Александр Бессонов
Чарли 2.0
© Александр Бессонов, текст, 2019, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
Предисловие ко второму изданию
Перед вами мой первый сборник рассказов. Я не знаю, как он оказался у вас в руках, но хочу вас поблагодарить – вы перевели своё внимание с телефона на книгу. А если учесть, что из всего множества книг перед вами моя – я счастлив. Давайте знакомиться.
Меня зовут Александр. У меня есть работа, жена, две дочки и собака по имени Доминик. Перед написанием этой книги меня поглотил кризис среднего возраста. У мужчин это происходит примерно так: ты достигаешь определённых результатов (семья, бизнес, выплаченная ипотека и т. п.), а потом возникает вопрос: а дальше что? Все установки родителей выполнены. Внутри возникла дыра, которая меня разъедала. Каждый день.
Справляются с кризисом по-разному: алкоголь, наркотики, другая семья… На похоронах очередного приятеля, кто-то сказал: «Оно и понятно. Столько пить» – и я понял, что МНЕ НИЧЕГО, БЛИН, НЕПОНЯТНО! Нужно что-то делать.
Мне посоветовали прочитать книгу «Путь художника». Там есть такое задание: «утренние страницы». Нужно было вставать на час раньше обычного и писать, что хочешь, главное – целую страницу. Решил попробовать. Вставал в 6.30 утра, запирался в маленькой комнате и писал. Когда дети вставали и собирались в школу, они слышали за дверью смеющегося папу. Мне и правда иногда было дико смешно, а иногда… иногда были слёзы. Пробирало так, что было трудно сдерживаться, и взрослый мужчина пускал скупые слёзы. Но главное – помогло. Дыра внутри меня стала сжиматься. Стало легче.
Потом я начал выкладывать рассказы в Сеть. Пошли репосты, комментарии незнакомых мне людей, которые писали: «Ты не один! У нас так же!» И дыры не стало! Потом на меня вышло издательство – и перед вами лежит вот эта книга. Книга, которая, прежде всего, вытащила меня из затяжного кризиса мужчины среднего возраста.
Истории, которые вы здесь прочитаете, происходили со мной, с моими друзьями, родственниками. Эти истории вспоминались спонтанно: в самолёте, в гостинице, дома на кухне, во время прогулки с собакой. Поэтому добро пожаловать в мир Александра Бессонова! Ну что, начинаем.
В маленьком провинциальном городке, который был не так мал, как провинциален, в обычном районе многоквартирных домов…
Баба Нюра
Эта история произошла в моём маленьком городке. Жила там бабушка одна. Когда ушёл её дедушка, она загрустила, некому стало возить её на дачу. И вообще тоскливо ей стало, даже поговорить не с кем. Подарили ей родственники сотовый телефон, а пятилетняя внучка возьми и скажи:
– Ну вот, бабуля, теперь можешь с людьми общаться. Желать им чего-нибудь.
– Так это же деньжищи какие надо!
– Ну, первые десять секунд бесплатные.
У бабы Нюры созрел план. Она завела себе тетрадку, куда записала всех знакомых и родственников. Разбила четко по времени, кому и когда звонить. Разговор был примерно такой:
– Здравствуйте, это баба Нюра. С Медовым Спасом вас! Не забудьте взять зонтик. Дождь обещали.
– Спасибо, баба Нюра!
Ровно десять секунд. Обычно она поздравляла с каким-то праздником и давала добрый совет. Советы были настолько приятными и милыми, что про неё на местном телевидении сделали сюжет. После которого местный мобильный оператор дал ей номера телефонов своих абонентов.
Через три месяца в городе уже все знали бабу Нюру. Считалось, что, если она позвонила человеку, день у него будет счастливый. В очереди на почте можно было услышать:
– Спасибо, баба Нюра! Вы тоже не забудьте поесть. Здоровья!
Я слышал эту историю от знакомых, но сам не верил. И вот однажды на мой телефон позвонили с неизвестного номера:
– Здравствуй, это баба Нюра. С Пасхой вас! Улыбнись солнцу!
– Спасибо, баба Нюра! Ты сделала мой день.
