Александр Бережной
Внуки Богов
Граф изумленно глянул на пленника.
– А ты не перебежишь к ним, принц без королевства? Ведь ты брат королевы данов, которые такие же морские грабители, как все норманы. С помощью их мечей ты можешь вернуть себе трон в Поуисе.
Лицо принца побледнело, но он сдержал себя.
– Я клянусь духом короля Артура и честью своей матери, что выполню свое обещание и убью дана!.. Но и ты поклянись граф!..
Гай Моруа долго сверлил глазами принца. Наконец, склонив голову произнес:
– Хорошо, ты убедил меня. Даю тебе слово рыцаря и клянусь святым распятьем, что я освобожу тебя и саксов, ежели ты убьешь этого зверя!
– Это безумие, граф!.. – вмешался Морган. – Норман свернет ему голову, как цыпленку. Говорят – меч Гуннара заколдован, а секиру ему одолжил сам дьявол за то, что он продал ему душу.
– Дайте оружие принцу! – вместо ответа крикнул граф слугам.
Оруженосцы принесли и разложили на стене целую кучу доспехов и различных орудий убийства. Пройдя вдоль смертоносного набора палиц, мечей, топоров, панцирей и кольчуг, принц зябко передернул плечами, как будто все сие железо ему предложили напялить на себя, взял клеймор – обоюдоострый галльский меч длиной в руку и более короткий испанский гладиус, с хищным кинжальным клинком. Воин предложил ему одеть кольчатую броню, но Брейв покачал головой и пошел к воротам.
– Остановите его, граф!.. – Морган никак не мог успокоиться.
Гай Моруа усмехнулся:
– Вы забываете сенешаль, что наш принц не столько христианин, сколько друид. Мы узрим увлекательный поединок: кельтский чародей – против норманского зверя! А может вы сами желаете сразиться с норманом? Что – не желаете? Тогда перестаньте скулить, а лучше помолитесь за нашего поединщика.
Ворота открылись и поднятый мост опустился через ров. Брейв пошел по нему, держа в каждой руке по мечу. Франки столпились в проеме ворот. Когда норманы узрели какого бойца выставили франки, с их стороны раздался дружный хохот.
– Котенок – против медведя! – кричали они.
Гуннар сам удивленно разглядывал своего соперника, который доходил ему едва до подбородка, и был наполовину тоньше в торсе. Затем перебросив небрежным движением щит на левую руку, пошел навстречу Брейву, поигрывая мечом в расслабленной правой руке.
– Сейчас вы узрите, морские волки, что котенок больно царапается… – подумал принц.
Они остановились в нескольких шагах друг от друга и Гуннар громко изрек:
– Ты смел франк и молод. Честь и слава твоему роду за то, что ты отважился на поединок. Я убью тебя так быстро, что ты даже не почувствуешь боли.
На что Брейв ответил:
– К чему медлить норман, настало время мечей!
Гуннар усмехнулся и неожиданно прыгнул вперед. Его меч просвистел в воздухе, всего в нескольких дюймах от головы принца. В следующий миг, клеймор описал сверкающую дугу и клинок викинга обломился у рукояти. Лезвие отлетело на десяток шагов и жалобно звякнуло о камни. Франки радостно закричали, норманы же угрюмо замолкли. Гуннар понял, что перед ним опасный противник. Отбросив рукоять меча, он выдернул из-за пояса топор и стал вращать им над головой. Глаза его жутко блуждали, уста приоткрылись, обнажив крепкие зубы. На них появилась пена.
– В нем проснулся дух предка-медведя, – помыслил Брейв. – Он воин-оборотень. Норманы называют их берсерками. Теперь его может остановить только смерть.
