Александр Асмолов
Пыха
– Ты не знаком с психологическими методами воздействия на человека. Тора хранит немало секретов управления личностью и толпой. За тысячелетия эти знания было собраны и сформированы в мистическую науку… Шокирующая новость моментально воспринимается и запоминается. Причем, выбить ее из памяти невозможно. Даже если человек до конца не верит в нее, он живет с ней всю жизнь… Многие бездумно повторяют. Немало таких, что считает, что возвысится над жертвой, если расскажет кому-то шокирующую сенсацию. Да еще сам добавит подробностей… Это один из секретов нашей психологии. Ну, а кто выбирает эту профессию ты, наверное, в курсе.
– Полковник не защищался?
– Была очная ставка Никлая Константиновича и его адъютанта, утверждавшего, что камни ему передал великий князь. Присутствовали император Александра II, отец обвиняемого и начальник Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии граф Шувалов.
– О как! – удивленно воскликнул Пыха.
– Скандал был немаленький. Император поручил Петру Андреевичу лично провести следствие. По воспоминаниям Константина Николаевича, отца обвиняемого, Николай не раскаялся, как его только ни упрашивали. Не плакал и не молил о прощении. Был сдержан и спокоен. Поклялся на Библии, что не совершал этого.
– Замяли?
– Нет! Хотя другим Романовым все тихо прощали и не предавали огласке. Двор шушукался, конечно, однако семья императора была выше закона. А тут никто не заступился. Великого князя Николая Константиновича объявили сумасшедшим. Вычеркнули из гвардейских и полковых списков, выпускников академии, лишили звания полковника и наград, запретили носить военную форму и упоминать в императорских хрониках.
– Жестко…
– Еще и выслали из столицы под надзор полиции.
– Что ж так сурово-то? – не отставал Пыха.
– У меня рассеялись последние сомнения об истиной причине выбранного наказания, когда прочел одну фразу в письме Александра II лично Шувалову… Близко к тексту звучит так: пресекать любую возможность морганатического брака.
– Убрал конкурента на корону?
– Как только встанешь на эту точку зрения, все вопросы отпадают. Жесткая прямолинейная логика. Не знаю, кто придумал, но реализовать это мог только один человек в империи. Кстати, в том же 1874 году Шувалов получил отставку с поста руководителя всех жандармов и был направлен послом в Лондон, что существенно ниже в статусе.
– Но у Константиновичей было еще трое сыновей.
– Одного из них ты, может, и помнишь, – грустно усмехнулся Олег. – Великий князь Константин Константинович Романов, младший брат нашего героя, стал поэтом и публиковал свои вирши под псевдонимом К.Р. На склоне лет ему был пожалован чин генерала от инфантерии. Он никому не мешал в отличие от высокого статного красавца, самостоятельно получившего высшее образование, боевого офицера, который увлекал за собой эскадрон в самое пекло сражения, имевшего свое мнение о многом и смело его высказывавшего, умный, независимый, дерзкий.
– И что с ним стало?
– О, это совсем другая история, о которой тоже быстро забыли, потому что вскоре Россия вступила в войну с Османской империей на Балканах.
Глава V
– Пацаны! – Серый радостно сгреб в охапку друзей, стоящих у порога загородной дачи. – Как же я рад вас видеть!
– Лучше ослабить удушающий захват, – в шутку прошептал Корень, – а то смотреть будет не на что.
– Ты его можешь держать, а меня отпусти, – подыграл Пыха. – Я носитель ценной информации.
Хозяин приподнял обоих за плечи и, смеясь, внес в дом.
– Сережа, – всплеснула руками миниатюрная женщина, вытирая руки о передник, – отпусти мальчиков. Сломаешь что-нибудь.
Здоровяк беспрекословно подчинился, виновато глядя в пол как провинившийся школьник, но не переставал широко улыбаться. Не зная куда девать руки, запустил здоровенную пятерню в свою густую шевелюру соломенного цвета.