Это было так просто и хорошо. Я вспомнил свою бабушку. Посмотрел на солнце и улыбнулся.
Чарли
Меня зовут Чарли. Я лабрадор. Милый кобелёк, который нравится всем. Иногда, правда, мне не нравятся эти самые все – приходится кусать. Берегите попы. Ещё у меня есть хозяйка. Я её люблю, какой бы она ни была и что бы ни вытворяла. Дальше не обсуждается. Люблю – и всё.
Она купила меня щенком. Мне был месяц, а ей – четыреста восемь месяцев. Не ищите калькулятор, так и быть, помогу – тридцать четыре года. Уже на следующий вечер она сидела на полу нашей двухкомнатной хрущёвки, пила четвёртый по счёту бокал красной гадости, гладила меня и плакала:
– Ну и катись на фиг. У меня теперь есть собака, она никогда не предаст. Скажи, Чарли, что во мне не так? Сказал, готовлю не очень – пошла на курсы к французскому шеф-повару. Вроде перестал бубнить. Потом до одежды моей докопался: ходишь, говорит, в бесформенных балахонах и похожа на мешок с картошкой, рядом стоять стыдно. Сменила гардероб, хорошо ещё, помогли мама с бабушкой – много своих вещей отдали. Вообще перестал на меня смотреть. Потом намекнул на секс: типа, у нас уныло, а в кино по-другому, люди с душой и профессионализмом подходят к процессу. Какие такие кина? Я два месяца на Ютубе изучала ролики и на бананах едва не разорилась. Опять бабушка помогла – принесла два ведра кукурузы. Всё для него! А он ушёл… Чарли, ты у меня один-единственный. Не бросай никогда, ладно?
Я посмотрел в зарёванные глаза и лизнул её в щёку. Что оставалось делать? Это сейчас я могу того придурка сожрать вместе со шляпой и ботинками. А от щенка много ли толку? Она обняла меня, и мы уснули. Говорю же: во всем виновата красная гадость.
Пропорционально размеру моих луж на полу хрущёвки рос и я. Она заботилась обо мне. Видно, всю свою энергию вкладывала. Я по ящику видел передачу про пятизвездочные турецкие отели, называются «ол инклюзив». В тот период нашей жизни я наслаждался ультра ол инклюзив. Кормили от пуза, по субботам – авокадо. А обязанностей никаких: утром проводил хозяйку на работу и жди себе, пока вернётся. Я и ждал (если честно, спал без задних лап). Потом она возвращалась, целовала меня и кормила фаршем. Мы оба были счастливы. Говорю же, люблю её. Всем сердцем люблю.
А потом в квартире нарисовался какой-то хмырь, вроде коллега с работы. Пришли они после кина, выпили на кухне красной гадости и в спальне закрылись. Судя по звукам, ей понравилось. Ну, раз она счастлива, то и я счастлив. Однако наутро она впервые за всю нашу совместную жизнь забыла меня покормить. За это расплатились ботинки хмыря. Скажем так, их не стало. Хотел и хмыря наказать, но она смотрела на него с такой любовью, что я передумал.
Хмырь оказался нормальным мужиком – мясо мне приносил. Ботинки, правда, прятал в холодильник. Что странно – он навещал нас только в обеденное время, ну и ночевал иногда. Вечерами хозяйка не отлипала от телефона: с ним, похоже, переписывалась. И становилась всё грустнее. По выходным совсем труба – сидит и смотрит на телефон, а он не звонит, кот дрянной. Во время очередного напольного вечернего заседания с красной гадостью она гладила меня и говорила:
– Эх, Чарли, ну почему всё так? Он женат. Один нормальный, понимающий человек попался и тот, блин, с приданым. Думала в его компании дух перевести. Перевела, ага! Каждый его лайк в Инсте[1] отслеживаю, с телефона не слезаю. Я ведь лучше его жены, Чарли. Вот, посмотри на груди мои – это ж подарок судьбы. Дожила, собаке грудь показываю! Скоро новогодние праздники, а мы с тобой опять одни.
Она тихо заплакала. Ну всё, конец тебе, хмырь! Добегался, параллельный мой. Она меня обняла, а я рычал от ненависти.
