Александр Арсентьевич Семенов
Анжела, Юлька и другие
Анжела, Юлька и другие
Утро. Набитая до отказа маршрутка делает резкий поворот.
Стоящая в проходе молодая девушка, не удержавшись, падает на колени к сидящему мужчине.
– Тебе восемнадцать есть?
– Угу, есть.
– Ну, тогда сиди.
Услышав этот диалог, пассажиры маршрутки захохотали.
(Анекдот)
Уважаемый читатель!
Последнее время в СМИ очень часто приходится читать о педофилии, получившей разгул на просторах нашей необъятной страны. Я, как и большинство в обществе, ратую за безжалостное наказание педофилов, калечащих, а часто и убивающих своих малолетних жертв. Однако, не редки случаи, когда пятнадцати- семнадцатилетние девицы, которым на вид не менее двадцати, уходят из дома "познавать взрослую жизнь". Потом они хвалятся в соцсетях или перед разъяренными родителями о несказанных удовольствиях, полученных от близости с мужчинами, которые потом на длительный срок оказываются в колониях, т. к. девушка "дома забыла паспорт".
Но бывают и другие случаи… один из которых предлагается вашему вниманию.
Глава 1
– Пока – пока! – Олег помахал рукой сынишке, стоящему на ступеньках широкого школьного крыльца.
В ответ ему улыбнулся белобрысый, довольно крупный для четвероклассника мальчишка, и вместе с толпой скрылся за массивной дверью. Неторопливо натянув кожаные черные перчатки, высокий лет сорока мужчина, направился в ближайший супермаркет, намереваясь присмотреть что-то интересное в подарок сыну на новый год. Тем более погода располагала к неспешной прогулке. Наконец-то после затяжных нудных дождей небо расчистилось, выглянуло солнце, которое только изредка ныряло за ещё разбросанные по небу отдельные тучки.
Витрины магазинов и павильонов весело перемигивались разноцветными огоньками гирлянд. Все окна торговых точек были увешаны китайскими символами наступающего года. Олег бросал взгляды на изображения причудливого животного, оценивая их привлекательность или отторжение. Не определившись с подарком, он купил необходимые для хозяйства мелочи и прогулочным шагом направился в сторону своего дома.
"Хорошо бы к новогодним каникулам снежок выпал и слегка подморозило. Вот было бы здорово! Можно с Сережкой в ближайшем парке на лыжах покататься, в снежки поиграть. А здорово Сережка за лето подрос, стал заметно рассудительней, радует хорошими отметками, несмотря на то, что вынужден был перейти в другую школу," – подумал Олег, вспоминая как в сентябре, неожиданно закрыли на ремонт их школу, а всех учеников разбросали по ближайшим. Сережке досталась школа, расположенная в получасе ходьбы от дома, поэтому он предпочитал отводить сына в школу и встречать его после уроков. Благо имел такую возможность, да какое же это благо, после увольнения с предыдущего места работы, вот уже длительное время никак не может никуда устроиться. Даже пособие по безработице не смог оформить, справки, видите ли, какой-то не хватает. А справку эту треклятую ему на прежней работе не дают, так как уходил со скандалом, из-за принуждения идти на подлог. Ну да что теперь, "за что боролся на то и напоролся".
С такими мыслями Олег подошел к своему дому. У подъезда стояли двое полицейских и молодой человек в штатском. " Видимо в сто десятой квартире опять сожитель Наташки скандал учинил" – подумал он и занес ногу на ступеньку.
– Олег Михайлович Андреев? – остановил его вопрос одного из стоящих у скамейки полицейских.
– Да. А в чем дело?
– Вы задерживаетесь по подозрению в сексуальном домогательстве к несовершеннолетней. Вот постановление.
– Какое домогательство? Вы что, спятили!?
– В отделении вам все объяснят. Пройдемте в машину.
– Ребята, дайте хотя бы жене позвонить, чтобы она забрала ребенка из школы.
– Из машины позвоните.
На дверях кабинета, к которому подвели Олега в следственном отделе, была прикреплена табличка с фамилией, именем и отчеством следователя, но он не успел прочитать ее содержание. Один из сопровождающих сразу открыл дверь и громко доложил:
– Задержанный доставлен! Заводить?