– О, спасибо, драгоценная принцесса Фиона, – пропищал тоненьким голоском Пыха.
– Ты вырвала из рук беспощадного Шрека одного из величайших…
Он не успел закончить пышную фразу, которую продолжил Корень:
– Болтуна на свете…
Дальнейшее утонуло в дружном хохоте, на который из соседней комнаты выскочила пара коренастых мальчишек лет восьми – десяти. Очевидно, они уже привыкли к таким сценам и с визгом запрыгнули на Королева, повиснув с двух сторон. Через минуту внешне неунывающий «дядя Витя» взмолился о пощаде.
– Выкуп, – пропищал он, – предлагаю выкуп!
– Выкуп! – подхватили оба наследника Шрека и Фионы.
Родители не успели возразить, как оба вымогателя получили по шоколадному батончику с орехами и пулей вылетели на улицу. Не зря синий «Форд» по дороге на дачу остановился у придорожного магазинчика. Тем временем Олег подошел к Светлане и что-то шепнул ей на ушко. Та отстранилась, удивленно глядя на гостя, но тут же кивнула и последовала за сыновьями.
Корнеев скинул с плеча рюкзачок и приложил палец к своим тонким губам, серьезно глянув на хозяина. Тот понял намек и молча указал на диван, а сам с любопытством стал поглядывать на гостя. Олег аккуратно вытащил из рюкзака небольшое устройство и подключил к нему складную антенну. Затем надел наушники и стал медленно продвигаться по комнате, словно щупом обводя антенной стены и мебель. Виктор и Сергей следовали за ним отчего-то заложив руки за спину.
Так прошло минут десять.
– Две закладки, – Корень снял наушники.
– Посмотрю на эти жучки дома, тогда скажу что-нибудь путное. Пока они у меня в карантине.
– Как и мы все, – неожиданно зло проговорил Копылов.
– Надеюсь, ты понял, зачем к тебе приезжал следователь? – Олег серьезно глянул на хозяина. – Обычно они вызывают на беседу в свой кабинет.
– Светка сказала, что потом еще какой-то хмырь заявился, – растерянно добавил Сергей.
– Частный детектив, представляющий интересы семьи погибшего Михаила.
– Очевидно, они проверили у провайдера список последних звонков Шмата, – предположил Олег, – так на тебя и вышли.
– Да он вчера несколько раз названивал, – здоровенная ладонь хозяина сжалась в кулак.
– У меня-то выходной, а тут погода грибная…
– И что следователь? – бесцеремонно оборвал его Корень.
– Ничего конкретного. Только он все расспрашивал, что я делал между 19.00 и 20.00. А я вечером сбегал в соседний лесок. Соседи говорят, лисички пошли, вот я и наладился с корзинкой. Детвору не брал, а то придется их искать, а не грибы. Но не повезло, пустой вернулся.
– Не буду тебя пугать, – тихо добавил Олег, – но теперь не проблема найти троих свидетелей, которые в один голос подтвердят, что видели именно тебя, в нужное время и в нужном месте. Стоит недорого.
– И кому я помешал? – искренне недоумевал здоровяк.
– Тем, кому нужна карта памяти, которую Шмат хотел спрятать. Звонить Пыхе напрямую он не мог, потому что подозревал или знал о прослушке. Он отвлек любопытных на тебя и спрятал карту памяти так, чтобы Витек ее нашел.
– Меня так просто просчитать? – удивился Королев.
– Шмат хитрый, – серьезно ответил Олег.
– Он знал все особенности и привычки каждого из нас.
– А кто мне жучков подбросил?
– Если жучки разные, то оба гостя. Это я посмотрю сегодня. Хотя, возможно, что и отпечатки остались. Они же не в перчатках в гости заходили. Тогда будет информация для поиска.
– Корень, ты стал заниматься прослушкой? – хозяин набычился, глядя на бывшего одноклассника.