На следующий день, когда он явился в очередной раз на обед в костюме, лишился и костюма. Как только ушёл в её комнату, я приступил к работе. За каждую её слезинку, козёл, ответил! От костюма остались рожки да ножки. Ещё повезло: нашёл на полу два телефона на зарядке – его и её. Сгрыз оба. А зачем в эту штуку пялиться и потом плакать ночами?!
Хмырь вышел из спальни в её халате, увидел, что, кроме халата, надеть нечего и телефона нет, начал хлестать меня поводком. Она закричала, хотела меня защитить. Хмырь её оттолкнул, сгрёб меня в охапку, спустился к машине и запихнул в багажник. Я думал, топить везут, прикидывал, как на него накинусь, когда из машины вылезет. Но хмырь притащил меня в какую-то клинику. В клетку посадили, вкололи что-то, тут мои силы и закончились. Когда проснулся, чужая тётка гладила меня через прутья клетки и говорила в телефон:
– Что за люди? Заведут собаку, наиграются, и всё, не нужна. Привезут, тысячу сунут – усыпляй, дорогая. Ладно, я тебе перезвоню.
Тётка подсела ближе. Одной рукой гладит, а второй шприцем в бок целит. Я не тупой, всё понял. Только хозяйку жалко: как она без меня? Троекратное «гав, гав, гав»! Ну, пока, мир.
Вдруг двери открылись, и она сама вбежала, вся зарёванная:
– Стойте! Нет, не надо! Я нашла тебя, нашла!
Тётка остановилась и заворчала, что не вернёт тысячу, но нам не до неё было. Хозяйка бросилась ко мне, я – к ней.
– Чарли, я все клиники объездила! Прости меня, прости! Слышишь?
Говорят, что собаки не плачут. Враньё. Тогда я плакал, один раз. Только никому не рассказывайте. Мы вернулись домой и уснули.
Потом хозяйку уволили – это хмырь постарался. Из моего рациона пропало мясо, пришлось сидеть на кашах. Я стал пассивным вегетарианцем. Но она не сдавалась. Мы с ней начали бегать по утрам. В основном, конечно, я бежал, а она больше берёзками любовалась. Отдышится – и до следующей берёзки. Пару месяцев прошло, и ничего, резвее побежала. Красную гадость почти перестала пить. Только с бабушкой, когда та приносила кукурузу и старые юбки.
Ещё хозяйка пошла учиться – туда, куда давно хотела. Цветочки в букеты собирать. Я ей намекал, чтобы то же самое, но с мясом. Мясной букет – лучшее, что есть на земле. Но раз хозяйка предпочитает цветочки, значит, я тоже. Всю нашу хрущёвку завалила букетами и сказала:
– Если мне никто не дарит цветов, значит, сама буду составлять красивые букеты и дарить другим.
Я намёк понял и на следующей пробежке принёс выдранный с корнем лопух – большой и зелёный. Хозяйка презент оценила, обняла меня, поцеловала. Сентиментальная! Вскоре её взяли на работу в цветочный магазин, чему она была рада, а я ещё больше. Во-первых, всё цветочное барахло переехало по месту службы, а наша хрущёвка снова на квартиру стала похожа, а не на стог сена. Во-вторых, в мой рацион вернулось мясо.
Через два года к нам пришёл Серёга. Вроде холодильник чинил, а потом остался. Серёга классный! Он её не обижает, наоборот, она с ним смеётся постоянно. Недавно появился ещё один Серёга, совсем маленький. Хозяйка попросила его тоже охранять и любить. Сделаем! По-другому никак – я же собака.
Горничная
Нет ничего более постоянного, чем временное.
– Ты пока горничной поработай у Петра Александровича в гостинице, – предложила тётя Татьяне, когда ту не взяли на работу в «Бургер Кинг» на время летних каникул в институте радиотехники.