Стало темнеть. На стенах замка зажгли факелы, а норманы разложили два огромных костра, которые багровым светом залили место, на котором происходила схватка. Топор викинга со страшной силой рассекал воздух. Но всякий раз его противник ускользал от смертоносной стали. В то же время Гуннар постоянно ощущал на себе взгляд врага. Его очи, словно два ледяных клинка проникали в самую душу викинга. Гуннар ощутил холод в груди. Его боевое безумие внезапно прошло. Он пытался снова вернуть себя в шкуру оборотня, но что-то не пускало его. Взгляд противника завораживал, и руки нормана немели, становились холодными и безсильными. Сверкнул испанский меч. Гуннар подставил щит и клинок принца глубоко застрял в древесине, оцарапав плечо нормана. Рванув рукой в сторону, викинг обломил клинок Брейва. Сам он нанес сметающий удар топором, но Брейв мгновенно пригнулся, и блеснувшее в пламени костра лезвие топора снова рассекло пустоту. Отбросив щит, норман перебрасывал топор из руки в руку. Стояла тишина. Все ждали развязки. Раздавалось лишь тяжелое, хриплое дыхание викинга, с присвистом сквозь сжатые зубы.
Неожиданно Брейв отбив галльским мечом топор, ударил нормана ногой, чуть выше колена. Гуннар качнулся вперед и напоровшись на второй сильный удар сапогом в грудь, рухнул на спину. Брейв воздел меч, дабы пригвоздить противника к земле, но викинг подставил под падающий на него клинок, древко топора. Одновременно его согнутая нога уперлась принцу в живот и в следующий миг Брейв перелетел через лежащего на спине нормана. С обеих сторон раздались крики, подбадривающие соперников.
Неимоверным образом изогнувшись в полете, принц по кошачьи упал на четвереньки. Норман вскочил и бросился к противнику, занося топор для последнего смертельного удара.
Топор высек искры из попавшего под лезвие камня, а Брейв перевернувшись на спину, перебросил меч в левую руку и ударил снизу-вверх в тот момент, когда викинг вновь занес зазубренное лезвие, намереваясь наконец покончить с неуловимым и ловким, как лесной кот, врагом.
Галльский меч пронесся сквозь тело нормана и вышел со спины, волоча веер красных капель.
Раздался страшный вопль, похожий на рев медведя, который заставил содрогнуться как франков, так и суровых викингов. Выпустив секиру, с остановившимся взглядом, Гуннар рухнул на колени.
– О-один! – еще раз дико выкрикнул он и вырвав меч из груди, отбросил его далеко в сторону. Глаза его, пылающие демоническим огнем в свете костров и факелов, помутнели и потухли. По лику пробежала судорога и застыла страшной улыбкой на устах.
А Брейв, поднявшись с земли сказал угрюмо стоящим норманнам:
– Славно бился Гуннар! Мой меч обломал свой зуб о его щит. Возьмите же воины морей его тело и воздайте ему честь по своему обычаю. Заберите также сей щит, со сломанным клинком… То дань Бремена!
• • •
Осень. Желтые и багряные листья дубов и кленов, темно-зеленая хвоя елей и сосен. Тучи, низко бегущие над землей. По всем дорогам Франкского королевства скрипят колеса возов. Владельцы земель, вассалы и наместники короля спешат отправить в Ахен королевский оброк. По дорогам Саксонии и Фризии, Тюрингии и Бургундии, Алемании и Баварии, Ломбардии и Аквитании, тащат волы, мулы и вьючные лошади повозки, скрипящие под тяжестью нового урожая. Клочья овечьей шерсти висят в воздухе, запах янтарного меда, кож и помета уносит ветер под облака.
По широкой дороге, среди убранных полей двигался один из таких обозов от Везера к Рейну. Мимо древних могил, мимо проросших золотым орешником полуразрушенных римских крепостей, мимо христианских храмов и монастырей, мимо зубчатых крепостных стен и островерхих замков.
Более дюжины возов, запряженных волами и два десятка вьючных лошадей, сопровождал отряд воинов в железных овальных шлемах и кожаных доспехах. За спинами круглые, либо заостренными книзу щиты, оббитые по краям железом и бронзой. По ветру плещется штандарт с изображением оскаленной волчьей головы – герба Саксонской марки.