– Нет, – спокойно пояснил Корнеев. – У нас был заказ на разработку охраны для метро. Детекторы на взрывчатку, наркотики, радиоактивные изотопы, распознавание лиц. Ну, мы еще турникеты сделали, в которых вертушку нужно рукой поворачивать. Там набор вставок, одну из которых проходящий обязательно коснется, чтобы открыть. Изнутри вставки вертушки заполнены гелием под критическим давлением. Любое прикосновение меняет распределение статического электрического заряда на вставке. Это проявляется в изменении молекулярного слоя на внутренней поверхности при контакте, повторяя рисунок на коже. Лазер за миллисекунду сканирует эту картинку изнутри. Компьютер за секунду проверяет совпадение в базе отпечатков, попавших в розыск. Если нужно, дает сигнал охране. Внешне этот процесс никак не проявляется.
– И что теперь они в метро стоят? – недоверчиво улыбнулся Серый.
– Нет. Заказчик забраковал вертушки, потому что в метро нужно обеспечить быстрый сквозной проход. Я пробовал хотя бы запатентовать разработку, но мне объяснили, что мы лаборатория секретная и светиться не должны… Правда спустя некоторое время прочел в международном реестре о новом патенте на свою работу, выданную какой-то компании в штатах.
Друзья помолчали, признаваясь себе, что разговоры взрослых о переменах, которые все с такой надеждой ждали четверть века назад, так и не наступили в их стране. Обещанное еще раньше их дедам и прадедам в лозунгах, так там и осталось. На их недолгом веку землю и заводы поделила между собой кучка пришлых. Кто был никем, так ни с чем и остался. Пока они молоды, могут что-то заработать на жизнь, а как будут выживать в старости, лучше не думать.
– Что-то вы загрустили, мальчики, – в дверях появилась Светлана, прижимая к себе двух сыновей, так похожих на Серого. – Не пора ли нам за стол?!
Она была все такой же озорной красавицей с огромными, сияющими добром и светом глазами. Королевой их маленькой страны. Два десятка лет они называют Серого Шреком, а ее – Фионой, пряча за этим свою давнюю привязанность и школьную влюбленность.
– Спасибо, Свет, – в один голос ответили гости, – мы поедем.
– По рюмочке, – подхватил предложение супруги Серый, – на дорожку…
– За рулем, – попытался увильнуть Пыха.
– Да оставайтесь, – настаивала хозяйка, – мы с детьми наверху устроимся, вы – здесь.
– Я на съемке вчера был, – соврал Витек, – надо материал разгребать. Клиент торопит.
– Да и у меня дела, – ушел в глухую оборону Корень.
– Тогда в следующий раз чтобы каждый с коньяком приехал, – с напускной серьезностью объявил хозяин. – Иначе на порог не пущу.
– Ладно, – хихикнул Пыха, – на крылечке по бутылочке выпьем и постучимся. Попробуй только забыть свое условие.
– Болтун, – не смог сдержать улыбку Серый.
– Я тогда парочку захвачу, – резко встал Олег, не любивший прощаться. – Одну точно разопьем вместе, а пока мне нужно разобраться на трезвую голову с фактами и подумать, как тебе помочь. Если честно, ситуация не в твою пользу. Времени мало, так что не будем его терять. Потом мы обязательно посидим вместе за столом и вспомним, как учили Пыху завязывать галстук.
Все искренне улыбнулись, и на душе стало легче. Они все еще были вместе. Обнявшись, трое молодых мужчин, молча прижались лбами. Серому пришлось чуть наклониться и положить свои сильные руки им на плечи. Это уже стало традицией.
По проселочной дороге ехали молча, медленно объезжая кочки и ямки. На шоссе «Форд» побежал веселее, и Олег неожиданно произнес:
– Ты подключи свою память на анализ картинок в интернете. Просмотри светскую хронику, скандалы, новости… Нужно твоего капитана отыскать. Скорее всего отсиживается на той даче, но зачем-то он приехал. Возможно, важная встреча или переговоры… Хотя нет… В так называемую пандемию, переговоры можно и по скайпу провести, на худой конец подключить скремблеры к телефонам и закодировать голосовой трафик… Не-ет. Он специально в это время приперся, когда можно в маске по улице пройтись и не «светиться». А еще можно что-то важное поискать в таком месте, где обычно всегда народ толкался, а сейчас его можно и не пущать туда…
– Почему ты так решил? – удивился логике Корнеева Пыха.