Татьяна не мечтала стать радиотехником, а горничной и подавно. Но со дня того разговора прошло пятнадцать лет, а она по-прежнему работала в гостинице. Тётя ушла от Петра Александровича, и с каждым новым её ухажёром у Татьяны появлялись свежие вакансии: кассир в контактном зоопарке, диспетчер в троллейбусном депо, администратор в борделе, упаковщица гильз на патронном заводе. Тётя была весьма разносторонним человеком и кавалеров выбирала таких же. Из всех предложенных вариантов самым заманчивым Татьяне казался контактный зоопарк, но он находился в обычной хрущёвке, на первом этаже. В одной комнате жили тётя и актуальный ухажёр, в другой – козёл и гусь. Козла полагалось регулярно расчёсывать, гуся купать. Оба агрессивные, и Татьяна отказалась.
К небольшой гостинице в центре города Татьяна привыкла. Ей нравилась униформа горничной, нравилось приходить в номер, когда гость отлучался. Оставленные вещи многое могли рассказать о владельце – упражняться в наблюдательности здесь можно было до бесконечности.
У этого по комнате разбросано бельё, на полу валяются пустые бутылки и раскуроченный телефон, пульт от телевизора разбит. Всё понятно: бросили человека. Значит, сегодня будут новые пустые бутылки, а завтра – использованные презервативы.
У этого всё чистенько, прибрано, кровать заправлена. Вещи тщательно выглажены и висят в шкафу, в ванной сохнут выстиранные носки. Новые упаковки мыла, шампуня и кондиционера приходится подкладывать каждый день, при этом аккуратный несессер постояльца распухает на глазах. Тоже всё ясно: военный, красивый и здоровенный. Надо сказать охране, чтобы утроили бдительность: скоро попытается вынести телевизор.
Работа как работа, в общем. Всё лучше, чем торчать дома одной.
Как обычно, Татьяна пришла к администратору Нине Александровне за нарядами на уборку.
– Приветик, Танюша. У тебя сегодня шесть номеров. Прапорщика из двенадцатого ребята ментам сдали: хотел вынести телевизор в наволочке. Сказал, что в части бойцам скучно, а тут телевизор без дела пылится. Вовремя ты его срисовала, молодец.
– Спасибо, Нина Александровна! Он бы потом матрац утащил.
– Сегодня в десятый заселился какой-то технолог. Интересный мужчина, обаятельный, и волосы красивые.
– Значит, фен пропадёт. Пойду убираться.
Татьяна справилась со всеми номерами, оставался только десятый. Её охватило неясное и волнующее предвкушение. На стук никто не открыл, поэтому она отперла дверь своим ключом и зашла.
В номере пахло чем-то невероятно приятным, нежным, ласковым, добрым. Татьяна сделала глубокий вдох, и в груди запорхали бабочки. Счастье? Источник нежного запаха вскоре обнаружился – духи Kenzo Pour Homme.
На прикроватной тумбочке лежала книга Джона Грина «Виноваты звёзды». Татьяна прилегла на аккуратно заправленную кровать и начала читать, пытаясь хоть что-то узнать о постояльце. Впервые человек, живущий в номере, оставался для неё загадкой. На двадцатой странице Татьяна заплакала, а потом тихонько уснула.
Проснувшись через два часа, она вскочила и принялась за уборку. По телевизору показывали концерт её любимой Zaz, пахло духами, а бабочек становилось всё больше. Татьяна сделала из большого банного полотенца лебедя и посадила его в изголовье кровати. Выходя из номера, она задержалась на пороге, думая о чём-то, вернулась, взяла белую майку гостя, побрызгала его парфюмом и сунула в карман передника.
По пути с работы Татьяна зашла в книжный магазин и купила «Виноваты звёзды». Дома она покормила кота, надела майку и продолжила чтение. Роман был настолько грустным, что слёзы опять полились сами собой, а ощущение чего-то тёплого и родного вернулось. Он был рядом. Он был тем самым.
Утром случилась маленькая неприятность: гладя майку, Татьяна замечталась и оставила на ней некрасивый коричневый след от утюга. Она очень старалась не нервничать, аккуратно сложила испорченную майку в сумку и отправилась на работу. Первым делом зашла в кабинет администратора.
– Нина Александровна, постоялец из десятого номера ничего не терял?
– Вроде нет. Спокойно позавтракал и ушёл. А что такое, Танюша, ты спёрла у него фамильные бриллианты?
– Почти.
– Эх, какой же он красавчик, ты бы видела.