Сидящая за столом женщина лет тридцати, кивком головы разрешила и взглянув на вошедшего задала вопрос:
– Гражданин Андреев, вы знаете, за что задержаны?
– Уведомили при задержании. Но это какой-то бред.
– Отнюдь не бред. К нам поступило заявление о сексуальных домогательствах к несовершеннолетней Соловьевой Юлии. И вы обвиняетесь по статьям 131 и 132 УК РФ, по которым предусматривается мера наказания от двенадцати до двадцати лет.
Лицо Олега покрылось холодным потом, губы задрожали, его сознание накрыл тяжелый туман, оно отказывалось осознать чудовищное обвинение в преступлении, которого он не только не совершал, но и помыслить о котором даже в страшном сне не мог. Откуда-то издалека до него с трудом дошли слова следователя:
– Садись и рассказывай, как и при каких обстоятельствах ты совершал свои гнусные поступки?
Мужчина потряс головой, пытаясь сбросить обложившую мозг тяжесть. Наступило временное просветление.
– А почему при допросе нет адвоката? – заикаясь и с трудом выталкивая слова спросил он.
– Адвокат с минуты на минуту подойдет.
– Дайте мне воды.
Выпив залпом поданную в стакане воду, Олег снова тряхнул головой, сжал ее ладонями и склонился, упираясь локтями в колени.
Адвоката все не было. Следователь встала из-за стола, распахнула дверь кабинета и выглянула в коридор:
– Константин Сергеевич, а вы чего без дела по коридору слоняетесь?
– Да вот за целый час до назначенной процедуры приехал, – отозвался мужской голос.
– Тогда может поприсутствуете на допросе моего субъекта?
– В принципе, чтобы скоротать время, могу поприсутствовать.
Женщина прошла от дверей к столу. Следом за ней в кабинет вошел худощавый молодой человек лет двадцати семи – тридцати.
– Задержанный! Вот адвокат Константин Сергеевич Лаптев. Теперь я могу приступать к допросу? – с некоторой язвительностью в голосе проговорила следователь, сделала незначительную паузу и перевела взгляд на адвоката. – Константин Сергеевич, задержанный подозревается по статьям 131 – 132 и после допроса, думаю смогу ему предъявить обвинение.
Она переложила лежавшие перед ней папки, подвинула к себе клавиатуру и приготовилась задавать вопросы. После выполнения необходимых формальностей по выяснению фамилии, имени и отчества допрашиваемого, даты и места рождения, наличия прежних судимостей и привлечений, следователь бросила холодный, пронизывающий взгляд на Андреева:
– И так. Рассказывай, когда и при каких обстоятельствах ты производил действия сексуального характера с несовершеннолетней Юлией Соловьевой.
– Никаких действий я с ней не производил и мне нечего рассказывать.
Следователь постучала костяшками пальцев по столу, посмотрела на адвоката.
– Анна Антоновна, дайте мне ознакомиться с материалами обвинения.
– Пожалуйста, – следователь протянула хилую папку с несколькими листами внутри.
Адвокат быстро пробежал по содержанию листков.
– А что, кроме заявления отца девочки в деле ничего нет?
– Есть, есть. Вот заключение психологов, которые беседовали с девочкой. Я его не успела положить в дело.
Константин Сергеевич прочитал переданные ему два листа заключения психологов и покачал головой:
– Серьезные обвинения. А заключение гинекологической экспертизы есть?
– Да, конечно, – следователь немного покопалась в ящике стола и протянула адвокату еще один листочек, содержащий несколько строк.
– Значит, девочка девственница. На основании чего тогда вы собираетесь предъявлять обвинение?
– На основании заявления отца и заключения психологической экспертизы. Разве этого не достаточно?
– Для проведения допроса да, а для предъявления обвинения, по-моему, маловато.
– Это суд будет решать. Могу я продолжить допрос?
– Допрашивайте, Анна Антоновна.
Следователь постучала по клавиатуре, видимо забивая в допросный бланк очередной вопрос, который собиралась озвучить:
– Когда приехал в Москву и с какой целью?
– Двенадцать лет назад. Пригласили работать в головной компании, в филиале которой я работал в родном городе.
– Где работаете в настоящее время?
– Временно безработный.
– По какой причине нигде не работаете?