– Я бы так и сделал на месте наследника.
– Наследника чего?
– Наследства, – передразнил его Олег. – Шмат осознанно передал карточку памяти с той записью именно тебе. Он знает, что ты – один из миллиона, который сможет сопоставить лица двух родственников, разделенных несколькими поколениями. Именно поэтому Шмат и вывел тебя из круга возможных подозреваемых, почувствовав опасность. Он был уверен, что ты обязательно пошаришь с обратной стороны столешницы, теряясь в своих догадках о причинах выпрошенной встречи. Мы ведь помним украденный кадр и не простим. Обратись он ко мне, я бы дал в морду, ты бы послал подальше и не приехал, а Серый добряк по натуре, вот он через Шрека тебя и выманил.
– Что же он меня не дождался на заправке? Ведь приезжал…
– Возможно, Шмат планировал поговорить с тобой, но внезапно заметил опасность, – резонно предположил Корень. – Времени на размышления не было. По привычке или осознанно прилепил карточку памяти и дал деру. Возможно, считал ее очень ценной и боялся, что она попадет в чужие руки. Быстро спрятал, чтобы потом вернуться… Рванул к Серому.
– Думаешь, за ним кто-то охотился?
– Судя по результату, именно так и было.
– Допустим, ты прав, – завелся Витек, – а как он вообще попал в эту историю?
– Это просто моя версия. Так могло бы быть…
Пыха мельком глянул на сидящего рядом Корнеева. Тот улыбался своим мыслям, стремительно обрабатывающим полученную информацию и молниеносно выкидывающим версии. Таким Олег был в школе. Никого не слушал, когда решал задачки. Быстро и по-своему.
– Тогда получается, что Шмат вместо меня подставил Серого под удар.
– Любой следователь быстро поймет, что Серега тут ни при чем. Ни выгоды, ни угрозы Шреку от Мишки не было. Другой вопрос, что некто планировал убийство Бронштейна, слушал его сотовый и наблюдал за дачей, куда Шмат звонил. Мы же с ним не общались, значит наших номеров в списке его звонков за последнюю неделю нет. Вот Серегу и начали трясти первого. Пока не добрались до нас, нужно понять, что нарыл Шмат и кто его грохнул.
– Погоди, так трафик сотовых телефонов кодируется, – возразил Королев. – Ходил слух, что Стива Джобса заразили раком, как неугодных президентов Уго Чавеса и Эво Моралеса, за то, что он не открыл ЦРУ коды для дешифровки разговоров террористов, использующих «iPhone». Даже после вызова на разборку в Конгресс Джобс не сдался.
– Ну, о решении Конгресса по этому вопросу кто-то явно соврал. Принципы передачи и кодирования в стандартах систем подвижной связи известны. Ты забыл скандал пятилетней давности, когда ЦРУ прослушивали разговоры Меркель и Макрона. Другой вопрос, что 3G работал на скорости 2 Мегабит в секунду, а 4G – уже 100 Мегабит. Везде ставят вышки для 5G, а это 38 Гигабит. Добавь три нолика справа, если забыл курс физики. Пока ключи подберут, информация теряет актуальность.
– Как же кто-то может прослушивать мой сотовый?
– В России принят закон обязующий каждого провайдера сотовой связи транслировать разговор не только адресованному абоненту, но и копировать его в центр хранения. Попробуй не передать ключ шифрования – лицензию отнимут, и срок за нарушения закона дадут. В России два независимых хранилища всех сотовых разговоров. Хранения 10 лет. При этом те, кому положено, в экстренном порядке могут прослушивать любые разговоры. На кону безопасность страны. Не у всех есть такой допуск, но достаточно заинтересовать дежурного инженера…
– Корень, ты хочешь сказать, что и Шмат все это знал?