И на этот раз Татьяна оставила десятый номер напоследок.
Знакомый запах снова мягко окутал её. В номере было чисто и тихо, на подушке лежали роза на длинном стебле и листок из гостиничного блокнота.
«Привет! Спасибо за лебедя. Он согрел меня и моё мокрое тело. Как книга? Плакали? Верните майку, воришка! Точнее, давайте так: я вам розу, а вы мне – мою майку».
Татьяна улыбнулась, взяла цветок и прижала к себе.
Владимир заливал тяжёлое расставание работой, потому что пить уже не мог. Пять лет он делил любимую женщину с её мужем. Она была начальницей и, видимо, умела управлять чувствами. Владимиру надоел статус «мужчины на час», он не раз предлагал остаться вместе по-настоящему, всерьёз. И каждый раз получал ответ: «Милый, давай подождём ещё немного» и десять тысяч рублей на зарплатную карту. Эти деньги он пропивал. Подарки любимая дарила удивительно безликие: носки, трусы, обычные белые майки.
Владимир устроился в другую компанию. Она невозмутимо предложила отметить это прощальным сексом. Он хлопнул дверью. Ничего не оставалось, кроме как окунуться в работу и нахватать побольше командировок.
Он поселился в обычной гостинице с необычным персоналом. В первый же вечер Владимир обнаружил, что его любимую книгу кто-то читал: на самой трогательной двадцатой странице были видны следы слёз. Парфюмом кто-то пользовался. И этот таинственный кто-то оставил включенным телевизор – как раз пела Zaz, чьи диски он слушал постоянно. Наконец, из номера пропала ненавистная белая майка, один из подарков некогда любимой женщины.
Тот, кто убирал номер, будто выбросил всё ненужное, старое, больное из души. Владимир побежал в цветочный магазин за самой красивой розой.
На следующий вечер, когда он вернулся с работы, на подушке лежали голый стебель от розы, без лепестков и листиков, и записка:
«Привет, милый друг! Я согласна на сделку, но с определёнными условиями. Я принимаю часть розы и за это отдаю часть майки. Ваша воришка».
Рядом лежала майка с тёмным пятном от утюга.
Владимир схватил новый листок бумаги и написал:
«Отличная сделка, я как раз терпеть не могу чистые белые майки. Где вы были всё это время? Позвоните мне +7 913 902…»
В воскресенье был у мамы с Домиником
В воскресенье был у мамы с Домиником. Доминик себя очень плохо вёл: ковырялся в мусорке, ел мамину рассаду, гавкал и не давал говорить. Мама не выдержала и громко ему всё высказала:
– Что это такое?! ТЫ КАК СЕБЯ ВЕДЁШЬ?! Тебе четыре года! По-нашему – сорок лет! Твоему хозяину столько же! Ты видел, чтобы он мусор ел?! Нет! Потому что он хорошо воспитан! Родители его правильно воспитали! Он умеет вести себя в гостях.
Доминик внимательно слушал маму. Когда она рассказывала про манеры, он посмотрел на меня. Я тоже внимательно слушал маму. И так же, как и он, был удивлён. Оказывается, меня воспитали не есть мусор. Мама продолжала:
– Вот если я к тебе приду в гости и начну твою рассаду есть, тебе это понравится?!
Доминик виновато молчал. Я же пытался вспомнить, где у нас дома находится сад-огород. Интересно, что же он там такое посадил…
– А гавкаешь зачем? Тебе сорок лет! В твоём возрасте у мужчин уже по несколько детей, да что там детей… по несколько жён! И уж поверь, они не гавкают, молча это делают.
Домой мы с Домиником шли молча. Двое сорокалетних мужчин.
Алёша
Я Алёша. У меня семья крутая, как Бамблби. Это трансформер такой, неучи! Мама, правда, уехала. Вначале она лечилась, долго лежала в кровати, меня обнимала. А потом бабушка сказала, что мама уехала в санаторий, очень далеко. Вот бы она мне привезла Оптимуса Спрайма!