Андреев долго отвечал на вопросы, не касающиеся его обвинения. Установившееся было внутреннее спокойствие начало покидать его. По телу периодически пробегала противная дрожь, и он все чаще с хрустом ломал свои длинные пальцы. После ряда, на его взгляд, ничего не значащих вопросов и ответов, следователь снова пронизывающим взглядом посмотрела на него:
– Говорите, какие действия сексуального характера совершали со своей малолетней падчерицей!
– Никаких действий я не производил. Все обвинения надуманы.
– Напрасно не идете на сотрудничество со следствием. В твоих интересах чистосердечно признаться в содеянном, – перескакивая с вы на ты напирала следователь. – Это будет учтено судом, как смягчающее вину обстоятельство.
Холодный пот снова покрыл все лицо допрашиваемого, в горле перехватило, появилась противная дрожь внутри грудной клетки. Едва сдерживая себя и растягивая слова, он проговорил:
– Мне не в чем признаваться. Это все ложь.
– Значит, не хотите признаться? Тогда я отправляю тебя в камеру. Посидишь, подумаешь, а завтра суд определит тебе меру пресечения.
Молчавший во время допроса адвокат встал и с металлическими нотками в голосе спросил следователя:
– Анна Антоновна, на каком основании вы направляете моего подзащитного в камеру предварительного заключения?
– Константин Сергеевич, вам ли не знать, что право такое у меня есть. А завтра в суде, пожалуйста, доказывайте свою позицию.
– Хорошо. Только предварительно мне нужно наедине побеседовать со своим подзащитным.
Хозяйка кабинета нажала кнопочку под столом, дверь кабинета открылась и в проеме возник круглолицый сержант.
– Проводите задержанного и адвоката в допросную. Даю им десять минут на беседу. После этого задержанного закройте в камеру.
Адвокат пошуршал бумажками в своей серой папке на молнии, достал какой-то бланк.
– Олег Михайлович, нужно заключить хотя бы простенький договор на защиту – иначе судья не допустит меня на заседание. Вот болванка стандартного договора. Подпишите.
– У меня нет денег на адвоката. Если только родственники оплатят, – промямлил Андреев.
– На данном этапе мои услуги бесплатны. А в дальнейшем ваши родственники решат.
Трясущейся рукой задержанный изобразил что-то похожее на свою роспись.
– Теперь о деле, – продолжил адвокат.– В предварительных материалах нет прямых доказательств вины. Поэтому советую твердо стоять на своем. Не поддавайся на уловки следователя и судьи. Успокойся и …
Металлическая дверь со скрежетом открылась. В допросной появилась следователь:
– Константин Сергеевич, суд назначен на послезавтра на шестнадцать часов. Андреев, кому из родственников и как сообщить о времени и месте заседания?
– Сестре.
– Называйте телефоны мобильный и домашний. А отцу надо сообщить?
– Отцу не надо. Он все равно не сможет приехать.
Путаясь в цифрах, Олег с трудом смог продиктовать номера телефонов сестры. Записав их в ежедневник, следователь дала указание стоящему за ее спиной сержанту отвести задержанного в камеру.
Андреева поместили в одноместную камеру. История знает множество случаев, когда обвиняемых по этой статье сокамерники избивали чуть ли не смерти, издевались над ними, унижали всевозможными методами. Чтобы избежать неприятностей следователь по согласованию с руководителем отдела, дала такое распоряжение конвоиру.
Еще до конца не осознавая всей тяжести своего обвинения, Олег упал на деревянный топчан и заскулил, как щенок, оторванный от матери. Немного придя в себя, он переключил свои мысли на сына. Как он там? Забрала ли мать его из школы и как она объясняет ему отсутствие отца? Они уже чуть ли не год живут с сыном вдвоем. Жена с дочерью ушла жить к своей матери. Волна этих мыслей накрыла Олега лавиной. Он двигался, через силу заталкивал в себя принесенную баланду, иногда проваливался в забытье, которое было очень коротким. Он снова вскакивал с топчана и мерил широкими шагами камеру – каморку.
– Сережка, сынок мой любимый, как ты там без меня? – шептал он посиневшими губами. – Не верь никому. Я вернусь! Я скоро вернусь! И мы снова будем с тобой вместе.
