настаиваете на том, что Ленина следует отпустить с началом отвода. Мы – на том, что по его завершению. В наличии имеется коллизия. Как быть?

Глаза «кремледворца» хлестнули иронией.

– Я предлагаю такой вариант: вы начинаете отвод войск – а мы… начинаем освобождение Ленина.

Челюсть ВПК недолго пребывала в отвешенном состоянии: он сумел быстро и по достоинству оценить «юмор» контрагента.

– Смешно… Но как это будет выглядеть на практике?

Глава улыбнулся широко, и почти дружески.

– Ну, это – не проблема! Например – такой вариант: мы обеспечиваем представителю РВС доступ к телу Ильича… Точнее: к капсуле с телом. Ну, чтобы он… и вы тоже… были уверены в том, что всё – честно, без обмана.

ВПК почесал за ухом.

– Мда… Что ещё можете предложить?

– Что ещё?

Теперь уже Глава почесал у себя за ухом – но явно пародируя визави.

– Ну, мы можем доставить Ленина на рубеж отвода. Я подчёркиваю: на рубеж отвода – а не на разграничительную линию. То есть в то место, откуда начнётся отвод. Ваш представитель будет постоянно находиться при капсуле… или рядом с ней.

– А почему бы вам сразу не доставить капсулу на разграничительную линию?

– На Волгу, что ли? – усмехнулся Глава. – Прямо «в лапы большевистского хама»?!

В момент оскорбительного выпада контрагента ВПК находился в состоянии задумчивости, отчего без труда «отпустил товарищу». Где-то на исходе минуты раздумий взгляд его просветлел.

– А, если – под контролем международных посредников?

Лицо Главы поехало в одну сторону, плечо – в другую.

– Это – каким образом?

– Капсула с телом будет передана группе международных посредников, которые и обеспечат надлежащее выполнение условий обмена. Я думаю, что «под таким соусом» Реввоенсовет согласится на принятие Вашего условия об обмене Ленина одновременно с завершением отвода войск.

Глава поморщился – и впал в задумчивость. Несколько мгновений он комично деформировал лицо под жестикуляцию аналогичного характера. При взгляде со стороны могло показаться, что он обменивался мнениями «сам на сам», доказывая себе и себя же опровергая. Наконец, он не слишком уверенно пожал плечом.

– Ну-у… как говорится, «в принципе»… Только прежде нужно будет согласовать два вопроса: разграничительная линия и состав комиссии. А это займёт какое-то время.

Уже почти в образе Мефистофеля, Глава вопросительно уставился на ВПК. Тот ушёл взглядом в столешницу, побыл там несколько секунд – и вернулся с решением.

– Давайте объявим перерыв на обед?

Глава понимающе усмехнулся.

– Не возражаю. Два часа… нам…

Усмешки его прибыло.

– … хватит?

– Хватит, – «откуда-то из себя» махнул рукой ВПК. – Благодарю Вас… за понимание…

…В кабинете Президента Глава появился, как всегда, без стука и без доклада. Ну, как и полагалось «по роли». Увидев «знакомого Мефистофеля», Президент немедленно отложил в сторону бумаги, которыми в живописном беспорядке был завален его стол.

– Проходи, садись. Бездельничаешь?

– Обедаю, – усмехнулся Глава.

– И долго будешь «обедать»?

– Запросили два часа.

Президент энергично подался всем корпусом вперёд.

– Ну, не тяни! «Товарищи» заглотнули крючок?

– В общем и целом – да.

– «В общем и целом»?!

Президент озадаченно приподнял бровь.

– Это – как?

Предваряя отчёт о «совершённых деяниях», а заодно подготавливая визави, Глава поскрёб холёным пальцем щеку.

– Да, понимаешь, в переговоры-то мы их втянули. Оттуда они теперь нескоро выберутся наружу. Так что, время для того, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу, у нас есть. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Разумеется! – поморщился «гарант». – Ты не отвлекайся: что, там, помимо «в общем и целом»? Какие-то сложности?

Демонстрируя непритворное удивление, Глава развёл руками.

– Да, понимаешь: ребятки неожиданно оказались не без способностей. Я имею в виду их линию на переговорах. Главный крючок они заглотнуть отказались. Да и с «обменом Ленина»… в случае, если бы он состоялся…

– Гы, гы! – понимающе осклабился Президент.

– …нам пришлось бы туго. Они согласились на наш вариант «размена» – но откорректировали его почти в свою пользу.

– Каким образом?

– Обмен на Волге, по завершению отвода – да. Но до того времени и с самого начала отвода тело будет «состоять» под контролем международных посредников.

– Недурно, – соглашаясь с удивлением «Мефистофеля», уважительно оттопырил губы Президент. – Ну, а ты?

– А что я? – и не подумал « блюсти устав» Глава. – Я покочевряжился немного – и согласился. Правда, обставил согласие несколькими условиями.

– Ну, ну? – оживился Президент.

– Состав комиссии и разграничительная линия.

«Бараном на фоне новых ворот» Президент работал лишь пару мгновений. По их истечению он уже покатывался со смеху в своём рабочем, но таком нерабочем кресле из слоновой кости и золота. Разумеется, Глава с особенным удовольствием не отказался составить компанию. Совместного энтузиазма хватило на целую минуту.

– Молодец! – простонал в заключении Президент, смахивая выкатившуюся из глаза слезу. – Почти – классика! Помнишь – у Бена Бенцианова: «Пишет райжилуправленье: „Крышу тёсом крыть!“, просит горжилуправленье ды ето обсудить»…

– «А дождь сквозь крышу льёт!» – хохотнув напоследок, поставил точку Глава. Но – только в цитате: последнее слово, как водится, осталось за Президентом.