В хвосте обоза, на сером тонконогом жеребце, ехал молодой воин в безрукавке из оленей шкуры и белой рубахе. Кожаные порты заправлены в короткие сапоги, закрепленные у колена оборами. Шнуровка рубахи развязана, обнажая выпуклые пластины груди. Длинные русые волосы кое-где уже с серебристыми прядями, перетянуты на челе ремнем из шкуры змеи. За плечом в кожаных ножнах висит длинный сужающийся книзу меч.
Глаза у воина были закрыты. Он дремал на ходу, как все люди, привыкшие к долгим конным походам.
Странные сны снились Брейву, принцу Камбрийскому – последнему из династии британских королей, возносящих свой род к легендарному королю Артуру. После его победы над Гуннаром викинги ушли пораженные силой и изворотливостью франка, одолевшего их лучшего воина.
– В поединок вмешались демоны-сваны, – говорили они, – иначе, кто может сразиться с тем, в ком живет дух предка-медведя, и кто ходит по земле под покровительством Одина – Бога воинов?!
Чтобы распятый божок христиан оказался сильнее Одина, свирепые северные воины и помыслить не могли.
Граф Гай Моруа тут же предложил принцу ехать с ним в Ахен, чтобы он мог представить столь доблестного рыцаря королю Карлу. Но тот потребовал вначале исполнить обещание данное ему графом, а также дать ему возможность сходить в лес, где он был схвачен воинами графа, дабы забрать свой родовой меч. Скрипя сердцем Гай Моруа отпустил пленников, но в лес с принцем послал целый отряд, приказав воинам: не спускать с него глаз. Правда ничего не произошло. Принц не пытался бежать. Он отрыл под старым дубом свой меч и вернулся в замок сенешаля. Граф втайне надеялся, что отрытый меч есть известный по балладам «Экскалимбур» – меч короля Артура. Но меч принца был в обычных кожаных ножнах, перехваченных в трех местах серебряными полосами. Лишь клинок его отливал необычным огненным светом. На вопрос графа, принц поведал, что это меч его деда, а о мече Артура ходят разные слухи. Возможно душа короля забрала его на незримый остров Авалон, где будет ждать своего часа, чтоб в трудный для Британии час вновь возродиться среди живых, дабы сразиться с врагами бриттов.
Граф в душе посмеялся над такими языческими заблуждениями принца, но вслух ничего не сказал.
Сенешаль Ульфрид Морган выбрал Брейву лучшего коня из своей конюшни, и даже хотел одарить дорогими рыцарскими доспехами. Но принц отказался от доспехов, пояснив, что они сковывают движения в битве и он не привык носить, что-то тяжелее легкой кольчуги25.
И вот Брейв ехал в конце обоза графа и дремал на ходу.
А вот сны… Странные сны виделись принцу Камбрийскому. Мнились ему не каменные горные замки Британии, не жестокие битвы с коварными врагами бриттов, а зеленые дубравы и синие озера, золотые луга и белые березы, костры, горящие вдоль большой реки и венки из луговых цветов плывущие по воде. И вдруг все заслонило прекрасное лицо девушки с золотистыми волосами, перехваченными серебряным венцом, и очи, как две голубые звезды, зрящие казалось, в самую душу. Пухлые губы дрожат и шепчут тихо: «Прощай, мой ладо единственный. Пусть хранят тебя Боги! Не забывай меня и прости…»
Принц проснулся, помотал головой сбрасывая наваждение.
• • •
Ближе к Ахену все чаще стали попадаться отряды вооруженных воинов и рыцари, спешившие на призыв короля франков. Недалеко от серых стен Ахена расположился гигантский стан из множества шатров разных расцветок, украшенных щитами и стягами всех графств и провинций франкского королевства.
Король Карл из династии Каролингов готовился к решающей битве с испанскими маврами.
Когда-то франки были одним из многих германских племен обитавших на берегах Рейна. «Отважный, вольный» – вот, что означает слово «франк». И франки это доказали, подчинив себе все окружающие их племена. Сами не уступая и не подчиняясь никому, они создали самую мощную кельтско-германскую державу за всю историю человечества.