– Не думаю. Он хотел встретиться с тобой и что-то обсудить. Тема понятна из записей на попавшей в твои руки карты памяти. Хотя не исключаю, что он бежал к Сереге, чтобы спрятаться, а в обмен вез второй комплект записи. Был ли второй комплект и попал ли он в руки тех, кто догнал Шмата – вопрос… Высадишь меня у метро, а сам проверяйся, когда домой пойдешь. Возможно, они пока о нас с тобой не знают. Если все спокойно, кинь мне СМС-ску ровно за четверть до полуночи с таким текстом – «приехать не смогу». Любой другой текст скажет мне о том, что ты уже под контролем.
– Корень, тебе нужно детективы писать.
– Не опубликуют.
– Это почему?
Олег улыбнулся, как-то сгорбился и бойко закартавил, – «ггруппа товагищей, кугигующая совгеменную гусскую литегатугу, утвегждает – лигики, пгозаики, сцнагисты, кгитики, литегатогры гождаются гешительно евгеями…»
Он выпрямился и спокойно добавил, – а я русский.
В салоне «Форда» воцарилась тишина. Оба школьных друга начали ощущать опасность, словно только что перешагнули какую-то осязаемую черту. Это было неприятное состояние, от которого хотелось побыстрее избавиться, и Пыха неожиданно спросил:
– Голосовать пойдешь?
– Нет. В изменениях Конституции нет главного. Вопроса о деньгах. Дедушка Ленин в 1917 тоже красиво говорил – землю – крестьянам, фабрики – рабочим, умолчав о деньгах. Все зарабатывают, а кто и как будет делить? В любом деле это главное, потому за это безжалостно убивают и друзей, и родственников.
– Но великого князя Николая Константиновича не убили.
– Хуже. Его стерли… – отрезал Олег. – Там за перекрестком тормозни, я выскочу.
Пыха притер «Форд» к бордюрному камню около метро, на одной линии со станцией, рядом с домом Корнеева. Олег быстро смешался с группой людей у входа. Он никогда не любил прощаться, часто обрывая общение на полуслове.
Глава VI
Дома Пыха почувствовал себя неуютно и одиноко. После свадьбы с Натальей родители разменяли их большую двухкомнатную квартиру в старом доме по Хлыновскому тупику на две однокомнатных в спальных районах. Тогда какой-то богатей предложил всем жильцам переехать в другие квартиры, а из их старого дома сделать элитное жилье с магазином на первом этаже. Кто-то сопротивлялся, кто-то соблазнился жильем в новых квартирах хотя и не в центре. Так или иначе теперь в их доме живут другие жильцы в совершенно других квартирах.
Кроме воспоминаний о доме, где он вырос, у Витьки осталась старая кровать, стоявшая когда-то на втором этаже четвертого дома по Хлыновскому тупику. Он в шутку иногда говорил себе, что так и не вырос из своей кроватки, и даже если теперь поднимется в ней на цыпочки, все равно никогда не увидит свою 123-ю школу напротив. Старший брат вообще уехал во Владивосток, махнув однажды на все рукой. В столице появляется редко, хотя мать еще надеется и повторяет, что свою квартиру завещает старшему сыну.
Мысль о наследстве неожиданно вернула Королева к событиям прошедшего дня. Фраза Олега о возможном наследнике, который и заварил всю кашу или тех, кто узнал среди прибывших в Москву наследника, неожиданно взбудоражила воображение Пыхи. Он даже прикрыл глаза, чтобы сосредоточится на замелькавших в сознании образах, увиденных когда-то царей, придворных и чиновников самых разных времен и званий. Из неведомых уголков и закоулочков его безграничной памяти всплывали, словно пузырьки со дна, картины и фотокарточки, портреты и группы, мужчины и женщины, в ярких одеждах и с разными прическами, бородами, бакенбардами и в париках, нарумяненные или напудренные, генералы и кавалергарды, гусары и даже княгини в военной форме.