– В общем, «вовлекли товарищей» и «охватили»! А пока суд да дело – мы и сделаем наше дело!

– Кстати – о деле.

Глава был уже серьёзен, будто и вовсе не улыбался.

– Если ты утверждаешь мой отчёт с оценкой хотя бы «удовлетворительно»…

Президент великодушно махнул рукой.

– Чего, там, «удовлетворительно»: молодец!

– Спасибо за доверие. Тогда я немедленно займусь Медиком.

По-моему, «товарищу» уже «хватит гулять», как сказал бы киноперсонаж Бывалый: «пора на работу».

– Лады.

Довольно потирая руки, Президент вернулся за стол.

– Только и о переговорщиках не забывай. И постарайся избежать недооценки «товарищей». Сам же говоришь: у ребят неожиданно прорезались таланты.

Глава шутливо откозырял двумя пальцами – и растворился в позолоченных дверях. Президент ещё несколько секунд «задержался на мыслях о приятном» – и, тяжко вздохнув, вернулся к бумагам…

… – Как устроились, уважаемый Медик?

Под голливудскую улыбку в тридцать два зуба Глава демонстрировал гостеприимство не хуже плаката «Добро пожаловать!».

– Вопросы? Просьбы? Претензии?

Медик усмехнулся.

– Да, «сэр»: Вы – тот ещё «фрукт»…

«Обставляя Голливуд» по всем параметрам, лицо Главы расплылось в почти счастливой улыбке.

– Все мы ст`оим друг друга, уважаемый Медик. И это – как раз, тот случай, когда гусь свинье – товарищ. Только, во избежание недоразумений, давайте не будем уточнять, кто тут гусь.

Глава перестал улыбаться так же естественно, как и начал. Или – так же неестественно: оценка зависела от угла зрения. На Главу.

– Однако – делу время, «як той казав». Вы готовы?

Медик закусил губу – и кивнул головой. Молча.

– Как тот юный пионер? – не удовлетворился Глава. Медик

и не хотел – а усмехнулся.

– Ладно: «усегда готоу».

– Тогда – прошу на выход.

Глава простёр руку – и отступил на шаг в сторону: разговор происходил, хоть и в его кабинете, но за приставкой к начальственному столу. Когда это требовалось обстановкой, Глава умел играть в демократию «не по-демократически».

Медик поднялся со стула – и молча направился к двери. Глава «конвоировал» его. По ту сторону двери к ним сразу же пристроились шестеро дюжих молодцов: двое – спереди, двое – сзади, по одному – с каждого бока. В таком составе «делегация» и спустилась в туннель, соединяющий здание Администрации Президента с величественным домиком на Лубянке. У лифта их уже поджидал комфортабельный электромобиль: кремлёвское начальство даже здесь пренебрегало физкультурой.

В туннеле было чисто, сухо, тепло и светло. Но виды его ничем не напоминали роскошные вестибюли сталинского метро. Гораздо больше «родства» имелось с ходами в бункере фюрера. Так же, как и там, здесь по серым бокам штреков и стволов тянулись кабели правительственной связи и электропитания. Так же, как и там, каждый поворот тоннеля был обставлен постами с автоматчиками и средствами внутренней связи. Отсутствие «железнодорожного сообщения» дополнительно роднило обе постройки. Хотя поначалу, верный себе, Кремль истребовал максимально комфорта. Но когда «наверх» представили смету будущих расходов, «вершители судеб» умерили аппетиты.

– Впечатляет, – даже не усмехнулся Медик: «пейзаж» действительно впечатлял. – Только почему вы держите Ильича на Лубянке?

– Сообразили, – одобрительно покосился на Медика Глава. – Но вопрос считаю лишним. Тем более, не Вам, «создателю Ильича», задавать его.

– «Бережёного Бог бережёт»? – не слишком весело хмыкнул Медик.

– Вот именно. Для «обратного расклада» мы слишком высоко ценим Ленина… и Вас.

Минут через десять электромобиль остановился у лифта «на той стороне». Как и лифт в Администрации, этот вместил в себя весь коллектив сразу. Но время подъёма отличалось от времени спуска. В меньшую сторону – и заметно.

– «Нулевой этаж»? – не слишком потратился на догадку Медик. – Тоже – «бережёного Бог бережёт»?

Вопрос остался без ответа, но Медик не успел обидеться: двери лифта в этот момент распахнулись. Гостей уже встречали и даже «заждались»: в метре от лифта, с приложенной к фуражке пятернёй, тянулась фигура в «сухопутном» мундире с полковничьими погонами.

– Товарищ… виноват: Глава Администрации Президента Россий…

Глава небрежно махнул рукой.

– Ведите, полковник.

Здесь тоже имелся КП. Когда процессия с Главой «во главе» поравнялась с КП, его личный состав подскочил, как на пружинах. Глава опять сделал отмашку – и металлические ворота с решёткой за ним медленно освободили проход. Глазу Медика предстал длинный бетонный коридор с редкими вкраплениями металлических дверей по обеим сторонам. У каждой из дверей стояло по два человека.

– Как в Нюрнберге! – усмехнулся Медик.

Возле одной из дверей представительство охраны было наиболее

значительным: целых четыре «лба».

– И захочешь – не ошибёшься, – опять солировал Медик: Глава не пожелал участвовать, а сопровождению не полагалось.