Еще в 486 году от Р.Х.26 под предводительством хитрого и расчетливого вождя Хлодвига, франки вторглись в соседнюю Галлию, где стояли римские легионы. Галлы восстали против римского владычества. Нейд – галльский Бог войны, вдоволь напился тогда крови непобедимых доселе римлян.
Полудикие воины франков, огромного роста и свирепой наружности наводили ужас на римских легионеров. Вихрь атаки галльской конницы смел со своей дороги римскую кавалерию, втоптав ее в землю. Боевые колесницы союзников франков – бриттов, с тяжелыми кривыми лезвиями на колесах, врезались в ряды римских легионов, скашивая людей, аки траву. Рим, непобедимый Рим – столица мира, погрязшая в роскоши и разврате своих императоров, стала пятиться и сжиматься под натиском молодых варварских государств, как улитка перед пламенем.
Острые клинья готов словно сухие поленья раскалывали знаменитые римские легионы. Десятки племен веками платившие дань Риму стягивали железное кольцо вокруг ненавистного города.
Истребив многих вождей завоевавших с ним Галлию, Хлодвиг в 495 году заставил франков принять христианство по римскому обряду и объявил себя королем. Так возникла первая династия франкских королей Меровингов, от имени деда Хлодвига – Меровея, который участвовал в «битве народов», на стороне «союза варваров», что под командованием римского полководца Аэция27 сражался против гуннских полчищ Аттилы28 на Каталаунских полях29, в 451 году от Р.Х.
В начале VIII века франкам впервые пришлось столкнуться с арабами.
Арабский Халифат захватив Византийские провинции Сирию и Египет, подчинив себе огромное Иранское царство и Северную Африку, в 711 году перебросил свои войска на Пиренейский полуостров, где находилось ослабевшее государство вестготов. За несколько лет вся Испания, за исключением ее северной, горной части, была завоевана арабами. Затем арабское войско перевалило Пиренеи и вторглись в Аквитанию – земли, зависимые от франков. Не встретив организованного сопротивления, армия наместника Испании Абдур-Рахмана ибн Абдуллаха напала на Галлию.
В октябре 732 года франкский король Карл Мартелл30 вступил в решающее сражение с арабами у города Пуатье. Битва длилась три дня. Арабы были разбиты и отброшены за Пиренеи. В битве был убит Абдур-Рахман, множество знатных арабских шейхов и воинов.
Династия Меровингов закончилась на короле Хильдерике III. Отец Карла, которого потомки назовут «Великим» – Пипин Короткий, при содействии папы Римского Стефана II, а также алеманских и фризских отрядов сверг слабовольного Хильдерика и заточил его в монастырь, где тот и умер. В благодарность за помощь Пипин отдал папе Стефану римскую область, захваченную у лангобардов, где был основан папский экзархат римской церкви западного обряда – Ватикан.
Став королем Пипин Короткий положил начало новой династии – Каролингов.
Карл родился в 742 году и был коронован после смерти отца в 768 году. Сразу после коронации он начал жесткую реформацию своего королевства по римскому образцу. Новый король резво расправился с претендентами на престол, в том числе с родным братом и начал создавать новую империю, которая по его замыслам должна была превзойти как западную римскую империю, так и его восточную сестру – Византию.
Через два года после коронации он окончательно присоединил к своим землям Аквитанию, а через четыре года – Баварское королевство. В 772 году его войска вторглись в Саксонию. Завоевание саксов еще не было закончено. Саксы несколько раз терпели поражения, но лишь главные силы франков покидали саксонские земли, саксы тут же поднимали восстания. Жгли христианские церкви, убивали священников, расправлялись с франкскими гарнизонами в городах и селениях Саксонии.