Обычно важные события в жизни или просто встречи люди хранят в семейном фотоальбоме, у Пыхи же они не просто сохранялись бесконечно долго в его необыкновенной памяти и жили там по своим законам. Иногда вырывались, непроизвольно заполняя сознание, словно видения, которые он с трудом отличал от реальности. Они не давали ему сосредоточится в школе на какой-нибудь задаче или ответить на простой вопрос учителя. Волна застывших мгновений разных времен могла неожиданно накрыть его, что называется с головой, вырывая из реальной жизни. Только вот картинки из учебников с изображением ученых, их именами и датами, которые он мог детально описать, не связывались в логическую цепочку рассуждений. Безликие формулы или теоремы Пыха не запоминал, его интересовала только личность.
Он любил деда Колю и мог легко запомнить сложную последовательность действий при ремонте его «Лейки», каждый раз переводя взгляд с какого-нибудь винтика на сосредоточенный взгляд или недовольное лицо старого мастера. Дед и его видавший виды фотоаппарат сливались воедино в сознании пацана, садившегося напротив Николая Александровича и впитывающего каждое его движение.
Сегодня весь вечер и ночь были посвящены поискам в интернете. То и дело семейное фото 1867 года, на котором семнадцатилетний юноша в военной форме, названный Королевым капитаном, вспыхивало в сознании любителя фотографии. Великий князь Николай Константинович, чуть облокотившись о спинку стула, возвышался над сидящими ниже. Фотограф не случайно ближе всех к нему расположил двух сверстников, как бы определив их дальнейшие судьбы. Великая княжна Ольга станет королевой Греции, а королем – ее сосед слева, едва сдерживающий счастливую улыбку.
Пыха увлеченно сравнивал каждое подходящее изображение на мониторе и в памяти. Оказалось, Дом Романовых последние десять лет существенно активизировался в пропаганде наследника Российского престола. Хитросплетений в том было очень много, но разбираться в них желания вообще не возникало. Ну кто, скажите, мог серьезно относиться к какому-то упитанному мужчинке или такой же пышнотелой даме за пятьдесят, заявляющих свои права на корону Российской империи, хранящуюся в Алмазном фонде. Как утверждают серьезные публикации, это национальное достояние, и корону вообще запрещено выносить, разве что, по личному распоряжению Президента РФ. Даже копия короны, созданная специально для выставок и демонстраций застрахована на 100 миллионов долларов. Хотя некоторые его сограждане с удовольствием получали какие-то награды из рук «законных» претендентов на трон и широко улыбались на совместных фото. Что было созвучно фразе героя одной фривольной рекламы – «а что, а вдруг!».
Копии фотографий с великим князем Николаем Константиновичем встречались нечасто, и в основном это были варианты кадров, сделанных до сурового приговора его дяди Александра II. Чаще попадались сообщения о эпизодах его дальнейшей жизни, однако это были какие-то обрывочные и противоречивые заметки. Изгнанник жил во многих городах, занимался самым разным предпринимательством, даже построил оросительный канал длинной в сто километров. Был трижды женат и якобы построил себе дворец. Однако, Пыха не хотел в них разбираться, докапываясь до истины. Для него вся эта информация была похожа на первые кадры новичка, на которых то ноги обрезаны, то столб с проводами посредине, то черный контур здания, снятый против солнца.
Витька оставлял эту кучу для дотошного Корнеева, а сам искал только фотографии. Увы, все, что удалось отыскать сводилось к нескольким кадрам обрюзгшего, совершенно лысого мужчины с каким-то мутным взглядом, очень плохого качества, которые никак не перекликались с лихим полковником, увлекавшим за собой эскадрон навстречу смерти.