Глава 2
Звонок следователя застал Надежду за тысячу километров от дома. По рабочим делам она находилась здесь в командировке.
– Что? Да, это я. Что? Повторите пожалуйста, я не поняла..... Суд? Какой суд?
Звонившая помолчала несколько секунд, то ли осмысливая как лучше передать информацию ничего не понимающей женщине, то ли рассердившись на ее бестолковость:
– Я вам сообщаю, что ваш брат Олег Михайлович Андреев обвиняется в совершении преступления и завтра состоится заседание суда по определению меры пресечения.
– Какое преступление? Он что, подрался с кем-то?
– Надежда Михайловна, приходите на заседание суда и все узнаете. До свидания, – раздраженно проговорила звонившая и прервала связь.
Из обморочного состояния Надежду вывели сотрудницы филиала, в который она была командирована руководством компании. За несколько посещений этого филиала в течение последних полутора лет, между ними сложились приятельские отношения.
– Надюша! Надя! Что с тобой? Что случилось? Тебе плохо? Ты бледная, как полотно.
Надежда открыла глаза, сквозь пелену тумана увидела хлопочущих около нее сотрудниц с нашатырем.
– Вот попей водички. Полегчает, – сказала одна из них, заботливо протягивающая стакан с водой.
Сделав несколько глотков, Надя потрясла головой. Сознание несколько прояснилось.
– Да, девчонки, случилось. Брата арестовали за что-то. Меня вызывают на суд.
– Как? За что? Когда?
– Не знаю я ничего. Суд завтра. Мне надо срочно лететь.
– Ну так заказывай быстрее билет на ближайший рейс. Тебе еще до аэропорта на маршрутке три часа добираться.
– Сейчас, сейчас. Вот немножко в себя приду.
Как только туманная пелена отступила от глаз, Надежда уткнулась в смартфон и начала не очень уверенно тыкать в экран пальцем. Ближайший рейс, на который были свободные места, вылетал глубокой ночью. Она прикинула время полета, проезд на экспрессе и метро, и пришла к выводу, что если все сложится удачно, то она успевает на заседание суда. Лишь бы не помешала висящая в воздухе морось.
Над аэропортом висел густой туман. Здание терминала едва просматривалось. Порывистый восточный ветер обдавал пронизывающим холодком.
Регистрация пассажиров началась вовремя и это придало Надежде уверенность. Она нашла свободное место на одной из скамеек в центре зала, села и обессиленно откинулась на спинку. Справа от нее сидели двое мужчин предпенсионного возраста и о чем-то тихо, но судя по интонации, возбужденно разговаривали. Женщина закрыла глаза и ушла в свои тяжелые мысли.
Динамики громкой связи пискнули и приятный женский голос сообщил, что рейс на который зарегистрировалась Надежда, из-за погодных условий задерживается предварительно на три часа. Одновременно с этим сообщением на огромном мониторе над стойками регистрации загорелись ужасные слова о задержке рейса. Сердце оборвалось. Три часа – это как раз то время, которое ей было необходимо, чтобы добраться до здания суда из аэропорта. После мучительных умственных поисков выхода Надя решила звонить мужу и просить его присутствовать на суде. Она хотела никого не посвящать в случившееся до тех пор, пока не выяснятся все обстоятельства. Но другого выхода не было.
– Саша! Саша! Да проснись ты, наконец, – в смартфоне что-то неразборчиво прохрипело ей в ответ. – Да, приспичило! Проснись и слушай меня внимательно.
Надежда, насколько ей позволяло растрепанное душевное состояние, объяснила мужу необходимость в назначенное время прийти на заседание суда вместо неё. После нескольких наводящих вопросов и ответов до супруга дошло в общих чертах случившееся.
– Только ты обязательно сделай это. Я очень тебя прошу! – закончила она и тяжело вздохнув убрала смартфон в сумочку.
Мужчины, ведущие тихую беседу рядом, видимо обратили внимание на взволнованный разговор соседки и один из них с легким кавказским акцентом обратился к ней:
– Девушка! У вас что-то случилось с близким?
Надежда сначала хотела ответить грубостью, но желание с кем-то поделиться навалившимся на нее горем, все же перебороло.
– Да, брата арестовали. Меня вызвали на суд, но я безнадежно опаздываю.
– Плохо. А за что арестовали?