Еще при жизни Пипина Карл был обручен с дочерью лангобардского короля Дезидерия. Но после смерти отца он охладел к своей жене в связи с тем, что нашел ей замену – прекрасную наложницу Гильдегарду из знатного рода алеманского племени швабов, чье имя на языке франков больше вестимо, как Гемильтруда. В противоречие всем церковным канонам король решил сделать наложницу своей женой. А дочь Дезидерия он отослал к отцу, чем возбудил к себе ненависть короля лангобардов. В отместку Дезидерий потребовал от папы римского Адриана I, чтобы он помазал на царство во франкском королевстве сыновей Карламана – умершего брата Карла. А когда тот отказался исполнить сие требование, войска Дезидерия опустошили папскую область.
Папа пожаловался Карлу и в 774 году франки перевалив через Альпы вторглись в Италию. Карл без особого труда захватил Павию – столицу королевства лангобардов. Лангобарды потерпели страшное поражение, а их королевство было присоединено к землям франков. Король лангобардов Дезидерий был схвачен и подстрижен в монахи.
Затем Карл напал на Бретань – королевство кельтов, расположенное на полуострове Арморика. Когда-то бритты бежали сюда от нашествия англосаксов, что хлынули из Саксонии и Дании на Британские острова. Бриттам не повезло. Спасаясь от англосаксов, они попали в зависимость от франков.
И вот наконец, настала очередь Испании. Карл, как истинный христианин не мог допустить чтобы с запада его нарождающейся империи, угрожали мавританские язычники. Халифат еще был силен и опасен. И хотя Кордовский эмир отколол Испанию от халифата еще в 756 году, Карл понимал, что это форпост ислама в Европе, куда в любой момент могут быть переброшены войска из стран Магриба31, чтобы начать новое нашествие на христианские земли.
Тем не менее Карл свое вторжение в Испанию попытался представить в виде миротворческой миссии. Незадолго до вторжения к нему прибыли послы от короля Астурии Сило, просившего защиты христиан от мавров. А чуть позже, к нему явился наместник Сарагосы Сулейман ибн ал-Араби, с обещанием открыть ворота города войскам Карла, если тот поможет ему в борьбе против эмира Кордовы Абд ар-Рахмана. Карл выслушал и тех, и других и обещал им свое покровительство. Покровительство Карла означало только одно: Испании суждено стать еще одной маркой будущей франкской империи.
• • •
Перед походом король франков решил устроить смотр своим войскам.
В лагерь у Ахена съехались более шести сотен знатных франков и их союзников со своими отрядами.
Здесь были племена тюрингов и алеманов в овальных шлемах, с тяжелыми мечами и широкими топорами на длинных рукоятках. На плечи их воинов были накинуты медвежьи шкуры. Бавары и бургунды, одетые в кожаные доспехи, покрытые стальными пластинами, закрывали лица личинами из волчьих, медвежьих и кабаньих голов, с оскаленными зубами и торчащими клыками. В руках – короткие фрамеи с широкими лезвиями и боевые палицы, усеянные острыми шипами. Круглые щиты разукрашены изображениями орлов, драконов и человеческих черепов. С длинными, косматыми бородами, по обычаю выкрашенными в зеленый цвет, стоял отряд лангобардских газиндов, во главе с младшим сыном плененного франками Дезидерия – герцогом Алвоином.
Конные дружины галлов на тяжелых широкогрудых конях, блестели чешуей железных пластин, нашитых на конские попоны и сбрую. На бронзовых шлемах – традиционные петушиные перья.
Тут же находились закованные в железо вестготы, поселившиеся в Аквитании после того, как были изгнаны арабами из Испании. Они особенно ненавидели мавров, и их рикс32 Эрлих больше всех торопил Карла с походом на Кордовский эмират.
Стрелки из Бретани отличались огромными, в рост человека луками, и длинными, в три локтя стрелами.
Франкские воины – мелиты, в кольчужных доспехах, выделялись среди этого скопища разных племен и народов. Они были лучше других организованы и по римскому образцу поделены на десятки, центурии, когорты и легионы. Простые воины держали в руках древнее оружие франков, двусторонние топоры – франциски, с короткими рукоятками и широкими серповидными лезвиями. В бою они использовались как метательное оружие.