К удивлению Королева, в интернете отыскалась фото второй сестры великого князя Николая Константиновича. Она отсутствовала на семейном фото 1867 года потому, что при возвращении семьи из Варшавы, где отец несколько лет занимал должность наместника Российского престола в Польском царстве, великая княжна Вера была оставлена на воспитание у бездетной тетки в Штутгарте. Та была, ни много ни мало, королевой Вюртемберга – солидной исторической области в Швабии. Одни источники утверждали, что это было подготовкой великой княжны к династическому браку с герцогом Вюртембергским. Другие связывали это решение с психическим здоровьем великой княжны, намекая на такую же болезнь ее старшего брата Николая Константиновича. Тут даже у Пыхи возник законный вопрос – всех душевнобольных принимали в академию Генерального штаба на общих основаниях и, после выпуска с серебряной медалью, присваивали воинское звание полковника? Так или иначе, на роскошной свадьбе, укрепившей связи России и Вюртемберга присутствовал император России Александр II. К сожалению, брак великой княжны оказался недолгим – ее супруг внезапно умер после трех лет совместной жизни. Вера Константиновна в Россию не вернулась, считая Германию своей второй Родиной.
Чем больше Пыха знакомился с судьбами Константиновичей, тем больше удивлялся, почему такой огромный интересный слой истории России неизвестен широкой публике. Почему на российских телеканалах чаще говорят о Египте, Риме, Греции или скандалах Собчак? Убеждают голосовать за поправки в Конституции, которые не дадут искажать историю страны, не объясняя кто против, кто оплачивает вранье и что изменится, если такую поправку примут. И уж совсем Королеву было непонятно, что происходит в США. Неужели в их Конституции разрешено сносить памятники основателям государства? Хотя, если вспомнить, то и на его недолгом веку убрали памятник Дзержинскому с Лубянки. Всегда проще обвинять одного, подразумевая, что все стоящие рядом были против.
Час за часом Витек вглядывался в монитор, отметая современную шелуху и пытаясь найти следы великого князя Николая Константиновича, но фотографий человека с чертами лица, похожего на офицера, названного им капитаном, не было. Даже современной фотографии то ли бала, то ли маскарада в честь 400-летия Дома Романовых, где мужчина, названный Пыхой капитаном, был облачен в римскую тунику, так и не нашлось. Она была только на карте памяти, оставленной Шматом под столешницей в кафе на заправке. Что-то тут было не так, но увидеть логику Королеву было не под силу. Возникло желание хлебнуть крепкий кофе и отдохнуть.
Ночная прохлада обняла, едва он вышел на балкон. Было тихо. В северной части темного неба мелькали всполохи дальней грозы. Пахло надвигающимся дождем. Королеву подумалось, что случайно отыскать сейчас в сети два похожих лица нереально. Даже близнецы для него ощущались по-разному. Как же Шмату удалось снять капитана в какой-то компании? Надо понять, кто его в тот момент окружал.
Идея понравилась, и Пыха стал вглядываться в лица короткого видео фрагмента, зафиксировавшего капитана в каком-то ресторане или большом зале. Снимавший оратора с бокалом в руке, медленно «наезжал» на него, чтобы лицо получилось крупно и во всей красе. Две-три секунды на втором плане, в отгороженном диванчиками уголке, за накрытым столом сидели трое мужчин. Капитан находился посредине, случая собеседника слева. Оратор, судя по неуверенным жестам, уже был навеселе, но капитана это не смущало. Спокойный, едва насмешливый взгляд, точь-в-точь, как на фото Левицкого, сделанного в далеком 1867 году. Ошибки быть не могло. Пыха был убежден, что эти два человека близки по крови.
Тут он заметил официанта, мельком попавшего в кадр. Увеличив изображение и просмотрев еще несколько повторов, Витек разглядел у того краешек светло-голубой маски с резинкой на ухе… Корень был прав, капитан приехал в последние пару месяцев, когда в общественных местах нужно было носить маски. Хотя посетители за столами, конечно, жевали без масок, диапазон дат съемки стал понятен. Скорее всего, действие происходило в каком-нибудь загородном ресторане, а наличие строгих законов в России не характерно их исполнением. Как говорят некоторые водители – если в нужном месте поворот запрещен, всегда найдется платный.