– Не знаю я толком ничего. Следователь сказала, что на суде все узнаю.
– Вай! Вай! Видимо что-то очень серьезное. Если бы хулиганка, то следак сразу бы сказала. Вот что, дорогая, сразу же нанимай адвоката. Хорошего адвоката. Это я тебе, как специалист, говорю. А сейчас иди к начальнику смены аэропорта и бери у него справку о задержке рейса. Может пригодиться.
Вылет самолета откладывался еще дважды. Посадку объявили, когда уже совсем рассвело. Надежда еще раз позвонила мужу, и услышав в ответ, что он уже в здании суда, успокоилась насколько это было возможно.
Томительный двухчасовой перелет наконец-то закончился. Как только самолет приземлился, Надя вскочила с кресла и бросилась к выходу, но бортпроводница остановила ее:
– Вы куда сорвались? Сядьте на свое место. Самолет еще не вырулил на стоянку, мы всех пригласим.
Минут десять, показавшиеся целой вечностью, лайнер выруливал по дорожкам, потом остановился, взревел турбинами и затих. Прошла еще вечность, пока в динамике прозвучало приглашение пассажиров к выходу.
Частный извозчик, мужчина лет пятидесяти, с легкой сединой в волосах и военной выправкой, предложил за вполне умеренную цену с комфортом доставить ее в город. Как только машина выехала на магистраль, зазвонил в сумочке телефон.
– Саша, ну что там? – Выслушав в ответ пространное объяснение мужа, Надежда переспросила: – Какие сексуальные домогательства? К кому?… К Юльке. Какой Юльке? Что к их Юльке? Бред какой-то! Я через полчаса буду дома. Приходи домой и все расскажешь.
Таксист, понявший суть разговора, спросил:
– Что-то серьезное с кем-то из родственников?
– Да, с братом.
– Насколько я понял, его обвиняют в сексуальном домогательстве к малолетке?
– Да, к падчерице.
Мужчина задумался на мгновение, взглянул на пассажирку и продолжил:
– Барышня, я бывший следователь, и не понаслышке знаком с подобными делами. Обвинение очень серьезно. Засадят далеко и надолго. В этих делах даже особых доказательств не требуется. Достаточно оговорить человека и привести несколько хотя бы косвенных фактов. Вам нужен хороший, очень хороший адвокат, имеющий практику в таких делах.
Словоохотливый таксист задал еще несколько вопросов, но не получив на них внятных ответов из-за отсутствия у Надежды какой-то информации, надолго замолчал, а при выходе пассажирки пожелал удачи и напомнил о необходимости искать толкового адвоката.
Ее муж сидел за кухонным столом с кружкой чая в руках.
– Саша, ну что там? Рассказывай.
– Да, я тебе, в общем-то, все рассказал по телефону. Дело дрянь. Но я не верю, что Олег мог совершить такое.
– А как он сам-то?
– Плохо. Подавленный ужасно. Ни на один вопрос ответить толком не смог. Но все обвинения отрицал.
– А что за адвокат? Ты его нанял?
– Нет. Это государственный адвокат. Ты, давай сейчас успокойся, сними стресс, а завтра вместе встретимся с ним и поговорим. Я сейчас позвоню и договорюсь о встрече.
Глава 3
– Здравствуйте, я сестра Олега Андреева. Хотела бы более подробно узнать в чем его обвиняют. В каком он состоянии и могу ли я с ним встретиться? – Надежда засыпала вопросами вышедшего к ним в вестибюль молодого человека.
– Ну, я думаю, муж вам уже все рассказал о вчерашнем заседании. А состояние Олега очень подавленное. Он даже не в состоянии адекватно разговаривать. Единственное, что он вразумительно сказал – это ничего не сообщать отцу, так как боится за состояние его здоровья.
Доверительного разговора с адвокатом не получилось. Из-за незначительной информации в деле он пока не может выстроить линию защиты, да и юридических прав у него нет. Он может вступить в процесс только после заключения отдельного договора.
Собрав весь имеющийся у нее разум в одну кучку, Надежда решила не спешить с заключением договора, а обзвонить всех знакомых и собрать рекомендации по практикующим адвокатам и только потом сделать выбор.