Рыцари франков были вооружены длинными копьями, окованными железом наполовину, дабы их не могли разрубить мечи врага, и знаменитыми франкскими мечами, из стали небесного цвета. На головах у многих рыцарей – железные шлемы с забралами в виде звериных морд, внушающие страх и трепет даже диким маврам, которые мнили что воюют не с людьми, а с джинами.
Воины покрыли близлежащие холмы. Простой народ толпился вдоль дороги, шедшей от ворот Ахена, по которой должен был проезжать король с лучшими полководцами королевства. Даже все деревья окрест были унизаны сидящими на них людьми.
Наконец грозно заревели медные трубы в виде оскаленных львиных голов. Из ворот Ахена показалась длинная вереница священников в черных и белых рясах, с лицами наполовину закрытыми островерхими капюшонами. Они несли серебряные и золотые кресты, усыпанные драгоценными камнями, церковные хоругви, мощи святых и различные реликвии из «Святой земли».
Впереди шел в длинной фиолетовой сутане, перехваченной бархатной епитрахилью и украшенной золотыми крестами епископ Реймский Тюрпэн – друг и советник короля Карла, набожный в делах церкви и неустрашимый воин на поле битвы. За священниками двигался, сверкая оружием отряд рыцарей, на тяжелых высоких конях, в переливающейся чешуе доспехов и развевающихся по ветру плащах. Он казался невиданным железным змеем, выползающим из ворот Ахена.
Впереди на вороном коне ехал король-воин. Голова коня была закрыта стальной личиной и украшена витым серебряным рогом, из-за чего он напоминал единорога, воспетого труверами в древних легендах.
Карлу исполнилось 36 лет. Король обычно предпочитал простоту и скромность одежды, но сегодня на нем была льняная рубаха, шитая золотом. На руках бронзовые запястья с гравировкой. На плечи наброшена накидка из выдры и соболя, скрепленная на груди золотой цепью и фибулой в виде распятья на фоне солнечного диска. Под накидкой – голубой плащ с золотыми звездами и крестами. Голова короля украшена золотой короной с зубцами в виде лилий.
Лицо его было несколько полным, в обрамлении длинных каштановых волос и коротко подстриженной бороды. Глаза серые, большие, чуть навыкате, зрели твердо и властно.
Рядом с Карлом ехал его племянник, граф Бретонский – Роланд. Издали он напоминал статую из железа. Шлем графа украшен серебряным драконом, распластавшим крылья. Из-под него виднелось молодое, полное здоровья безусое лицо с плотно сжатыми губами и чуть прищуренными глазами бледно-голубого цвета. Роланд был одного роста с королем, но стройней его и чуть уже в плечах. Его считали лучшим рыцарем королевства, что он неоднократно доказал в битвах с врагами и на рыцарских турнирах.
На боку королевского племянника висит его знаменитый меч «Дюрандаль» – один из трех священных мечей франков.
Следом за Роландом ехал человек нисколько не похожий, ни на короля, ни на его племянника. На нем было черное одеяние с наброшенным на голову капюшоном, из-под которого виднелось бледное лицо с резкими чертами и тонкими надменно сжатыми устами. Светло-серые, почти белые, глубоко посаженные глаза взирали подозрительно и жестко, как у хищника подстерегающего жертву. Железная цепь на груди удерживала золотой крест с вставленным дымчатым морионом – камнем некромантов, в виде глаза. Это был тайный советник Карла, его глаза и уши – англосакс Алкуин33, владеющий тайными знаниями, которые он получил в Йоркской епископской школе. Эта школа была известна тем, что в ней изучалась языческая магия, якобы с целью, как объяснял настоятель: «Бить врага его же оружием!»
Папские легаты дважды пытались закрыть сие еретическое заведение, но настоятель сумел восстановить против происков Папы местную знать, и легатов с позором изгнали, едва не прибили.
У Папы пока не было сил справиться с далеким Йорком. Тем паче, что в самой папской резиденции назревала междоусобица. Слишком много появилось желающих водрузить на свою голову папскую митру.
