Александр Андреевич Малков
Закрой глаза – представь
Глава 2
Тьма? Так дайте свет!
“В тюрьмах рождается свобода!
В своих мечтах он величав!
В них живёт он год за годом!
Мыслей сотня, тысяча!”
Стоял синий свет. Крошились стены. Лопались капли таявшего снега, что расстелился на крыше. И, окруженный стаей кирпичей, искривленный муками черный силуэт застыл в одной позе. Так Феликс спал, так встречал и рассвет, и закат пролетающих дней. Он обвинял только себя в том, что, дескать, он навредил обществу и уже от его мыслей умирали люди; как будто и не было на площади никого кроме него и трупов ни в чём не повинных людей. Страдал, рыдал, точно руками вырывал слезы за каждого погибшего. Когда же смирился с участью – видел единственный путь – смерть; Что возможно будет мужеством или в высшей степени гуманизмом отдать одну жизнь за сотни других, коих никак не вернуть. Глупо.
Не заметив ни матраса, ни книжных полок, даже людей, что убирали, приносили еду – он уперся в пол остолбеневшим взглядом. Но в тоже время ум прокручивал новые домысли, размышления, копания в себя и других, хотел отыскивать последние оправдания жизни, потом опять обвинял бессмысленность и ни во что не верил, пугался, вертелся и бегал. И тут замерло всё в его голове, сейчас он задумал ушами – где-то шуршит. Ничего до того не слышал в округе, потому этот звук прямо-таки скребся в мозгах, расчесывая железной щёткой извилины. Заскрипела его шея, чтобы увидеть, что копошится; что, то существо, что так внезапно оборвало его паутину мыслей, оглушила, дало новое внимание.
Первый свет ослепил его – абсолютно белый – до максимума воспылавшее солнце. А чёрная с мизинец тень, чётко вырисовываясь, перебирала тонкими лапками, сплетая затмение. Потом затихло и остановилось. И стало оно спускаться, как будто по канату тянутся вниз. Феликс упёрто, без какого бы то ни было удивления, наблюдал за каждым движением. Вблизи теперь с кулак, раздвинувши лапы, подобрав лишь одну каплю мелкого озера и легко разгладив водой, клубок сверкающей нити, стоял паук. Осужденный Феликс руками ещё ближе подвинулся к нему, чтоб ничего не пропустить. И на него посмотрели десяток мерцающих глаз, и волосатые длинные палки-ноги медленно приблизились к его ногам.