Не смотря на то, что Олег запретил сообщать о случившемся отцу, к вечеру Надя все-таки решила, что отцу придется все рассказать, потому что у них – "нищебродов", даже на оплату услуг защиты нет денег. Можно конечно, взять кредит, но это дело времени, а в данном случае, промедление смерти подобно. Но как же ему сообщить? Ведь при его болячках от таких известий и "кондрашка" может хватить. После долгих раздумий решила: сначала позвонить тете Вале, сестре отца, попросить ее незамедлительно приехать к отцу. И только в ее присутствии и, желательно еще, Марины, с которой отец живет много лет в гражданском браке, можно рассказать все отцу.
Звонок в дверь раздался неожиданно. Михаил с Мариной только что поужинали и никого в гости этим вечером не ждали. Дверь открыла Марина. За порогом стояла Мишина сестра.
– Здравствуй, Валя, проходи! Что-то случилось?
– У меня ничего. Это у вас что-то случилось. Позвонила Надюшка и сказала, чтобы я срочно ехала к отцу.
Тут же раздался телефонный звонок. На экране высветилось "Надя, дочь".
– Алло, дочка!
– Тетя Валя пришла? Марина дома?
– Да, Валя только что зашла, еще раздеться не успела. А что случилось?
– Папа, ты стоишь?
– Да.
– Садись, пожалуйста. Олега арестовали.
Михаил ставшими вдруг ватными ногами, сделал несколько шагов к дивану и плюхнулся. Сердце затрепыхалось. Но он собрал всю свою волю в кулак и включил громкую связь:
– За что? Подрался с кем-то?
– Нет, папа, хуже. Его обвиняют то ли в изнасиловании, то ли в сексуальных домогательствах к Юльке.
– К кому-кому?
– Ну, к их Юльке.
– Что за чушь! Не мог он этого сделать. Если бы ты сказала, что он кому-то морду разбил, что в его сегодняшнем состоянии возможно. Но это… Нет! Этого быть не может. Давай рассказывай все подробно.
Надежда выложила все, что ей было на данный момент известно.
– Ладно, доченька,нам все это переварить надо, посоветоваться, – с трудом проговорил Михаил. – Потом позвоню тебе.
Отец сидел скрючившись на диване и молчал. Молчали и находящиеся рядом с ним женщины. Первой поднялась Марина, оглядев бледные лица, сказала:
– Идемте на кухню.
Там она выставила на стол початую бутылку домашнего коньяка и две крохотные стопочки. Наполнила их.
– Выпейте. Полегчает. Отпустит слегка, – сказала Марина, доставая из холодильника незамысловатую закуску.
Брат с сестрой молча проглотили содержимое стопочек, закусили дольками маринованного огурчика. Михаил снова наполнил стопочки, которые тут же выпили и молча смотрели в пустоту. В их головах и сердцах бились, клокотали тревога и кажущееся безвыходным произошедшее с близким человеком. У Михаила возникла было мысль завтра же ехать в далекий город, быть рядом с попавшим в беду сыном. Но поразмыслив, пришел к выводу, что из-за своей ограниченной мобильности, будет только путаться в ногах у дочери, и она вместо того, чтобы заниматься организацией защиты Олега, будет вынуждена хлопотать вокруг него.
– Так! – громко произнес глава семейства, обведя взглядом присутствующих, – надо немедленно нанимать адвоката, а возможно и частного детектива. Пусть они занимаются выяснением всех обстоятельств и спасением сына! Я там ему ничем не помогу. Могу только навредить, свалившись на больничную койку.
– Правильно! – поддержали его женщины. – Отсюда письмами и финансовой поддержкой ты окажешь ему большую помощь.
– Господи! Адвокаты там, наверное, бешеных денег стоят? – скорее сама себе задала вопрос Валентина.
– Есть у меня кое-какие накопления. Берег, вдруг какую дорогую операцию придется делать. Поживу я и без операций сколько поживется. Все отдам – лишь бы сыну помочь!
– У меня тоже немножко есть. На свои похороны откладывала.
– Валя, ты свои похоронные сохрани. Мало ли как жизнь повернется. Думаю, моих сбережений пока хватит.
– Ну, так звони Надюшке, пусть нанимает защитника.
– Утром позвоню. Она сейчас так же как и мы в растрепанных чувствах. Пусть маленько придет в себя.