Карл наплевал на все суеверия и церковные каноны и сделал Алкуина своим советником. Поговаривали, что Алкуин был причастен к смерти брата короля – Карламана, благодаря чему Карлу не пришлось делить власть. Король знал, когда нужно использовать церковные каноны в своих целях, а когда можно ими подтереться.
«Сила, коварство и упорство – главное кредо власти!» – сие правило Карл усвоил с младенчества. Потому обладая изворотливым умом и еще большей силой, он при необходимости сам смещал и назначал епископов и аббатов, решал церковные споры и был у себя в королевстве единственным хозяином церкви. В том, ему нередко помогал Алкуин, который имел своих шпионов во всех церквях, аббатствах, монастырях и даже в папской резиденции. Вернее, в первую очередь – в папской резиденции.
В свите короля едут лучшие его рыцари: Оливье Храбрый, племянник Жерарда Венского; граф Митон Реннский – друг Роланда, благородный и неустрашимый воин; Наим – герцог Баварии; Ганелон – граф Майнцкий; Лупус – герцог Аквитанский; Роже, Жельбер и Оливер – близкие друзья и племенные вожди.
За свитой рыцарей следовали женщины: бывшая наложница, а теперь королева Гемильтруда с сыном Людовиком, Ада и Мита – сестры Оливье Храброго, Альда – невеста Роланда, а за ними еще целая толпа франкских девушек из знатных семей, в отделанных жемчугом, парчой и атласом нарядах.
Карл объехав войска легко соскочил с коня и направился к трону из нефрита и мрамора с золотой лилией в изголовье. Рядом на дубовых лавках покрытых шкурами медведей, барсов и волков, расположилась франкская знать: герцоги, графы, бароны с женами и детьми.
Воссев на трон, король подал знак и мимо него двинулось, блестя доспехами и оружием войско западной Европы. Подходя к трону, воины приветствовали Карла вздымая вверх клинки мечей и ударяя ими в щиты, выкрикивая боевой клич своего племени.
Глаза короля блестели. Никогда еще ему не удавалось собрать столь великое войско под свои знамена. Всех, даже самых непримиримых его соперников объединила общая ненависть к маврам.
Встав с трона, король поднял обе руки. Воцарилась тишина, прерываемая только фырканьем коней и скрежетом стальных доспехов рыцарей.
– Воины Христа! – громким голосом сказал король. – Спаситель и Пресвятая Дева смотрят на вас с небес и радуются, видя святое воинство в едином, сжатом кулаке, направленном на Испанию, где засели мавританские язычники со своим злобным королем Абд Ар-Рахманом. Сарагоса – вот наша цель! Пусть ваши мечи и карающая десница Господа нашего Иисуса Христа сокрушит эту цитадель ислама на христианских землях! Запомните, не Карл поведет вас в битву, а сам Господь! Я лишь скромный исполнитель его воли.
Последние слова короля потонули в грохоте железа.
– Слава королю! – кричали воины, ударяя по щитам клинками мечей и лезвиями франциск, видя, как епископ Тюрпэн благословляет короля святым распятием.
Затем все Христовое воинство преклонило колени и предалось молитве.
Тем временем граф Гай Моруа и принц Брейв приблизились к трону и граф поклонившись сказал Карлу:
– Государь, я хочу представить тебе Брейва Камбрийского – принца бриттов, оказавшегося в столь знаменательный день подле твоего трона.
Брейв встал на одно колено и склонил голову.
– Приветствую тебя потомок Артура, великого короля бриттов! – милостиво произнес Карл. – Встань и поведай нам: что привело тебя в земли моего королевства, когда на твоей земле, как я слышал, идет кровавая распря? Принц поднялся, твердо взглянул на Карла и громко сказал:
– Выслушай меня, могучий король франков и ты узнаешь, отчего три года назад я вынужден был покинуть вересковые поля Британии…
По окончании рассказа принца Карл потемнел лицом, задумчиво помолчал и, подняв руку с двумя устремленными к небесам перстами, произнес:
– Клянусь святым распятием, что я наведу порядок в Британии, как только управлюсь с маврами! Пора поставить на место англосакских разбойников. Пока я жив христиане не будут сражаться друг с другом. Ты принц – вернешь свое королевство и мой меч будет рядом с твоим!