Приглядываясь к интерьеру ресторана, Пыха разобрал фирменную эмблему на тарелках. Голубой кораблик с большим парусом. На лежащем меню мелькнула строчка, известная со школы, но отредактированная – «Белеет парус одинокий, но как его теперь найти.»
Полистав список дорогих загородных ресторанов, он нашел подходящий под названием «Парус». Расположенный километрах двадцати от развязки МКАД на берегу водоема, вдали от любопытных глаз. Очевидно, местную речушку перегородили и устроили уютную заводь. Реклама просто манила посетить это замечательное место с хорошей дорогой, заканчивающейся бесплатной стоянкой. Мелким почерком был указан средний чек, равный половине учительской зарплаты.
Королеву иногда перепадала подработка – поснимать дорогую свадьбу в таком ресторане. Он набрался наглости и позвонил по указанному номеру, несмотря на поздний час. Спросил, не находил ли кто из персонала дорогой сотовый, а то он несколько дней назад потерял, но не помнит, где. Ему попробовали возразить что ресторан не работает по известным причинам, но уверенный тон, специальный жаргон и удивительно точное описание внешности официанта в нежно-голубой маске были ключиком, открывающим подобные двери. Оказалось, три дня назад такое могло произойти, но телефон не находили.
Интуиция подсказывала, что искать двухэтажный дом на аккуратно подстриженной лужайке с подсвеченными тропинками, одна из которых ведет на мосток тихой речушки, нужно поблизости ресторана «Парус». Окрыленный маленькой победой, фотограф приступил к новому поиску.
Время остановилось в его сознании. Он даже забыл сделать паузу и выпить кофе, чтобы уставшие глаза смогли отдохнуть от постоянного напряжения. Чувствуя себя охотником, взявшим след редкого уссурийского тигра, блуждающего где-то в заснеженной тайге, Пыха упрямо шел за ним, с каждой попыткой сужая район поиска. Попутно он отмечал повторы и перепевки в рекламе современных агентств, которые не столько изобретали свое, сколько заимствовали уже придуманное кем-то. Обман и откровенное копирование стали инструментом в конкуренции. Никто не отвечал за свою работу, а просто выполнял заказ.
Три компании эксплуатировали одну тему в рекламе элитных загородных коттеджей. Сюжет удивительно похож. Хорошенькая хозяйка в легких одеждах ранним утром, выставляет на маленький подоконник горшочки с яркими цветами. Открывая очередное окно, она сталкивается нос к носу с отважным поклонником, успевшим только что положить на подоконник огромный букет. Хозяйка возмущена и уже готова выкинуть букет, чтобы освободить место для горшочка с любимым цветком, как вдруг рядом с ним ярко вспыхивает бриллиант золотого колечка, так удачно совпадающий с размером ее изящного пальчика. Тут же из кустов под окном красавицы появляются скрипач и пианист. Звучит трогательная мелодия и голос за кадром – «только в наших домах вы найдете свое счастье». Камера откатывается назад, давая зрителю полюбоваться чудесным пейзажем зеленой лужайки, на котором стоит именно тот дом.
Однако Королев не дремлет. Лишь в одном рекламном ролике он узнает на лужайке три тропинки, одна из которых ведет к мосточку тихой речушки. Эта компания продает «счастливые» дома с участками вдоль восточного берега подмосковной реки Знаменка. Благоустроенные деревянные срубы в два этажа с готовой инфраструктурой, обслуживаются и охраняется дочерней компанией застройщика. Вдали от городской суеты, но до МКАД-а десять минут по хорошей асфальтированной дороге, где ездят только свои.
С чувством выполненного долга Пыха быстро заснул. Словно наяву он встречался в своих видениях с разными представителями Дома Романовых, с некоторыми их которых успел почти подружиться. И каждому Королев задавал один и тот же вопрос о великом князе Николае Константиновиче. В ответ его визави только загадочно улыбались, намекая на то, что он, Витек, и сам прекрасно знает это.