После того как мама уехала, папа заскучал. Начал сильно уставать на работе – так сильно, что, когда приходил домой, смотрел на меня и плакал. Кто-нибудь знает главного на работе? Скажите ему, чтобы папу не нагружали. Неправильно, когда взрослый дядя плачет. Ещё он говорил, что больше не может, снова уходил, а возвращался совсем уставший, и пахло от него противно. Наверное, он у меня спортсмен, бегал, а потом из лужи пил. Круто я про лужу придумал, ржака?
Однажды я уже почти спал, но слышал, как бабушка кричала на папу, что пора забыть, отпустить и что есть я. А он ревел, почти как Анька со второго этажа: она у нас во дворе главная плакса. В том, что папа плачет, точно виновата работа. Значит, он трудолюбивый. И весёлый был – до того как мама уехала. Мы с ним собрали почти полную коллекцию Биёниклов. Чей ещё папа так может?
Потом бабушка повела меня в садик. Я всю дорогу говорил, что мне и дома хорошо. Но бабуля упёртая, хоть и добрая. В садике мне не понравилось. Во-первых, Алёш там много, а должен быть один – я. Во-вторых, девчонки. Я не против девчонок, но они дурёхи. Ноют, выделываются, банты на голове носят. Вот вы носите? И я нет! Но хуже всех в садике Валентина Семёновна, воспитательница. Почему она бабушке нравится, не пойму. Наверное, упёртые друг друга любят. Мы с папой называем её Тётя Босс.
В садике я больше всех дружу с Платоном, нам вместе весело, а Валентина Семёновна завидует. Однажды сказала, что, если не замолчим, она нам языки проколет дыроколом. Дырокол всегда стоит у неё на столе. Дырка в языке – это круто, я по телику видел. Но, наверное, больно, поэтому приходится слушать Тётю Босса.
На сончас у меня есть кровать. Дома своя и тут своя, прикиньте? Мы с Платоном спим рядом. Но, вообще, не спим, а разговариваем про Оптимуса. Валентина Семёновна ругается, что надо молчать в тряпочку. Не знаю, в какую, может, есть специальная тряпочка для молчания, но мы не нашли. Невезуха.
Я вот о чём думаю. Тётя Босс говорит, что мы не понимаем своего счастья, и, будь у неё такая возможность, она спала бы с утками. В чём прикол? Это неудобно, и утки щипаются. Я точно знаю, был же в деревне.
На полдник в садике дают компот с ватрушкой. Ох, как же это вкусно! Давайте я сейчас помолчу, а вы купите себе ватрушку. Подожду немного.
Ну, как? Я же говорил, что понравится. Сейчас ещё расскажу, как меня забыли в саду. Классная история! Короче, был вечер. Всех уже забрали родители, мы с Платоном одни остались. Валентина Семёновна набирала папин номер, а его телефон был отключён. Позвонила бабушке, и та сказала, что кто-то въехал на машине в столб. Я не понял, в чём дело, но Тётя Босс заплакала, а пока она разводила сырость, за Платоном пришла мама. Воспитательница попросила её взять меня на ночь. Прикиньте, как круто? К другу с ночёвкой!
Мы все вместе сели в машину. Мама Платона работает в такси – офигеть! Она быстро водит, как Шумахер, и ругается за рулём плохими словами. Папа Платона тоже уехал далеко: Платон думает, что в Японию, искать секрет японского производства.
Квартира оказалась тесная, но было всё равно весело. Мы втроём играли в жмурки и пили газировку с пузырьками, дома такой нет. Мама классная у Платона! Помыла мне голову и подстригла ногти. Говорит, если на ногах – ногти, то на руках – рукти. Вот прикол! Был очень крутой день. Потом она нас уложила и прочитала сказку про Русалочку. Как мама.
Утром меня забрал папа. Сказал, что потерял машину. Не понимаю, как можно потерять такую огромную штуку, это же не Биёникол. Ещё у папы на лице были страшные порезы и синяки: он так парился веником в бане, что поцарапал лицо. Глупый папа бывает, мне его иногда жалко.