– Ага, – помыслил Брейв, – ты поможешь бриттам в борьбе против англов, дабы самому наложить лапу на Британию… – и в тот же миг ощутил на себе чей-то недобрый взгляд.
Взгляд сей, будто черный туман вполз в душу принца, заставил на секунду замереть сердце. Перед глазами потемнело, как от голодного обморока.
Усилием воли Брейв вытолкнул из себя сгусток мрака и увидел того, кто пытался проникнуть в его мысли.
Алкуин – советник короля, в упор глядел на принца и глаза его, обычно светлые, как у альбиноса, стали двумя всполохами черного пламени.
– Э-э, да ты не тот, за кого себя выдаешь, аббат… Служишь двум господам?! Вот только главный твой господин, куда могущественней всех королей земли…
Принц заметил, что рядом с Алкуином находился неизвестный рыцарь, который бросая на него пристальные взгляды, что-то шептал аббату на ухо. Кивнув и что-то неразборчивое буркнув в ответ, Алкуин встал и подойдя к королю произнес громко, чтобы слышали все, указывая на Брейва:
– Сей человек лжет!.. Он не принц бриттов!
● ● ●
На мгновение все застыли, осознавая то, что сказал аббат. Затем зашумели, задвигались, послышался хищное шипение выхватываемых из ножен мечей. Но оставшийся невозмутимым король поднял руку, успокаивая свою свиту.
– Всем спрятать оружие! – громким голосом приказал он. Затем повернувшись к Алкуину, спросил мягким голосом:
– Чем ты можешь подтвердить свое обвинение, почтенный аббат, или один вид бритта вызвал в тебе такую вражду? Но тогда ты служитель господа нашего Иисуса Христа, противоречишь Святому писанию. Господь благосклонно относится ко всем племенам и народам, если они признают истинную веру.
– Государь, – молвил Алкуин, – хотя я из племени англов и мой народ много веков воюет с бриттами, но я служитель господа и никогда бы не предал его заповедей ради мелочной мести другому христианину. Пусть даже он и бритт… Но стоящий перед вами – не принц бриттов. Вот тот, кто знает настоящего сына короля Джайфа! – он указал на рыцаря, с которым беседовал перед тем, как сделать свое заявление.
– Подойди! – приказал король рыцарю.
Тот подошел и преклонил колено, опустив голову, как требовал этикет.
– Кто ты? – спросил король. – Ты действительно знал принца Брейва?
– Я Марк из Корнваллиса34, – ответил рыцарь, – и служил в королевской страже при дворе короля Джайфа. Мне не раз приходилось видеть принца. Сей незнакомец похож на него, но это не Брейв. У принца был шрам на плече, полученный во время схватки с Элемаром – лучшим рыцарем Мерсии. Он был на дюйм пониже этого человека и всегда носил медальон с головой медведя – родовым гербом королей бриттов.
Рыцари, окружавшие короля, вновь зашумели, хватаясь за оружие.
– Ты кого привел? – кричали они Гаю Моруа. – Может сей чужак саксонский шпион?! Может его подослали саксы, дабы убить короля!.. Может и ты продался саксонским язычникам?
Граф побледнел, и выхватив меч, прорычал:
– Какая собака гавкнула, что я продался саксам?.. Пусть выйдет, и я укорочу его змеиный язык. Не прошло и полмесяца, как две дюжины сакских мятежников отправились в ад, изрубленные этим мечом. Да, сей человек находился в стане саксов, где и был пленен мною. Но, когда он показал мне родовой герб британских королей и назвался принцем Камбрии – я вернул ему свободу. К тому же, когда на Бремен напали норманы и стали нагло требовать от нас дани, он сам вызвался сразиться с лучшим их воином Гуннаром. Норман наводивший ужас на многие земли, был сражен его рукой. Этим поединком он защитил честь франков и короля!