Вечером к нам в гости пришёл папин лучший друг Серёга. Самое главное, что у Серёги есть Чарли! Настоящая собака. Клыки огромные, как у волка, но он меня никогда не кусает, только руки лижет. Пока мы с Чарли играли, взрослые поссорились. Серёга кричал: «Ты совсем офигел, на кого Лёху оставишь? Так нельзя, живи, ради неё и нас живи». Папа в ответ орал, что утешать его не надо. Они подрались в конце. То ли папа первый Серёгу ударил, то ли наоборот, в общем, боролись на кухне и сопели, а мы с Чарли разнимали. Чарли молодец! Укусил обоих за попы, чтобы никому не было обидно. Потом мы устали и лежали на полу все вместе. Я сказал:
– Вы зачем дерётесь? Плохая привычка, маме не понравится.
– Её нет, – ответил папа.
– Чего нет? – не понял я.
– Рано! – сказал Серёга папе, а мне объяснил, что нет машины.
Папа точно глупый, нашёл из-за чего расстраиваться. Пришлось его утешать.
– Ты только не реви, это всего лишь машина. Новую купим. Ты у меня умный, придумаешь что-нибудь, и Серёга поможет. Помнишь, я потерял большого Скуби-Ду? Ну да, вначале трудно, плакал каждый день. Потом так решил: я есть, а его нет. Мне тут хорошо, а Скуби-Ду в другом месте хорошо. Нечего грустить.
Папа крепко обнял меня. Они с Серёгой молчали и плакали. Точно вам говорю! Я видел слёзы. Чарли скулил. Двое взрослых и разнюнились из-за машины. Потом все с пола встали, папа обещал Серёге постараться и взять себя в руки. Чарли в ту ночь спал со мной. Какой же он крутой и тёплый!
На следующий день папа пришёл за мной в садик пешком. Притащил мне велосипед, а маме Платона – цветы и долго просил прощения. Они улыбались, мы с Платоном тоже. Его мама про машины понимает, сразу сказала: ничего, бывает. Хорошо они смотрятся, как жених с невестой.
Потом я ехал домой на велосипеде, а папа бежал за мной. Я смеялся, а он почему-то и у меня просил прощения. Взрослые все странные, даже свои.
Папу как подменили с тех пор, как они с Серёгой подрались и Чарли укусил его за попу. Теперь он приходит домой пораньше. Наверное, кто-то поговорил с главным по работе. Спасибо! Ещё мы с папой по вторникам ходим в бассейн. Он плавает как дельфин и обещал меня тоже научить. По четвергам у нас карате: мы надеваем белые кимоно и махаемся прям до полусмерти. Особенно папе нравится бить грушу, он может двадцать минут колошматить без остановки, такой злой. Вам и не снилось! А потом он улыбается. Вчера ходили на китайский язык – думаем и туда записаться. Папа говорит, китайский знать полезно. Мне нравится, что там рисуют каракули, а на самом деле это не каракули, а слова. И учат есть двумя палочками, как в кино.
Недавно у меня был детский корпоратив – так папа в шутку называет день рождения. Я спросил, приедет ли мама, но оказалось, она очень занята в санатории. Зато папа позвал всех моих друзей из садика, чтобы день рождения был лучшим в жизни. Он звонил организаторам праздников, клоунам и людям, которые торты делают. Говорит, проще на Луну слетать, чем устроить день рождения ребёнку. Бабушка умная, предложила подключить маму Платона. Суперкруто вышло! Они с папой быстро договорились, все сделали, а она торт испекла с Бамблби. Чарли пришёл, мы с ним танцевали, и с девчонками тоже. Иногда и девчонки на что-то годятся. Жалко, что мама не позвонила.
Прошёл год. Мы очень много времени проводим вчетвером. Я, папа, Платон и его мама. Круто иметь брата-друга. Мама Платона добрая. Вы бы видели, как она наркомана отделала, который хотел забрать мой велик! Папа с ней после работы не устаёт. Сегодня бабушка и папа сказали, что хотят со мной серьёзно поговорить. Я знаю, о чём. Конечно, выберу Бамблби. Оптимус, только не обижайся!
Сегодня ночью мне приснилась мама. Красивая такая. Она меня гладила и тихонько на ушко сказала, что папе и мне с мамой Платона жить лучше, что она хорошая и чтобы я это папе объяснил. Алёша умный, Алёша всё объяснит как надо.
